Глава 3
 

I
 

Парень с волосами из языков пламени глядел на меня, припрятав руки за спину. Его взгляд, как и взгляд пастора, был мрачным, не добрым. Ребята обходили его стороной, словно не замечая, а он продолжал глядеть на меня и на мой чемодан, словно чего-то ожидая. 
- Аттано! – Проголосил голос из толпы, подзывая меня, чтобы я не отставала. Но я словно окаменела, не могла пошевелиться, сделать вдох, этот взгляд кварцевых глаз словно приковал меня. Я стиснула в руках чемодан, глядя на него в упор. В эту игру можно играть вдвоем. 
Нас разделяло несколько метров, но мне показалось, что он стоит прямо передо мной, что я могу даже разглядеть свое отражение в его безжизненных глазах. Может он призрак? Может, я просто брежу после долгого пути и мне мерещиться образ огневолосого юноши, ведь не может быть столько пустоты в одном человеке, который даже не моргает. Со спины пронесся легкий морской бриз, играя с подолом моей юбки и концами длинных косичек, а затем устремился к нему, колыша его красные локоны.
Я поняла, что глупо вот так вот стоять и играть в молчаливые гляделки, когда толпа подростков уже оторвалась от нас, и их крошечные силуэты мелькали на той стороне моста. Поэтому, я сделала шаг, тихо сглатывая, и произнесла:
- Здравствуй. 
Мой голос вышел куда более тихим, чем я рассчитывала, я уже даже начала подозревать, что он меня не услышал, но тут меня под руку взял брат, бросая испепеляющий взгляд на незнакомца.
- Потом познакомишься, пошли. 
Парень тут же закатил глаза, и мне даже показалось он…Цокнул языком? А затем, он развернулся и пошел следом за остальными, и лишь тогда я тоже тронулась с места, словно выходя за грань проклятия, мои ноги снова начали слушаться. Клитус практически тащил меня за собой, так что мы быстро нагнали всю группу, оставляя незнакомца позади.
Мы проходили мимо шикарных фасадов старых домов и лавок, бульвары были усыпаны лепестками желтых тюльпанов, каналы утопали в лодках, перевозящих туристов. В Амстердаме кривых домов – десятки, а может и сотни. Во время прогулки по городу, перекошенные дома не остались незамеченными. Но дело, конечно, не в количестве спиртного, выпитого рабочими, а в том, что Амстердам построен на сваях, без которых все здания погрузились бы в болотистую почву, состоящую из глины и торфа, а слой плотного песка находится только на глубине 11 метров. Эти здания так сильно поражали своей красотой, что я не могла не отметить про себя ряд их особенностей: высокие, большие окна, разделённые на прямоугольные фрагменты, яркие кирпичные стены с отделкой из белого камня, остроугольные двускатные крыши, симметричность фасада, ступенчатый или колоколо-образный щипец, венчающий верхнюю часть постройки. 
Они не отличались большим размахом, в отличие от домов в Перу, но при достаточно узкой лицевой части, дома были вытянуты в длину, делая их больше внутри, и маленькими снаружи. Они напоминали мне очертания колокола или правильной трапеции. Как сильно бы не сжимал мои плечи Клитус, мне было все равно. Я с раскрытым ртом наблюдала за проплывающими под нашими ногами лодками, за пестрыми вывесками бакалей, за цветочными магазинами, утопающими в цветах. И люди. Люди вокруг были совершенно другими, словно с другой планеты. Они переговаривались на разных языках, читали книги, названия которых я даже не смогла бы выговорить при большом желании. Мне казалось, что даже воздух на вкус был другим, сладковато-прянным. По лицам большинства паладинов стало ясно – они тоже были в восторге, хотя Виктория вела себя более сдержанно, в отличие от остальных. Уильям выменял у торговки цветами один стебель хризантемы за золотую монету, и прикрепил бутон к ее косичке на затылке. Виктория показала ему язык, но в целом, осталась довольна таким вниманием, сгребая прядь волос пальцами за ухо. Большинство юношей следовали за ней, но держались на почтительном расстоянии, чтобы не провоцировать конфликт с Уильямом, который больше увлечен девушкой, чем обстановкой. Клитус, как и всегда, погрузился в свои глубокие раздумья. Иногда, мне хотелось стать частью их, понять, что творится в голове моего близнеца, что тревожит его по ночам, что он не может уснуть, но я понимала – мне он ни за что не расскажет.
Пастор Каппуано лениво беседовал с настоятельницей Ниной, пока она расспрашивала его об архитектуре города. Она не замечала его раздраженной манеры речи, его скучающего взгляда, продолжая тараторить без остановки. В любом случае, это было лучше, чем она бы осуждала его весь остаток времени, что нам придется здесь провести.
- Вы решили взять с собой своих помощниц? – Поинтересовался он, искоса глядя на небольшую толпу позади, которая облепила Викторию.
- У вас в соборе какие-то проблемы с девушками? – Удивилась Нина, что ее перебили.
- Мы учим наших послушников терпению, ведь большинство из них, мы надеемся, останется при своей вере, и буду служить в нашем соборе не по принуждению. Появление ваших….. Подопечных…. Может слегка усложнить ситуацию. 
Нина фыркнула, подпирая бока руками.
- Мои девочки – благочестивые наследницы солнца, они чтят традиции других храмов божьих, но не думайте, что они станут переманивать ваших юношей с праведного пути. Они невесты Януса, я ручаюсь за каждую своей репутацией. Если ваши молодые люди колеблются в своей вере, может им нечего делать в четырех стенах вашего собора?
- Ваша правда, - Улыбнулся Каппуано, пряча руки в рукава сана, - В конце концов, это будет для них индивидуальной проверкой. Испытанием.
Нина одобрительно кивнула, соглашаясь с предположениями пастора. 
Спустя всего несколько минут, мы вышли на пустынную площадь, вдоль которой простиралась узенькая дорожка из щебенки. По левую сторону было слышано лошадиное фырканье, а по правую простирался сад-лабиринт, с живыми изгородями, в глубине которого, как мне показалось, я слышала журчание фонтана. А затем, передо мной вырос тот самый собор, о котором все болтали без умолку. И практически сразу, у меня перехватило дыхание.
Над кругом хоровых часовен, создающим впечатление цоколя, возвышались отдельные контрфорсы, переходящие вверху в арочный свод с множеством вершин. Между ними хорошо просматривались окна главных хоров с изящным ажурным орнаментом и богато украшенными фронтонами. Крутые подсводные стены переходили в коньки с позолоченными концами и увенчаны на восточной стороне золотым крестом, возвышающимся на этом месте над городом и уже более 700 лет.
- Так себе, правда? – Толкая в ребро, спросила меня девушка паладин с боевым посохом.
- Ты, наверное, шутишь, - Прошептала я ей в ответ.
Для украшения фасада, башен и порталов были изготовлены сотни скульптур, а для остекления окон потребовались многие квадратные метры витражей. Кроме того для порталов были отлиты огромные бронзовые ворота. Расширилось и внутреннее убранство собора. Высочайшее качество всех работ. Стёкла в витраже с северной стороны собора были сделаны по принципу линзы. Благодаря этому находящимся внутри кажется, что этот витраж светится. По факту так оно и есть: за счёт линзы дневной свет собирается в более концентрированный пучок, картинка – невообразимо завораживающая.
- Существует легенда, - Сухо отозвался второй паладин, опуская корзины с подарками. Он нырнул рукой в свою сумку и вытащил от туда путеводитель. Прочистив горло, он зачитал нам отрывок из него:
- Архитектор собора, будучи не в силах выполнить чертежи будущей церкви, решил пригласить на помощь дьявола. Сатана тут же явился и предложил обмен: архитектор получает долгожданные чертежи, но взамен отдаёт свою душу. Сделку нужно было совершить после первых криков петухов. Архитектор был в безвыходном положении и согласился. Но разговор подслушала жена архитектора и решила уберечь душу своего мужа и заполучить чертежи здания. Она встала рано утром и прокукарекала вместо петуха. Дьявол немедленно явился, передал заветные чертежи. Обман затем вскрылся, но было уже поздно.
- И все? – Фыркнула девушка, пряча свой посох за спину.
- Нет, - Цокнул он в ответ языком, переворачивая лист. - Существует продолжение первой легенды: когда дьявол узнал об обмане, он сказал: «Да наступит конец света с последним камнем на этом соборе!» С тех пор собор не перестают строить и достраивать. По другой версии, дьявол поклялся, что когда собор будет достроен, конец придёт не всему миру, а только Амстердаму.
- Бред.
- Для тебя все бред, если не связано с битвой, Бринабетт. – Монотонно проговорил в ответ юноша.
- Просто я скептик. И давно выросла из этих ваших сказок.
- А я слышал, что демон до сих пор обитает в этих стенах и ждет когда закончиться строительство. Можешь мне не верить, я сам предпочитаю доверять лишь собственным глазам. Ну а ты, веришь, что в этом храме есть демон? – Юноша обратился ко мне, и Рин бросила на меня косой, но грубый взгляд.
Я растерялась, обдумывая ответ. Верю ли я в демонов, призраков и монстров? Вероятно, если смысл существования паладинов света заключается в истреблении этой нечисти, хочешь - верь, хочешь – нет, а потустороннее зло существует, и с ним нужно бороться. Но мне мало верилось, что в стенах этого храма водится свой личный бес. Однако, вспомнив взгляд того юноши, я заколебалась.
- Оставь ее, нам предстоит долгая ночь в чужих постелях огромного храма, наполненного этими сопляками. – Не унималась Рин.
Я благодарно кивнула ей, но она ответила лишь недовольным рычанием.
Баптистерий находится внутри крестообразного строения, внутренние стены которого украшены мозаикой. К Собору примыкали боковые нефы шириной около 6 метров, вероятно, это те самые «крылья» собора. Аркады, соединявшие между собой все три нефа, покоились на мощных прямоугольных пилястрах. На восточной и западной стороне к нефам, примыкали низкие поперечные пристройки, в восточной части которых находились небольшие боковые хоры. Эти хоры завершались полукруглыми приделами. Восточные хоры были посвящены Деве Марии, а западные - апостолу Петру. По бокам последних располагались две круглые башни, опочивальни священников. Перед ними находился большой внутренний двор, окружённый богослужебными пристройками. Посередине двора стоял колодец, стены которого до сих пор сохранились в подземном гараже перед собором. Я слышала, что недавно был проложен порог западного входа в северную поперечную пристройку. Его поверхность сильно обносилась под ногами многих тысяч верующих, побывавших в соборе за истёкшие столетия. Эта церковь была богато украшена и расписана, её пол был покрыт тонкими пластинами мрамора.
- Сколько всего крыльев у вашего собора? – Нетерпеливо поинтересовалась настоятельница.
Пастор поскреб подбородок, и обернулся к присутствующим, спрятав руки за спиной. 
- Пять. Включая два новых. По приказу архиепископа в восточной части поперечной пристройки была возведена еще двухэтажная часовня, но я прошу вас не ходить в ту часть собора.
Я заметила, как после этой просьбы, служки собора зашептались. В их общем гуле голосов я отчетливо расслышала одно имя - «Аргус». Пастор тут же призвал их соблюдать тишину и, не досчитавшись одного из юношей, он посмотрел мне за спину. От этого мои ноги стали ватными, словно за моей спиной стояла сама смерть. Я бросила короткий взгляд через плечо и увидела того самого юношу, стоявшего поодаль от общей толпы. Выглядело это так, словно они общаются с пастором невербально, одними только глазами.
- Скажи Рин, - Спросила я девушку, дергая за рукав, - Мне же не мерещиться тот мальчик?
Рин вырвала из моих рук свою рубашку и бросила короткий взгляд на огненного парня в черном сане с белым воротом, после чего прыснула.
- Это тебя так Яцек запугал? Парень как парень, просто видимо, чем-то болен, не подходи к нему и все будет хорошо.
Я видела боковым зрением, с каких недоверием на него смотрят другие служки, некоторые даже с отвращением.
- А. Этот-то? – Хмыкнул Уильям. От его веселого голоса над моим ухом, я почувствовала себя неуютно, словно тот странный юноша мог нас услышать. Я подняла взгляд, где надо мной нависла тень паладина. Он подмигнул мне и уложил свои руки на плечи. Он был тяжелым, и словно нарочно вдавливал меня в землю. – Это Аргус. Про него мне уже все уши прожужжали. Местный долговязый ужастик на ножках.
Рин оттолкнула от меня паладина, пригрозив ему кулаком.
- Возвращайся к своей хозяйке, здесь взрослые люди разговаривают. 
Уильям хмыкнул, подпирая щеку кулаком.
- Взрослые ли? Ты посмотри на Кыш, она бледнее бетона.
- Я в порядке, - Возразила я, прижимая к груди чемодан. 
Рин подтолкнула Уильяма, указывая на толпу ребят рядом с Викторией, которые осмелели, и парень тут же испарился, оставляя меня со странным послевкусием от его слов. 
«Местный ужастик?»
II
Пока пастор раздавал команды своим молодым священникам, веля им помочь отыскать нам наши комнаты, я осталась совсем одна среди незнакомых лиц. Каждый раз, когда я просила помочь, подсказать дорогу, меня словно игнорировали. Я не могла понять, как сумела отбиться от своих храмовников, ведь спутать их золотые доспехи было практически невозможно. В прочем, сама виновата, отвлеклась на своды храма и на медный крест на остроконечной крыше, я следовала то за одним юношей, то за другим, но все дальше отходила от главного входа, а потом – я и вовсе осталась одна, со своим жалким чемоданчиком. Опустив его на землю, я села на его ребро с замком и вытянула ноги. Это был один из боковых нефов по правую сторону от самого собора. В нескольких метрах я видела ту самую пристройку, о которой вычитала в книге о соборе Св. Николая. 
«Теплица с огородом» - Вспомнив предназначение этого здания, я прищелкнула пальцами. Сама я спряталась под козырьком крыши одного из проходов внутреннего дворика, но от жары спрятаться не так-то просто. Я даже пыталась войти внутрь собора, но дверь по какой-то причине была закрыта. Я чуть не вскипела от злости и несправедливости, да еще и брат куда-то подевался. У пристройки я заметила ржавую колонку, как раз вовремя, потому что казалось, по горлу течет раскаленный металл, не позволяя мне даже глотнуть воздух.
- Настоятельница наверняка меня уже ищет, - Успокаивала я себя, обнимая за плечи. – Она не могла забыть. Не могла же?
Я сделала несколько шагов по крошащейся под моими ногами гальке из белого камня, прикрывая глаза ладонью. Знать бы какой сейчас час, но судя по накатывающему на мою голову пеклу - вероятно около полудня. Сквозь узкую щель в пальцах я огляделась, подступая ближе к пристройке. Как я думала – попасть внутрь можно только через коридор внутреннего двора, но беда в том – что все двери, отделяющие меня от всего правого крыла были целиком заперты, словно кто-то или что-то не хотело меня впускать внутрь. Я налегла на рычаг всем весом, опуская его вниз, болтая ногами. Моего веса едва хватало, чтобы сдвинуть с места неподвижный механизм.
- Сломан? – Прокряхтела я, продолжая свои жалкие потуги воспользоваться краном. От напряжения потемнело даже в глазах, а из трубки вырвались жалкие брызги, которыми с трудом можно было бы даже умыть ладони. – Проклятье! 
Я отпрянула, пиная под ногами камни, которые разлетались в разные стороны, попадая то в стены собора, то в теплицу, поднимая пыль.
– Не выражайтесь, вы в Соборе, а не в публичном доме. Проявите хоть каплю уважения к этому месту, что дало вам приют.
От неожиданности я подпрыгнула на месте, обернувшись на звук голоса с испугом на лице. У моего чемодана стоял тот самый юноша, что встречал нас на причале с другими послушниками. Он держал руки за спиной, разглядывая его, опустив голову на плечо. Под палящим солнцем я заметила насколько пристальный и холоднокровный у этого парнишки взгляд, сколько пустоты внутри…..Но вдруг он улыбнулся, хотя скорее это была усмешка, и посмотрел в мою сторону. Прежде чем он открыл рот, чтобы вероятно продолжить свое замечание, я опередила его, скрестив руки на груди. Мой голос оставался спокойным, я держалась смело, хотя, возможно мне просто так показалось, но продолжая выглядеть дружелюбно.
– Вы напугали меня. Уж очень бесшумно вы передвигаетесь, как «настоящий» призрак.
Я нарочно сделала акцент на том слове, чтобы подчеркнуть свою информированность о положении Аргуса в этом соборе, хотя, это ни капли его не удивило. Напротив, он внезапно изменился в лице, спрятав улыбку за равнодушным взглядом.
– Значит, я прекрасно справился со своей задачей. – Он как бы невзначай щелкнул замком моего чемодана, в ответ я лишь глубоко вздохнула, сжав челюсти.
– Не трогайте, пожалуйста, он очень хрупкий.
Это было правдой. Старый чемодан следовало бы давно выбросить и обзавестись новым, но это был ценный моему сердцу подарок, с которым я не собиралась расставаться, по крайней мере, пока его не настигнет естественная кончина, хотя, вероятно, я и тогда найду выход, чтобы его можно было починить.
Я боялась, что он начнет действовать мне на зло, но к моему удивлению Аргус одернул руку, словно обжегшись о раскаленную резину, и кивнул мне. Он направился в мою сторону, и я машинально сделала несколько шагов назад. Его тень накрыла меня как зонтом, перекрывая солнце. Возможно, он осознал тот факт, что мне некомфортно говорить с ним, прищурившись, как лисица на охоте, или это было простым желанием – разглядеть новую кровь, которая будет обитать с ним под одной крышей несколько месяцев, вот он и подошел поближе. Однако, вместо того чтобы протянуть руку в знак знакомства, он отодвинул меня за плечо и подошел к колонке, прокрутив рычаг влево и опуская его вниз.
– Мы блокируем подачу воды, чтобы младшие братья не баловались. – Пояснил он. 
Вода хлынула вниз, разливаясь лужицей в небольшой ямке, и я тут же бросилась к ней, засучив рукава и запуская в нее руки. Холодная вода окатила мои пальцы, я растирала ею свое красное от жары лицо и вспотевшую шею, с жадностью пила прямо просунув голову в поток. Капли стекали по моим щекам и губам, вниз по шее. Все эти секунды Аргус терпеливо ждал, когда я утолю свою жажду, словно воробей в дождевой луже, качая воду.
– Она холодная. – Предупредил он, но мне было все равно. Да и заболеть мне не грозило, кровь азеркинов была невероятно устойчивой к этому, хотя в его глазах я и выглядела безрассудным подростком. – Достаточно.
Он отпустил рычаг, и вода прекратила свою подачу, хотя мне было мало. Я взглянула с недовольством, убирая мокрые волосы с лица, но его силуэт уже удалялся в сторону теплицы.
– Постой! – Воскликнула я, быстро потеряв интерес к воде, и бросилась вслед за ним. – Вас же Аргус зовут, правильно?  – Уточнила я, одернув его за рукав савана. Он вздрогнул, тут же обернувшись, словно забыв, что мы говорили буквально минуту назад. Пока я ждала его ответ, у меня даже затекла шея. Он был высоким юношей, даже слишком для меня, а в ответ, Аргус даже не взглянул на меня. Смотрел куда-то за спину, словно подбирая слова.
– Поразительная память на имена. – Нахмурился он, твердо звучали нотки его ломающегося подросткового голоса. – Может у вас есть еще какие-нибудь определенные таланты, о которых мне стоит знать?
Я сначала подумала, что это комплимент и мне следовало бы ответить формальностью в ответ, но недовольное лицо моего собеседника дало мне трезвую пощечину. Я отпустила рукав его мантии, виновато перебирая пальцами.
– По правде говоря, у меня ужасная проблема с ориентированием в пространстве. Я отбилась от группы, и меня кажется уже обыскались. 
Аргус помрачнел, пряча руки в рукавах. Мне даже показалось, что он насупился и стал еще больше, чем был мгновением раньше.
– Вы полагаете, что я обязан сопроводить вас до комнат и передать в руки вашего наставника лично? С прискорбием сообщаю, мисс Аттано, что мне совершенно некогда возиться ни с вами, ни с кем-либо еще. Можете счесть это за невоспитанность, не гостеприимством, но мне слишком равнодушно чье-либо мнение о моем характере. Не пробовали воспользоваться, я не знаю, главным входом?
– Я дергала за ручки. Он закрыт. – Фыркнула я.
– А вы пробовали открывать его «внутрь»?
– Я-я…. Э….– Принялась я ковырять носком ботинка землю, виновато глядя вниз.
Аргус глубоко вздохнул, закатив глаза.
– Если вам не по силам справиться ни с дверью, ни с колонкой….
Аргус сложил руки в молитве и наклонился к моему лицу. По моей спине пробежали мурашки, он смотрел мне прямо в глаза, и от его взгляда меня снова парализовало, как тогда у причала. Я видела тонкую нить его бледных губ, словно у покойника, острый орлиный нос, беспощадные глаза хищника и убийцы, легкие веснушки на нижних веках и морщины, собравшиеся между бровями маленьким скоплением в форме созвездия. Я никогда и ни у кого не видела такого глубокого и выразительно взгляда. Он медленно прошелся изучающим взглядом по моему лицу и остановился на губах. Почувствовав, как румянец заливает жаром мои щеки, я тут же отвернулась, прикрывая губы рукой, при этом хмурясь в ответ, словно оскорбившись его прямым изучением дикаря.
– …..Мой вам совет. Возьмите свой чемоданчик, своего спутника-соотечественника….
Он зловеще хмыкнул, в его могильном голосе, казалось, чувствовалась угроза. Он уронил голову на плечо, немного наклонившись вбок, чтобы заставить меня смотреть ему прямо в глаза, и я затаила дыхание.
– И плывите обратно. Вас здесь сожрут с потрохами, и косточками не подавятся. 
Я застыла в полном шоке, широко распахнув глаза, и моя реакция заставила Аргуса поморщиться, собирая все морщины на лбу.
– У вас какие-то проблемы со зрительным контактом, или все же со слухом?
Я съежилась в ответ, прикусив нижнюю губу. Почему каждый раз, каждый раз кто-то считает своим долгом давать мне советы без дозволения и решать за меня. После его монотонной реплики, внутри меня будто что-то щелкнуло. Я стиснула челюсти и медленно перевела недовольный, но в тоже время наполненный злобы взгляд на него. Теперь мне будет легче не делать вид дружелюбной соседки, раз черта нашего общения проведена.
– Если никто не стремится здесь к общению с вами, это не значит, что вы имеете право грубить всем подряд. Для начала нужно познакомиться поближе.
Мой ответ явно удивил Аргуса, потому как его сдвинутые вместе брови превратились в удивленную гримасу.
– Не делайте мне одолжений, нам с вами не по пути и друзьями, к вашему превеликому сожалению, нам не суждено стать. Элементарно потому, что я не нуждаюсь ни в чьем обществе.
Я гордо подняла подбородок, сжав кулаки. 
– Никогда не говорите – никогда. – Злорадно хмыкнула я, отвечая монетой на монету. – Щупловаты вы для того, кто может «сожрать» и «не подавиться косточками».
Аргус покачал головой, обходя меня по кругу, как акула вокруг шлюпки. 
«Оценивает меня?» – Я не двигалась с места, следя за его взглядом. Пусть знает – может ему и удалось запугать половину собора, до меня ему не добраться.
– Вот как? – Вскинув брови, уточнил он. – Ваша уверенность фальшива.
– Так значит, вы и в фальши разбираетесь? Добавлю это к списку лучших опрометчивых мыслей на счет меня. Хм, может у вас есть еще какие-нибудь определенные таланты, о которых мне стоит знать?
– Одного списка не хватит. – Отрезал он, но я поняла, что он нервничает. Это стало видно, по искрам молний, мечущихся в его глазах, подобно разъяренным пчелам, которых потревожили, растормошив улей.  
– Вероятнее всего, скромность в него не входит. – Широко улыбнулась я в ответ. – Зато честности хоть отбавляй.
– Прикусите свой язык. – Не выдержал он.
– Не могу, он слишком занят – прощупывает вашу почву.
Оскорбленный таким заявлением, Аргус толкнул меня плечом и яростно зашагал вдоль дороги, что-то бурча под нос.
– Вы всегда такой красноречивый? – Развела я руками, но парень не обернулся. – Или вы нарочно создаете впечатление человека, который никогда не бывает доволен?
Парень остановился и посмотрел на меня через плечо, и в этот момент мою улыбку, словно рукой сняло с лица. Я боялась, что перешла черту.
– Вы действительно считаете, будто я поверю, что за всей это фиолетовой мишурой, весом в один мешок удобрений, пылает дух бунтарства? Дух милосердия, спесивый демон – называйте, как хотите, только избавьте меня от ваших попыток выдать желаемое за действительно. По урокам истории нам известно, что громче всех слышен голос отчаявшихся людей. Если вы считаете что я пойду на какие-то жертвы, только потому, что вы девушка…
– Теперь вы решились пройти по гендерным различиям? – Перебила я его, не в силах выносить безостановочный поток его ни чем не подкрепленных мыслей. 
– А вы умеете читать исключительно между строк? Удобно находить определенную позицию, которая тебя не устраивает, а не смотреть на весь контекст целиком, не так ли? А в прочем, это уже норма, я не рассчитывал на что-либо другое. Человеческое непостоянство и самонадеянность не сюрприз.
Он уже собирался уйти, но я не могла отпустить его, не вставив последние слова. Мне это было нужно, отстоять свою точку. Наверное, брат был бы сейчас доволен моей решимостью, как жаль, что его нет рядом.
– Я вам не нравлюсь, или вы мне просто не доверяете? – Фыркнула я в ответ.
– Симпатия и доверие всегда на коротком поводке, – Вздохнул Аргус, остановившись на мгновение и устремляя свой взгляд куда-то в сторону. – Назови я одну из предложенных причин, станет понятно, что они обе в теории верны, вот только.... Мне просто на вас плевать, и нет тут никакой тайны или интриги, что в принципе логично, я знаю вас всего пару минут, а вы мне уже поперек глотки встали со своими принципами.
– А говорили, что прожуете и не подавитесь. – Закатила я глаза.
– Я вовсе не любитель, если еда так себе – я ее не глотаю.
Возможно, меня обуздал тот самый гнев, который копился во мне за все это время, или же, возможно, этот парень сумел затронуть струны уверенности, которая рушилась под нет от его пристального взгляда и ядовитого языка, но я не смогла не выплеснуть его на булыжник под ногами. 
– Len'alas! – Воскликнула я и пнула злосчастный камень, который отскочил от стены и попал мне прямо в лоб, а дальше – в глазах потемнело, и я повалилась на землю.