Кровать беспокоила Уёна больше всего. Из всей немногочисленной мебели в квартире Сонхва именно она оказалась чуть ли не их ровесницей.

Когда Уён сел на нее впервые, то раздался стыдный пронзительный скрип, как будто под тяжестью не только пружины провисли, но и вся кровать резко просела до самого пола.

Уён весь раскраснелся, расстроился. Сонхва тоже, поэтому без умолку извинялся за свою мебель. На следующий день Уён заметил, что он купил ещё одно кресло. Дешевое, мягкое, большое. Лишь бы не подходить вдвоём к скрипящей кровати.

Подойти в какой-то момент всё пришлось.

Точнее, лечь.

Точнее, упасть вдвоём на постель и отпружинить с таким визгом, что Сонхва очень отчётливо выругался и закрыл ладонями лицо. Мог бы и не делать этого — за покрасневшими от ласк щеками невозможно было понять, что они стали краснее от отвлекающего скрипа.

— Никогда не думал об икеевских кроватях? — спросил Уён, скептически нажимая на кровать ладонями. Она возмущённо взвизгнула от напора. Сонхва от этого же напора ахнул. Уён прижался к нему грудь к груди.

— Я не думал, что это станет такой проблемой, — Сонхва удовлетворённо сжал чужие плечи. Игривость вернулась ровно в тот момент, когда из-за близости к ещё одетому Уёну стало жарко почти раздетому Сонхва. — Не планировал заниматься сексом на ней.

Уён хмыкнул. И с довольным видом чмокнул Сонхва в губы.

«Заняться сексом» — ему нравилось, как тихо, но уверенно это сказал Сонхва.

Кровать снова и снова плакала скрипом, когда они перекатывались на ней, пытаясь за максимально меньшее время стащить максимальное количество вещей. Матрас отпружинивал неохотно, и Сонхва уже пару раз слишком уверенно падал спиной назад, чтобы ойкнуть — твёрдо.

Уён зацеловал ему спину.

Прошёлся губами по плечам, опустился языком по позвоночнику к пояснице — к ямочкам, которые манили его с тех самых пор, как Сонхва впервые провилял перед ним задницей, спустив штаны почти до бёдер.

— Ты хочешь, чтобы я вставил или…

— Никаких «или», — нетерпеливо буркнул Сонхва. Он схватился руками за подушку и обернулся через плечо: — Я не для этого готовился.

— Ох, правда? Ну, не знаю, мне кажется, мы справимся и без моего члена в твоей задни… — Уён громко рассмеялся, как только Сонхва запустил подушку назад, в его сторону.

Но кровать засмеялась громче, когда они попытались сменить положение.

— Как хорошо, что я живу один, — вздохнул Сонхва, вылизывая шею Уёна. Он прижимался губами, а потом, высунув язык, вёл им от ключиц до самого уха, обожал его покусывать и играть языком с серёжками. Вылизывать, засасывать и дышать, заставляя Уёна жмуриться и убегать от поцелуев. Ну или хватать Сонхва за лицо и занимать губы своими губами. И языком. Да и вообще, Сонхва предпочитал, чтобы Уён его затыкал. И властно прижимал к постели, как он умеет.

Вдавить бёдрами, упереться в грудь ладонью, тревожа психику Сонхва нетерпением. Облизаться, демонстративно сделать медленную волну всем телом, чтобы Сонхва подпрыгнул на его бёдрах в ожидании большего.

Вот только кровать имела своё мнение и тряслась так, будто создана упасть либо на бок, либо вовсе провалиться вниз. Кроме того, явно не уважала ни миссионерскую позу, ни даже «наездника».

А ещё она, судя по всему, не очень уважала Уёна — о чём сообщила ещё при первой встрече. Скрипнула так, что этот скрежет остался у Уёна в голове.

Услышав его снова, Уён со злостью пару раз ударил по простыне.

— Блять, я не могу, вставай.

Когда Сонхва уже готов был разочароваться в кровати, в квартире, в себе и в сексе… Уён схватил покрывало, скинул на недавно купленное кресло, закрыв светлую обивку, и потянул Сонхва к себе за ладонь.

Упав на кресло, он блаженно развалился и похлопал по бёдрам. Улыбнулся с чувством выполненного долга.

— Ты же не против оседлать? Я не могу на этой кровати, у меня не стои…

Сонхва упал на колени перед ним.

Он тоже не мог стоять.

Уёну оставалось только затаив дыхание наблюдать, как, раздвинув его колени, Сонхва опускает рот на его член.

Удариться головой о кресло было… Неприятно. Но всё лучше, чем скрипящая кровать. Да и на кровать, на самом деле, плевать. Хотя знай Уён заранее, как Сонхва хорошо смотрится между его ног и какое удобное это старое кресло — давно бы забил на жалкую дрочку под скрипящий аккомпанемент.

Главное, чтобы в наличии был Сонхва. Можно даже без секса. Просто Сонхва. Уён счастлив и этому.

А кровать всё-таки развалилась.

Где-то через три дня, когда Сонхва с милой улыбкой сел на неё вместе с кружкой чая. А ножки у неё и разъехались.

Прямо как у Сонхва перед Уёном. Эту мысль Уён закрепил с улыбкой, вытащив на площадку последнюю поломанную часть бывшего спального места.

Теперь скрипел только Сонхва с ушибленной спиной. Но это Уён мог слушать и всю жизнь.

Сонхва, в отличие от кровати, незаменимый.