Запрет на посещение пляжей ночью не останавливает Уёна от вылазки. Он хватает Сонхва за руку и тянет пролезть через хлипкую ограду. Они пересекают несколько дощатых террас и спрыгивают на крутую лестницу вниз к тёмному песку. Сонхва просит не спешить, не резвиться, быть спокойнее… Подхватывает под локоть, когда Уён, смеясь, спотыкается и ударяется о поручни лестницы. Сонхва обеспокоенно осматривает его руку, остановившись на ступеньку ниже. Уёну же весело, и он скорее обнимает за шею и шепчет: “Неси меня” — и продолжает хохотать во весь голос, когда получает по заднице. Сонхва шипит и закрывает ему рот ладонями, умоляя не шуметь. Запрет на посещения пляжей ночью никто не отменял. 

В восточную часть обычно никто и не ходит. Это вообще самый неухоженный уголок пляжа, и если их всё равно поймают из-за криков, то Уён мог бы выбрать место и красивей? 

Сонхва поднимает глаза, чтобы посмотреть, куда убежал Уён, скинув с себя объятия — и замирает в восхищении. Освещенный луной, так ярко красующейся в распахнутом чистом небе, вода вся будто покрыта серебром. А кое-как выставленные фонарные столбы покрывают песок лазурью. 

Сонхва в восторге, как среди раскинувшегося пустого пляжа один Уён бежит с  босыми ногами и пинает песок, закатав широкие штаны до колен. Он убегает с распростёртыми руками к океану, а отошедшая в отливе вода целует каждый его шаг. Океан вздымает волны, будто вторя ему. 

— Иди ко мне!  Иди со мной, сюда! — Уён прыгает и машет Сонхва руками, зазывая с собой. Сонхва расстёгивает обувь, скорее скидывает её и, подворачивая штаны прямо на ходу, с улыбкой бежит к краю воды:

— Уён, не шуми! — и бьёт себя по губам. Уён заливисто хохочет, держась за живот. 

— Я буду кричать, пока ты не поиграешь со мной в догонялки! — он убегает от Сонхва дальше, вглубь воды. Он забирается так далеко, что штаны все мокнут, и Уёну тяжело идти по дну. Одежда тянет и не позволяет резво прыгать, пытаясь держать дистанцию с Сонхва. Уён бьёт руками по воде, радостно расплёскивая брызги вокруг. Сонхва закрывает руками лицо, просит прекратить, а волны сбивают с ног, отгоняя дальше. 

Океан выгоняет и Уёна. Поэтому в какой-то момент волны сталкивают их, по пояс в воде, лицом к лицу. Уён в последний раз ударяет ладонями по водной глади и аккуратно кладёт ладони на плечи Сонхва. Сонхва в ответ хватает плечи Уёна. 

Океан их убаюкивает. 

— Я поймал тебя, — говорит Сонхва, отводя Уёна ближе к берегу. — Моя награда? 

Уён задумчиво смотрит в небо и, будто назло Сонхва, отталкивается ногами и уходит обратно, потащив за собой. Сонхва приходится обнять Уёна за талию, не дав уплыть вглубь. Он кладёт голову на чужое плечо и смотрит очень недовольно.   

Рубашка у Уёна вся намокла и липнет, очерчивая ключицы. Волосы он убирает назад, а потом делает то же самое для Сонхва. Гладит за ушами, касается влажными пальцами щек.

Сонхва выпрямляется, и Уён недовольно хмурится от резкой смены положения. 

Он требовательно нажимает на затылок Сонхва, заставляя опуститься к губам: открывает рот, когда губы касаются губ. 

Сонхва увлекает Уёна в поцелуй так же легко, как Уён заманил его в воду. Невозможно сопротивляться этой манящей близости, этому притяжению, которое сталкивает их друг с другом. 

Уён звучит так тихо в сравнении с ворчанием океана. Будто сама водная стихия стесняется наблюдать за чьей-то любовью. 

Сонхва заканчивает свой поцелуй шепотом: “Давай выйдем из воды”. Уён послушно кивает и, схватившись за ладонь Сонхва, следует по его следам, продолжая резвиться до самого конца. 

Они идут из воды, тяжело волоча ноги к тому краю берега, где их пятки не сможет лизнуть океан. Их подгоняют волны, и Уён радостно взвизгивает, когда очередная подталкивает его к пляжу. 

— Почему так тяжело-о-о! — причитает он, как только вода омывает только щиколотки и идти становится тяжело. 

В этот момент Сонхва обнимает его одной рукой за талию, а вторую кладёт под колени. Крик Уёна, должно быть, слышит вся округа. 

Он радостно визжит Сонхва на ухо и болтает ногами, вопреки всем просьбам утихомириться. Голову кружит от детского  восторга, охватившего всё тело. 

Сонхва доносит его на руках туда, где скинул обувь, аккуратно опускает на песок. Уён удовлетворённо улыбается и продолжает держать Сонхва за шею, не позволив подняться с колен перед ним. Сонхва целует его улыбку и просит отпустить на минуту. Он сходит за обувью Уёна и сразу вернётся — не пройдет и минуты.

Уён не слушает. Он запечатляет на губах Сонхва новый поцелуй и когда с губ готова сорваться новая просьба, сцеловывает её. 

Песок неприятно липнет всему телу. Сонхва с улыбкой отряхивает локти Уёна, нависая сверху. Уён его целует со страстным желанием столкнуть на песок и навалиться сверху. Забраться руками под рубашку, гладить грудь и живот, тереться о бёдра, пока Сонхва не начнет умолять остановиться или замедлиться. Уёну хочется смотреть, как Сонхва мечется на песке, размахивая руками, а волосы путаются от резких движений головой. Хочется потом растирать его тело под душем, намыливать волосы и целовать в изгиб шеи, подслушивая чувственные вздохи. Хочется опустить руку под штаны Сонхва прямо сейчас… Но он упрямо вырывается и уходит за обувью. 

Уён смотрит в небо, и небеса тысячью звёзд ухмыляются. От головокружительного вида Уён жмуриться.

Когда открывает глаза, то вместо сияния тысячи звеёд видит Сонхва. 

Уёну становится всё равно на красивые виды. 

Сонхва отряхивается сам и сетует на испачканные штаны и майки. Он садится рядом и сбивает песок и с Уёна. Хорошо, что никто из полицейских до сих пор не прибежал на крики.

Сонхва смотрит в сторону оград и лестницы на террасы, придумывая кратчайший путь до дома. 

Уён смотрит на Сонхва и жаждет вылизать его кадык и опуститься языком в ложбинку над ключицами.  

— В океане, — шепчет Уён. 

— Смыть песок? Можно попро…

— Поебаться, — Уён резко поднимается и хватает Сонхва за плечи, клюнув в щёку. Уён прижимается губами в скулу, целует под ухом, настойчиво дёргает мокрую рубашку. — Я хочу тебя в океане. 

— Спасибо, только такого счастья не хватало, — вздрагивает Сонхва, а потом смягчается и гладит ладонью щеку надувшегося Уёна. — Не очень… Удобно? 

Уён хмурится ещё сильнее. 

— К такому надо было подготовиться. Вода не смазка. 

Теперь он ещё и краснеет, только этого не разобрать в ночи. 

Сонхва целует его в кончик носа, в щёки, обнимает так, чтобы Уён мог забросить руки ему на плечи, крепко сцепить за шеей, повалив их обратно на песок. 

— А я думал, мы на пляже поебемся. 

— Я тоже думал, но ты побежал в океан. 

— Он красивый…

— Красивый, — соглашает Сонхва и перекатывается на спину, глядя в звёздное небо. Уён всё равно на красоту звезд — он смотрит на Сонхва. — Слишком красивый, но...

Сонхва наконец ловит взгляд Уёна своим.

Океан предупреждающе шумит, когда они вновь оказываются по пояс в воде.

Как-то всё равно, даже если их поймают. Как всё равно, даже если эта ночь подойдёт к концу, даже если этот океан разбушуется и выйдет за берега. 

Если бы Уён был океаном, то Сонхва, влюблённый, хотел бы отражаться в сияющей непокорной стихии подобно звёздному небу. 

Будь Сонхва тысячью звёзд на небе, Уён с любовью хотел бы ловить их свет. 

Но они люди — поэтому достаточно даже просто быть рядом.