И грянул гром

I

Драконы любят так, что лучше б не любили.

Всем золотом своих бездонных глаз.

Танцуя с ветром, раскрывают крылья.

Драконы любят в жизни только раз.

Я помню тот день так отчетливо, словно он произошел со мной вчера, а не 7 лет назад. Над вечно лиловым небом, подобно лепесткам сирени поздней весны, развернулась Бездна и принесла в наш мир чужеродную магию и технологии, существование которых - мы не могли себе даже вообразить. Я помню, как небо заволокло красное облако, как вечно безмятежные луны над моей головой разрывались на кусочки под испепеляющими лучами парящих в небе машин. Взрывы, людские крики и даже скрежет металла – все это было ничто, по сравнению с тем звуком, что мы услышали с братом, глядя, как наш родной дом разваливается на кусочки, словно овсяное печенье в кружке горячего чая. Глаза моей дорогой матери наполнились страхом, в ее зрачках я видела желтые искры падающей в нашу сторону машины. Она сбросила с себя украшения, которые замедляли ее передвижение, и, подхватив нас с братом – бросилась бежать по длинному коридору дворца, от которого и так уже мало что осталось. Люди бросались в разные стороны, некоторые воины пытались убедить маму спрятаться в подземелье, но она отказывалась. Единственным спасением был корабль, подготовленный на такой случай, и находился он на другой стороне дворца. Что-то большое, громоздкое падало, рушилось и с грохотом валилось с одного уступа скалистого холма, на котором стоял наш дом, на другой, и в этот момент часть города провалилась, наш дворец вздрогнул и качнулся. Вспышка, очередная дыра в небосводе. От него практически не осталось живого места, изрешечено тысячью маленьких тоннелей, и под оглушительный треск – застилаясь тучами.

– Если мы там застрянем, то погибнем под фундаментом обвалившегося дворца! - Кричала она. – Вы связались со Старшими?

Голос матери дрожал не слабее собственных рук. По скрипу ее легких было ясно – что ей сложно продолжать бег, но она выжимала последние силы. Следом за нами следовало несколько стражников из личной охраны, они отбивали летящие в нашу сторону осколки машин, снаряды из жидкого огня. Для меня все происходило словно в замедленной съемке, я держала брата за руку и видела в его блестящих глазах отчаяние. Свист в небесах завораживал меня, а с высоты дворца я видела, как город охватывает пламя, как целые дома утопают под давлением расщелин и исчезают в недрах земли вместе с жителями. Я даже не смогла различить дыхание в этом сплошном хаосе звуков. Я видела вдалеке силуэты, которым некуда было бежать. И хотя эвакуация происходила стремительно, некоторых парализовал страх, и они не могли ступить и шагу. Женщина вытянула перед собой руки, попытавшись предотвратить неизбежное, и встретила смерть лицом к лицу. Разлом, который пересекал обе части города – расширялся с каждой секундой, охватывая с голодной жадностью метр за метром. Больно было смотреть, как флюгера знакомых зданий погружаются в пустоту.

- Мама? – Выдавила я из себя, когда она остановилась всего на секунду после очередного грохотания пола.

Позади нас обвалилась арка, погребая заживо под собой нашу стражу, всех кроме одного. Юноша с трудом поднялся на ноги, поправляя перекошенный шлем из золота, вооружился одним из копий и подтолкнул нас вперед, стараясь не смотреть назад. Товарищей уже было не спасти.

– Не останавливайтесь! – Твердо приказал он.

– Не смотрите! – Воскликнула мать в ответ. Мне показалось, что с этими словами она выдавила весь воздух из своих легких. Мой брат закрыл рот, но сквозь его маленькие руки все равно был слышан истошный вопль. Мы знали каждого стражника, для нас они не были простой прислугой – каждый из них был нам словно родным дядей и тетей. Я не могла плакать, настолько происходящее поразило меня, что я не успевала реагировать.

–  Ваше императорское величество, Бристоль пала, связь с Тибеей была отрезана вместе с сухопутным мостом, большинство выживших Карлоу бежали сюда, но боюсь, графиня Адерк погибла вместе с детьми, когда начался бур.

– Не дайте им прорваться! – Раздался крик откуда-то позади, и тут же прогремел взрыв, который заставил разойтись пол под нашими ногами на трещины.

Солдат вжал нас троих в стену прямо под колонной, закрывая своим телом от камней, сыплющихся на наши головы. Землетрясение продолжалось несколько секунд, а затем раздалась вторая волна, которая вынудила нас бежать дальше, потому как коридор начал обваливаться. Это вражеский воздушный корабль упал на дворец, проломив своим корпусом крышу.

– Больно? – С ужасом спросил мой брат, глядя в лицо повисшему над нами стражнику. Мужчина зажмурился, по его грязному лицу от крови, полному ссадин, стекал пот.

– Не больнее ушиба коленом, Ваша Светлость. – Задыхаясь, произнес стражник и попытался улыбнуться. – Вот поэтому всем воинам нужен шлем.

Башня Санкт-Сфорца и прилегающие территории нашего дворца были расположены на скалистом образовании с видом на море Дождей. Она была выстроена на обрывистом клифе и делилась на несколько уровней. Область располагала искусственным прудом с системой насосов, садами и ротондой с видом на юго-восточные поля.

Первый этаж имел просторный холл, соединяющий парадный вход, кладовую, кухню, центр вещания и коридор, ведущий в главную залу. Было так же помещение, связанное с акведуком, через который в башню можно легко проникнуть. Этажи башни – были пронизаны богато украшенными коридорами и стягивающими различные комнаты. Они включали личные апартаменты императрицы, наши спальни, комнаты генерала Линдоуской армии и королевского дознавателя. Дворец был большим, и за это я его проклинала.

– Скорее, сюда! – Приказал солдат, осторожно приподнимая нашу мать под локоть.

Вся в мелких порезах и ссадинах – она крепче сжала нас с братом в своих объятиях и бросилась бежать следом за солдатом.

– Под какими они знаменами? – Прорычала она, перепрыгивая через разломы, которые дрожали от каждого внешнего взрыва.

Солдат посмотрел на нее через плечо, в его глазах отражалась паника.

– Ни под какими, ваше величество.

Даже у пиратов был свой знак, но и те никогда не нарушали границы нашей системы и не вторгались в наше пространство, даже не смели нападать на торговые корабли, приближающийся к нашему сектору. Об этом позаботился совет Старших, парламент Полночи. Взаимовыгодные условия сосуществования бок обок с близлежащими системами и разбойниками приносили свои плоды, пусть цена тому была долгая война с другими мирами, а после – гибель нашей родной планеты. После жертвы Волибира – Полночь никогда больше не пыталась ввязываться в новые конфликты, тянуть лапы к другим территориям и просторам. Мы выбрали путь мира и дипломатии, как он повелел. Мы мало что знаем о мире, который был до его появления, но присвоили ему название «эпоха раскола», благодаря нему – мы сумели обрести гармонию, обретя четыре клана взамен, семьи Старших. Но сегодня все изменилось.

– Где мой брат? – Спросила наша мать, дрожащими губами. – Он в безопасности?

– Он пытается помочь залатать Брешь.

– Это самоубийство, почему вы ему позволили? Его нужно немедленно эвакуировать.

– Поверьте, мы пытались, но он и слушать не желает. – Пытаясь перекричать гул из вопящих голосов по ту сторону стены, ответил ей солдат и приподнял балку, которая лежала прямо на пути, чтобы мы могли пролезть.

– Вы должны были тащить его насильно! Как вы допустили?

Мама толкнула нас с братом под балку и проползла следом, но тут послышались крики. Это были голоса и язык совершенно незнакомые нам до этого дня. Вооруженные воины в доспехах передвигались с ужасающей скоростью, а на их лбах были выбиты татуировки водоворота.

– Бегите. – Приказал наш защитник, опуская колонну, но мать схватила его за рукав.

– Полночь перед вами в неоплатном долгу, Псиобей. Ваша мать вами бы гордилась.

Псиобей приложил кулак к сердцу, на его мрачном лице проскользнула благодарность, словно он, наконец, свободен. Он выполнил свой долг. Так и было. Некогда бывший преступник, которому был подарен шанс на искупление – теперь искупил его сполна.

«Долг за кровь»

Колонна отделила нас от остальной части коридора, и от большей части звуков, хотя скрежет металла застыл в моих ушах.

Наша мама была храброй женщиной, я никогда не видела, чтобы она впадала в истерику, никогда в жизни мы с братом не видели ее слез, за исключением вечера накануне, но даже сейчас, когда привычный мир покрывается реками крови – она сохраняла рассудок.

Тем временем – в небе развернулась самая настоящая битва между машинами и драконами, и я верила – что где-то там, среди облаков цвета крови, наш отец отстаивает право на жизнь нашего мира, он должен был быть там, ради нас. Что он подобно герою из легенд вырвался из пучин небытия и пытается защитить нас, но, кажется, в это верила лишь я одна. Он нас не бросит. Я была тогда слишком мала, чтобы понять, что такое настоящая война. Мне казалось – что все это просто какая-то ошибка, что ссора между народами закончится так же быстро, как и начиналась – если просто пожать руки. Лишь с годами я поняла – что на войне нет места перемирию, иначе бы правители не стали рисковать жизнями своих подданных. Мне верилось, действительно верилось – что все правители похожи на моих родителей. Они заботливы, верят в человеческую доброту, мир на всей земле был для них превыше всего. Сильное желание нашей матери уберечь нас от злой правды – вызывало во мне и в моем брате много противоречий. Мне заложило уши от взрыва, который отбросил нас в руины некогда прекрасного тронного зала, где мы возились с братом в ногах матери, споря о том – кто из нас лучший правитель Полночи. Каким же это сейчас кажется глупым. Как, зачем и кому потребовалось начинать такую страшную войну? Если бы только мы могли улететь, расправить крылья и воспарить над кровавыми облаками пара и дроби оружий, но большинство из нас утратили свой дар, и теперь мы горько за это поплатились.

II

Моя голова разрывалась на части, опомнилась лишь, когда почувствовала вкус крови на губах, в глазах троилось, и я видела не один, а несколько образов моей мамы, которая лежала на полу. Ее лицо было обрамлено печалью, веки словно окаменели. Но я запечатлела в своей памяти совершенно другой ее образ: ее густые сиреневые волосы, зачесанные гладко книзу, длинной до самых пят, и бросали суровую, резкую тень на окраины ее бледных щек. Она предпочитала носить две большие косы, с вплетенными в них цветами. Казалось, они сильнее придавали контраст ее нежному взгляду больших, по детски ясных, желтых глаз. Они напоминали мне своим блеском омут лунной воды. Восхищала робость ее ласковой улыбки и всего этого кроткого, бледного лица, на котором отражалось подчас так много наивного, несмелого, как бы незащищенного, как будто боявшегося за каждое ощущение, за каждый порыв сердца – и за мгновенную радость, и за чистую грусть.

Она имела нотки медового голоса, и даже когда она ругала нас с братом за то, что мы должны были спать в своих кроватях, а вместо этого скачем по ним, размахивая большими перьевыми подушками, казалось, что она делает это не в серьез. Но сейчас, все живое из нее словно вышло той самой капелькой крови. На дрожащих ногах, перебирая руками по кусочкам мрамора, отколовшихся от потолка, я доползла до нее. Я не помню, получилось ли мне тогда до нее докричаться, ведь я не слышала даже звук собственного голоса, но я помню, что несколько расплывчатых силуэтов окружили нас, направляя на меня с братом большие стальные палки, похожие на трубы. Из них вытекал тот самый красный дым. На их холодные, бездушные глаза были натянуты маски, чем-то напоминающие респираторы, которые использовали наши рабочие в кристаллических шахтах. Странно, но в тот момент мне не было страшно. Все, о чем я думала в тот момент – так это что бы головная боль прекратилась, и мама прижала меня к себе, как делала это всегда, когда я падала и царапала колени с ладонями. Эти люди переговаривались на каком-то неизвестном мне языке, не спуская взгляд с меня и моего брата, а затем, один из них сел на одно колено перед моей матерью, и приложил к ее горлу два пальца. Я бросилась в ее сторону, но меня тут же вжали в холодную плитку, сжимая затылок одной твердой хваткой и что-то крича.

«Чья кровь на их руках?»

Ее вид, её металлический запах заставляет сердце биться быстрее, горло становиться сухим, накатывает приступ жажды.

- Не троньте! – Кричала я, пытаясь подняться, но воин вдавил меня коленом в лопатки, продолжая кричать на глупом языке. Нечем дышать, я чувствую, как эхом отдается поочередно сердцебиение прямо в мозг. Мой брат бросился на него с кулаками, на что воин отреагировал пощечиной.

Я видела, как моего милого братика отбросило от такого удара в сторону, а на его пухловатой щеке появилось красное пятно.

- Ma halam, Len'alas. – Прошипел он в ответ, грозным рычанием.

Древнее наречие нашего рода. Мне с трудом давались знаки и руны на свитках, которые с такой яростью оберегал мой дядя, пропадая днями и ночами в архивах под дворцом. Мой брат брал с него пример, и часто они могли засиживаться допоздна за переводом старых манускриптов, но наша мать не была против.

«Прошлое – это необходимая ступень лестницы в будущее» - Говорила она, хотя отец не был с ней согласен. Он считал, что взгляд в прошлое и попытка удержать его в своих руках приводит мир к хаосу. Это, пожалуй, была единственная причина их бесконечных ссор. Кого поддерживали мы с братом? Я затрудняюсь дать ответ. В том возрасте меня не так волновало, играет ли в моем будущем роль прошлого, жизнь моих предков и их ошибки, но сейчас я понимаю – будь в моих руках все пазлы этой головоломки, я бы может и не стояла у самого края обрыва.

- Нет! – Плакала я, пытаясь вырваться. Но мой брат не собирался мириться с такой жестокостью. Не смотря на то, что мы были ровесниками, он уступал мне не только в росте, но и в весе. В нашей семье я была тем самым ребенком, который никогда не брал на себя ответственность за шалости, за меня это делал мой брат.

«Я буду тебя защищать» - Однажды сказал он мне. – «Папа сказал, что я должен быть твоим защитником!».

Раньше, я считала, что это просто банальное обещание рыцарства свойственно всем мальчишкам его возраста, но затем мне открылась страшная тайна. Моего брата растили как личного телохранителя, который должен защищать меня любой ценой. Я не понимала, как сможет это сделать он, ведь я куда сильнее и крепче, и от этой мысли мне становилось еще страшнее. Я пользовалась его обещанием, он принимал на себя всю вину за каждую мою оплошность, словно он был единственным, кто смирился со своей судьбой. Как страшно жить, зная, что твоя жизнь – зависит от другой. Мне кажется, родители прекрасно понимали, что в большинстве игр – вина лежала на моих плечах. Наверное, они ждали, что во мне взыграет совесть и я, наконец, признаюсь, кто на самом деле разбил те вазы и съел все печенье. Но правда в том, что я воспринимала этот факт как должное, и только сейчас, спустя много лет я понимаю – скольким мой брат жертвовал, чтобы не огорчать будущую правительницу Полночи.

Да, вероятно этот фактор в нашей особенности правления был несправедливым – что только девочки в нашем роду имели право занимать престол, но с другой стороны – мы, народ азеркин-драконов, были устроены так, что для каждого на нашей земле была своя работа, и, соответственно, свое предназначение.

Мужчины были сильными, одаренными и эмоционально стабильнее, а женщины – зачастую были более рассудительными, имея стезю добродетели, были чуткими и проницательными. Им чаще доверяли правление, ведь они, как истинные матери, заботились о своем народе как о детях. Я часто думала о том, какой станет моя жизнь по достижению совершеннолетия. Стану ли я похожа на мою мудрую мать, будет ли мой верный друг, брат и защитник рядом со мной, будет ли он счастлив, что за него все решили, ведь я никогда не спрашивала – хочет ли он этого сам.

III

Мой брат поднялся на ноги, не проронив и слезы, хотя я видела, как тяжело ему дается эта сдержанность. Вот теперь, мне действительно стало страшно. В его сторону направили пушку, приказывая дулом лечь на землю, но вместо этого он громко воскликнул:

«Это не ваша земля, вы здесь чужие» - Сплюнув на покрытый пылью пол кровью, мой брат улыбнулся дрожащим уголком рта, вооружившись куском отколовшейся из мрамора колонны.

Я затаила дыхание, смотря, как мой брат с боевым кличем бросается прямо на одного из воинов и в этот момент, разрушенный тронный зал окатил яркий солнечный свет, так мне в тот момент показалось. Воина, который стоял коленом на моих ребрах, отбросило в сторону, и моя грудь снова наполнилась воздухом. Я подползла к матери и нащупала ее лицо, затем, к моим ногам упал и мой брат, хватаясь за мои плечи. Я прижала его к груди, прикрывая его глаза своей ладонью и прищуриваясь в сторону света. В зияющей дыре, сквозь столб пыли, прямо в каменной стене – я разглядела чей-то силуэт.

Наконец, в воздухе пронесся ряд импульсов, сотрясающий пол под нашими ногами, и мы с братом закрыли уши, не в силах вынести такую вибрацию, которая заставила воинов сложить свое оружие и пасть на пол в агонии, разрывая на себе одежды из металла. Мы вжались ближе к матери, но наши крики не смогли пробиться сквозь эту звуковую завесу. Все закончилось быстро, хотя потом, мой брат поведал мне, что ему показалось, что это длилось целую вечность. Среди лежащих на земле мужчин, пробиралась тень того самого силуэта, который направлялся в нашу с братом сторону. Я сделала глубокий вздох, но частицы каменной пыли словно разрывали мне горло. Я посмотрела на мужчину и немо прошептала:

- Папа? – Горячие от огня слезы катились по щекам.