Со стороны выглядело… никак. Что-то, что не могло быть охарактеризовано как сражение, как битва, состояло из нескольких тянущихся секунд ожиданий и пары мгновений действия. Дора видела только то и дело поднимающийся в воздух песок, слышала звуки ударов и падений, и ощущала, как ком паники разворачивается внутри неё, словно маленькая формирующаяся галактика, превращаясь из неопределенного чувства напряжения и страха, во всё более и более осознанный образ.

Внизу находился тот же самый человек. Тот же, с кем Дора успела неудачно пересечься. Она не видела его четко из-за стены песка, но знала, что это он. Ей не нужно было видеть глазами что-то конкретное в песчаной буре, ей было достаточно того знания, которым она обладала. Это не мог быть кто-то другой. Ведь тогда все пошло бы не по плану, а если план рушится, то проблемы собираются вокруг него, как падальщики вокруг мертвечины.

Смотреть с трибун было ужасно, ждать, когда произойдет “план”, и чувствовать, как становится все хуже и хуже от невозможности контролировать бесконечный поток плохих мыслей. Дора думала, а что, если они не справятся, что если она сама не справится? А что, если она усугубит всё, и тогда ничего не получится исправить? Лана уже пошла на риск, чтобы стать частью решения, и теперь её поступок может превратиться в совершенно бесполезный, если Дора сделает что-то не так. Она не могла больше находиться здесь, ничего не видя внутри песчаной стены, гадая, без возможности понять, что происходит. Ей стоило уйти, пока все не стало плохо. Дора не хотела быть тем, кто сделает хуже, кто принесет неудачу. Она спрыгнула с сиденья и быстрым шагом, не раздумывая, не оборачиваясь, двинулась в сторону выхода.

Далеко уйти не вышло. На арене раздался хлопок, ограничительные барьеры задрожали, Дора рефлекторно юркнула в проход между трибун, надеясь спрятаться, но всё затихло. Барьеры выдержали. Однако с арены более не доносилось никаких звуков. Дора медленно поднялась на ноги, осторожно осматривая поле. Песок опустился и над ареной витал остаток легкой пыли, которая также постепенно оседала вниз. На желтом фоне можно было отчетливо различить две фигуры, находящиеся на не слишком большом расстоянии друг от друга. Дора, наконец, смогла рассмотреть их. У дальней стены неподвижно лежала девушка. Присмотревшись к ней, Дора ощутила болезненный укол воспоминаний. Они виделись прямо тут, на арене, но в очень неудачное для Доры время. Эти мысли заняли её сознание на какое-то время, воскрешая из памяти нежелательные неприятные картины такого дурацкого проигрыша. Это чувство не отпускало Дору, она словно оказалась в том дне, когда проиграла в своей первой же битве, когда повредила руку, которая отчего-то заныла, словно боль вернулась, хотя причин для этого не было никаких. Она не злилась на эту девушку, тем более, когда та тоже оказалась вовлечена, и теперь фигурировала вместе с Ланой в списке “людей, которых Дора подведет, если что-то пойдет не так и она не справится”, и эта мысль делала только хуже.

Переборов себя и неприятные, нехорошие воспоминания, Дора глянула на вторую фигуру, которая находилась ближе, чтобы рассмотреть получше ей пришлось подойти к самому краю барьера и взглянуть немного вниз.

Она была права. Тот… человек находился внизу, так близко, что её пробрала дрожь от воспоминаний, которые совершенно не хотелось воскрешать в голове.Два ужасных события, случившихся в жизни Доры за несчастно малый промежуток времени, собрались здесь, в одной точке пространства и времени, чтобы напомнить ей о её неудачливости, неосторожности и слабости. Просто смотреть на них обоих было кошмарно больно. Мысли в голове Доры приобретали отвратительные формы: ей не хотелось знать, что произошло и были ли эти люди живы. Дора не желала им смерти. Она просто не хотела знать, что они ещё живы.

Наверное, подумала она, это было одно и то же.

Подробности Дора услышала уже в медцентре. Уходя со стадиона, она видела, как разные люди в форме собирались внизу, там была и форма медцентра с красным посохом, и светло-зеленые девушки, и еще несколько человек в черных пиджаках с нашивками, которые Дора не смогла разглядеть. Уже в медцентре Дора узнала, что девушка получила ранение, не смертельное, но острое лезвие задело какие-то важные сосуды, и кровь выливалась из неё, как из источника глубоко в горах – практически фонтаном. Конечно, никто не говорил ей об этом такими эпитетами, однако Дора в последнее время обнаружила в себе склонность приумножать отрицательные стороны жизни. Быть может, потому что только с такими она и сталкивалась в последнее время.

С тем, другим человеком, всё было куда как лучше. Дора знала, что не стоит думать о людях плохо, но думала. Например, что сделали все те, кто сейчас находился в медцентре, те, кого успели эвакуировать, та девушка с большими бежевыми ушами, которой потребовалось переливание крови, Лана, которая теперь вынуждена жить с мыслью, что её копия существует в обратном мире и однажды она может занять её место, сама Дора, которая теперь не знала, что делать дальше, в то время как тот человек даже практически не пострадал. Она хотела бы знать, чем они все заслужили эту бесконечную черную полосу? И что они могли бы сделать, чтобы все исправить? Принести дар духу-хранителю этого места, местному палменталю? Он бы помог им? Дора даже не знала, был ли он здесь, в месте с такой концентрацией жизни и движения, никто бы не смог сохранить связь с хранителем.

Дора ощущала, как сильно хочет убраться отсюда подальше, забыть обо всем этом и никогда не вспоминать. Жить где-нибудь простой жизнью, где тихо и не так много людей. Но… где существовало её воображаемое “где-нибудь”, когда не было ни одного места, куда можно возвратиться? В Уинфин, что поставил ей ультиматум, который Дора проигнорировала? К родителям, что хотели для неё лучшего будущего, которые не будут рады узнать как внезапно закончилось её дорогостоящее обучение? Она не была уверена, но точно знала – ничего хорошего не услышит.

Вариантов попросту не оставалось, и плана дальнейшей жизни не существовало. Следовало закончить последнее дело, которое Дора обещала и должна была выполнить. И о том, что ждало её дальше, задумываться уже после.

В коридоре Дора встретила Лану, и по её выражению лица поняла, что та была взволнована и, быть может, немного напугана.

– Вот ты где! – начала Лана сразу же. – Никак не могла тебя найти.

– Вы закончили? – спросила Дора, осознавая, что положительный ответ ей не хочется слышать.

– Наверное? Не знаю, что вообще должна была включать моя часть работы? Присутствовать? Я тут просто бегаю из стороны в сторону, как посыльный и ни на что не могу повлиять. Не представляю, что там вообще нужно было заканчивать, ждем только тебя.

– Ладно, – кивнула Дора, слегка испугавшись подобной тирады. Лана не обвиняла ее прямым текстом, но тем не менее, виноватой Дора себя все равно ощутила. Кивнув ей, Лана двинулась по коридору в ту сторону, откуда прилетела. Дора шагнула вслед за ней и замерла, ее ноги будто бы вросли в пол и не планировали сдвигаться примерно никогда.

Обернувшись, Лана понимающе улыбнулась, развернулась и зашагала в обратном направлении.

– Что случилось? – спросила она.

В голосе её Дора не услышала раздражительного непонимания, которого отчего-то ожидала, вопрос содержал в себе настоящий интерес, Лана задавала его не для того, чтобы задать, а чтобы услышать ответ.

Или это Дора придумала себе сама.

– Ты не хочешь идти? – спросила Лана следом.

– Да, – кивнула Дора в такт с мысленным осознанием. – Так и есть. Не хочу.

– Я бы тоже не хотела туда идти, если честно. После всего… – она не договорила, но этого и не требовалось. Удивительно, что девушка, с которой они только один раз виделись да и то не в самых лучших обстоятельствах, жизнь которой теперь будет совершенно не такой беспечной, как могла бы, и все из-за Доры, так искренне пыталась помочь.

– Но, – продолжала Лана, – никто, кроме тебя, не может этого сделать. Ты ведь сама об этом говорила, не так ли?

Дора кивнула.

– Тем более, что в этот раз ничего не случится… такого же. Здесь безопасно. Тебе ничего не угрожает. Ты не будешь одна, буду я, Духи, персонал неподалеку. Твой волк уже там. Все будет хорошо.

Лана положила руку ей на плечо и чуть похлопала, не стала убирать, ожидая какой-либо реакции, но Дора только ещё раз кивнула. Это не помогало решить проблему. Тот факт, что она боялась её решить, никак не помогал. Но ничего с этим сделать Дора не могла. У нее была задача, которую следовало выполнить, и все страхи и ожидания были лишними. Она глубоко вздохнула, сбросила руку с плеча и сделала шаг вперед. Не важный, не великий, не решающий судеб, просто один маленький шаг, затем еще один, такой же незначительный, а после они направились туда, куда повела их Лана – к проблеме.

У дверей палаты в очень отдаленном от основного здания медцентра подземном корпусе Дора снова замерла. Лана доверила ей открыть двери, самостоятельно принять решение, но Дора не могла его принять. Её решения привели к этому моменту времени. Могли ли она принимать верные, когда ни одно из них не было таковым, Дора не могла сказать, не важно было, что открытие двери никак не повлияет на необходимость встретиться с тем, кто… находился по ту сторону. Однако, пока дверь оставалась закрытой, Дора могла представить, что за ней ничего нет. В то время как, при её открытии, она попадет в ту версию реальности, где кошмар уже ждет её.

– Тебе нужно принять решение, – проговорила в стороне Лана. Она просто стояла там, словно ей было спокойно, словно ничто не волновало её, почему она была такой, когда Дора не могла быть такой же спокойной и невозмутимой?

– Почему у тебя так хорошо получается? – голос Доры дрогнул, но она старалась держать себя в руках. Руки дрожали.

– Что получается?

– Спокойствие.

– У меня не получается. Я не могу стоять тут еще дольше, потому что я комок из нервов, который скоро разорвет на части. Но я не могу взять и затолкать тебя в открытую дверь, потому что так нельзя! И потому что это не моя ответственность.

Лана раздраженно вздохнула и отвернулась в сторону, чтобы успокоиться.

– Ты права, – ответила Дора, схватившись за дверную ручку – Нужно принять решение. И будь, что будет.

Яркий свет не ударил ей в глаза, она не застыла на пороге, мир не замер и не разрушился и ничего, что существует в книгах, не заставило Дору остановиться. Она открыла дверь и… всё. С миром ничего не случилось, он продолжил существовать, и с Дорой ничего не случилось тоже. Просто одно событие перетекло в другое событие и продолжалось уже в нём, без пауз и передышек.

В помещении, помимо самой Доры и вошедшей вслед за ней Ланой, которая сразу же юркнула вперед, занимая место на стуле между Дорой и “её целью”, находилось ещё трое – Дух воздуха, Эрн и, собственно, причина, по которой они здесь находились. Тот, кого Духи называли Берсерком, что ничего не объясняло, но Дора и не ощущала, что ей позволено спрашивать. Он лежал, будто бы прикованный к кровати, хотя никаких веревок или чего-угодно еще Дора не могла разглядеть, с синяками, кровоподтеками на лице и руках, быть может, и где-то ещё, но Дора не могла видеть через одежду (да и нужно ли было ей это знание), с царапинами, покрытыми засохшей темной корочкой крови, но не выглядел побежденным. Смотря на Дору, он ухмылялся, словно ничего в сложившейся ситуации его не беспокоило. Дора хотела знать, почему медики ничего не сделали с его ранами, но поняла, что, на самом деле, не так уж и хочет. Быть может, раненый он был менее опасен, слабее, не вырвется, что было только на руку.

– Ну, снова здравствуй, – поздоровался он, растягивая слова.

Дора вздрогнула, услышав голос. Воспоминания накрыли её волной настолько ощутимой и близкой, словно это происходило прямо сейчас, а все то, что Доре казалось реальностью, не более, чем плод её пытающегося уйти от боли воображения. Она должна была что-то ответить, но слова мгновенно застряли в горле, зацепились острыми краями за пересохшую слизистую. Понадобилось слишком много времени, чтобы Дора смогла взять себя в руки, и в это время – она видела это так отчетливо, словно воспринимала информацию кожей, а не глазами, – Берсерк смотрел на неё, заинтересованно, увлеченно, с бесконечной долей веселья, с которой он оставлял на Доре раны в прошлый раз. Ощущение от этого взгляда хрустело на зубах, как осколки рассыпающегося гипса из воспоминаний. Краем уха Дора слышала предупреждающее рычание, но Берсерк ничего не делал, и потому Эрн никак не мог ей помочь, к тому же.. он тоже понимал, зачем они все здесь собрались.

– Все хорошо? – обернулась к ней Лана. Дора ощутила, как подрагивают руки, сжала их покрепче, поежилась от отвращения к самой себе, своей слабости, понимая, что это только начало, дальше требовалось больше – подойти на достаточно близкое расстояние. Дора ощутила, как её ноги перестали двигаться, она хотела сделать шаг, но у неё не выходило. Что-то не давало ей этого сделать. Что-то в её голове.

– Я… – начала Дора, не зная толком, что собиралась сказать, – не уверена, что смогу.

– Конечно, – кивнул ей Берсерк насмешливым голосом, – ты же маленькая девочка, которую должен кто-нибудь спасти.

Слова отдались болью внутри Доры, но не потому что она не была согласна, наоборот – это и была правда, от которой горько и страшно. Эрн зарычал громче, запрыгнул на постель и клацнул зубами прямо Берсерку перед лицом, но тот и бровью не повел, продолжая ухмыляться. Дух бросил на волка неодобрительный взгляд, и тот нехотя спрыгнул с постели. Лана положила руку Доре на плечо, провела вниз по спине, вернулась обратно, подбадривая, но раскрутившийся комок самобичевания внутри Доры уже было не остановить: почему она решила, что сможет что-то сделать сама? Ничего из того, что происходило, не было сделано Дорой самостоятельно. Побег из Уинфина? Её повезло наткнуться на экипаж, который согласился принять её за те гроши, которые были у Доры с собой. Сам побег? Неудачный, ведь её заметили. В первой битве она проиграла, потому что Эрна не было рядом. Когда на неё напали, не смогла дать отпор по той же причине. И её спасли. В первый раз торговцы, во второй – медики, в третий – Лана и ее знакомые. Чем отличалось то, что происходило сейчас?

– Если она не справится, – раздался голос Духа, который до этого лишь молча наблюдал, – ты с очень большой вероятностью прекратишь свое существование.

– Нет! – выкрикнула Лана рассерженно. – Так мы не договаривались!

– Мы вообще с тобой ни на что не договаривались, – ответил Дух.

– Хочешь сказать, что я тут лишняя?

– Твоя часть была выполнена и конкретно здесь тебе находиться незачем.

Раскатистый смех перебил Духа, Дора оторвала взгляд от пола, в котором пыталась найти ответы, чтобы увидеть, что Берсерк заливался неадекватным смехом, которого, конечно же, никто не ожидал, настолько он был… неуместным. Впрочем, часть Доры ожидала подобного исхода.

– Убить меня? – спросил Берсерк через смех.

Краем глаза Дора заметила, как тяжело вздохнул Дух, прикрывая глаза.

– Прошу прощения, – продолжил тот, и внезапно Берсерк прекратил веселье, расплылся в довольной улыбке, так что Дора не поняла, к кому относились слова Духа. Лана хмыкнула возмущенно, но ничего больше не сказала. Берсерк продолжал улыбаться, поворачивая голову из стороны в сторону, словно переводить взгляд для него было слишком неинтересно. Рассматривая его, Дора потихоньку успокаивалась, полагая, что он ничего не может сделать ей сейчас, связанный магией, он мог разве что пытаться разозлить их и вывести из себя едкими, колкими словами. Тот опасный монстр, что напал на Дору, находился здесь, но был один. Будучи в меньшинстве, без возможности вырваться и совершенно точно и проигрышном положении, он казался беспомощным. Доре не стоило его бояться. Духи смогли поймать его и привезти сюда, заковать, они же смогут поймать его снова, если что-то пойдет не так.

Приняв решение, Дора шагнула вперед. Берсерк отреагировал – перевел взгляд на неё, улыбка сползла с его лица, веселье рассыпалось, будто его и не было. Дора видела в глубине чуть светящейся алой радужки страх. Быть может, не такой же, какой Дора ощущала в себе всё время, скорее некоторое напряжение – Берсерк действительно опасался её или, быть может, той неизвестности, что она несла с собой. Это добавило уверенности Доре, она полагала, что имеет влияние, оказывает это влияние, находится выше во многих смыслах. Подойдя вплотную к кровати, Дора протянула руку вперед. Берсерк дернулся в попытке укусить её, хотя невидимые путы не позволили ему двинуться достаточно, чтобы достать, Дора отшатнулась назад, прижала руку. Эрн снова зарычал, но Дора бросила на него взгляд и покачала головой. Это была её битва в конце концов. Лана в растерянности крутилась вокруг, не зная, что делать. Дух подошел ближе, ничего не говоря, потянулся вперед, Берсерк попытался повторить тот же маневр, но зубы сомкнулись друг на друге, пройдя сквозь эфемерные рассыпающиеся в воздухе пальцы. Дух невпечатленно нахмурился и смахнул несуществующий укус, голова Берсерка в тот же момент прижалась к подушке, словно примагниченная.

– Не дергайся, – сказал Дух с холодной вежливостью и добавил насмешливо. – Пожалуйста.

Берсерк, естественно, не послушал, но сдвинуться с места у него не вышло. Попытав удачу несколько раз и проиграв окончательно, он сдался, замер на месте, выдохнул, расслабившись, и закрыл глаза.

– Вижу, вы настроены решительно, – сказал он безразлично. – Впрочем, мне почти интересно, что из этого получится.

Никто ему не ответил, и Дора поняла, что настал её черед. Она потянулась к Берсерку снова, её руки дрожали, но сейчас он не мог видеть, возможно, просто не хотел или… это было мнимое спокойствие, а сам он выжидал удобного момента. Дора замерла, потянулась вперед еще медленнее. В голове набатом стучало: “Я не могу, я не могу это сделать, а если все пойдет не так, а если…”

– Не знаю, будет ли тебе больно, – перебил голос Духа мысли в голове Доры. Она вынырнула из сосредоточения паники в реальность, где от неё ждали нужных, правильных действий.

– Но тебе бы хотелось, – усмехнулся Берсерк, не открывая глаз.

Демоны в душе Доры бушевали, создавая поток противоречивых мыслей, внутри этого потока она выудила одну мысль. Не самую хорошую, достаточно непривычную для её системы ценностей, но мысль эта внезапно и неожиданно затмила все другие, полные паники и страхов, идеи. Дора прикоснулась к следу от ожога на щеке Берсерка и ответила вместо Духа:

– Мне бы хотелось.

Берсерк поморщился от прикосновения.

– Попробуй, – ответил он Доре с усмешкой, которая мгновенно превратилась в гримасу боли, как только Дора начала процесс. Она не хотела ничего видеть, так что закрыла глаза, но Берсерк уже не мог сопротивляться, а потому не представлял никакой угрозы.

Спустя неопределенный промежуток времени Дора вынырнула в реальный мир. Все вокруг неё стояли в той же неподвижной позе, что и до этого, словно прошло всего мгновение.

– У нас получилось? – прошептала она.

– Ты скажи, – ответила ей Лана, находившаяся справа от неё, обернувшись через плечо. Дора бросила на неё короткий взгляд и увидела, что рука Ланы лежала на неподвижной кисти Берсерка, слегка её сжимая. Но Дора не могла дать ответа, потому что у неё не было ответа. Эрн неподвижно сидел около постели, и его глаза светились, хотя он совершенно точно был не здесь, потому что он должен был стать проводником. Дора разве что надеялась, что все пройдет хорошо, и что Эрн не превратиться в причину их провала. Она вздохнула:

– Я не знаю. Всё по-другому. Я ничего не видела, я не знаю, что случилось. И Эрн… – она глянула на волка обеспокоенно, – я не знаю, где он и что с ним тоже.

– Успокойся, – осадил её Дух, отпуская Берсерка. Тот не пошевелился, лежал неподвижно, тихо дышал и выглядел ровно так же, как когда был в сознании. Даже внешних признаков, которые могла бы использовать Дора для подтверждения успеха, не существовало.

– Если мы не можем узнать, успешно ли всё прошло, стоит подождать, – продолжил Дух. В его словах был смысл, но Дору это не успокоило, она продолжила:

– Но всё было не так. С Ланой все было иначе. Ему и правда было больно! Разве это должно было быть больно?

– Думаю, – ответил ей Дух слишком спокойно для совершенно не спокойного внутреннего мира Доры, – тебе стоит спросить уЛаны, почему с ней все было не так.

Больше он ни сказал ни слова, направившись к выходу, создавая впечатление, что его совершенно ничего не волновало, и ситуация казалась ему крайне понятной.

– Я что, только одна так обеспокоена тем, что все могло пройти не по плану?! – выкрикнула Дора едва ли не в пустоту. Лана ничего не ответила. Дора обернулась к ней, чтобы задать вопрос более адресно, полная гнева и разочарования, но увидела выражение лица, что заставило её… успокоиться. Это было выражение лица человека настолько обескураженного, словно его жизнь – сошедший с рельс поезд. Лана смотрела в ту точку, где недавно за Духом закрылась дверь, и молчала. Дора попыталась привлечь её внимание, тронув за руку:

– Эм, Лана?

На что та обернулась с потерянным, ничего не понимающим выражением лица и с той же интонацией спросила:

– Тебя никогда не посещало чувство, что все вокруг знают о тебе что-то, чего не знаешь ты сам?

Дора не была уверена, что ей хватало опыта, чтобы ответить, но все же вздохнула:

– Постоянно.