Дурман влечения немного спал, стоило только провернуть ключ в двери спальни. Мягкими волнами накатывала неловкость, а за ней и воспоминания о том, как давно тело не знало мужчину. Мюр нервно передернула плечами, пытаясь сбросить напряжение.

Тристиан выглядел не намного уверенней её самой. Трясущимися руками он поспешно разливал по бокалам вино. К счастью, бежать ни за бутылкой, ни за бокалами не пришлось. Все необходимое было в спальне уже пару месяцев, словно дожидаясь своего триумфального часа.

Женщина с ехидной улыбкой припомнила, что оказалось здесь все необходимое только благодаря самому жрецу. Последние месяцы он цеплялся за малейший повод что-нибудь подарить, а заодно и поговорить.

— А ты не так прост, как иногда кажешься.

Мужчина замер, приподнял голову в направлении Мюр. Его слепые глаза нервно подрагивали.

— Я не совсем понимаю….

— Правда?

Ее голос звенел от сдерживаемого ехидства. Она не хотела его пугать, надавливая на тему предательства, но сейчас не удержалась. Она знала, что этот мужчина попросту не мог пару месяцев вынашивать план по соблазнению. Хотя, Мюр четко понимала, что была бы совершенно не против. Но Тристиан был не такой; кто угодно, но не девственный даэва, желавший еще мгновения назад только одного — прощения.

А жаль.

Губы жреца задрожали в попытке озвучить что-то, определенно не подходящее нужной им обоим атмосфере. Поэтому Мюр его остановила, красноречиво стукнув пальцем по бокалу.

— Выпьем.

И они выпили.

Первый, едва наполненный бокал ушел быстро, по ощущениям — слишком быстро. Второй неприятно ударил в голову, словно они распивали дешевый эль. Мюр это чувство не понравилось, как и их обрывочный диалог, скользящий между глотков.

Они запивали неловкость. Оба, словно никогда не знавшие чужого тела, сидели на разных концах дивана, ощущая легкую тошноту и холод. Кто-то должен был взять инициативу.

И Мюр, в последние годы занимавшаяся только этим, внезапно осознала, что с нее хватит. Она достаточно скачет по полям, врагам и склокам всех мастей, пихая саму себя, куда не просили и откуда гнали мечами да пращами.

<Женщина вновь наполнила бокал. Хватило всего на половину. Если не спешить, как с первыми двумя, то хватит на час. Но она будет спешить. И если не поспешит Тристиан, то она просто упадет спать. Одна.

— Читать получается? — спросила она, решив немного помочь Тристиану с инициативой и унимая собственное раздражение.

— Да, я ведь работаю с обращениями… — поспешно ответил жрец, явно не ожидая такого вопроса. Бокал в его руках почти опустел, но, не допивая, мужчина отставил напиток в сторону и склонился в сторону девушки.

Мюр удовлетворённо кивнула, сразу сообразив, что намек вышел слишком уж пространным. Нужно было уточнить.

— Может, ты прочитал что-нибудь… познавательное?

Ей определенно нужно было понять, знает ли Тристиан хоть что-то о сексе. Если нет, то инициативы можно не ждать, как и хорошего секса. Она прекрасно знала, какими грубыми и неотесанными любовниками бывают неопытные или излишне горделивые мужчины. Ещё один такой опыт ей не нужен. Даже с ним.

— Конечно, в твоей библиотеке сейчас множество уникальных книг.

— О постельной близости тоже?

Он замер, тут же сжав губы в тонкую полоску. Мюр заметила как обычно бледное лицо мужчины окрасилось в пунцовый. Если он так смущался даже вопроса об этом, то надеяться на раскованность в постели было бы верхом глупости.

Мюр лениво сделала большой глоток. Еще парочка таких глотков, и бокал опустеет. Она начинала терять интерес.

— В книгах… — аккуратно начал он, потирая ладони, — все не так, как ощущаю я, поэтому они мне не помогли.

— Да, эротическая литература мало соответствует действительности. Значит, ты решил разобраться в процессе? — мягко уточнила она, делая ещё один глоток.

Пожалуй, подумала Мюр, на практике она бы смогла объяснить, что к чему. Тристиан умел слушать.

— Не совсем, — усмехнулся он, скрывая нервозность. — Мне было достаточно понять то, что я чувствую. И узнать, как могу это выразить.

— Как высокопарно! Но интересно…

Тристиан сдержанно улыбнулся. Было в его улыбке что-то печальное, и Мюр не ошиблась, заметив это.

— Я хорошо чувствую тебя, Мюр. Особенно сейчас.

— И что же я чувствую?

— Раздражение.

Улыбка. Она даже сама не поняла, как губы расплылись в злой, полной вызова ухмылке. И не поняла, в какой момент жрец оказался так близко, что кожей можно было ощущать его размеренное, горячее дыхание.

Надо же, когда он успел?

Мюр поморщилась, отгоняя вообще все мысли. Она всегда думала слишком много. Может, от того в ее постели за длинную эльфскую жизнь и было не много личностей. Скрестив ноги, Мюр сделала единственное, что ещё могло отвлечь ее от судорожных размышлений — принялась открыто любоваться Тристианом. Наблюдать за его слабой инициативой всегда было интересно.

Тот факт, что он никогда этого не увидит, успокаивал, а о том, как даэва ощущает мир на самом деле, Мюр предпочитала не думать. Не сейчас. Ей просто нельзя знать, что он видит насквозь ее горящее от смущения лицо. Слышит сбитое дыхание и чувствует аромат ее расцветающего желания.

Его щеки слегка зарумянились, но лицо оставалось сдержанно спокойным. Мюр полностью обернулась к нему, упав головой на высокую подушку и собирая душевный бардак в стройный порядок. Она должна была сказать что-то связное, вновь уловить этот секундный порыв…

Но все в момент развалилось, когда на коленку легла до невероятности горячая ладонь. Она даже дернулась от неожиданности и с приятным удивлением наблюдала, как на лице юноши расцвела довольная улыбка. Ладонь скользнула ниже, лёгким движением скидывая закинутую поверх ногу. Мюр не была уверена, скинул ее он сам или она подалась ему на встречу.

Пальцы скользнули в разрыв на ткани брюк, перебором очертили линии острой, обнаженной коленки и опустились ниже — оглаживая напряжённые икры. Мюр, неожиданно для самой себя, застыла, внимательно следя и прислушиваясь к происходящему. Тело явственно прошибало от мурашек. Когда в последний раз с ней такое было? А было ли вообще?

Возможно, Тристиан это заметил и, обернувшись к ней, молча застыл на несколько кратких мгновений. Прислушивался. Ладонь, безмятежно оглаживающая изгибы ног, сместилась под колено. Он подхватил ее и, закинув ногу себе на бедро, вновь заглянул в лицо девушки. Его глаза не видели её, но он все равно смотрел, выискивая любой намек на отказ.

Свечи у стола потухли, стекая потоками горячего воска на пол. Слабо мерцали у изголовья кровати две оставшихся свечки, расползаясь по комнате мягким светом. Мюр погрузившаяся во тьму комната устраивала гораздо больше. Сцепившая ее неловкость немного отступила. Руки сами потянулись к нависшему над ней лицом. Пальцы, как по давно заученной привычке, заплелись в золотых, мерцающих даже в такой тьме, волосах.

На этот раз никто из них не спешил, медленно, с чувством разбираясь и наслаждаясь происходящим.

Она притянула его ближе, сдвинув ладонь на затылок. Во тьме ее эльфские глаза видели, как все его тело сияет и горит от жара. Его пальцы с прежней осторожностью скользили по изгибам тела, задержавшись на талии и легонько сжав кожу. Краткий поцелуй в уголок губ, по линии челюсти и укус за мочку уха. Тристиан с тяжестью вздохнул, всего его потряхивало. Мюр ощущала, как дрожат его руки, сжимающие ткань ее рубахи, словно спрашивая разрешения двигаться дальше.

С каждым мгновением решительность крепла. Пояс с отчётливым звоном упал куда-то на пол. Щёлкнула пуговица на брюках, зашуршала тяжёлая ткань мантии. Все чувства резко смешались, не давая и на мгновение отстраниться…

Тяжёлый удар в дверь, и оба отскочили друг от друга на разные концы дивана. Мюр в ужасе уставилась на дверь, ожидая ещё один стук и голос гостя, но расслышала только неразборчивое бормотание и удаляющиеся шаги.

Мгновение спустя, она обернулась к Тристиану, перепуганному не меньше нее самой. Мужчина неловко прикрывал руками обнаженный торс и приспущенные штаны. Неловкость и испуг в одно мгновение сменились облегченным смехом.

— Кажется, я чуть душу Фаразме не отдала, — прошептала Мюр, подходя к жрецу и сдерживая рвущийся наружу смех. — Так на чем мы остановились?

Диван, к удивлению самой Мюр, оказался в разы удобнее ее жёсткой, пропахшей травами постели. Широкий, мягкий и совершенно бесшумный. Их выдавал только лёгкий шорох ткани и собственное дыхание.

Она стояла с распахнутой рубахой, оголяющей окружности груди. Ширинка брюк давно была расстёгнута. Молчала, наблюдая, как его руки с прежней нежностью ложатся на оголенный живот, скользят по бёдрам и как пальцы медленно стягивают одежду вниз.

— Мюр…

Его голос был до удивления хриплый, будоражащий не слабее горячих пальцев на коже. Влажный от испарины лоб прильнул к животу. Он легонько потерся щекой, окончательно сдернув рукой её брюки. Они с шумом упали на пол.

— Позволь?

— Что именно? — Она улыбалась, с удовольствием наблюдая, как жрец покрывал невесомыми поцелуями живот.

— Все то, что тебе нравится.

Он притянул её чуть ближе, устраивая женскую ногу у себя на плече и опускаясь на колени. Горячее дыхание обожгло кожу. Мюр шумно втянула воздух и ухватилась за его плечи.

Она понимала, что он собирается сделать, но пока пальцы ловким движением не скользнули под ткань белья, что-то мешало ей осознать все это до конца. От громкого всхлипа Тристиан тут же отстранился, но пальцы продолжали скользить по чувствительным складкам кожи.

— Все хорошо?

Это были такие дразнящие, лёгкие движения, что ноги начинало потряхивать. Стоять ровно становилось все сложнее.

— Да, только…

Пальцы резко замерли, но лишь на мгновение. Он быстро скользнул выше, словно заранее знал, куда именно нужно надавить, чтобы получить ещё один всхлип. Мюр задрожала, впившись пальцами в напряжённые плечи мужчины.

Он не торопливо двигал рукой, усеивая бедра, живот и чувствительные бока поцелуями. Свободная рука крепко держала ее за талию, не давая упасть. Мюр ощущала, как быстро нарастает внизу жар, стекая влагой по бёдрам. Ее продолжало трясти, и от каждого движения пальцев мышцы по всему телу подрагивали.

В какой-то момент его рука странно извернулась. Палец с нажимом задержался на сплетении нервов, а другие пальцы скользнули ниже, легонько проникая в возбуждённую, полную влаги плоть.

Мюр всхлипнула ещё раз, дернувшись вверх. Рука крепче сжалась на спине, плотнее прижимая к телу. Пальцы вошли глубже, изогнулись и надавили сильнее, выбивая очередной всхлип, полный удовольствия.

Все было так нежно, неторопливо и дразняще, что приходилось закусывать губы. Мюр подавалась навстречу, сильно склонившись вперёд и путаясь губами в копне золотых волос. Тристиан, словно издеваясь, не ускорялся, полностью задавая свой темп. Когда Мюр поняла, что ещё пара таких нежных поглаживаний, и она просто свалится на пол от слабости в ногах, жрец остановился и убрал руку. Влажная рука проскользнула по внутренней стороне бедра.

— Мюр, слышишь? — Он приподнялся на коленях, ища ее лицо. — Мне нужно отойти.

— Что? — Она непонимающе отодвинулась, не особо осознавая, что он там бормочет.

— Отойти… Буквально на пару минут.

— Зачем?

Как вообще можно куда-то сейчас отходить? Ему что, вино в мочевой пузырь ударило?

Он не ответил, смущённо покрывая ее руку поцелуями и спешно отстраняясь. Одежда вновь зашуршала, жрец судорожно затягивал пояс собственных штанов.

— Не уходи, — умоляюще прошептала Мюр, прижимая его к дивану. Он растерянно упал, тут же обхватывая за руки нависшую над собой девушку. — Не убегай, только не сейчас…

Он колебался, неловко и с неохотой ускользая от поцелуев, но стоило Мюр хоть немного отстраниться, он тянулся к ней сам. Ещё мгновения, и Тристиан сдался, отпуская руки и позволяя развязать свой пояс. Мюр улыбалась, наблюдая, как Тристиан подергивается от одних касаний. Но стянуть штаны он ей все же не дал, как и дотронуться до себя. Он резко встал, подминая под себя девушку и разводя руки в сторону. По какой-то причине хватать себя, как в саду, он не позволял.

— Я думала, тебе понравилось, — неуверенно прошептала она, поглаживая свободной рукой его влажную от напряжения шею.

— Так и есть, но сейчас… — он не закончил, сорвавшись на поцелуй. И не закончил после, скользя губами ниже по шее, по рубцам старых шрамов на груди и напряженному животу.

Мюр вновь ощутила, как внутри все стягивается в тугой узел. Ей до дрожи хотелось все ускорить. Просто взять и стянуть его дурацкие штаны и напрыгнуть сверху, но она держалась. Таяла под ласками, под крепкой хваткой ладоней под грудью, под губами на чувствительных боках и под подрагивающим коленом, упирающимся в промежность.

***

По какой-то причине, Мюр всегда думала, что весь Тристиан холодный. В ночных фантазиях она всегда заворачивалась в одеяла, как в кокон, чтобы согреться. До этой ночи его руки и щеки были всегда такими холодными, что сводило пальцы.

Но сейчас, лёжа так близко, что сплелись ноги, в одеяле не было никакой нужды. Тристиан был похож на затухающий костер. Горячий, но уже не обжигает.

— Все хорошо? — шепотом спросил он, перебирая пальцами завитки черных локонов. — Ты кажешься немного раздражённой.

— Потому что ты все ещё в штанах.

Он весело усмехнулся, зарывшись губами в ее волосах.

— Что, неужели никакого секса до брака?

— Вовсе нет. — Его ладонь с нежностью проскользнула по оголенный спине, задержавшись на пояснице. — Просто не все сразу. И я хочу быть уверен, что делаю всё правильно.

— Ну, — Мюр чуть приподнялась, заглядывая в довольное, раскрасневшееся лицо мужчины. — Это было настолько умело, что теперь я сомневаюсь в твоей невинности. С кем ты такие трюки изучил?

— Никаких трюков, — он улыбнулся шире, вновь притягивая Мюр к себе. — Просто получил очень хороший совет.

Она с подозрением прищурилась, но тут же удивлённо вздрогнула, ощутив ловкие пальцы на бедрах.

— Мне посоветовали прислушиваться к телу. — Он чуть опустился, оставляя лёгкий поцелуй на шее. — И, мне кажется, я хорошо справился.

Мюр довольно улыбнулась, притягивая его для поцелуя и понимая, как он чертовски прав. Им нет нужды спешить, ведь все ещё впереди.