Кора уже была в покоях Аида, когда он вошел туда. Она свернулась на огромном ложе калачиком и спала, сладко сопя носом*. Аид сначала застыл, любуясь этим зрелищем, затем тихо приблизился, уселся на краешек постели и осторожно погладил Корино бедро. До чего у нее нежная кожа! Нежная и бархатистая. Так приятно до нее дотрагиваться, чувствовать ее под своими пальцами, касаться ее губами… Аид наклонился и поцеловал ее в это место. Кора издала мурчащий звук, но не проснулась, и Аид не стал ее беспокоить. Он сотворил себе сигару и закурил, раздумывая о том, как бы ему получше обставить дело с воровством Коры.

Аид выкурил уже половину сигары, когда ощутил поцелуй в спину, от которого у него пошли по всему телу мурашки, и Кора положила ему на плечо голову, сонно вздыхая.

— Ну что, поговорил с Верховным? — спросила она и выдернула у Аида из пальцев сигару.

— Поговорил, — хмыкнул Аид.

— Судя по твоему виду, удачно, — Кора затянулась и выпустила дым колечками.

— Он согласен, чтобы я тебя украл.

— Именно украл? Что так?

— Он боится твою мамулю. Если, говорит, отдам тебе Персефону добровольно, Деметра разрушит Олимп.

— Просто она меня очень любит.

Аид развернулся и внимательно посмотрел Коре в глаза.

— А ты сама-то, детка? — спросил он. — Я знаю, ты тоже любишь свою мать. Ты сама-то согласна покинуть ее?

— Люблю, да. Но и тебя я люблю, — ответила она. — Я не могу быть все время с ней, у меня должна быть и своя жизнь. Я не хочу все время быть привязанной к своим родителям, словно цепью, так нельзя! Но это же не значит, что я забуду про нее. И я буду навещать ее, — Кора обняла Аида. — Я хочу быть с тобой, Аид.

Аид, задохнувшись от радости, прижал Кору к себе.

— Тогда нам надо выбрать место, где я смогу без проблем тебя украсть, — прошептал он, вдохнув в себя ее дивный запах, и чувствуя, как начинает возбуждаться. — Но мы подумаем об этом чуть позже…

Рука Аида скользнула к упругой груди Коры, нежно лаская ее, и Аид увлек Кору на постель.

***

Похищение Коры прошло великолепно. Аид тщательно все распланировал и объяснил ей, что надо было делать. По его плану, она должна была пойти гулять с подружками в Элевсин и сорвать цветок, который он ей показал. И, когда она это сделала, Аид с грохотом, напустив хорошенько дыму, приехал за ней в своей колеснице и увез в Царство Мертвых.

Они уже начали радоваться, что все идет гладко, как в Царстве Аида начался настоящий час пик из душ, умерших от голода. Деметра так тосковала по своей дочери, что совершенно перестала исполнять свои обязанности, и поля перестали давать урожай. Люди начали умирать с голоду, перестав приносить жертвоприношения богам, и те забили тревогу. Зевса засыпали жалобами, и он, отчаявшись, вызвал к себе Деметру.

Деметра явилась, одетая в траур, ее лицо было бледно, под глазами — круги. Зевс еще никогда ее не видел такой несчастной.

— Деметра, что с тобой происходит, дорогая? — ласково спросил Громовержец, усадив ее на стул. — Ты в последнее время совершенно не в духе, а это вредит всем нам.

— Ты знаешь, Верховный, — Деметра смотрела на него глазами, полными тоски и отчаяния. — Моя дочь, моя Персефона… она исчезла, и я никак не могу ее найти. Это меня мучает. Я не знаю, что с ней случилось, и я боюсь, что никогда ее больше не увижу!

Зевс потер переносицу. Попал же он в переплет с этим похищением! Громовержец решился.

— С твоей дочерью все в порядке, — сказал он. — Просто она… как бы это сказать… вышла замуж.

— Замуж?! — Деметра нервно сглотнула. — И за кого же она вышла замуж?! Разве она не осталась бы на Олимпе, ведь все женихи для нее были здесь?

— Ну… понимаешь… — Зевс смущенно запыхтел, — она вышла замуж за Аида.

— Что?! — Деметра вскочила на ноги.

— Подожди, не горячись, дорогая! — Зевс попытался успокоить ее. — Аид в последнее время с ума по ней сходил, просто достал меня своим нытьем, чтобы я согласился на этот брак!

Это было откровенной ложью, но он не мог позволить своему авторитету пошатнуться из-за того, что сам уговаривал Аида на женитьбу, а тот был согласен только на Персефону.

— Я просто не мог не согласиться… — торопливо говорил Зевс. — Он — единственный, кто может управиться с Царством Мертвых! И потом, разве это плохо — твоя дочь стала царицей!

— Где?! — рявкнула Деметра, перейдя из состояния угнетающей тоски в испепеляющую ярость. — В Тартаре?! В сумраке, среди душ и чудовищ?! Прекрасная участь, просто прекрасная! Как ты мог дать согласие на этот брак, Зевс?! Я тебе верила, а ты… сделал мою дочь женой этого лживого паразита!

— Я ничего не мог поделать, Деметра, это же мой брат! — защищался Верховный. — Он из-за Персефоны совершенно потерял голову!

Деметра вдруг судорожно вдохнула и застыла, прикрыв глаза. Когда она снова посмотрела на Зевса, в ее взгляде была злая решимость.

— Ты выдал Персефону замуж за бесплодного ублюдка! — прошипела она. — Я так этого не оставлю!

— Да откуда тебе знать? — Зевс все еще пытался успокоить ее.

— Я — богиня плодородия, и я отчетливо вижу, кто способен дать потомство, а кто — нет! — фыркнула она. — Вот что, Верховный! Ты вернешь мне мою дочь. Пока она с этим проходимцем, я на Олимпе не появлюсь. Я буду бродить среди смертных. А вы тут живите, как знаете!

Она стремительно вышла из чертога Громовержца. Тот сотворил себе из облака кресло и плюхнулся в него, вытирая пот.

— Ну, дела… — выдохнул Зевс. — Я и не подозревал, что она может так взбрыкнуть… Надо с этим что-то делать, иначе смертным — конец, и мы лишимся верующих и подношений!

***

Аид с раздражением сжег еще одно послание от Зевса. Кора заметила, как яростно он при этом вспыхнул.

— Аид, что происходит? — она приблизилась к нему, сидящему на своем троне, и скользнула в его объятия. — Ты в последнее время постоянно злишься. Я должна знать причину. Что случилось?

Аид, хмурясь, погладил ее бедро.

— Зевс требует вернуть тебя на Олимп, детка. Дескать, Деметра из-за тебя бушует, отказывается исполнять свои обязанности, а смертные от этого мрут, как мухи. Ты ведь заметила, что у нас резко повысилось количество душ? Харон еле справляется.

— А разве я могу туда вернуться? Все это время я ела в твоем Царстве, а тот, кто вкусил местную пищу, не может вернуться — он принадлежит этому месту? — она помнила мифы, и, в отличие от мифической Персефоны, не отказывалась от той еды, которую ей подавали.

— Птичка моя, тебя кормили едой смертных, — вздохнул Аид. — Тебя я просто не смог подставить, учитывая, что ты и так от меня натерпелась. У тебя должен быть выбор. В конце концов, я предоставляю его всем, только с тобой этот выбор — в твою пользу.

Кора оседлала его колени и с нежностью заглянула Аиду в глаза.

— До этого момента я и не подозревала, что ты настолько меня любишь, — сказала она. — Ты готов пролететь сам, лишь бы я была счастлива?

— Угу… — он уткнулся лбом ей в плечо. — Совсем я размяк, крошка. Раньше я таким не был, накормил бы тебя чем-нибудь из Елисейских полей, и они все выкусили бы.

— Знаешь, что? Я согласна лишиться выбора.

— Что? — Аид поднял на нее недоумевающий взгляд, в котором зажглась надежда.

— Ну да. Это мой выбор. Я хочу съесть что-то из твоего мира, — кивнула Кора. — Маме придется с этим смириться, и все войдет в прежнюю колею.

— Детка, я… — он все-таки испытывал неуверенность.

— Перестань тушеваться. Просто дай мне эту жратву, ладно?

Аид поцеловал ее в шейку, и в его руке появился гранат.

— Ненавижу гранаты! — Кора поморщилась.

— Тебе не обязательно есть все. Достаточно нескольких зерен.

Кора со вздохом кивнула, и Аид разломил плод. Богиня вытащила из него зерна, сунула в рот и быстро проглотила. Она посидела с закрытыми глазами пару минут, затем встрепенулась и сказала:

— Ничего не чувствую.

— Ты и не должна. Просто вдали отсюда ты через некоторое время начнешь чахнуть. Тебя будет невыносимо тянуть обратно.

— Ну и ладно, — беспечно сказала Кора. — Меня и так тянуло бы. К тебе.

Аид хихикнул и прижал ее к себе покрепче. Ох, и взбесится Зюся, когда узнает!

Последнее послание от Зевса Аид не сжег. Оно гласило:

«Аид! Я приказываю тебе явиться на Олимп и привезти с собой Персефону! В противном случае, я тебя все-таки испепелю! Твой старший брат».

Аид с негодованием фыркнул и написал ему ответ:

«Зевс! Ты меня совсем за дурака держишь?! Ты же сам вынудил меня поклясться Стиксом, что ноги моей не будет на Олимпе! Так что мне на твои молнии насрать (зачеркнуто) положить: мне в любом случае кисло придется за то, что нарушил клятву! Твой младший брат».

Ответ от Зевса пришел незамедлительно:

«Я — верховный бог, и имею право отменить твою клятву. Ты можешь появляться на Олимпе снова, начиная с завтрашнего дня. Не пытайся на этот раз отмазаться, Аид, не прокатит! Зевс».

Аид удовлетворенно кивнул. Его послание было коротким:

«Тогда жди меня завтра, братик. Аид».

Боги столпились в чертогах Зевса в ожидании того момента, когда Аид явится пред грозные очи старшего брата и привезет дочку Деметры назад. Через некоторое время они увидели колесницу Аида. Аид заложил вираж и мягко приземлился прямо на площадке возле входа в чертоги. Он выпрыгнул из колесницы и галантно подал руку своей спутнице.

Боги ахнули — ни один из них так и не смог припомнить, видели ли они когда-нибудь Аида таким, какой он появился перед ними сейчас — в коротком черном хитоне, без дымной завесы, которая сопровождала его, казалось бы, всегда и везде. Теперь Аида было видно целиком и полностью. Кое-кто из богов скрипнул от зависти зубами, богини начали перешептываться, даже Афродита пробурчала нечто вроде: «А он ничего так…», чем заслужила косой взгляд своего мужа — Гефеста. Когда отошел первый шок от вида Аида, внимание богов сконцентрировалось на второй виновнице переполоха.

Теперь уже скрипели зубами от зависти богини. Персефона была прекрасна в своем струящемся белом хитоне, с изумрудными украшениями, из-за которых ее и без того зеленые глаза приобретали поистине яркий оттенок. Длинные рыжие волосы были убраны асфоделями. И как же она светилась от счастья, когда смотрела на Аида!..

Владыка обнял Персефону за плечи и повел в зевсовы чертоги. Их там уже ждали Зевс, Гера и Деметра. Деметра, увидев свою дочь, сразу же вскочила с кресла, на котором сидела.

— Отпусти мою дочь, мерзавец! — прорычала она.

— Ты меня очень обяжешь, мама, если перестанешь швыряться такими оскорблениями в моего мужа! — сердито сказала Персефона.

Деметра перевела полный ярости взгляд на Аида.

— Ты что с ней сделал?! — прошипела она.

— Все, что любой порядочный муж делает со своей женой, — ухмыльнулся Аид.

— Ты больше не будешь ее мужем! Я требую расторжения этого проклятого брака! — Деметра была на грани взрыва.

— Ну вот, я так и знала, что этим закончится, — печально констатировала Персефона. — А ведь мы пришли договориться полюбовно. Но если так… Мама, ты не можешь меня развести с моим мужем. Я больше не смогу быть вдали от него, потому что я ела в Царстве Мертвых.

— Что?! — у Деметры подкосились ноги от того, что она услышала, а Зевс и Гера приоткрыли рты.

— Да, ты не ослышалась. Я это сделала. Добровольно, — Персефона кивнула.

— Так, стоп! — Зевс остановил Деметру, которая, судя по всему ее виду, собралась опять излить свое негодование на Аида. — Кто может это подтвердить?

— Аскалаф — мой садовник, — спокойно заявил Аид.

— И где же он? — Зевс нахмурился.

— В Тартаре, братик, — фыркнул Аид. — Мы не отважились взять его с собой, потому что мало ли, как на его свидетельство отреагирует Деметра. Мне кажется, что она сейчас не совсем в адеквате.

— Ты накормил мою маленькую девочку своей гадостью! — Деметра в отчаянии всплеснула руками.

— Мама, я немного взрослее, чем ты думаешь. И я точно знаю, что мне нужен Аид. Без него я не буду счастлива, — твердо сказала Персефона и приблизилась к матери.

— Зачем ты так со мной, мама? — тихо спросила она. — Ты же сама все видишь. Не можешь не видеть.

Деметре было чудовищно тяжело признать это. Богиня плодородия смотрела на свою дочь и на ее мужа, как они держатся рядом, как смотрят друг на друга, как обмениваются прикосновениями. По всему выходило, что между ними давно уже создалась очень прочная связь, настолько тесная, что они понимают друг друга без слов. Деметра скорбно наморщила лоб.

— Но как же я, Персефона? — на глазах у Деметры выступили слезы. — Разве я смогу без тебя?

— Послушай, Деми, — вдруг подал голос Аид, — я бы мог отпускать свою жену к тебе на полгода. Как тебе такая идейка, а?

— И ты готов пойти на это? — Деметра не ожидала такого от этого эгоистичного собственника.

— Вполне. Но с малюсеньким условием: я смогу ее видеть, когда захочу, — Аид миролюбиво улыбнулся. — Ну, так что? Два раза предлагать не буду, решай быстрее. Считаю раз, считаю два…

— Я согласна! Согласна… — выхода у Деметры особого не было, а условия Аида были довольно-таки сносными.

— Договорились! — Аид ухмыльнулся и прижал к себе свою жену. — Сейчас иди к маме, детка, а вечером жди меня.

Персефона хихикнула, притянула его к себе за шею и впилась своим нежным ртом в его губы. Аид тихонько застонал, Деметру передернуло, а Зевс выглядел до крайности довольным. У одной Геры был скучающий вид — ох, уж эти семейные разборки…

***

Как Аид и обещал, вечером он был возле чертогов Деметры. Кора увидела его с балкона, сбежала вниз и кинулась Аиду на шею прежде, чем Деметра успела выразить хоть какое-то недовольство. Аид еле успел подхватить свою жену, потому что она с писком запрыгнула на него, обвившись вокруг его тела руками и ногами. Он придержал ее под попку и прошептал:

— Кора, моя птичка…

— Идем в мою комнату! — Аид видел, как ей не терпелось остаться с ним вдвоем.

— Проводи меня, — он коснулся губами ее уха.

Кора соскользнула на пол и, подхватив мужа за руку, повела его в свои покои, кинув по дороге предостерегающий взгляд матери. Та только вздохнула. Пришлось признать, что маленькой девочки больше нет, а есть юная женщина, замужняя, и то, что происходит между ней и этим богом — нормально. Жаль только, что это Аид, но ничего не поделаешь, придется с этим смириться…

— Скажи, Аид, а сколько может прожить бог? — спросила Кора, когда они, уставшие, лежали в постели, обнявшись. Аид в недоумении навис над ней, опираясь локтем о подушки.

— Глупый вопрос, детка. Боги бессмертны. Значит, прожить мы можем сколько угодно, — сказал он.

— А я слышала где-то, что мы живем, пока в нас верят, — пробормотала Кора.

— Да ну, — отмахнулся Аид. — Достаточно того, что о нас просто помнят. Да, с жертвоприношениями живется гораздо веселее, но и без них нам весьма неплохо.

— То есть, ты хочешь сказать, что я вполне могу дожить до того момента, когда мой братец вернется домой после нашей неудачной вылазки, и набить ему морду?! — в глазах Коры зажегся воинственный восторг.

— Да запросто! — Аид хихикнул. — Но лично я ему адски благодарен. Если бы он не подставил тебя так жестко, всего этого не было бы. У тебя был бы какой-нибудь никчемный муж, я бы тоже был одинок. Либо Зюся меня все-таки женил бы на какой-нибудь из дочерей Посейдона… В общем, я твоего братца дарами осыпал бы.

— А в этом есть свой резон, — Кора уютно устроилась у Аида на плече.

Тот подождал, пока Кора не начала сопеть носом, и когда ему показалось, что она окончательно заснула, сотворил сигару и затянулся, прикурив от своего пальца. Аид уже успел сделать несколько затяжек, как ему в грудь хмыкнули, и Кора сказала слегка хриплым голосом:

— Дай папиросочку, у тебя хитон в полосочку!