Кусакабе выполнил поручение. Вскоре после разговора с Асано Рю он позвонил Кёе. Встреча была назначена на три часа. Когда же Кёя и Хроме пришли в указанное место, Кусакабе уже ждал их.

— Прошу простить меня, Кёя-сан! — стиснув зубами веточку бамбука, Кусакабе спешно поклонился. — Как вы и просили, я говорил с тем якудза. Но не смог заставить его прийти сюда лично. Он сказал, что ему нужно «по-быстрому перетереть с должниками из «Пачинко». Взамен он договорился с кем-то из знакомых, и нам дали этот адрес. К сожалению, у меня нет уверенности, что это не ловушка.

— Придётся выяснить самим, — ответил Кёя и без колебаний отворил дверь.

Это был подвал старого здания в одном из малолюдных кварталов Токио. В отличие от осовремененных аналогов, вылизанных до блеска и отстроенных в стиле дорогого минимализма и строгих линий, такие кварталы напоминали скачок в прошлое. Маленькие улочки, двухэтажные, липнущие друг к другу домики и перепутанные, точно оплетающие небо сети, многочисленные линии электропередач. Всё это удивительно соседствовало с раскинувшимися в паре кварталов рядом разросшимися небоскрёбами, широкими автострадами и убранной под землю электрификацией. И если современные площади кишели людьми, светом и бликами стёкол, то на таких старых улочках всегда было темно и казалось чудом встретить хотя бы одного прохожего. Светофоры тут стояли через каждые двадцать метров, и они исправно работали, но ими никто не пользовался, потому что не было ни машин, ни пешеходов. И сейчас, очутившись в этом пустынном одиночестве, Кёя, Хроме и Кусакабе казались пришельцами.

— Останься снаружи, — ступив на ведущую вниз лестницу, Кёя обернулся к Кусакабе. — Если это западня, то место самое подходящее.

— Хорошо, — Кусакабе кивнул. — Если что-то заподозрю, дам вам знать.

Он пошёл прочь в поисках уголка, где не так бросался бы в глаза. А Кёя с Хроме начали спуск.

Чёрные ступени вели глубоко вниз, и царившая на лестнице темнота настораживала ещё сильнее. Тусклый свет с улицы практически померк, оставшись далёким серым пятном за спиной. А лестница всё опускалась и опускалась. Мерные шаги отдавались гулом, постепенно нараставшим. В конце лестница оборвалась маленьким пятачком коридора, который упирался ещё в одну дверь. Света не было, и очертания ручки лишь едва угадывались на чёрном металлическом полотне. Кёя сжал ручку и потянул дверь на себя. Ну, вперёд.

Крошечная подвальная комната напоминала самодельное убежище от надоевших тягот жизни — будто жилище хикикомори. Слабые ртутные лампы лишь разгоняли мрак. Тёмная, неуютная, комната выглядела именно так, как надлежит временному убежищу: ничем не примечательная, служащая только на один раз и неизменно обречённая на забвение. В углу примостился деревянный стол, расшатанное офисное кресло, у стены стоял диван. На полу валялись пустые пачки из-под чипсов, а на диване сидел…

— Вот те на!.. — светловолосый парень в оранжевой толстовке вскочил с насиженного места и, забыв про крошки чипсов на лице, рьяно наставил палец на вторженцев.

— Кен! — воскликнула Хроме. — Значит, вы и правда здесь.

Хроме до последнего отговаривала себя поверить. Но реальность оказалась бесхитростна и конкретна: Мукуро, Чикуса, Кен — все её товарищи из банды Кёкуё были здесь, и у Хроме просто не осталось возможностей списывать такую встречу на банальное совпадение. Да, они здесь и явно связаны с делами Анго и Яурозо. Но почему? Зачем? Что им нужно и как именно они замешаны во всём этом? Хроме очень хотелось верить в их невиновность. Хотелось, но…

— Что ты здесь делаешь, Хроме?! Да ещё и этот… — Кен со смесью злобы и презрения зыркнул на Кёю.

— Рокудо Мукуро здесь? — не удостоив вниманием попытки жалкого травоядного кусаться, задал вопрос Кёя.

— Значит, вам нужен Мукуро-сан. Думаете, я стану помогать и просто так отведу к нему? Чёрта с два!

— Кен! Нам нужно поговорить с Мукуро-сама, — попыталась увещевать старого товарища Хроме.

— Поговорить? Как же! Думаешь, я не помню, как обычно разговаривает этот твой дружок? Выкусите! Я не стану вам помогать!

— Тогда я просто забью тебя до смерти, — Кёя решительно шагнул вперёд.

— Нет! Постойте! Хибари-сан! Кен! — Хроме быстро подошла к Кену и, заглянув ему в лицо, выдохнула: — Нам правда нужно поговорить с Мукуро-сама. Только поговорить, обещаю. Нам нужна его помощь, и это очень важно!

— Я не поведу этого… — начал было Кен, но Кёя не стал слушать.

— Мукуро наверняка здесь, — Кёя посмотрел на закрытую дверь, ведущую в соседнюю комнату. — Тебе не удастся меня остановить, так что не мешайся и сделай то, что говорят. Этого разговора не миновать, не трать моё время попусту.

Кен гневно оскалился, но в глубине души уже проиграл: такого, как Хранитель Облака Вонголы, ему ни за что не одолеть. Да ещё и Хроме здесь. Девяносто девять к одному, что она не поднимет оружие, но всё же… Похоже, выхода и правда нет.

— Ладно, — будто сплюнув на пол, рыкнул Кен. — Я отведу. Но если ты, — он ткнул пальцем в Кёю, — начнёшь драку, я тебя убью! Усёк? Чёртовы Вонгола, чтоб вас…

Бросив озлобленный взгляд на Хроме, Кен запихнул руки в карманы и, сгорбившись, широкими шагами двинулся к двери. Пнув её, он вошёл в следующую комнату. Небольшой коридор остался позади, и вскоре Кёя и Хроме в сопровождении Кена очутились в третьей комнатушке. Такая же тёмная, как и предыдущие, но на поверку оказавшаяся более людной.

— Мукуро-сан! Встречайте гостей.

Кен ввалился внутрь, а за ним вошли Кёя с Хроме. От вида товарищей Хроме накрыло эмоциями. Сидевший на диване в вальяжной позе Мукуро, Чикуса с перебинтованными головой и правой рукой — ещё вчера они виделись при столь странных обстоятельствах, и сегодня вновь встретились не с радостной целью. Рядом с Мукуро стояла рыженькая девушка со стрижкой каре.

«М.М.», — при взгляде на неё Хроме кольнула досада.

— Ты?! — признав Хроме, М.М. мгновенно взвилась. — Что ты здесь делаешь, мерзавка?! Я же тебе говорила держаться подальше от Мукуро-чана! Он только мой!

В ответ Хроме напряглась, но в словах не было необходимости. Мукуро, увидев гостей, поднялся с дивана и, попеременно поглядывая то на Хроме, то на Кёю, с улыбкой протянул:

— Вот так неожиданность, ку-фу-фу. Мы ведь только вчера виделись, и вот вы нас нашли снова. Не ожидал я такого рвения.

Мукуро снова улыбнулся, и в этот момент Кёя сорвался с места. Рывок, удар — и от звона оружия заложило уши.

— Хибари-сан! — воскликнула Хроме.

— Эй ты!.. — запоздало крикнул Кен. — Я же предупреждал!

Но Кёя и Мукуро уже скрестили оружие. Тяжелые тонфы с напором вжались в рукоять трезубца, давя и напирая, но лица обоих мужчин так и не утратили довольных улыбок. Ох, как же они не любили друг друга. И ещё больше уважали.

— А ты всё такой же нетерпеливый, Кёя-кун, — буквально пропел Мукуро. — Каждый раз, когда мы встречаемся, ты пускаешь в ход кулаки.

— Только так можно заставить тебя говорить. А я хочу узнать многое.

— Неужели? И что же?

— Не прикидывайся простачком. Какова твоя роль в сделке между Яурозо и Анго?

— Так вот что тебя интересует. Хроме тоже об этом спрашивала, — Мукуро хитро прищурился. Обернувшись, он глянул на взволнованную Хроме, потом вновь повернулся к Кёе. — Сейчас уже нет причины скрывать. Так и быть, я расскажу. Можешь расслабиться, Кёя-кун — я говорю правду.

Повисло молчание. Несколько секунд на раздумья. Поверить или нет? Остальные затаили дыхание в ожидании.

— Что ж… — нажим тонф ослаб, и Кёя улыбнулся — одной из тех улыбок: самодовольных и полных уверенности, что, даже если что-то пойдёт не так, он всё равно останется у руля. Невзирая ни на что — даже на ноющий на спине шов.

Накал борьбы потух так же неожиданно, как и вспыхнул. Тонфы Кёи исчезли в коробочке; Мукуро же, убрав трезубец, вернулся на диван и, закинув ногу на ногу, произнёс:

— Итак, вас интересует сорвавшаяся сделка двух преступных семей. Что конкретно хотите знать?

— Мукуро-сама, — заговорила Хроме, — объясните, как вы в этом замешаны? Я видела вас на записях камер в банке, а горничная сказала, что вы работали у господина Яурозо.

— Хроме, милая, ты ведь и сама всё поняла, — ласково улыбнулся Мукуро. — Я устроился к Яурозо, чтобы быть в курсе намечающейся сделки. Этот якудза хотел купить у Анго новое оружие: кольца и коробочки. А Анго были не прочь заработать и продать это оружие. Но, — Мукуро улыбнулся ещё шире, — у меня тоже были свои планы. А ты вычислила меня на записи камер даже с чужим лицом — похвально! Никто бы другой не смог. И они действительно не смогли. Поэтому и перевод денег, и якобы их зачисление на счёт Анго — всё это фальшивка. Иллюзия, которую никто не распознал. На самом же деле деньги ушли в другое место. А после того, как Анго отправили корабль с кольцами и коробочками, я позаботился и о самом корабле.

— И теперь мы в двойном выигрыше! — откликнулась довольная М.М. — Мы получили и деньги, и кольца с коробочками, которые теперь можем продавать на чёрном рынке Японии. Простофилям из мафии такое и не снилось!

— Но зачем вы их продаёте здесь? Это сильное оружие, и пускать его в Японию опасно, — взволнованная Хроме сцепила руки в замок. Её вера в невиновность Мукуро рухнула осколками к ногам, и теперь она боялась, что козни её учителя прорастают корнями гораздо глубже, чем казалось раньше и кажется даже сейчас.

— А почему бы и нет? — показал ей язык Кен. — Что мафия, что якудза — одни и те же мерзавцы! Добра от них не жди, так к чему сожаления?

— Это правда, — впервые подал голос Чикуса. — Такие люди решают все вопросы оружием. Продадим его мы или кто-то другой — без разницы.

— К тому же это тоже прибыль, — М.М. самодовольно оскалилась. Всем своим видом она выказывала превосходство над Хроме и не скупилась ни на какие ухищрения. — Что йены, что евро — они лишними не бывают. А нам, девушкам, нельзя себе отказывать в новых шмотках, косметике. Хотя… такой, как ты, этого не понять, да? Прости, если обидела — я ведь говорю как есть.

Нелепое бахвальство М.М. раздражало, и Кёе надоело первому.

— Я хочу знать, — сложив руки на груди и одним своим видом оборвав любые разговоры, он пристально воззрился на Мукуро, — куда делись деньги Яурозо? Зачем они тебе на самом деле?

Пустая мишура из разглагольствований М.М. и подколов Кена тут же развеялась дымом. Главный вопрос был задан, и он один требовал ответа. «Снимая шляпу» перед проницательностью старого противника, Мукуро улыбнулся. Улыбнулся так, как это делает застуканный с поличным вор, который в душе всегда желал быть пойманным. Досада и удовлетворение одновременно — сладко-горький коктейль со специфическим вкусом не для всех.

— Несмотря на свою вспыльчивость, Кёя-кун, ты очень сообразителен. Среди пустого видишь главное.

— Я не такой глупец, чтобы вестись на сказочки о твоём подпольном магазине. Очевидно, что продажа коробочек — не главная цель. Так зачем деньги?

Немигающий взгляд Кёи говорил, что тот добьётся ответа. Хитрый взгляд Мукуро говорил, что тот не прочь его дать.

— Ты ведь знаешь, кто такой Верде? — наконец ответил Мукуро. — Он один из Аркобалено, гениальный учёный, создавший коробочки. О нём мало что слышно, но последнее время он занимался разработкой коробочек нового типа.

— Нового типа? — Кёя нахмурился.

— Именно. Но на любые исследования нужны деньги, и мы договорились, что я проспонсирую его.

— Зачем тебе это?

Кёя сомневался. Чтобы Мукуро делал что-то безвозмездно… Тот самый Мукуро, который в зависимости от собственной выгоды — «и нашим, и вашим». Ради этих новых коробочек? Сильнейший иллюзионист, едва не одолевший Бьякурана без использования Кольца и коробочки Вонголы, вряд ли нуждается в слабых игрушках. Но тогда зачем? Зачем Мукуро будет так стараться, если выгода слишком ничтожна по сравнению с затраченными усилиями? Если только… В жизни Мукуро была лишь одна страсть, и Кёя знал о ней.

— Не стану отрицать, что вражда между якудза и мафией доставляет мне удовольствие. И всё же основной мотив другой. Месть, — по-змеиному хитрые, разноцветные глаза Мукуро сощурились ещё сильней. — Новое оружие принесёт новые проблемы. Чем оно сильнее, тем больше причинённый им вред. Это и будет моя месть мафии.

Мукуро улыбался, и его глаза были глазами демона. Кёя знал этот взгляд: коварный, мстительный, полный вседозволенности. Как тогда, двенадцать лет назад, в тот день, когда Мукуро одолел его, Кёю. Одолел подло, нечестно, но безжалостно. Мукуро жаждал мести мафии и шёл по всем головам, что оказывались у него на пути. С тех пор Кёя тоже жаждал реванша, и сейчас он понимал: если страсть Мукуро не слабее его собственной, то этот беспринципный иллюзионист пойдёт на многое.

— Тебе придётся разгрести всё то, что ты наворотил, — твёрдо отчеканил Кёя.

— Это вряд ли, — Мукуро поднялся с дивана. — Сожалею, но отказываться от задуманного не в моих правилах.

— Но, Мукуро-сама, — подала голос долго молчавшая Хроме. — Это приведёт к дурным последствиям. Вы сами знаете, к чему привела разработка коробочек, а теперь они попали в другую страну. Если их разработка продолжится, это не сулит ничего хорошего. Это опасное оружие — нельзя вооружать им весь мир.

— Хроме, я смотрю, ты уже рассуждаешь, как Вонгола. Похоже, эта семья стала дорога тебе.

От неожиданных слов Хроме замерла. Что это значит? Что Мукуро-сама имел в виду? Она рассуждает, как Вонгола? Нет, это совсем не так! Это… другое.

Хроме уже подбирала слова в тщетных попытках опровергнуть, но Мукуро не собирался слушать: разговор и так затянулся. Он окинул довольным взглядом Хроме и Кёю, а потом иероглиф в его красном глазу вспыхнул. Воздух чуть заколебался, поплыл разводами, и вскоре в центре комнаты материализовался куб. По его полупрозрачным граням перетекали красноватые потёки, а рёбра чуть светились. Большой, размером с полкомнаты, он напоминал гигантский мыльный пузырь, а в его центре, точно заигравшиеся дети, замерли Кёя и Хроме.

— Мукуро-сама?.. — взволнованный голос Хроме сквозь стенки куба звучал приглушённо.

— Напоминает ловушку Деймона Спейда, — с презрением процедил Кёя.

— Это совсем не комплимент, знаешь ли, — нахмурился Мукуро. — Деймон Спейд — жалкий пережиток прошлого. Мои техники намного превосходят его, и эта ловушка — не чета его уличным фокусам. Однако, — он перевёл взор на Хроме, — ты, я не сомневаюсь, справишься.

— Мукуро-сама…

— Я бы никогда не подверг тебя опасности. Ты ведь это знаешь, милая Наги, — Мукуро ласково улыбнулся ей, но потом тень хитрости, точно отрава, прокралась в его улыбку. Вздёрнув брови, он добавил: — Ты справишься с этой иллюзией, но тебе понадобится время. Нам хватит его, чтобы уйти. Я бы, может быть, остался и поговорил с вами ещё, но у нас есть дела. Мы слишком близки к цели, чтобы сдаться сейчас.

Он поднял руку в знак прощания и двинулся прочь из комнаты. Вдогонку раздался глухой стук — Кёя ударил тонфой по стене куба. Безуспешно.

— Не старайся, Кёя-кун, — не оборачиваясь, пропел Мукуро. — Я же сказал, с этим барьером может совладать только Хроме.

Он открыл спрятавшуюся в дальнем углу, замаскированную дверь и ушёл. Следом за ним не спеша двинулись остальные члены банды Кёкуё. Перед уходом Кен помахал пленникам рукой, а М.М., не сдержавшись, бросила:

— Бывай, мерзавка! Надеюсь, ты не выберешься.

И за ними захлопнулась дверь. Заточённые Кёя и Хроме остались в одиночестве, а в комнате мгновенно повисла тишина. Похоже, Мукуро и остальным и правда удастся скрыться. Кёя уже вскинул тонфы для нового удара — стоять и ждать было не в его натуре, — когда неожиданно стенки куба сдвинулись. По десять сантиметров по бокам теперь были съедены.

— Так он ещё и сжимается, — нахмурившись, процедил Кёя.

— Значит, у нас мало времени, — Хроме стала серьёзной. С уходом учителя ушло и волнение. Собравшись с мыслями, она была готова действовать.

Сжав кулаки, Хроме зашагала вдоль стенок куба, внимательно изучая поверхность. Красноватые разводы плавно перетекали одни в другие, а за ними проглядывали очертания пустой комнаты. Ловушка, как и заметил Кёя, чем-то напоминала ту, что некогда сотворил Деймон Спейд — когда взял юную Хроме в заложницы. В тот раз её вынужденный репетитор Мармон помог Хроме, научив, как видеть бреши в таких барьерах. Хроме надеялась, что сейчас ей просто нужно сделать то же самое — найти брешь в кубе. Однако Мармона и его помощи ждать не приходилось, а сама она, как ни искала, брешь найти не смогла. А куб меж тем продолжал сжиматься.

— Отойди, — терпение Кёи иссякло, и он открыл коробочку.

Укутанный всполохами фиолетового пламени, из неё вылетел ёж и, свернувшись клубком, ударился в стену барьера. По грани пошла небольшая волна, но ею всё и ограничилось. Свернувшись клубком ещё туже, ёжик устремился к другой стене. Ударившись о неё, он отскочил, как теннисный мячик, и понёсся дальше. Точно шар на бильярдном столе, он метался от стены к стене, но чем меньше становился куб, тем сильнее приходилось уворачиваться запертым внутри людям. Несколько раз острые ежовые иглы вспороли костюм Хроме, разрезали пиджак Кёи, оставили царапины на их телах. Следы не серьёзные, но вскоре стало ясно, что такая атака неэффективна. Кёя поднял коробочку, и ёж, обратившись сгустком пламени, вернулся обратно. А куб сжался ещё сильнее. Становилось тесно.

— Физические атаки бесполезны, — тряхнула головой Хроме.

Она положила руку на стенку, и та не откликнулась на её прикосновение: просто холодная поверхность. Неживая, но запрограммированная поглощать саму себя. С каждым разом величина поглощения уменьшалась, зато скорость росла. От самой идеи попахивало чёрной иронией: умереть, не спеша раздавливаясь по сантиметру. Жестокость Мукуро и правда переходила границы, но Хроме не сомневалась, что сегодня эта смерть не для неё. Она справится. Однако куб, следуя программе, неумолимо уменьшался в размерах.

— Если они бесполезны, тогда что ты предлагаешь? — глядя на нависший потолок, откликнулся Кёя.

— Я думаю, Мукуро-сама не зря поручил именно мне разобраться с этой иллюзией. Я почти уверена, что…

Договорить Хроме не успела. Стенки снова сдвинулись, толкнув её в спину. Выставив руки, чтобы не упасть, Хроме вздрогнула от неожиданности. Она не упала — но её ладони, упёршиеся в грудь Кёе, выглядели не менее волнительно. После холодных стен барьера чужое тепло буквально обожгло их.

— И-извините… Это случайно… — покраснев, прошептала Хроме.

— Просто сделай свою работу.

Вопреки ситуации, Кёя не терял самообладания, и его спокойствие вернуло спокойствие и Хроме. Чуть отстранившись — насколько позволяло скудное пространство куба, — Хроме стала усиленно думать. Вдруг долгожданная идея засияла яркой вспышкой. Ну точно! Это должно сработать! Давненько она не использовала это, зато сейчас самое время. Хроме потянулась к карману пиджака, но промахнулась — рука угодила в оставленную ежовыми иглами прореху. Но сдаваться нельзя — Коробочка Вонголы лежала совсем рядом, в кармане, а в ней — и способ выбраться. Вдруг стенки куба опять сдвинулись.

Стало слишком тесно. Практически лишённая возможности двигаться, Хроме ткнулась лицом в шею Кёе — разгорячённую и чуть вспотевшую после драки с Мукуро. Её ладони сжались на его животе, а нога в поисках опоры уперлась в пах. Кёя вздрогнул. Волнение лишило Хроме ощущений, и единственное, о чём она успевала думать — это то, как бы поскорее достать коробочку. А вот Кёя почувствовал. Женская нога, уткнувшаяся ему между ног, ощущалась сполна, и тело на неё отзывалось.

— Хибари-сан… Нужна помощь… — обычно звонкий голос Хроме теперь звучал тише. Или Кёе так показалось? Нет, не показалось — она ведь дышала ему прямо в шею. — У меня в кармане, в пиджаке, коробочка. Не могу дотянуться… Попробуйте…

Ещё недавно куб напоминал кабину лифта, а теперь смахивал на гроб. Гроб для двоих. Раздражение от вынужденной беспомощности и мурашки по телу от чужого тепла путали мысли Кёи, но он не привык так просто терять стойкость. Скользя ладонями по талии Хроме, он пытался нащупать злополучный карман. Наконец пальцы ощутили выпуклость коробочки. Достав её, он с не меньшим трудом передал трофей Хроме. Кёя ощущал, как её пальцы перебирали по его животу, как извивались ладони в попытке перевернуть, а затем и открыть коробочку. Когда наконец синее пламя вырвалось наружу, Хроме воскликнула:

— Камбио форма!

Сова Тумана Вонголы, ещё не успев материализоваться, вновь стала пламенем, а затем перед распахнутым глазом Хроме появились три линзы. Куб снова сжался, и вот теперь стало больно. Кёя ощутимо напрягся, а Хроме, стиснув зубы, едва не застонала. Но мешкать некогда — остался последний рывок! Вскинув голову, Хроме заглянула в линзы. Плавающие в воздухе одна перед другой, с готическими крылышками летучих мышей по бокам, точно причудливый монокль, Демонические линзы Деймона Спейда выполнили своё назначение. Позволяющие видеть сквозь иллюзии они выдали секрет куба Мукуро. Разглядев в верхнем углу трещину, Хроме задышала чаще. Из последних сил высвободив руку, она закинула её на плечо Кёе и протянула к бреши у него за спиной.

— Первый путь… — выдохнула Хроме.

В воздухе возник наконечник её трезубца и вонзился в брешь. По стенам куба побежали трещины, он вспыхнул и раскололся на мерцающие осколки. Трезубец тоже исчез. Когда опора резко пропала, двое пленников просели на пол. Дыхание медленно выравнивалось, сердце успокаивалось, страх быть раздавленными заживо отступал. Но на смену одних эмоций постепенно приходили другие, и вот уже тревога от несвершённого сменилась неловкостью произошедшего. Хроме чувствовала, как пощипывает румянцем лицо — от притока крови и каверзного смущения. Хоть эта недавняя, вынужденная близость ничего не значила, всё же она была, и Хроме, хоть и с другой целью, всё же обнимала Кёю. Пусть и совсем недолго. На её щеке остались следы его пота, а в носу — запах мужского одеколона. Хроме отмахивалась — это всё пустое, — но смущение настойчиво брало верх.

Пока Хроме силилась одолеть эмоции, Кёя тоже не спешил вставать. Присев на одно колено и отвернувшись, он упорно буравил взглядом пол. Нужно было выкинуть из головы лишние мысли, нужно было отвлечься. Но тело слушалось крайне неохотно. Наконец, совладав с собой, Кёя поднялся на ноги.

— Идём.

Это короткое слово мигом переключило внимание. Хроме, тоже поднявшись, обернулась к двери, за которой исчезли Мукуро и остальные, и разочарованно вздохнула. Да, преследовать их уже бесполезно. Мукуро-сама был прав — времени, что они с Кёей расправлялись с кубической иллюзией, оказалось более чем достаточно, чтобы скрыться без следа. Уйди они через главный вход, существовал бы шанс, что их заметит дежуривший снаружи Кусакабе. Но они ушли другим путём, и теперь было поздно их искать. Досадливо поджав губы, Хроме посмотрела на валявшуюся на полу свою сумку с трезубцем: она им даже воспользоваться не смогла — пришлось создавать иллюзорный. Нехотя наклонившись, она подцепила пальцами края кожаных ручек.

Выйдя наружу, Кёя с Хроме огляделись: к ним уже спешил Кусакабе, а улицы, как и прежде, оставались пусты. Достав телефон, который чудом не раздавило в той прессующей ловушке, Кёя набрал хорошо знакомый номер. После нескольких гудков в трубке прозвучало: «Да, Хибари». Вокруг было тихо, и Хроме с Кусакабе могли расслышать голос на том конце провода. Говорил Тсуна.

— Мне нужно, чтоб ты раздобыл адрес Верде, — без обиняков перешёл сразу к делу Кёя.

— Верде? — Тсуна замешкался. — Зачем он тебе? Он, скорее всего, сейчас в Италии. Что вы узнали, Хибари?

— Просто выясни адрес.

— Это непросто. С Верде может помочь, пожалуй, только Реборн, но и с ним сейчас нелегко связаться. Кажется, он тренирует нового ученика. Я попытаюсь отыскать его, но это займёт время. Скорее всего, несколько дней. Как будут новости, я позвоню тебе.

— Поторопись, — Кёя хотел повесить трубку, но голос Тсуны остановил его.

— Погоди, Хибари. Так что случилось? Зачем тебе Верде? Если он действительно сейчас в Италии, а дело срочное, я могу попросить Ямамото разобраться — он как раз там.

— Нет. Я разберусь сам.

Твёрдость, напитавшая слова Кёи, насторожила Тсуну. Гиперинтуиция босса Вонголы — сомнительное наследие семьи — вновь дала о себе знать. Если его Хранитель Облака столь настойчиво берёт дело в свои руки, значит дело это стало важным для Кёи. Но почему?

— Странно, — протянул Тсуна. — Что у тебя за личная заинтересованность?

Но Хибари Кёя — это Хибари Кёя. Он никому не позволит открыть то, что закрыто, и расскажет, только если сам захочет. Прикрыв глаза, Кёя расслабился — для него разговор был закончен.

— Я жду звонка.

И он отключился. Десять минут спустя Кёя, Хроме и Кусакабе уже ехали в такси, которое направлялось к дому семьи Яурозо. Колёса быстро катились по идеально ровному асфальту шоссе, в окнах проплывали сияющие стеклом и цветными вывесками небоскрёбы и торговые центры. Мимо проносились другие такси, на кузове которых задорно улыбались наклеенные Пикачу. Хроме с Кусакабе, разместившиеся на заднем сидении, молча смотрели в окна, и если Кусакабе мерно пожёвывал свою излюбленную тростинку, то Хроме оставалась практически неподвижна. Перед её взором проносился городской пейзаж, но она думала о своём. Сидевший впереди Кёя тоже думал о своём. Подняв глаза к зеркалу заднего вида, он поймал в нём отражение её серьёзного лица.

В памяти всплыл куб. Теснота, шуршание её костюма, тяжёлое дыхание прямо в шею. Слишком близко, непозволительно дерзко. Всего лишь отчаянная попытка спастись — это верно. Но её рука у него на плече и нога, упёршаяся между его ног — их тело помнило до сих пор.