У старого мастера-кукольника был маленький внук, которого он очень любил, но, к сожалению, с которым не имел возможности часто видеться, потому что мальчик жил с родителями в Руане; кроме того, сын кукольника - отец мальчика находился в ссоре с стариком, пять лет как затаив обиду по непонятной причине и относясь к его визитам с явным неодобрением.  Сам мальчик (которого, к слову, звали Жаном – не правда ли, вполне подобающее имя для француза?) тоже очень любил своего деда и искренне радовался каждому его приезду. Отец мало общался с ребенком; будучи поглощенным работой и вечными ссорами с женой, он не находил время на сына.  И вот, однажды, приехав в Руан и застав своего внука в слезах, мастер попытался разговорить и утешить маленького Жана, и услышал горькую историю одиночества ребенка в родном доме, услышал про то, как отец игнорирует его и прогоняет мальчика от себя при малейшей попытке привлечь внимание. Старый кукольник стал думать, как он мог бы помочь внуку. Он понимал, что не может взять мальчика к себе, так как Жан уже ходил в местную начальную школу, да и родители наверняка не отпустили бы его, а после попытки увезти ребенка в Париж без их  согласия  наверняка подали бы в суд, который совсем запретил бы деду встречаться с внуком. 

    Тяжело переживая свое бессилие, мастер во внезапном порыве решил подарить Жану тех самых кукол, созданных в порыве внезапного вдохновения. Конечно, он понимал, что куклы никоим образом не могли заменить ребенку его непутевого отца, но, возможно, такой знак любви и внимания поможет ему в трудное время. Так кукольник и поступил. Теперь куклы лежали в коробке на  полке в комнате Жана, постоянно вызывая желание достать их из мягкого узилища и полюбоваться совершенством исполнения и невероятным правдоподобием работы талантливого мастера. Мальчик, ослушавшись наказа отца, требовавшего держать куклы в коробке в шкафу, так как, по его словам, сын мог их испортить, часто держал коробку открытой, подумав, что, наверное, даже пластмассовой фигурке неприятно все время находиться взаперти под толстой деревянной крышкой. 

    В одну тихую лунную ночь, когда извилистые улочки старинного города погрузились в тихий светлый сон, и льдистый лунный свет вольно играл в волнах Сены, Жан проснулся от тихого, едва различимого пения скрипки. Подумав сначала, что у кого-то из гостей гостит скрипач и тот решил дать полночный концерт, он решил спать дальше и перевернулся на другой бок, и вскоре снова уснул. Следующий день был выходной, и Жану не нужно было идти в школу. Как всегда по выходным, он начал день с внимательного перебора всех принадлежавших ему игрушек. Когда  подошла очередь дедушкиного подарка, обнаружилось, что в коробке кукол больше нет. Испугавшись, что отец почему-то выбросил или продал их (Жан подозревал отца в таком постыдном желании, возможно, несправедливо), мальчик торопливо огляделся по сторонам и увидел, что куклы вповалку лежат на полу за коробкой, и перенеся  их в центр комнаты, взял одну из них, изображавшую светловолосого мужчину в свитере, пошел в комнату отца, который в тот момент был занят со своим ноутбуком и поэтому которому не было сейчас дела до сына. Жан показал отцу куклу, и рассказал про их странное исчезновение из предназначенной для них коробки, и, услышав в ответ требование не морочить родителям голову  своими глупыми фантазиями, печально побрел в комнату. 

    Войдя в комнату, Жан положил пластикового человечка рядом с его товарищами, и, уже было начав поворачиваться к ним спиной, увидел самое настоящее чудо: одна за одной куклы зашевелились и поднялись на ноги, после чего светловолосый мужчина вышел вперед, посмотрел на мальчика стеклянными, но такими живыми глазами и тихонько запел, а  игрушечная девушка с маленькой скрипкой подняла смычок и заиграла бодрую яркую мелодию, одновременно пустившись в пляс… Куклы ожили, пробужденные маленькими частичками души мастера, вложенными в каждую ярко вспыхнувшим вдохновением и кропотливым трудом, и стали волшебными маленькими отражениями своих живых прототипов, и пусть отражения не обладали собственным полноценным разумом и сознанием, повторяя действия и чувства, они стали живыми частичками Линдси и остальных артистов, так понравившихся кукольнику на парижском концерте.