Небо принадлежало им одним: никто не мог взобраться выше драконов, никто не имел достаточно сильных крыльев, чтобы воспарить к самим звёздам, поэтому, отрываясь от земли, Дрогон чувствовал неописуемую власть над всем живым, что оставалось внизу.

Вот и сейчас, когда братья летели рядом — такие же сильные и прекрасные, — а мать уверенно сидела у него на спине, пускай Дрогон и не ощущал её незначительный вес, он испытывал пьянящее превосходство над всем миром, жидким огнём струившееся по венам.

Они впервые все вместе осматривали Драконий камень с воздуха после прибытия флота Дейенерис в Вестерос, и их всех с головой захлестнуло одно и то же чувство: восторг. Неужели это тот самый дом, о котором грезила мама? Перед своими служками она едва сдерживала эмоции, но сейчас, наедине с ними, Дрогоном, Визерионом и Рейгалем, отпустила себя, душой и сознанием полностью слившись с детьми.

Замок, казалось, откликался на их общий бессловесный зов: в нём угадывался драконий дух, и Дрогону это нравилось. Остров будто специально выглядел неприступным с моря, чтобы быть полностью открытым для неба — для драконов, которые нашли в нём свой дом.

Дрогон плавно обогнул главную башню и издал громкий, предупреждающий рёв: это их владения, их и ничьи больше. Отныне и навсегда.

Братья отозвались — их голоса соединились в один, уверенный и агрессивный.

Мама за спиной довольно засмеялась, и Дрогон ощутил томительное удовольствие от этого чистого, радостного звука. Мама тоже была драконом, пускай и маленьким, и всегда понимала, что чувствуют её дети.

Они долго учились жить вчетвером, долго искали гармонию и баланс, способный удовлетворить каждого, поэтому сейчас ощущали небывалое спокойствие.  

Они вместе.  

Они несокрушимы.  

Они — семья.

Дрогон всё ещё помнил вкус материного молока, и иногда ему казалось, что только он удерживает его от порыва улететь, умчаться на волю. Но что там, на этой воле? Что он там найдёт? Есть ли там такие же, как его необыкновенная мама? Вряд ли. Дрогон давно понял, что она — единственная, кому он может позволить взобраться на себя, и единственная, кому он готов подчиняться. Потому что мама его любит. Мама заботится о нём и оберегает, как и остальных своих детей. И он точно так же готов отдать ей всего себя — свою силу, верность и своё жестокое драконье сердце.

***

Они приземлились на небольшом открытом участке за замком, и Дейенерис ловко слезла со спины Дрогона, оглядываясь на Рейгаля с Визерионом: те продолжали резвиться в небе.

— Мальчики… — счастливо улыбнулась она. — Мы дома.

Для Дрогона во всем мире не было ничего прекраснее её сияющего румяного лица.