Вера Салтыкова была очень активной девчушкой с самого детства. Ещё в возрасте двух лет она заползала буквально на все вертикальные поверхности, до которых могла только дотянуться. Несколько раз выпадала из кроватки, ловко перелезая через высокие ограждения. Родители, отчаявшиеся успеть усмотреть за «своей негодницей» устлали мягкими подушками буквально все места, на которые только мог упасть ребёнок, который лезет не туда, куда надо. И всё равно малышка Вера нет-нет, да показывала новые места, куда нужно положить новую красивую подушку.
Особенно ей нравилась шведская стенка старшего брата, которую он когда-то использовал для занятий спортом. Сейчас их сын учился в кадетской школе, а стенку оставили до того момента, когда он вернётся на каникулы или уже домой. Эту же стенку маленькая Вера исползала всю, вдоль и поперёк. Вокруг неё было самое большое количество подушек, ограждений и всевозможных ограничителей. Не помогало ничего. И сын, однажды приехавший домой, смеясь, предложил разобрать стенку.
— Я и на улице позаниматься могу. Разве стоит какая-то стенка новых седых волос на ваших головах или травм на теле моей сестры?
И сам тем же вечером помог отцу разобрать опасную игрушку.
Гиперактивный ребёнок доставил много хлопот в своё время, родители с ног сбились, пытаясь понять, как утихомирить малышку. Ведь скоро матери выходить на работу, но в государственный детский садик места ещё не нашлось, их очередь только-только подходила, а платный они не могли потянуть. Кадетская школа требовала оплаты, а сын уже давно мечтал стать военным.
На помощь пришла бабушка со стороны отца детей. Вызвалась помочь и посидеть с малышкой, пока не дадут место.
— Мама, да как же вы справитесь с этой бедовой? — всплёскивала руками женщина. — В вашем-то возрасте? Сложно!
— Не переживай, — хмыкнула тогда старушка. — Справилась же как-то со старшим, так и с младшей слажу.
Конечно, женщина всё равно очень переживала, часто звонила, только для того, чтобы понять, что всё хорошо. Как почти шестидесятилетняя женщина справлялась с активностями младшей внучки, ей было непонятно.
— Как-как? Нельзя ограничивать активность детей. Эх, вы, молодёжь! — смеялась старушка. — Надо дать ребёнку выплеснуть энергию, а не заставлять смирно сидеть. Вот, например, недалеко от нас открылся бесплатный кружок танцев. Вот там-то малышка точно наиграется! Забудете, что такое «долго спать укладывать»!
Так, малышка Вера начала ходить на танцы, а потом, с подачи той же бабушки ещё и на борьбу. Но третий кружок женщина строго пресекла.
— Занятия занятиями, а перегружать ребёнка не следует! — твёрдо сказала она.
— Так ведь малышка всё ещё активная!
— И хорошо, что активная. Значит, не устаёт.
Так вот Вера и росла, то с родителями, то на попечении бабушки. С возрастом менее активной, как это часто бывает, она, отнюдь, не стала. Уже сама выбирая занятия себе по душе. Учёба же давалась ей неплохо, но и в отличницы девчушка не тянула, чем поначалу очень недовольна была мать.
— Заставляй-заставляй, — саркастично молвила бабушка. — Посмотрим, через сколько лет твоя дочь тебя возненавидит.
— Но учёба это важно!
— Учёба — важно, оценки — нет.
Радовало только лишь то, что невестка свекровь слушается. А свекровь всегда готова помочь.
Отец в это время смешливо только смотрел на них, а потом подмигивал дочери и оба они, весело хихикая, сбегали из дома. В любой торговый центр. И там проводили остаток дня, уписывая мороженное или, если не было возможности что-то купить, просто гуляя по центру или паркам.
В тот самолёт Вера попала, когда полетела получать новый пояс по борьбе. Тренер сказал, что с этим уровнем соревнований она точно справится, поэтому деньги на билет, на участие и прочие расходы собирали всей семьёй. Даже брат вложился, отдал всё, что накопил со стипендий.
До самой посадки, Вера общалась с родными, не скидывая вызов до тех пор, пока стюардесса не сделала замечание.
— Через три часа перезвоню! — весело и достаточно громко проговорила девушка. — Мы уже почти взлетаем!
Переключив телефон в авиарежим, девушка показала это стюардессе и виновато улыбнулась.
— Первый раз одна? — заметила женщина, ласково улыбаясь. — Ничего, думайте о том, что первая встреча настолько же сладка, как горька первая разлука.
— Спасибо! — ярко улыбнулась Вера. Эта женщина ей нравилась.
— Кстати говоря, не засыпайте сегодня и обязательно дождитесь обеда, — подмигнула женщина. Вера кивнула. Она никому не говорила, что знала о том, что родители, с подачи брата, который всё и разузнал, уже предупредили о её Дне Рождения. Сотрудники аэропорта, скорее всего, подарят ей что-то вкусное, тортик, например, и подарок от семьи. Вера знала, как сильно суетился брат, выведывая у всех, у кого только можно, чтобы найти хоть одну стюардессу с её рейса.
Знала и старательно молчала. Всё-таки не каждое семнадцатилетние справляется вот… так!
Самолёт задрожал прямо во время поздравления. Вера видела своими глазами, как искренние улыбки красивых стюардесс сменяются тревожными, а затем — хорошенькие лица искажаются ужасом. Девушки взяли себя в руки достаточно быстро и начали успокаивать народ. Вера, отстегнувшаяся на время полёта, мгновенно застегнула пояс обратно, затянула его и сжалась, испуганно глядя в окно иллюминатора.
В какой момент она потеряла сознание, девушка не запомнила. Очнулась уже на земле, недалеко от пылающего самолёта. Всё тело болело, перед глазами плыло, но вроде бы она даже ничего не сломала?
Поднявшись в сидячее положение, девушка с тихим стоном сжала гудящую голову. Было жарко, настолько, что жар почти опалял кожу. Зрение постепенно восстановилось, и Вера смогла оглядеться.
Слова застряли в горле задушенным криком. Самолёт, в котором она летела, сломанной металлической грудой горел в опасной близости от неё. Рядом лежало ещё пятеро бессознательных, а из огня незнакомый ей мужчина уже тащил шестого. Только семеро? Всего семерых, не считая спасителя, удалось спасти?
— Ого, очнулась? — удивлённо спросил смуглый светловолосый мужчина, скидывая с плеча тело мужчины, судя по форме — пилота.
— Ч-что происходит? — не нашла иного вопроса Вера.
— А, ничего особенного, — усмехнулся мужчина. — Просто сбор материала, милая. Вы нужны моему нанимателю, только и всего.
— В-вы… похищаете нас? — ошеломлённо перепросила девушка. — Вот так вот?! —дрожащей рукой указала на обломки.
Юрий проследил взглядом за её пальцами и немного полюбовался на пожар.
— Ах, — чувственно произнёс он. — Хорошо горит! Точно тел не останется! О, кстати, милая, — мужчина повернулся к ней обратно и скривил губы в страшной улыбке и пропел почти по слогам. — С Днём Рождения, Ве~ра~.
Жёлтые глаза словно затянули в какой-то водоворот, девушка качнула головой и в следующий раз очнулась уже в другом месте.
— Ого! Доктор Кромвель был правы! Невероятно сильная девочка! Снова очнулась! — восхищённо произнёс уже знакомый ей голос. Вера вздрогнула и попыталась вскочить.
— Не дёргайся, — удержали её за руку. — Что хочешь делай, но молчи, не бойся и не плачь.
Вера, дрожа, подняла взгляд на удержавшего её мужчину. Хмурый, светлый, слово седой, мужчина. Он выглядел достаточно уставшим и не слишком дружелюбным.
— Что происходит?
— Ничего хорошего для тебя не происходит, но будешь плакать — будет хуже.
— А вы?
— Не знаю. Я не помню, кто я, — мужчина сжал челюсть, но продолжил, коротко посмотрев на неё. — Единственное, что я понял — это плохое место. Мы здесь не случайно. Твоя слабость равняется твоей смерти. Уяснила?
— Да.
— Умница девочка.
— К-как тебя зовут?
— Не помню, — мужчина был достаточно хладнокровен, чтобы произнести это недрогнувшим голосом. — Но я здесь уже почти день после того, как очнулся. Поверь, ты не хочешь знать, что будет. Не называй мне имени, — прервал её мужчина, заметив попытку заговорить. — Ни имени, ни каких-либо других данных. Будь спокойна.
— Но… всё же будет…
— Нет, — мужчина нахмурился ещё сильнее и снова дёрнул губой. — Хорошо не будет. Будь готова именно к этому. И, девочка, что бы не делали со мной — не реагируй. Тебе это на пользу не пойдёт. Сколько же тебе? Малышка совсем, как ни гляди! Сволочи! — рычал мужчина, немного отползая от неё, чтобы, видимо, не показывать своей поддержки похитителям. Только сейчас Вера смогла его рассмотреть: высокий, поджарый, словно седой, но всё ещё молодой человек. Он был одет в белые штаны и свободную рубаху, чем-то схожие с больничной одеждой.
— Тебя… били? Мы в больнице?
— Если в больницах в качестве лечения сейчас избивают, то да, именно там мы и находимся, — ядовито усмехнулся мужчина. — Отойди от меня! Живо!
Испугавшись неожиданной резкости в голосе, девушка отшатнулась от незнакомца, сползла с кровати и сжалась рядом, у стены. Как оказалось, отпугнули её вовремя. К её незнакомцу кто-то подошёл.
— Передохнул, дружок? — певуче протянул светловолосый мужчина, который вытащил её из пожара. — Думаешь, мы закончили? Я ещё не успокоился.
Глядя на то, как жёстко мужчину тащат за волосы, Вера сжалась ещё сильнее, только бы не видеть того, что сейчас произойдёт, и зажала уши руками, чтобы не слышать сдавленных стонов и вскриков.
— Если ты его убьёшь, Кромвель тебя точно отправит в утиль, — меланхолично проговорил один из работников.
— Знаю, — рыкнул Юрий. — Жаль, конечно. Хотя… Дай-ка мне это.
— Юрий.
— ДАЙ СЮДА!!!
Через некоторое время Вера, сдерживая рыдания, зажимала своим платком почти что рваную рану на лице незнакомца. Она должна быть сильной. Он сказал, что здесь нельзя плакать! Но, Господи, как же надо было так резануть, чтобы сделать скальпелем настолько рваную рану?!
Неужели и её… так же? Изобьют? За что?!
— Сказал же, не плачь, — хрипло проговорил мужчина, открывая глаза и морщась от боли. — И не помогай. Я тут не на хорошем счету.
С трудом поднявшись с пола, он снова поморщился и забрал платок, прижимая к ране на лице.
— Иди, малышка, с тобой так не поступят. Я не знаю, зачем мы здесь, но явно не для того, чтобы всякие отбросы топтались по нам.
Вера слабо кивнула и отошла от мужчины. И примерно в это же время дверь открыла и в помещение прошёл ещё один мужчина, в сопровождении всё того же Юрия. Тяжёлый взгляд нового лица скользнул по бессознательным потерпевшим, по самой Вере и остановился на хмуром незнакомце.
— Твоя работа?
— Немного… снял стресс от его поимки, — ответил Юрий, опуская голову. — Прошу прощения, доктор Кромвель.
— Понимаю, — через некоторое время кивнул мужчина. — Ты сдерживал силу, я надеюсь?
— Конечно, доктор Кромвель. С ним всё будет в порядке.
— Девчонку усыпи, скоро начнём. А этого, — мужчина неприятно улыбнулся. — Можно уже в камеру.
***
М-Джи отложил листы бумаги, хмуро глядя на строчки. Малышке было только семнадцать.
«3/7. Внимание! Объект №35 общался с Объектом №21. Проследить, чтобы Объект №21 прошёл повторную очистку памяти».
Оставалось только надеяться, что он тогда хоть как-то смог помочь этой девочке.
Спустившись, мужчина сел на диван и глубоко вздохнул, пытаясь успокоить гнев в своей груди.
— Выпей.
Стакан воды действительно помог.
— Вера, её звали Вера. Ей исполнилось семнадцать в момент крушения самолёта, — хрипло проговорил он. — Она всегда выглядела такой взрослой, что мы думали… она хотя бы совершеннолетняя.
Некоторое время мужчина молчал.
— Было написано, что я с ней общался, но уже после очистки памяти, — пожал он плечами. — В тот день Юрий и оставил на мне этот шрам. Думаю, это было очень болезненно, хах…
Сказал и тут же продолжил рассказывать биографию М-35, когда как Франкенштейн резко дёрнулся, словно хотел вскочить с дивана, и расширенными глазами посмотрел на товарища. Он отвёл пристальный взгляд спустя полсекунды и к концу минуты уже полностью взял эмоции под контроль. Никто, кроме Кадис Этрама ди Рейзела этого не заметил.
Франкенштейн?
Он… сказал, что Юрий оставил ему этот шрам, Мастер.
…Я слышал это.
Этого явно нет в досье М-35!
Способность брать эмоции под контроль у ноблесс была даже лучше, чем у Франкенштейна. Никто, кроме них не заметил этой заминки.
Что ты будешь делать?
Ничего. Пока что буду только следить.
Рейзел увидел, как мужчина чуть нахмурил брови. Однако скоро лицо снова разгладилось, и на губах появилась та самая улыбка, которая появлялась всегда, стоило Франкенштейну принять выгодное для него решение.
Но в скором времени ему надо будет прийти ко мне, чтобы провериться, как идёт лечение.
Лёгкая улыбка скользнула по губам Рейзела. Кивнув, он вернулся к рассказу биографии девочки.
— Вера и в серии была достаточно сильной и выносливой, — чуть улыбнулся М-Джи. — Она всегда старалась довести дело до конца, наивно считая, что от этого будет легче. Учёные будут довольны, поэтому будут меньше нас, хах, обижать.
— Обижать? — поднял брови Тао.
— Да, — улыбка в этот раз получилась ещё более расслабленной. — Обижать. Она была несколько… простой в общении, возможно, слегка наивной. Держалась особняком и старалась ни с кем не общаться. Пугливая была, как тот крольчонок. Её утилизировали из-за невозможности продолжать эксперименты, которые были запланированы на её объект.
— Какие были планы на неё? — уточнил Франкенштейн.
— Скорость.
— Будем проверять ваши улучшения. Вы должны были улучшить свои способности после последнего улучшения. Вста-ём!
В этот раз их было пятеро. Начало было лёгким, скорость нарастала постепенно. М-21 не смотрел на цифры. Знал, что нельзя. То, что показывал экран не могло быть правдой.
Достаточно быстро дыхание начало сбиваться, а ноги — становиться всё неподъёмнее. Но падать больше нельзя. После смерти Семнадцатой — никогда.
Напротив, лицом к лицу бежала М-35, и её скорость явно была ещё выше, чем у него. Девушка крепко держалась за ручки, практически зажмурившись. Дыхание заполошно вырывалось из груди.
— Кажется, Объект №35 скоро не выдержит. Остановим?
— Нет. Продолжаем. Увеличить скорость.
М-21 зажмурился, чувствуя, что его тянет назад, к концу дорожки, туда, где проще всего поскользнутся. Крепче вцепившись в ручки тренажёра, он со стоном увеличил скорость. Чувствуя, как до боли напряжены мышцы.
М-21 даже не сразу отобразил резкий, полный боли, вскрик. Успел только заметить, как Тридцать пятая оступилась и упала на дорожку, скорость которой швырнула её в стену. Двадцать первый резко выдохнул, глядя на неподвижно лежащего товарища, но не мог ничего поделать. Одно неверное движение и его ждёт точно такая же участь.
— Продолжаем, — буднично проговорил один из учёных, проводив взглядом упавшее тело. — Проверьте её.
Скорость заметно уменьшилась. Видимо, скоро конец этой пытки. М-21 стиснул зубы, пытаясь проглотить неприятный металлический привкус во рту. Когда же дорожка остановилась совсем, он смог спуститься на пол, чувствуя, как всё вокруг кружится в такт движения беговой дорожке. Тошнило, но пока что он мог оставить всё то немногое, что было съедено утром, внутри.
— Мышцы порваны, при падении — переломаны некоторые кости, про связки просто промолчу, — слышал он вердикт учёных. — Этот комплекс препаратов явно не поможет нам повысить скорость объектов. М-70 выдержал всё время. Его комплекс, возможно, более верный.
— Есть смысл её лечить?
— Не думаю. Начинать с ней что-то новое нет смысла. А так, можем попробовать, как пройдёт сочетание скорости и силы. Если два препарата всё-таки отвергнут друг друга, то это будет печально, но если они войдут в реакцию, то можно будет попробовать развивать это направление.
—Действуй. Она умрёт в любом случае.
— А вы все подъём! И пошли в свои комнаты!
Подняться на негнущиеся ноги было сложно. Выпрямившись, Двадцать первый некоторое время смотрел на бессознательное тело Тридцать пятой.
— Они всё-таки не смогли завершить тот эксперимент по слиянию двух препаратов, — поморщился М-Джи. — Через несколько дней её утилизировали. Кажется, она так и не пришла в сознание. Счастливая. Не знала, что там…
Конечно, «Счастливая» совсем не подходило под историю М-25, Веры, но никто не стал поправлять товарища. Уж кто-кто, а сам М-Джи точно знал, через что приходится пройти тем, кого посылают на утилизацию.