Голова кружилась и раскалывалась, зрение плыло. Перед глазами мелькали чёрные точки, и они казались назойливыми насекомыми, кружащимися в розовом хороводе. Пахло сладостью и тёплым ветром. На лбу выступила испарина, мышцы подрагивали, а тело изнемогало от озноба. Но Хибари Кёя делал шаг за шагом. Из ослабших рук едва не вываливались тяжёлые тонфы, но ему нельзя сдаваться. Не сейчас. Никогда. Он просто не мог позволить себе сдаться, потому что иначе… Слишком высока цена. Ни за что. Осталось совсем немного, последний рывок — и он сможет.

Нога подкосилась, и Кёя просел на одно колено. А над головой ласково шумела сакура, и её воздушные, розовые лепестки неслышно падали на землю.

***

Тихими шагами Хроме Докуро шла по ночным улочкам Намимори. Несколько часов назад вечерний рейс «Генуя — Токио» совершил посадку в многоярусном аэропорту Нарита. Около трёх часов комфортного покачивания в скоростном поезде синкансен, метро, с удвоенным тарифом такси — и вот, в затонированном окне замелькали огоньки знакомого Намимори. Попросив остановить на окраине города, Хроме расплатилась с водителем, поставила свой маленький чемоданчик на колёсики и пошла прямо в ночь.

Можно было доехать прямо до дома Тсунаёши, но девушка знала, что сейчас у босса маленький выходной, который он хотел провести с родителями. Мешать ему в таком искреннем желании и на ночь глядя докладывать о проделанной миссии Хроме не решилась. Рядом с торговым центром Намимори — Хроме знала — была небольшая гостиница, и девушка решила переночевать в ней. Но перед этим хотелось ещё немного подышать прохладным воздухом последних мартовских деньков.

Медленно и аккуратно постукивая невысокими каблуками, Хроме шла по улице. Узкая юбка сковывала шаги, но Хроме не спешила. Беззаботная и такая тихая ночь, свойственная лишь для таких же тихих городков, мягко убаюкивала. Мысли медленно текли, без цели и причины. И пусть за последнее время ничего плохого не случилось, Хроме было грустно. Она не была родом из этих мест и двенадцать лет назад очутилась в Намимори только благодаря Мукуро, но за такое продолжительное время стала считать этот город почти что своим домом. И вот теперь она вернулась. Закончила миссию и вернулась. А в душе плескалось тоскливое разочарование. Нет, Хроме ни на что не жаловалась и ни за что не призналась бы даже самой себе в подобных чувствах, но, пусть и непризнанные, эти чувства были.

Она вернулась домой. Поездила где-то, потрудилась, что-то сделала, что-то упустила, совершила очередную жизненную петлю, но в итоге вернулась назад — в свою прежнюю жизнь. И вот именно в такие моменты, когда снова обращаешься к истоку, Хроме почувствовала всю бесполезность своей жизни. Если бы здесь был её Мукуро-сама, то, возможно, ощущение пустоты было бы не столь сильно. Но Мукуро здесь не было. Его не было уже давно, а Хроме уже давно не понимала, зачем есть она. Хранитель Тумана Вонголы? Да, это верно, но…

Проходя мимо двухэтажного дома в классическом японском стиле, Хроме увидела запертый за створками сёдзи свет. Его тонкие лучи едва-едва проникали наружу, и потому стоящая на балконе и чуть подсвеченная со спины фигура упорно оставалась в тени. Хроме скользнула рассеянным взглядом по лицу человека, отвернулась. Повязка вместо правого глаза лишала её половины зрения, и единственный, левый глаз не всегда справлялся. Но увиденного оказалось достаточно, и Хроме снова повернулась, признав в мужских чертах давно знакомые.

— Добрый вечер, Хибари-сан, — тихо откликнулась Хроме.

Незаметно кивнув, Кёя ничего не ответил. Не дожидаясь реакции, которой все равно не получит, Хроме зашагала дальше. Краем уха она услышала мужской голос, не принадлежавший Кёе. Видно, Кусакабе решил переговорить с хозяином и тоже вышел на балкон. По его отдалённым словам Хроме поняла, что Кусакабе признал её и что-то спрашивал у Кёи. В этот момент на дорогу выехала машина. Стараясь не слепить фарами, хотя в такое время едва ли можно было встретить пешеходов или других водителей, автомобиль проехал мимо Хроме. Подкатив чемоданчик ближе к себе, Хроме шагнула назад. Каблук поехал вниз, и её нога соскользнула с тротуара. Водитель же ничего не заметил: покатив дальше, он спокойно исчез в проулке.

— Ой, — вдруг раздалось в темноте.

Переговаривавшиеся на балконе двое мужчин резко замолчали.

— Кёя-сан? — неуверенно спросил Кусакабе.

Опершись о ручку чемодана, Хроме сняла одну из туфель. Каблук сломался так неудачно и теперь сильно болтался. Дальше в таких не пойдёшь. Сжав обувь в ладони, Хроме постаралась вспомнить, имеется ли в её чемодане временная замена. Замена имелась, но, насколько помнила девушка, была упрятана в самый низ, под вещами. Расстёгивать же чемодан и копаться в нём прямо посреди улицы прельщало Хроме довольно мало. Разочарованно вздохнув, она стянула и вторую туфлю. Повесив обувь на два пальца, она продолжила свой путь. Вдруг рядом выросла фигура в чёрном костюме. Высокий, с причёской в стиле молодого Элвиса Пресли, с неизменной бамбуковой тростинкой во рту — Кусакабе, как и прежде, напоминал эпатажного телохранителя. Кто-то жевал жвачки — он предпочитал бамбук.

— Хроме-сан, — вежливо поздоровался Кусакабе. — Полагаю, вам сейчас не помешает помощь.

— В… в этом нет необходимости, — растерялась Хроме. — Я дойду и так, поэтому не стоит…

— Думаю, Кёя-сан не будет против. В конце концов, сейчас ночь, а вы одна.

— Но в этом действительно нет необходимости.

Хроме попыталась улыбнуться, но, заметив, что Кусакабе уже покатил её чемодан, поспешила следом. Перебарывая неловкость вкупе с усталостью, она вошла в дом Хранителя Облака. В коридор вышел сам хозяин, хотя и было видно, что не с целью встретить гостью. С короткими, чуть взъерошенными чёрными волосами, в чёрной традиционной одежде, со скупым на эмоции лицом — он напоминал духа самурая, вернувшегося в отчий дом, но никого не встретившего там. Оглядев Хроме незаинтересованным взглядом, Кёя пошёл дальше, когда её голос остановил его.

— Хибари-сан, уверяю, мне не нужна помощь. Гостиница уже недалеко, так что я дойду и так.

Кёя опустил глаза на её запылённые, в одних колготках, босые ноги, а потом снова посмотрел на Хроме.

— Как хочешь, — бросил он. — Я тебя не держу.

— Но было бы лучше, — подоспевший Кусакабе положил ладонь на узенькое плечо Хроме, — чтобы вы хотя бы переночевали здесь. До гостиницы, на самом деле, не так близко, как вы говорите, да и время уже позднее. Как-никак, молодым девушкам не стоит блуждать по ночным улицам.

Хроме призадумалась, понимая, что грабители или хулиганы — едва ли реальная опасность для неё, хотя в глубине души она действительно не хотела опять блуждать по темноте. Но тревожить случайных хозяев — а уж таких, как Хибари Кёя, тем более — она хотела ещё меньше. Бросила нерешительный взор на сломанный каблук, на свои озябшие ноги. Она бы и вправду ушла, но взгляд Кусакабе был таким тёплым, а в глазах Кёи сквозило такое безразличие, что Хроме решила остаться. К тому же ближайшим Хранителям Вонголы рано или поздно все равно придётся узнать о результатах её миссии, так почему бы не рассказать Кёе прямо сейчас?

— Хибари-сан, — в спину окликнула она развернувшегося уходить Кёю. — Если вы ещё не собираетесь спать, то я могла бы рассказать вам последние новости.

— Полагаешь, я коротаю ночи напролёт за прослушиванием скучных отчётов травоядных?

Хроме замолчала, сетуя на себя за то, что забыла, с кем имеет дело. Хибари-сан — это Хибари-сан. Если его что-то заинтересует, он сам всё узнает и не будет ждать, когда ему захотят это рассказать. Заметив краем глаза, что эмоции покинули бледное лицо Хроме, сменившись знакомой маской, Кёя уже мягче добавил:

— Хорошо. Раз уж ты всё равно здесь, я тебя выслушаю. Не придётся потом тратить время на другое травоядное.

Затем он покинул коридор и растворился в полумраке дома. Проводив его взглядом, Хроме и Кусакабе переглянулись.

— Пойдёмте, — Кусакабе подхватил чемоданчик девушки и, кивнув, дал знак следовать за ним.

Очутившись в небольшой и довольно аскетичной комнате, самопровозглашённый дворецкий указал на шкаф с постельным, дверь в ванную и, пожелав всего наилучшего, оставил гостью. Когда створки сёдзи закрылись за Кусакабе, Хроме устало выдохнула. Ванна явно была не лишней, и синяя рубашка, галстук и пиджак с юбкой попадали на пол. Достав из чемодана хлопковое платье и бельё, Хроме направилась к заветной комнате.

Деревянный стук заставил Кёю отнять взгляд от книги. Посмотрев в проём отъехавшей створки, он увидел темноволосую, наспех высушенную голову Хроме. Её единственный, фиалкового оттенка глаз смотрел спокойно и искренне.

— Заходи, — кивнул Кёя.

Засунув руки в рукава кинагаши, он наблюдал за тем, как Хроме босиком проскользила по шершавым татами, как легко опустилась на колени и села перед ним по другую сторону низкого столика. Посмотрела на Кёю, но промолчала. Уголки её губ дёрнулись не то поджатые, не то в подобии улыбки. Повисла тишина, прерываемая потрескиванием свечи. Пахло жжёным фитилём и шампунем Хроме.

— Итак, что ты хотела рассказать?

— Про свою поездку в Италию, но там ничего особенного, — пожала узкими плечами Хроме. — Я подумала, что босс все равно решит оповестить Хранителей, так что почему бы вам тоже не узнать?

Скучающий взгляд Кёи ясно давал понять, что его не интересуют рутинные миссии товарищей, однако он продолжал хранить молчание.

— Я была в Италии, в Савоне. Там находится особняк одной из молодых мафиозных семей. Их фамилия Анго. Босс опасается их политики в отношении Вонголы. Есть предпосылки того, что они могут создать проблем, — Хроме задумалась, вспоминая прошедшие дни. — Сложно сказать. Их босс — Райль Барбаросса — довольно скрытный человек. Внешне Анго настроены дружелюбно по отношению к Вонголе, но мне показалось… как будто они что-то недоговаривают. К сожалению, узнать больше не удалось.

— Если они что-то скрывают, то вряд ли позволят так просто об этом прознать, — прикрыв уставшие глаза, Кёя лениво повёл плечом. — Это всё, что ты могла рассказать?

Сдержанно и коротко Хроме кивнула. Нависшая атмосфера сама давала понять, что время аудиенции Хроме закончилось, но она пока не уходила. Надо было вставать, отправляться спать, а завтра рано утром, чтоб не будить хозяина, покинуть этот дом. Наконец решившись, она поднялась на ноги, когда голос Кёи задержал её.

— Ты сказала, что поездка была непримечательной, — он посмотрел на неё из-под полуопущенных век. — Тогда почему ты выглядишь так, будто тебя потрепало в битве?

Большой, как у верящей в чудеса девочки, глаз Хроме удивлённо распахнулся. Она быстро оглядела себя: вдруг она и правда выглядит побитой и слабой? Но откуда? Она же даже ни разу не применила силу. Кёя видел её смятение, хотя продолжал молчать. Вдруг Хроме догадалась, что он имел в виду отнюдь не её внешность. Это странно: чтобы такой, как Хибари Кёя, заметил нечто столь ему неинтересное… Хроме замешкалась. Обнажать свои чувства она могла только перед одним человеком и никак не перед тем, кто сейчас сидел напротив. Улыбнувшись и пряча за этой улыбкой гораздо большее, чем просто печаль, она произнесла:

— Всё в порядке, Хибари-сан. Ни вам, ни боссу не о чем беспокоиться. Я уже пойду, так что спокойной ночи.

Она подошла к сёдзи. Дерево тихо прошуршало, отъезжая в сторону. Напоследок Хроме обернулась: Кёя продолжал сидеть в той же позе, засунув руки в чёрные рукава. Кивнув, хотя Хроме знала, что он на неё не смотрит, она добавила:

— И благодарю за то, что разрешили переночевать.

Негромкий шелест — и створки съехались вместе. Несколько секунд Хроме простояла, скрытая плотной рисовой бумагой. И что она здесь делает? Что она забыла в этом чужом, чуждом ей доме? Когда-то, сидя с поджатыми к груди ногами в разрушенном парке развлечений Кёкуё-лэнд, она тоже была одна, но там можно было надеяться на возвращение Мукуро-сама. Здесь же надежды даже не рождались. Может быть, стоит попытаться отыскать Мукуро-сама, пусть даже он сам не велел этого? Двенадцать лет прошло, а Хроме так до сих пор и не нашла себя. Ни в семье Вонгола под началом самого доброго из всех людей, ни в этой жизни, с уходом любимого учителя ставшей пустой, как пыльная комната, из которой унесли все вещи.

Утром за завтраком Кёя узнал, что Хроме покинула дом ещё пару часов назад. Поблагодарив Кусакабе и его хозяина, она простилась и, твёрдо отказавшись от завтрака, ушла прочь.

Тем же днём к Кёе пришёл ещё один посетитель. Смерив Тсунаёши холодным взглядом, Кёя не стал себя утруждать предложением войти. Тсуна же, давно привыкнув к нраву своего Хранителя, перешёл сразу к делу.

— Хроме сказала мне, что она была у тебя этой ночью, — несмотря на двусмысленную фразу, ни один из мужчин даже глазом не повёл: настолько нереален был второй смысл в отношении Кёи. — Значит, ты уже в курсе её поездки.

— Интересно, какое тебе до этого дело? — откликнулся Кёя.

— Всё не так просто. Хроме сообщила о своих подозрениях насчёт семьи Анго. Кстати, Анго — это молодая семья, попавшая под патронаж Мельфиоре. Хоть Бьякуран и не при делах, наивно ожидать от них чего-то хорошего. Так что я точно знаю, что подозрения Хроме не беспочвенны.

— Интересная история. И ты явился ко мне только ради этого?

— Не совсем, — повзрослевший и возмужавший Тсуна решительно посмотрел на Кёю. Торчащие в разные стороны каштановые волосы, маленький рост, полный ответственности взгляд — Тсунаёши был внешней противоположностью Кёи. Их воли часто сталкивались. Оба не любили этого, но со временем оба привыкли. И вот теперь Тсуна снова давал понять, что не отступит. — Я не стал бы тревожить тебя понапрасну. Хроме лишь прощупывала почву, но, пока она делала это, до меня дошла ещё кое-какая информация. Тебе что-нибудь известно о том, что токийские якудза сейчас активно закупают оружие?

Глаза Кёи сузились, в них возникло напряжение.

— Нехорошо, когда якудза вооружаются, — продолжил Тсуна. — Насилие и конфликты в Японии — это не то, чего нам хотелось бы. И если можно их предотвратить, то именно это нам и стоит сделать.

— И как это связано с Анго?

— Анго были партнёрами одной из семей якудза — Яурозо. У них намечалась крупная сделка, но она, вроде бы, сорвалась. Хроме уже знакома с Анго, поэтому я попросил её заняться этим делом. Но, как ты сам понимаешь, я не могу отпустить её одну. Ситуация может принять очень серьёзный оборот, и в одиночку с ним не справиться.

— У меня нет желания работать с кем-то в паре. Найди другого, — Кёя развернулся и пошёл прочь, но Тсуна не отставал.

— Я не стал бы просить тебя, если бы мог поручить это кому-то другому. Гокудера сейчас в Греции, Ямамото занят в Италии — на другом её конце. А старший брат… Ну, нехорошо будет его выдёргивать прямо из медового месяца с Ханой. Ламбо, как ты понимаешь, я послать на это задание не могу — ему всего семнадцать.

— Меня твои проблемы не волнуют. У меня есть собственные дела.

— Это не только мои проблемы. К тому же мне просто некому поручить это. Якудза — не те люди, которых можно взять испугом. Хроме сильная, но она одна…

— Всё равно.

— Хорошо, — Тсуна устало вздохнул. — Что ты хочешь взамен на согласие поехать?

— Единственное, чем ты способен мне услужить, — Кёя обернулся, и короткая насмешка искривила его губы, — так это больше никогда не переступать порог моего дома без моего разрешения.

— Ты же знаешь, что я не могу этого сделать.

— Значит, я тебя заставлю.

Тсуна ещё раз вздохнул. Да он и не рассчитывал, что будет легко — он-то не понаслышке знал, каков по натуре его Хранитель Облака.

— Ладно, ты выполнишь мою просьбу, а я в свою очередь не буду тебе мешать два месяца.

В ответ Кёя хмыкнул. Ему не надо было озвучивать вслух, что он думает по поводу слов Тсуны: оба это поняли и так. Кёя ничего не ответил. Войдя в свою комнату, он закрыл дверь перед самым носом собеседника. Из комнаты донеслось шуршание шагов. Вскоре стало ясно, что время разговора с Савадой Тсунаёши истекло. В который раз вздохнув, Тсуна запустил пятерню в волосы, потрепал их и развернулся к выходу. Встретив в прихожей Кусакабе, он тряхнул в воздухе распечатками.

— Пожалуйста, передай Хибари. Тут вся информация, — положив листы на тумбу, Тсуна быстро обулся и, попрощавшись, покинул дом.

Спустя несколько дней, облачённый в привычный деловой костюм, с чемоданом в руке, Кёя стоял на платформе перед железнодорожными путями и со скучающим видом поглядывал на табло. Оранжевые иероглифы бегущей строкой оповещали о скором прибытии поездов, и вот уже через пару минут должен был подъехать нужный. Отодвинув рукав пиджака, Кёя взглянул на часы.

— Не волнуйтесь, Кёя-сан, — покивал Кусакабе. — Обычно они не задерживаются.

Кёя обернулся к нему, и Кусакабе тут же понял свой промах. Ещё бы: уж что что, а волноваться о задержках поездов было точно не в натуре Хибари Кёи. Едва ли волнение вообще было ему свойственно.

— Значит, вы согласились, Хибари-сан? — раздался из-за спины знакомый голос.

Подкатив чемоданчик и поздоровавшись с Кусакабе, Хроме встала рядом.

— Тебя это радует или огорчает? — усмехнулся в ответ Кёя.

Хроме стушевалась и с удивлением посмотрела на своего попутчика. Он шутит или серьёзен? Она не ответила, когда вдруг раздался звуковой сигнал, а на табло высветилось зелёное оповещение о прибытии. Белый, стрелой вытянутый поезд синкансен пролетел мимо. Его вагоны невидимо сменяли друг друга, размазываясь перед глазами большой белой полосой. Вскоре он остановился, двери отворились, оттуда стали выходить люди. Когда настала очередь входить, Хроме, Кёя и Кусакабе подхватили свои чемоданы.

Внутреннее убранство поезда встретило их чистотой, комфортом и синей обивкой сидений. Справа тянулись ряды по два места, слева — по три. Достав билеты, Кусакабе убедился, что их места расположены слева, и удовлетворённо вздохнул. Было бы очень накладно, если бы кому-то пришлось сидеть вдвоём, в одиночестве оставив третьего. Бросить Хроме одну казалось невежливым, Кёю — неуважительным. Оставить же их вдвоём — и попросту опасным. Поэтому Кусакабе поспешил к нужным местам, жестом джентльмена поднял чемодан Хроме наверх, запихнул туда же собственный и пропустил Хроме к окошку. С чувством выполненного долга он сел на место посередине. Ассоциации «между Сциллой и Харибдой» решительной волей были тут же отброшены прочь. Когда же последний член компании — Кёя — закончил со своим багажом, его выбор был предрешён. Не говоря ни слова, он опустился на оставшееся место у прохода.

Пассажиры продолжали занимать места. Вскоре мельтешение закончилось, поезд тронулся и быстро набрал скорость. В вагон вошёл проводник. В форме, фуражке и белых перчатках, он прошёл вдоль рядов кресел и у дальних дверей обернулся. Пожелав приятного пути, он поклонился и вышел из вагона.

— Ну вот, ехать три часа. Можно и отдохнуть, — откинувшись на мягкой спинке, выдохнул Кусакабе.

В ответ Хроме быстро улыбнулась, а Кёя даже не повернул головы.

«Надеюсь, эти три часа пролетят быстро», — угнетаемый натянутостью атмосферы, вздохнул Кусакабе.

И всё же в этот раз судьба была милостива. Время поездки хоть и не пронеслось так стремительно, как это сделал скоростной поезд, но оно не принесло проблем или сколько-нибудь новых неловкостей. По истечению положенного срока двери синкансена отворились, и небольшая компания из трёх человек очутилась в Токио. Такси тоже оказалось проворным, и вот уже Кёя, Хроме и Кусакабе стояли перед большим двухэтажным домом с массивной изогнутой крышей на манер пагоды. Их встретили экономка и хмурый взгляд главы семьи Яурозо.

— Вонгола, верно? — сложив руки на груди, произнёс мужчина. — Мне сообщили о вашем визите. Но предупреждаю сразу: мы не любим, когда суют нос в наши дела, так что на распростёртые объятья не надейтесь, — кивнув экономке, он добавил: — Проводи их, раз уж приехали. А после мы поговорим.