Тот рассказ, что вы только что прочитали, служит примерным описанием событий, случившихся в последний день жизни Люциура "Светоносного" МакБлейза. Примерным потому, что мы можем судить лишь по обрывкам документов, находившихся в архиве, и то некоторые детали были заметно приукрашены писарями для большего драматизма. Также, как вы могли заметить, данная история охватила собой обе стороны, которые были по-своему не согласны с тем, какие изменения претерпело общество Монтикулии после захвата власти Рыцарями Порядка. Вот только одна сторона (в данном случае это сам Люциур) имела к этим самым изменениям непосредственное отношение, пусть тот и раскаивался ближе к концу своей жизни.
Но перед тем, как заняться прочтением второй истории, повествующей о том, как изменилось общество в Темекаре после данного события, которое, за период отсутствия Фобоса Деймурра и Игниса Хаффмонна, постепенно затронуло всю Монтикулию, хотелось бы представить к Вашему вниманию историю ещё одного человека. Он никак не был напрямую связан с протагонистами этих историй, но его поступки и мысли также нашли свой путь и повлияли на обстановку в данной стране.
За пару лет до произошедшего с Люциуром МакБлейзом в народе укрепилось поверье, что недавнее солнечное затмение было ничем иным, как знаком возвращения Лилииты, особо почитаемой на Востоке богине крови и мщения, из-за чего человечеству грозила гибель. Власть данной богини предсказывалась быть вечной, и даже предполагалось, что начнётся она с пролития крови пятнадцати градоправителей, "чья кровь, пущенная любящими её, богиню свою Лилииту, женщинами, потечёт ручьями, начав новую эпоху нашего мира". Впрочем, всё это было лишь бредом сумасшедшего — некоего писаря Израфаэля Рабидура, который боялся, если не ненавидел, женщин.
Такое необычное и весьма говорящее имя он получил родившись в семье набожного вассала Амадеуса Рабидура, прозванного "Жестоким" за излишнюю любовь к наказаниям и казням провинившихся слуг. С раннего детства Израфаэля дразнили собственные братья, называя его "Крикуном", поскольку тот имел некоторые отклонения в развитии мозга. Впрочем, это явно не помешало Израфаэлю выучиться чтению и письму, что в дальнейшем дало ему преимущество перед остальными при попадании в Совет в качестве местного писаря. Помимо своей работы он также изучал философию и занимался попытками предугадать развитие событий, записывая некоторые догадки в своём опусе "Дух будущего".
В итоге его записи привлекли внимание одного из участников Совета. Кто-то, чьё имя, к нашему несчастью, не сохранилось в записях, захотел укрепить свою власть после гибели МакБлейза, решив воспользоваться этим бредом себе во благо, для чего ему пришлось подёргать за пару ниточек. Благодаря этим самым ниточкам случилось два покушения на градоправителей соседних провинций. Народ был в панике. На улицах вовсю заговорили об опасности и начали пересказывать слова в опусе Рабидура из уст в уста.
Этот кто-то из Совета был прекрасным оратором, раз он сумел заговорить огромное количество людей и убедил их в правдивости "предсказания". Когда отчаяние среди слушавших достигло критической отметки, тот пообещал им путь, который уведёт от катастрофы, но только временно; "Рано или поздно нам придётся столкнуться с ней," говорил он, "но мы будем готовы. Для этого нам надо лишь объединиться и подготовить себя и будущие поколения для встречи с ней"
Толпа встретила его речь овациями. Вскоре на площади Темекара случилось то, что было позднее названо Казнью Пятнадцати. Назвали эту казнь так потому, что в народе "случайно" выбрали пятнадцать девушек, которые затем были обвинены в колдовстве и покушении на градоправителей Монтикулии (одно из которых было успешным, три считались провальными, а остальные только замышлялись). Их затем привязали к столбам, вокруг которых разожгли костры. Лишь гораздо позднее жителям Монтикулии стало известно, что все эти девушки были невиновны и прощены посмертно, но мертвецов этим уже было не вернуть.
Самого же Рабидура впоследствии нашли мёртвым в его купальной бадье с перерезанным горлом. Так и не было до конца выяснено, то ли от него избавились после того, как он принёс свою пользу, то ли кто-то решил таким образом отомстить ему. Пускай современники и называли его человеком "маленьким", однако он в какой-то мере и повлиял на столь скорое зарождение Армии Порядка. Это лишь некоторые из событий, которые в итоге и привели к тому, что сам народ начал ратовать за необходимость реформации. В итоге был взят курс на милитаризм, произошла смена градоправителей. Сам Совет был распущен, был собран новый штат из пятнадцати министров, по одному из каждой провинции. Армия набирала свою силу, захватывая умы и устраняя тех, кого считали неугодными и даже опасными для нового порядка.
Разумеется, когда существует подобный вид власти, особенно в такой маленькой стране, как Монтикулия, через какое-то время появляются и несогласные с таким образом жизни, причём они вряд ли ограничиваются простыми посиделками в тавернах. Не исключено даже, что многие из восставших думали тогда об Армии Порядка как об обществе аристократическом — цитируя один из уцелевших агитационных документов того времени, "обществе, полному замшелых правил, церемоний и запылившейся роскоши, состоящему из величавых снобов в дурацких шапочках". Это общество, считали они, было отдалено от интересов тех, кто находился между "героями" и "злодеями"; общество, которому не интересно ничего, кроме игры в меритократию в сочетании с борьбой за власть в штабе и, возможно, над всей Монтикулией, мелочностью и не всегда надлежащим исполнением обязанностей и приказов.
Но давайте взглянем, что думали об этом с иной стороны. Вашему вниманию будет представлено письмо, написанной одной из участниц случившегося конфликта при казни одной представленной ранее фигуры. С помощью данного письма мы перенесёмся на двадцать с чем-то лет — к сожалению, определить точные даты происходящего весьма сложно при наличии отличающегося от привычного нам летоисчисления — и взглянем на хронику событий в то время, когда конфликт между Армией Порядка и восставшими против них людьми из разных сословий и происхождений подходил к критической точке.