Он свободен.

Разрушительное давление Ному исчезло. Он не чувствовал напряжения в теле, как и боль, а мысли в голове наконец-то прояснились. Хотя вдалеке слышалось непонятное рычание, Шота не мог позволить себе отвлекаться на него.

Он разорвал визуальный контакт. Злодей, тот самый с разрушительным прикосновением — Мидория был там, вместе с Асуи Тсую — они были там, прямо напротив него, и он разорвал визуальный контакт…

Его зрение стало более четким. Совсем недалеко от него стоял тот же бледный злодей, который, не сдвинувшись с места, стоял над детьми — его детьми — они были его детьми, его студентами — и Шота, даже не подумав, стремительно направился к ним. Он дошел до них буквально в мгновение ока, — вот он моргнул, а вот, открыв глаза, он уже рядом с ними — и крикнул им бежать отсюда. Он все еще мог двигаться, мог сражаться, мог защищать их, до тех пор, пока окончательно не потеряет все свои силы.

Ни одна из голов не повернулась к нему.

Злодей проигнорировал его, как какую-то муху, все еще непринужденно разговаривая с тем, у кого была телепортирующаяся причуда. Шота стоял между ним и его студентами, но никто по-прежнему его не замечал. Он посмотрел за плечо на Асуи, которая, немая от ужаса, смотрела будто не на него, а сквозь Айзаву. А глаза Мидории были настолько пустыми и стеклянными, словно он переполнился чувствами настолько, что уже не мог ничего чувствовать.

— Ей, слышите? Вам надо остыть, пока Вы окончательно не слетели с катушек.

Он услышал чей-то голос, хотя точно знал, что не слышал звука шагов. Эти слова принадлежали другому ребенку, однако Шота не мог сказать, что когда-то раньше видел его. Он был намного старше учеников из его класса, с бледным окровавленным лицом и широкими глазами.

Широкими, пустыми, мертвыми глазами.

Шота вздрогнул и, наконец-то, оглядел всю площадку.

Кампус был переполнен бледными фигурами, которых было невозможно сосчитать. Одна из ближайших была маленькой девочкой, с черными глазами и белой одеждой. Она молча глядела на него, как и все остальные. Многие, изувеченные и изуродованные, рыдали от досады, будучи так же проигнорированными другими злодеями.

Стоп, нет, не так… Они не игнорировали их.

Они просто не видели их.

Шота посмотрел вниз на свое тело и четко видел землю сквозь него.

— Нет, — прошептал он. — Нет, нет, нет-нет-нет…

— Ей! — сказал тот же парень, у которого текла кровь из отверстия в виске (Айзава видел его раньше, но не мог понять, где именно. Отрывки памяти раздражительно ускользали от него). Он смотрел на мужчину в тихом трепете и ужасе. — Смотрите, Вы… Вам нужно успокоиться, это не то…

Но Шота не слушал его, резко повернувшись в том направлении, где он стоял, где стоял рядом с ним Ному, который, словно твердая крепость, пригибался над…

Словно

придавливал к земле…

Он со всего размаха ударил по злодею рядом с ним, переполненный отчаянием и безысходностью, но кулак прошел сквозь бледного человека так, будто тот состоял из дыма. Он выплюнул проклятие, которое никто не слышал.

— Сотри Голова, — незнакомый парниша попытался схватить его за плечо, но тот так же не смог прикоснуться к нему. — Послушайте, Вы не… если это поможет, то, я думаю, Вы еще не полностью мертвы, Вы просто… почти.

— Это не имеет значения, — слова Шоты были похожи на рычание, звучавшие, как эхо, даже для него. — Я не могу просто лечь и дать им убить их!

— У Вас нет выбора. Если бы мы могли, я бы уже давно попытался спасти Вас. Простите меня, — парень воспринимал его гнев с грустью и жалостью, но Айзаве не нужна была жалость, он не хотел, чтобы его кто-то жалел…

Что-то теплое схватило его за запястье.

Мужчина вдруг осознал, что ничего не чувствовал за это короткое время в этой форме. Ни боли, ни какой-либо температуры от окружения, даже земли, на которой он должен был стоять. Он ничего не чувствовал, и только поэтому это тепло казалось ему таким непривычным.

Он посмотрел назад.

Мидория глядел прямо, пытаясь взять Шоту за руку, но его пальцы проходили сквозь нее.

Его ученик произнес тихим, еле слышным, голосом.

— Все хорошо, — его немигающие глаза были широко раскрыты. — Мне жаль. Мне очень жаль, — в них выступили маленькие капли слез. — Но все будет хорошо. Сегодня никто не умрет.

Он поднял голову, встретившись со взглядом Шоты, делая все, чтобы не заплакать.

— Что? — слова злодея были похожи на сгустки масляного дыма. — Никто не умрет сегодня? — его голос наполнился дрожащим едким смехом. — К сожалению, от тебя это не сильно зависит.

Мидория не отвел взгляд от глаз своего учителя, но когда он заговорил снова, голос мальчика звучал холодно и твердо:

— Я разговаривал не с тобой.

Шота не понимал, что происходит. Он не мог адекватно уложить происходящее в своей голове, включая тот факт, что его ученик, вместо бегства, пытается поговорить со злодеем.

— Что ты творишь? — прошипел Айзава. Он снова попробовал схватить Мидорию и оттащить назад, но, как и раньше, ничего не получилось. — Просто беги отсюда.

— Не думаю, что они далеко убегут, — сказал молодой призрак. — Один быстро передвигается, а другой вообще телепортируется. Их схватят за считанные секунды, — Шота строго взглянул на него, но тот лишь пожал плечами. — Просто говорю фактами.

Все тот же злодей за ним проговорил тихим угрожающим голосом.

— Что… ты только что сказал?

Глаза Мидории повернулись от Айзавы к бледнолицему мужчине.

— Я сказал, — терпеливо ответил он. — Что разговаривал не с тобой, — его голова слегка склонилась в другую сторону, пока тот устало моргал и оценивающе рассматривал злодея. — Кстати, раз уж ты спросил… Не хочешь ли поговорить кое о чем?

— Мидория, какого хрена ты делаешь? — Шота хотел схватить его и унести подальше отсюда к хренам, за волосы, если понадобится, но его руки все еще бесполезно проходили сквозь него. Парень никак не реагировал на невидимые прикосновения, неторопливо закрывая и открывая глаза. — Беги, остолоп!

Рядом с ним послышалось шипение, похожее на статические помехи радио, и прямо напротив него возникла маленькая девочка, чье лицо плыло и было неестественно перекошено в рычании. Он на инстинкте отскочил назад, давая Мидории и главарю пространство между ними.

Взгляд мальчишки ненадолго встретился со взглядом героя, но затем он повернулся обратно к злодею. Шота еще никогда не чувствовал себя таким беспомощным.

Мужчина с множеством рук посмотрел на парня через свое плечо. Его глаза блестели сквозь маленькую щель пальцев.

— Если ты действительно собираешься его убить, то сделай это побыстрее, — пробормотал человек с телепортацией.

— Шигараки, ведь так? — сказал Мидория. — Так он тебя назвал? — нет ответа. — Прости, что подслушивал, просто любопытствую. Вы там, вроде, собирались уходить? — несмотря на все противоречия и страх, Шота не мог не похвалить мальчика за сумасшедшую силу самообладания. Это было невероятно, учитывая обстоятельства — жутковато, но невероятно. И все же, с хладнокровием на лице, он остановил речь и просто прямо смотрел на своего врага. Боже, да этого хладнокровия вообще не должно быть на нем. Где тот заикающийся мальчик, который храбро стоял перед лицом вызова? Где тот мальчик, который смотрел на все с решительной улыбкой?

Мидория… не улыбался. Он ничего не делал. Его взгляд был настолько же пустым, как взгляд куклы.

— Может быть, — злодей поднял одну из своих настоящих рук. — Конечно, к этому моменту ты уже не будешь живым.

— Ох, — Мидория не отшагнул назад, но он потянулся к Асуи, подталкивая ее за свою спину. — То есть, вы еще хотите убить нас? — парень сказал это так откровенно, будто это не вводило его в панику; скорее, это сделало его безразличие еще более сильным.

— Было бы здорово, не правда ли? — глаза Шигараки светились от восторга. — Если мы не можем сейчас убить Всемогущего, значит мы сможем убить его гордость, — рука покрывала большую часть его лица, но Шота мог слышать самодовольную ухмылку.

— Хах, ну, если это все, что вы хотите сделать, — сказал Мидория. Айзава видел, как его глаза скользнули по настоящим рукам злодея. — То думаю, вы уже успешно сделали это. И я не знаю, в чем ваша конечная цель, но план выглядит вполне себе эффективным.

Эти слова озадачили его.

— …Да? — присвистнул он с интересом, наклонив голову к парню.

— Шигараки Томура, — рыкнул телепортирующийся. — Почему ты тратишь время, разговаривая с этим мальчишкой?

— Ну, да, — продолжил Мидория, игнорируя его. Он разговаривал спокойно и неторопливо, будто они обсуждали погоду. — Я имею в виду, тебе не обязательно убивать нас, чтобы подорвать его достоинство. Ты уже сделал это, ворвавшись сюда, — его глаза на секунду встретились с Шотой. Один глаз моргнул, но вскоре мужчина понял, что это было подмигивание. Шигараки не заметил этого, так как голова была повернута слегка в другую сторону. — И, не знаю, уведомлен ли ты об этом, но… Айзава-сэнсэй и Всемогущий не очень ладят друг с другом. Так что, думаю, ему не понравится, когда Сотри Голова заберет всю славу себе за сражение с вами, — это был блеф. Шота, как и все адекватные люди, знал, что Всемогущий не был настолько мелочным. Он заметил, как немного вздулось горло парня, когда тот сглотнул. — И не думаю, что Всемогущий после этого вообще покажется на публику. Он слишком горд, чтобы сделать это.

— Оох, — во вздохе Шигараки слышались нотки взволнованности. Он верит ему, он взаправду проглотил наживку. — Я не знал этого. Я даже не думал об этом. Очень интересно… Как, кстати, тебя зовут?

— А, ну я просто… просто какой-то парень, — выкрутился Мидория. — Так что, я думаю… Вы уже сделали достаточно шуму, чтобы достигнуть начатого. Пришли сюда, да и еще побили Сотри Голову, действительно заслуживает похвалы. Но вот…

— Но вот что? — Шигараки подступил к парню еще ближе. Шота отчетливо мог чувствовать запах химических средств, удерживающие руки от разложения. И, по слегка нахмурившемуся выражению лица, можно было понять, что Мидория тоже его почувствовал. Злодей поднес руку к парню, пальцы которой нервно дрожали, и, к счастью, не притрагиваясь к его лицу. Но мальчишка лишь моргнул, не более. — Продолжай, продолжай. Ты очень забавный и смелый малый.

— Вы можете убить Всемогущего? — беззаботно и любопытно спросил Мидория. — Он же сильнейший из всех, знаете ли. Не думаю, что кто-то и вправду способен его убить.

— Он тянет время, — прошептал призрак парня, неуверенный в том, что злодеи его не слышат. Но потом он воскликнул в возбуждении. — Ебана в рот, он верит ему! Блять, Мидория, продолжай!

— Будь осторожен, — также тихо прошипел Шота. Если даже он шарахается от Мидории, то значит и злодеи должны бояться его, или, хотя бы, напрягаться от того, как он манипулирует Шигараки. Это невероятно рискованно. Вся ситуация держится на хрупкой импровизации его ученика, и если он оплошает хоть на момент, они убьют их.

Но вопрос парня позабавил его.

— А ты что, хочешь знать?

— Шигараки… — позвал его телепортирующийся и был успешно проигнорирован.

— Раз вы сюда пришли убить самого Всемогущего, значит у вас был реально хороший и продуманный план, — сказал Мидория. Его слова казались Шоте чужеродными, точнее противоестественно точными. — Какой-нибудь… козырь в рукаве. Что-то, что точно убьет его. А то бы вы не прошли через все эти препятствия только ради удачи, правда? Прошли так далеко, и даже победили Айзаву-сэнсэя и Тринадцатого. Думаю, вы невероятно умны.

— Шигараки! — у телепортирующегося злодея, похоже, уже заканчивалось терпение.

— Умолкни, Курогири, — едко рыкнул ему Шигараки. — Он все равно умрет. А ты, — он с вызовом взглянул на Изуку. — Мы способны уничтожить Символа Мира. А даже если бы не могли, то насколько его ранит осознание того, что мы убили его детей? Его ответственность? Думаю, нам следует его подождать. Все-таки мы прошли много проблем, чтобы сюда прийти.

— Так разве вы еще не поняли? — сказал Мидория. — Да, вы знаете, что можете убить его… Так же, как были уверены в том, что он будет здесь, — он снова наклонил голову в сторону. Шота наблюдал, как его ученик выехал на слишком крутую дорогу. — А, подождите. Его же здесь нет.

Шигараки замер, словно статуя.

— Вы не знали, что его здесь не будет. Не знали, что здесь будет Сотри Голова. Даже не удосужились узнать про наши причуды, — и, в этот момент, он наконец-то улыбнулся.

— Представь, что ты еще не знаешь, Шигараки-сан.

Это не была самоуверенная гримаса или счастливая ухмылка; это была туманная и слабая улыбка, которая практически ничего не выражала. Она совершенно не вязалась с его глазами, наполненными холодной яростью и презрительностью. Шота видел его жуткую злость так, словно это было на нем написано, и она совершенно не подходила всегда доброму лицу Мидории. Сам его вид заставлял бежать мурашки по позвоночнику Айзавы.

По поднятой руке злодея, все еще готовой превратить мальчишку в пыль, пробежала дрожь.

— Я думаю, — сказал Изуку. — Что вы были хорошо подготовлены с самого начала. Вы сделали столько всего, что каждый удивился бы вашей упорности. Так… зачем же рисковать? — его улыбка стала еще шире. — Представь, как будет круто, когда вы просто… после всего этого погрома, просто возьмете и исчезнете без следа, до того, как вас кто-либо остановит. Это же будет так круто, правда?

Шигараки не ответил словами, однако из его уст послышался тихий жадный вздох. Он был, как ребенок, подумал Шота. Его было легко отвлечь, легко польстить и легко заговорить. И Мидория знал об этом. Парень игрался с его слабым местом, как с игрушкой, используя все сто процентов своего таланта убеждения.

— Шигараки, — кратко отозвался телепортирующийся. — Хватит слушать этого сопляка. Если ты собираешься убить его, то сделай это уже.

— Заткнись к чертям, Курогири, — Шигараки почти что выл. — Я думаю.

— Пацан со скоростной причудой уже побежал на помощь, — предупредил его телепортирующийся Курогири. Облегчение наполнило шаткий рассудок Шоты. Значит, Иида, по крайней мере, был в безопасности, и скоро к ним должна прийти подмога. — У нас мало времени.

— Все равно ни у кого из про-героев Юэй нет причуды со скоростью, — раздражительно выплюнул Шигараки.

— Если только ты не ошибся, — встрял Мидория. — Тебе лучше послушать своего друга.

Это было ошибкой. Шигараки повернулся назад к парню и зарычал в припадке гнева, снова вытягивая руку в его направлении:

— Не говори мне, что делать, ты…

БАБАХ.

Взрыв, послышавшийся из выхода кампуса, спровоцировал Мидорию к действию быстрее, чем Шота мог подумать. Ученик вышел из зоны досягаемости Шигараки, схватил Асуи за руку и убежал от толпы. Честно, им и не надо было далеко бежать — никто за ними не гнался. Главарь злодеев был слишком занят выяснением источника всего этого шума. Ному, наконец-то, оставил в покое тело Шоты и направился к Шигараки, чтобы встать вперед для защиты.

Когда облако пыли осело на землю, из него вышла мощная фигура Всемогущего, чей громкий голос достигал каждого угла здания.

— Теперь все в порядке, — Шота был достаточно близко к Мидории, чтобы услышать его заглушенный облегченный всхлип. — Почему?

Показались его белые сжавшиеся зубы. Но его губы не улыбались. За ним была тихая и угрюмая женщина, которую Айзава не узнал, — он сначала подумал, что это Полночь, но сразу же откинул эту мысль. У нее была бледная кожа и такие же белые, пустые глаза — еще один призрак.

— Потому что я здесь.

Все произошло так быстро, что Шота не успел ничего увидеть. В мгновение ока, Всемогущий раскидал всех злодеев до того, как его тело вообще успело полностью сформироваться в центре кампуса. Еще одно мгновение, и какая-то невидимая сила жестко схватила его и оттащила в сторону, и, как только он сориентировался, герой обнаружил себя на полпути к выходу, откуда они пришли. Все — Асуи, Мидория и Всемогущий — клали его тело на землю с нежностью, которую Айзава неохотно, но оценил.

Усопший парень появился возле него, восторженно улыбаясь.

— Ого! На секунду я подумал, что он по случайности Вас прикончит окончательно, с такой-то силой. Но, похоже, Вы еще хорошо привязаны к своему телу.

Из-за личного облегчения, Шота слушал его только вполслуха.

— Все-таки, сюда кто-то пришел, — пробормотал он.

— Дай ему перерыв, — сказала женщина за плечом Всемогущего. — Его сюда позвал директор. Мне пришлось вырубить половину лампочек в комнате и скинуть чашку с чаем на ковер только, чтобы не дать ему расслабиться.

Шота видел, как на лице Изуку появилась слабая улыбка, как он повернулся прямо к женщине, явно её видя, и как он беззвучно сказал губами «Спасибо».

Мидория мог видеть их, у мужчины не было ни малейших сомнений. Мертвые люди были повсюду, и он их видел.

— Мидория, Асуи, — тихо сказал Всемогущий. — Уходите отсюда. И возьмите с собой Айзаву-сэнсэя — я доверяю его вам.

Это было очень странное чувство, когда о тебе говорили так, будто тебя не было рядом.

— Я, вообще-то, здесь, — возмутился Шота.

— Они не видят Вас, — напомнил парень-призрак.

— Он все еще жив? — глаза Тсую были прикованы к его телу, переполненные ужасом.

Мидория встретился со взглядом Шоты. Его глаза целенаправленно и оценивающе изучали его лицо. Мужчина лишь отвернулся от него, чувствуя безнадежную потерянность, когда Мидория повернулся обратно к однокласснице.

— Да, — сказал он. — Он все еще жив.

— Быстрее! — призвал Всемогущий.

Они спешно стали выполнять его приказ. Шота бы никогда не позволил себя трогать, если бы не ужас всего происходящего. Это был именно ужас, хоть студенты этого и не осознавали. Он и Тринадцатый были сильно покалечены, а время Всемогущего уже давно истекло. Скорее всего, его форма держалась на чистой скорби и злости.

Мидория и Асуи подняли его бессознательное тело с земли, пока парень-призрак встревожено витал рядом, а маленькая девочка, вышедшая из поля зрения, наблюдала в невидимой зоне, чтобы не дать детям случайно споткнуться о его окровавленный шарф. Но вдруг Изуку остановился и повернулся назад к Символу Мира.

— Всемогущий, — окликнул он его. — Я хотел рассказать кое-что о том существе — Ному. Он… — для Шоты, он казался странно нервозным. Мидория буквально боготворил Всемогущего, но казалось, будто не хотел, чтобы герой здесь был. Он кинул Асуи молниеносный взгляд, беспокойно сглотнул и снова заговорил. — У нас есть время?

Он знает, с шоком осознал Шота.

— Юный Мидория, — снова улыбавшийся Всемогущий повернулся к студенту. Женщина, летающая рядом, повторила эту улыбку с невероятной точностью. — Все будет хорошо. Отнесите его в безопасное место.

Мидория знает о слабости Всемогущего. И Всемогущий знает, что парень знает. Что же здесь происходит?

***

Тсую смотрела на него.

Изуку мог чувствовать всю тяжесть ее внимания на своем сознании. Он не видел ее лица, но он точно знал, что она смотрела на него широкими испуганными глазами так, будто парень сейчас отрастит жабры и начнет плеваться ядом.

И, честно говоря, было бы странно, если бы она этого не делала.

Большинство людей не заговорили бы со злодеями. Они бы кричали, попытались убежать, молили о пощаде и повиновались всем их прихотям. Они бы дрожали перед человеком, способным уничтожить вещь одним лишь прикосновением и со множеством рук по всему телу, словно они были трофеями.

Но Тсую видела, как Изуку бесстрашно смотрел ему прямо в глаза, разговаривая, как с давним знакомым. Он льстил ему, дразнил его и врал ему с жуткой улыбкой, когда лишь полминуты назад их учителя избил до смерти подручный того же злодея, истерично смеясь.

Его одноклассники считали его нормальным парнем, даже, возможно, крутым. Но как они будут относиться к нему после того, как Асуи расскажет им о случившемся? Про то, как странно и страшно он повёл себя?

Изуку почувствовал знакомое жжение в глазах, опуская взгляд к земле и пытаясь изо всех сил нести бесчувственное тело учителя. Впервые почувствовав сладость дружбы, он тут же ее потерял.

— Тс… Тсу… Асуи, — отозвался он мягко, и его одноклассница подняла взгляд при звуке его голоса. Жжение размывало его зрение, но, проморгав дюжину раз, Изуку смог сфокусировать его. Повернувшись к бывшей подруге, он попытался прочитать мысли в её глазах. Она смотрела на парня так, будто впервые его видела. — Можешь пойти вперед?

— Что? — квакнула она в удивлении. — И оставить тебя? Зачем?

— Мы просто зря тратим силы, — сказал он. — Я вполне могу дотащить его один. Ты же можешь позвать помощь… ну, людей, чтобы помочь мне и заодно остальным, кто ранен. Хорошо?

Она нахмурилась, и её настороженность в глазах сменилась взволнованной решимостью.

— Ты уверен?

— Со мной все будет хорошо, просто возвращайся поскорей.

— …Ох, хорошо, — Асуи выскользнула из-под вялого плеча Айзавы, помогла ненадолго Изуку с более удобным положением, чтобы он смог точно его дотащить, и упрыгала затем вперед.

Наконец-то оставшись в одиночестве, Изуку снова поднял свой взгляд на Айзаву — не на тело, а на блеклого почти-призрака, левитирующего рядом с ним.

— Вы уже говорили с Наритой? — спросил он. К счастью, никто из живых сейчас не давил на него своим неизбежным присутствием.

— Кто…

— Не сейчас, — сказал Нарита. — Я все еще жду.

— Ох, — удивился Изуку. Тяжесть тела учителя не была такой уж и проблемой, если фокусировать определенную часть энергии на каждый шаг. Тсую быстра и сильна; она придет с помощью, не успев моргнуть. Но оставшегося времени на разговор, как думал Мидория, было достаточно. — Почему?

— Если он умрет, тогда я ему все скажу, — сказал Нарита. — Если он проснется в своем теле после всего этого, то он тогда забудет все, что я ему рассказал. Это всегда случается с людьми, когда они на грани смерти. Так что я не хочу тратить воздух на лишние слова.

— Ты не можешь дышать, Нарита, — подметил Мидория.

— Хватит разговаривать так, будто меня здесь нет, — резко отозвался Айзава.

— Извините! — на автомате сказал Изуку. И в этот же момент, когда он сказал это, глаза снова начали слезиться.

— Не плачь, Мидория, — каким-то образом, голос сэнсэя был одновременно и жестким, и сочувствующим.

— Извините, — выдавил парень. — Извините, это моя была вина, это… вы спасли нас, меня и Тсую, и… если вы умрете, я себя никогда не прощу, со мной никогда такого не происходило, и я не хотел… не мог этого предотвратить.

— Они это сделали, — сказал Айзава.

Изуку моргнул, смахивая слезу.

— Ты не мог ничего исправить в той ситуации, — Айзава посмотрел обратно на сражение. — Во всем случившемся виноваты только они.

Изуку сжал свои губы, чтобы не заплакать.

— Он на грани, правда? — сказал он полушепотом. — Всемогущий. Если помощь вовремя не придет, они… он проиграет.

— Он сможет продержаться, — успокоил его учитель. — Он такой же упертый, как и ты. С ним все будет в порядке.

Изуку врал и скрывал секреты еще с пяти лет. Он знал, что герой врал, и мальчик не верил ему, даже если хотел бы верить. Но парень все равно был благодарен Айзаве за то, что тот попытался его поддержать.

— С недавних пор на наши плечи легло слишком много вещей, за которые мы переживаем, поэтому я не буду спрашивать тебя про то, как именно ты узнал о Всемогущем, — продолжил сэнсэй. — Но ты так и не ответил на мой вопрос. Как ты можешь видеть меня?

— Нет, — выпалил Изуку.

— Прости?

Мальчик снова посмотрел в глаза учителя.

— Если я расскажу Вам, — произнес он дрожащим голосом. — То это значит, что я признал вашу кончину и хочу доверить Вам мой секрет. Но Вы не мертвы, — его зрение снова размылось, и он моргнул, чтобы дать слезам стечь по щекам и очистить взор. — Вы не мертвы и не умрете, а значит нет смысла рассказывать Вам. Потому что Вы проснетесь, Айзава-сэнсэй. И для Вас все закончится, как плохой сон, — из-за того, что его руки были заняты, он не мог протереть свои глаза. — Обещаю, что не дам Вам заснуть.

Как только Айзава хотел ответить ему, послышался хриплый, искаженный плач, и Рей показалась на пути мальчика. Он затормозил, почти уронив Айзаву, но ее холодные руки помогли удержать и Мидорию, и его бремя. Ее волосы разошлись, как занавес, чтобы показать Изуку отчаянное выражение лица его подруги.

— Рей? Что случилось?

Она отпустила его, чтобы освободить руки для жестов.

Он в опасности, молча сказала она. Если бы слова жестами могли звучать, Рей наверняка бы сейчас кричала. Они зажали его он в опасности ему нужна помощь он очень ранен.

Изуку замер так резко, что он чуть не споткнулся, поворачиваясь назад. У него скрутило желудок — Всемогущий хромал рядом с одним из порталов Курогири. В одном из них был виден Ному, торчавший из дымки по пояс, и пространства между ними было достаточно, чтобы существо могло ударить героя по ребрам. Его прямые пальцы попали прямо в то место, где у него был шрам. Когти Шимуры-сан бесполезно полосовали чудовище, а ее челюсти были широко открыты в яростном крике.

Айзава громко выругался.

Я чую кровь, прожестикулировала Рей. Они убьют его.

Мидория тяжело вздохнул, сильно желая побежать обратно и помочь. Но он не мог оставить мужчину умирать. Он может спасти Айзаву, чей полупризрак уже стоял рядом с ним, и он вполне вероятно может умереть, если помощь не придет вовремя, или он побежит к Всемогущему, который доверил ему свою силу, свои секреты и обещание вырастить из него сильнейшего героя, которым Изуку так хотел стать.

— Чтобы ты не задумал, — отозвался Айзава. — Не делай этого. И я это говорю не из эгоизма. Тебе нужно спастись самому, Мидория.

— Я не хочу спасать себя, — прошептал Изуку.

— Черт возьми, он ворвался в это сражение только, чтобы дать тебе шанс убежать! — прошипел учитель. — Не бросай его, как какой-то мусор!

— Я единственный, кто знает! — всхлипнул мальчик. — Никто больше… Никто не знает, что он ранен, они не знают…

— Деку!

Он повернулся в сторону крика, и надежда засияла в его сердце, когда он увидел Тсую вместе с Ураракой, Серо и Сато.

— Быстрее! — закричал он, чей голос был охрипшим и сломанным.

С помощью одного прикосновения, Урарака облегчила тело учителя и оттащила со спины парня.

— Отнесите его в безопасное место! — выпалил он.

— Мидория, нет, — прорычал на него полупризрак.

— Я должен, — ответил парень.

— Должен что? — спросила Урарака, но Изуку уже бежал к центру. Рей была рядом с ним, чьи волосы вились, как стая змей, и ее безнадежный страх и злоба наполнили его нервы. Он превратил все эти чувства в силу и энергию.

Он поможет. Не важно как и какими жертвами, но он должен сделать это. Всемогущий должен победить.

***

И, конечно, это сделать не так просто. Никогда не было просто.

Это было похоже на счастливый случай, точнее на серию счастливых случаев, одно за другим. Каждый раз, когда Всемогущего почти добивали, что-то вставало на пути у злодеев. Сначала пришел Изуку, оставивший Айзаву своим друзьям. Он не особо многое мог сделать, но потом пришли прямо за ним его остальные одноклассники — Бакуго, разнесший Курогири хорошо спланированным взрывом, и Тодороки, морозивший конечности Ному, давая Всемогущему уворачиваться от ударов.

И, когда бой уже натягивался, как струна, когда Один За Всех, доверенный Всемогущим, переломал все кости в ногах Изуку одним отчаявшимся рывком, остальная часть Юэй пришла на помощь, с Иидой впереди.

В конце сбежало только два злодея, но никто не превратился в новых призраков.

Мидория лежал раненный на земле. Рей парила над ним, встревоженно мыча, пока Шимура-сан стояла возле Всемогущего, словно охранник. С тех пор, как она пришла, женщина почти не говорила и оставалась немой. Но волнения об этом оставим на потом; а сейчас настало время слез облегчения, стыда и выветривания страха с расслабившегося лица.

Он в порядке. Всемогущий в порядке. Изуку не мог сделать многого, но он смог выиграть время; он удерживал злодеев в разговоре всего за пару минут до прихода его наставника и помог дать ему еще пару секунд для нокаутирования Ному, пока не пришел Иида с братией про-героев.

Он не был бесполезным. Немного, но не полностью.

Ему осталось совершить только одну вещь, прежде чем к ним приедет скорая помощь.

— Ей! Мидория!

Мидория повернулся на голос Киришимы, который бежал прямо к нему с беспокойством на лице.

— Вы там в поряде?

— Со мной все хорошо, я просто не могу встать, — крикнул он, привставая на локтях. — И… Стой! — осознание пришло к нему, как разряд электричества. Настоящую форму Всемогущего скрывало только облако пара. Если Киришима подберется еще ближе… — Киришима, остановись! Не подходи ближе!

Рей оставила его, исчезая из поля зрения, и появилась на пути его одноклассника. С волосами, идущими, как волны, она выставила руки вперед, чтобы остановить его, и он, очевидно, вбежал прямо в нее.

Парень задрожал и остановился, спотыкаясь на одно колено, но потом снова вскочил, восстанавливая равновесие. Он выглядел сконфуженным на момент, с широко раскрытыми глазами.

— Ты в порядке? — позвал его Изуку.

— Д-да, все ок, — ответил Киришима. — Просто… я будто почувствовал себя на кладбище, на мгновение.

Вовремя прибывший Цементос прогнал Киришиму обратно к выходу. Рей вернулась к нему с гордой улыбкой на лице. Изуку только мог шокировано смотреть на нее. Она много раз пыталась кого-то атаковать раньше. Она пробовала и ранить их, и трогать, и остановить.

Но она просто пыталась. В этот раз, впервые на памяти Изуку, у нее действительно это получилось.