Я не знаю, почему, но у меня было предчувствие. И когда гостевая дверь открылась во второй раз, это предчувствие только усилилось.

Нам редко ставят по несколько гостей за раз. Чаще всего один проводит с нами целый день, решая, когда нам пора есть, а когда - ублажать его. Чаще всего сводится к отсутствию первого и абсолютному преобладанию второго. Зато на следующий день те, кто был "на смене", получают паёк из любимых блюд и отдых от учёбы. Целые сутки они чувствуют себя одновременно и лучше, и хуже всех.
Но сегодня, видимо, слишком большой спрос, и мне не повезло.

Вместе с гостем в комнату влетел запах вишнёвого табака. И тишина, опасная, тянущая. 
С минуту я сидел, не двигаясь, после чего осмелился позвать посетителя:
- Вы пришли наказать меня, сэр? - тишина. - Я не нравлюсь вам, или вы не знаете, с чего начать?
Хуже всего было именно молчание. Возможно, это был совсем новичок. Таким мы должны были подсказывать, что они могут сделать с нами, втягивать их в игру. И такие, избавляясь от стеснения, становились или самыми опасными садистами, или самыми страстными любовниками.
- Хотите, я покажу вам...

- Не нужно. Тебе уже хватит.
Голос был уверенный и жесткий. И такой глубокий, что в нём, казалось, можно утонуть. Шаги приблизились, и я почувствовал, как просел матрас с краю кровати. Чужие слова хлёстко ударили по сознанию, и я постарался прикрыть ладонями уже налившиеся кровью ссадины, отворачиваясь и чувствуя, как стремительно краснею. Кажется, меня сегодня ждёт отказ.
- Сядь нормально, как тебе удобно. Я хочу прежде с тобой поговорить.
Каждое слово отдавалось вспышкой тёмных, со стальным оттенком искр где-то в подсознании. Я не знал, что существуют такие цвета. Тем не менее, мне показалось, что этот человек очень устал. Хотя за разговорами к нам редко приходят, но такое случается. А может, это будет просто долгая прелюдия.
Я развернулся лицом к говорившему и скрестил ноги, усаживаясь поудобнее. Мужчина некоторое время сидел тихо, будто бы что-то обдумывая, и внезапно поднялся, обошёл кровать и приблизился ко мне сзади - но лишь на пару секунд. Когда он вернулся на своё изначальное место, я почувствовал, как ослабли веревки на моих руках.
- Спасибо, - размяв запястья, я обнял себя за плечи. Так теплее.

- Какие сценарии ты можешь отыграть?
Тон был настолько будничний и спокойный, будто меня спрашивали о том, что я ем на завтрак. И именно поэтому отвечать было легче.
- В этой комнате - наказание плохого мальчика за провинность, шантажируемого служку, искушение дьяволом. По особым просьбам - раба, послушного или сопротивляющегося. 
- А в других? Сколько у вас комнат, пять же?
- Меня допускают в три. Эта, лесная и классная комната. Попробуйте, сэр, там интересно.
- И какие сценарии там?
- У вас не будет интереса, если я расскажу. А я хочу встретиться с вами снова.
Он коснулся моего плеча кончиками пальцев, потом - лба тыльной стороной ладони. Будто проверял мою лесть на своем внутреннем детекторе лжи. Убрал чёлку, что падала на повязку, за ухо, и поправил ткань на лице.
- Замерзаешь. Здесь есть контроль температуры?
Сперва хотелось по привычке сказать, что всё нормально, но вдруг стало понятно, что такой ответ он не примет. Поэтому я кивнул и указал на одну из стен. Через полминуты послышался шум кондиционера, через еще пару - в комнате начало теплеть.

-...Что ты чувствуешь, когда к тебе приходят?
- Похоть, - это была чистая правда. Я чувствовал похоть от каждого гостя, который входил в эту (да и любую другую) комнату. Она пробиралась под кожу острыми, оценивающими взглядами, въедалась в тело грубыми прикосновениями, оседала на волосах солью и грязью. И не стиралась ни через день, ни через неделю, ни через две. Ко всему привыкаешь, к этому - тоже.
- Хм. Понятно. Что ещё? 
- Желание. Я хочу здесь быть и ублажать вас, - если я не отвечу так, он врят ли останется доволен. А мне нравится с ним говорить. И нравится, очень нравится его слушать.
- Желание? Хм. Даже если я скажу тебе прямо сейчас сделать что-нибудь из сценария?
По спине пробежала неприятная дрожь. А в комнате все ещё было тепло.
- Вы всё же захотели? - я слишком расслабился. Голос дрогнул, но быстро пришёл в норму. Здесь работают, а не разговорами балуются. 
Когда я подполз ближе и вытянул руку, чтобы нащупать колено, а затем и ширинку мужчины, он схватил меня за запястье и потянул на себя так, что я потерял равновесие. И поймал, так же легко и быстро, тут же укладывая меня на постель. Макушкой я касался его бедра.
- Честно? Нет. Я хотел, чтобы ты нашёл в себе силы отказать мне или признаться, что тебе страшно. Но, видимо, ты более старательный, чем я думал. Хороший “плохой мальчик”, да? - он хмыкнул, и, не дожидаясь ответа, продолжил: - Ладно, не важно. У нас еще два часа. Можешь поспать, только всем интересующимся скажешь, что у нас что-то было.
- Зачем это вам?
- Меня знакомый пригласил. Не то, чтобы я в этом нуждался. Но было интересно. Засыпай.

Он сидел спокойно еще минут десять. Я же притворялся спящим, благо, для этого нужно было просто лежать и ровно дышать. Когда он коснулся моего лица, мне подумалось, что вот он, этот момент. Фетиш на сон, все дела. А он просто поправил повязку ещё раз и откинулся назад, тоже укладываясь на кровати. И еще минут через пять запустил пальцы в волосы, легонько поглаживая меня по голове.

- Сэр...
- Черт. Я тебя разбудил?
- Нет, просто... Мне не поверят, если я буду чистым. Я обычно потею и пахну тем, с кем был в комнате.
- Хм. Проблема.
Он замолчал, не прекращая перебирать мои волосы, и, спустя какое-то время, предложил:
- Тогда доставишь удовольствие себе сам? Я отвернусь, не бойся. И...
Послышалась возня, и через некоторое время на мои плечи легла рубашка, пропахшая вишневым табаком.
- Можешь надеть её. Вам, я слышал, можно оставлять подарки. Скажем, у меня такой фетиш.

Это был самый странный гость в моей жизни. Даже с завязанными глазами, мастурбируя в его рубашке, я чувствовал, что он на меня не смотрит, как и обещал. А я не сдерживал голоса, ощущая, как приближается настоящий оргазм, и плавился от накалившихся эмоций, окружённый яркими, притягательными образами, несомненно связанными с запахом. Это было совсем иное ощущение. Не то, что было с обычными посетителями. Не то, что было в спальне, пока остальные спят, и не то, что мы делали с Риком, оправляясь после "трудового дня". 
Я чувствовал себя странно. Будто больше нет ничего и никого, кто может мне навредить. Будто я снова стал свободен, и эта свобода принадлежит только мне, и никто больше не сможет ее забрать.

И уже позже, засыпая на чужих коленях, я понял.
У безопасности запах вишнёвого табака.