«Никогда не жалей о том, о чём спросила.

Только о том, о чём не спросила» (с).

Ю Несбё «Немезида»

Спустя сутки, Матиас ураганом ворвался в гостиную, распахнул настежь двери и ненадолго замер в проёме. На голове  красовалась щёгольская белая шляпа, на губах мелькала мечтательная улыбка. Мыслями он был где-то далеко, туда же собирался направить и чужие мысли.

В предположениях Натан не ошибся. Отметив, что все благодарные слушатели в сборе, Матиас тут же включил на полную всё своё обаяние и принялся убеждать обоих, что им жизненно необходима смена обстановки. Прямо сегодня. Прямо сейчас.

Возражения не принимались, весь его возбуждённый и крайне воодушевлённый вид говорил о том, что спорить бесполезно. Он не просто так заводит этот разговор. С большей долей вероятности, у него уже есть план дальнейших действий, расписанный по минутам, а то и по секундам.

— Собирай чемоданы, волчонок, мы едем отдыхать, — пропел, стремительно пересекая гостиную, оказываясь у Натана за спиной и прихватывая кончиками пальцев волчье ухо.

Потянул несильно, поддразнивая. Натан отмахнулся от него, попытавшись хлопнуть по руке, но Матиас оказался проворнее. Увернулся и засмеялся.

— Мне, надо полагать, чемоданы собирать не нужно? — поинтересовался Штефан, откладывая в сторону свежий выпуск «Вечернего Мюнхена».

В голосе проскальзывало недовольство, но глаза выдавали его с головой. В них мелькали искорки-смешинки. Кажется, Штефан находил это представление довольно забавным. Матиас в роли тур-агента был не так уж плох. Во всяком случае, плюсы предстоящего отдыха расписывал не хуже профессионалов. Натан позволил себе отвлечься ненадолго от повседневных дел и перенестись туда, где были пляжи с белоснежным песком, раскидистые пальмы и тёплая вода. Как в море, так и в бассейне. Звучало соблазнительно.

— Я уже сделал это за тебя. Не благодари, — хмыкнул Матиас, пристраиваясь на подлокотник, прижимаясь бедром к близнецу и проводя пальцами по его плечу.

— Предусмотрительно, — усмехнулся Штефан.

— Наш багаж стоит в прихожей и дожидается своего звёздного часа, а я дожидаюсь ваших ответов. Вы не имеете права отказаться.

— Это ещё почему? — спросил Натан, чуть прищурив глаза.

— Я потратил целый день своей жизни на подготовку путешествия. Мои старания должны быть вознаграждены сполна. К тому же, я действительно считаю, что отдых никому из нас не помешает.

— Он и мёртвого достанет, — заметил Штефан, обращаясь к Натану. — Думаю, нам лучше согласиться.

— Так что? Кто со мной? Или я лечу, а вы остаётесь, перед этим дав мне добро на страстный курортный роман со знойной итальянкой? Или, может быть, итальянцем?

— Чем, на самом деле, спровоцирована такая спешка? — спросил Натан, внимательно посмотрев на Матиаса поверх экрана ноутбука. — Мы, что, скрываемся от правосудия?

Матиас одарил его долгим, пристальным взглядом, пробирающим до костей.

Не померещилось. У ситуации действительно было второе дно, и Натан только что до него добрался, задав провокационный вопрос. Показное, чрезмерное воодушевление померкло, Матиас перестал улыбаться. Стал серьёзным и сосредоточенным. В чём-то — непохожим на себя обычного.

— Нет, мы ни от кого не скрываемся, — произнёс размеренно, как будто тщательно взвешивал каждое слово. — Просто в воздухе веет напряжением, и скоро здесь грянет оглушительной силы взрыв. В этот момент хотелось бы оказаться в безопасном месте. По возможности, сделать так, чтобы нас не зацепило даже осколками. Я искренне люблю Мюнхен, но, при всех симпатиях, признаю: сейчас этот город — одно из самых отвратительных мест на земле. Он насквозь пропитан кровью, ею политы его улицы, ею веет в воздухе. Её так много, что меня от этого тошнит. Поэтому я хочу сменить обстановку и хотя бы ненадолго отвлечься.

Натан понимающе кивнул. Подобный ответ его полностью устроил.

Прозвучавшее из уст Матса объяснение не было высосанным из пальца. Натану каждое описанное ощущение было до боли знакомо. Он вдыхал тот же отравленный кровавым ароматом воздух, ходил по улицам, пахнущим недавними смертями, видел те же тонкие красноватые линии на асфальте, протянувшиеся сетью через весь город. Обычные люди этого не замечали, но носители магии видели независимо от своего желания. Оно прямо-таки бросалось в глаза.

Слишком много всего случилось здесь за последние несколько месяцев.

Общество по-прежнему напоминало обезумевший океан.

Сотрудники СМИ и их верные читатели муссировали тему массовых убийств, прокатившихся по городу, подливали масла в огонь, разбирая на составные части историю семьи Шульц. Гибель Герхарда и его супруги, убийство маленькой Тильды. Всё это действовало на нервы и, несомненно, цепляло.

Близнецы вполне могли пережить этот период повышенного внимания к их семье, как уже переживали нечто подобное однажды. Пережить и сделать вид, будто их нисколько не трогает стремление посторонних перетрясти всё их грязное бельё. Однако Матиас решил поберечь нервы, оградить себя от дополнительных внешних раздражителей и на время исчезнуть с радаров, перебросив всю работу на адвокатов. Возможно, кому-то этот поступок мог показаться проявлением трусости, но Натан вполне проникся мотивами и поддержал их.

— Итак, — произнёс Матиас. — Кто со мной? Или я всё-таки лечу один, а вы остаётесь?

— Глупый вопрос, — заметил Штефан. — Я всегда с тобой.

— А ты, волчонок?

— И я.

В Италию они вылетели уже следующим утром.

*

Натана снедало любопытство. Пару раз он пытался добиться от близнецов ответов на конкретно поставленные вопросы, но они с лёгкостью меняли тему, уводя разговор в сторону. Натан спрашивал снова, они загадочно молчали. Пускались в пространные рассуждения, не говорили ни да, ни нет. Единственный порыв откровенности случился у них непосредственно в день проведения «Дикой охоты», затем желание вводить Натана в курс дела и раскладывать по полочкам имеющуюся информацию их покинуло. Это раздражало. Он хотел знать правду, а они постоянно оставляли его в отнюдь не счастливом неведении.

— Вы что-то от меня скрываете?

— Ничего.

— Но почему-то ни один из вас так ничего мне и не рассказал.

— Ещё не время.

— Иногда мне безумно хочется придушить вас обоих, — обречённо выдохнул Натан, вновь оставшись без желанных объяснений.

— Терпение, волчонок, — произнёс Штефан, приспуская очки на кончик носа. — Немного терпения, и твои ожидания будут оправданы на сто процентов.

— Вы меня вторую неделю подряд завтраками кормите, — хмыкнул Натан, устроившись в шезлонге и обмахиваясь ручным веером; жара на Сицилии даже в осеннее время стояла ужасная. — Как будто нарочно подталкиваете к преступлению.

— Это какому? — уточнил Матиас, открывая бутылку вина и дегустируя напиток.

— Взломать базы полиции Мюнхена и самостоятельно разжиться информацией о ходе дела. И сделать это не чисто, а так, что останется море следов, и все они приведут к вам.

Матиас, только отхлебнувший немного из бокала, едва не подавился вином. Штефан вскинул бровь, после — не сдержал усмешки.

— Серьёзная угроза.

— Ещё пара дней, и я действительно это сделаю.

— Через пару дней вся информация будет у тебя. Обещаю.

— Ловлю на слове. Время пошло, — произнёс Натан, сложив веер и наставив его на Штефана, словно пистолет.

— Два дня, — повторил Штефан. — А теперь постарайся расслабиться и хотя бы ненадолго позабыть о тайнах мадридского двора и нашей семьи.

Ха-ха-ха. Трижды.

Сказать было намного проще, чем сделать.

За неделю, проведённую в Италии, Натан неоднократно пытался абстрагироваться от событий, происходивших в Мюнхене, и насладиться отдыхом. Любоваться местными красотами, гулять по пляжу, раскинувшемуся неподалёку от виллы. Выбросить из головы все вопросы, сомнения и многочисленные догадки, связанные с созданием, именовавшим себя чистым листом. Но его образ намертво врезался в память, его мотивы не давали покоя, тайны прошлого, известные близнецам, но скрытые от него, будоражили воображение. У Натана не было дурной привычки — грызть ногти, но если бы была, он бы давно сточил их все до мяса.

Он проводил немало времени в сети. Статьи, заполонившие интернет-пространство, большую часть вопросов с повестки дня не сняли. В СМИ просачивались лишь крохи информации, достоверной было и того меньше. Подавляющая часть статей и статеек состояла из домыслов и рассуждений на тему. Журналисты переливали из пустого в порожнее, и единственной ценной информацией, мелькнувшей на страницах изданий, стало настоящее имя преступника. Якоб Картман. Помимо этого, в сети появилась информация, что химеры, орудовавшие на улицах Мюнхена, были его собственностью. Соответственно, он и выпустил их из лаборатории.

Натан не знал, как близнецам удалось провернуть этот трюк, свалив на Картмана абсолютно всю вину, но восхитился мастерством. Никто не усомнился, что монстры, погибшие в результате столкновения с полицией, принадлежали Картману. Отличным подтверждением этой теории послужила подпольная лаборатория, в стенах которой ныне мёртвый гений проводил многочисленные эксперименты. Материалы и образцы были изъяты, их обещали уничтожить. Выполнили обещания или же просто сотрясали воздух? Натан не знал, но надеялся на благоразумие служителей закона. О бойцовском клубе в статье — ожидаемо — не было ни слова.

Обещанный информационный взрыв не заставил себя ждать. Осколками близнецов не зацепило. В этот раз у них вообще всё на редкость удачно складывалось, а Картмана размазывало тонким слоем по всем имеющимся поверхностям. Если бы он не погиб в стенах мёртвого дома, сейчас его жизнь превратилась бы в самый настоящий ад.

Хотя...

С его умением менять лица и выдавать себя за других людей и носителей магии, заточение его не было бы длительным. Натан не сомневался, что Картману удалось бы сбежать. И никто не сумел бы его отыскать до тех пор, пока он сам не захотел напомнить о себе окружающим.

А ещё, моментами Натан ловил себя на мысли, что Картман мог спастись. Неизвестно, как бы ему это удалось. Тем не менее...

Наверное, сказывался опыт прошлого. Воспоминания о призраках, которые таковыми не были, не давали покоя.

Некоторым существам лучше всегда оставаться мёртвыми, подумал Натан, закрывая ноутбук и откладывая его на стол.

Раздался шум подъезжающей машины. На город опускался вечер. Вернее сказать, лениво растекался по его улицам. Натан вышел на балкон, приложил ладонь к глазам, присматриваясь, что происходит внизу. Машина была незнакомой, скорее всего — временное средство передвижения, взятое напрокат. А вот водитель — очень даже. Зайберт о чём-то разговаривал с близнецами. При этом все трое выглядели безмятежно и расслабленно. Впервые за долгое время Натан не видел в их лицах тревоги и напряжения, тщательно маскируемых за улыбками.

Моментами казалось, что всё разрушено до основания. Кругом одни неприятности, и этот замкнутый круг никогда не прервётся. Однако наступал новый день, приносивший с собой не только дурные, но и очень неплохие вести, и надежду, и уверенность в том, что однажды всё наладится.

Набросив на плечи парку, Натан спустился вниз и вышел к бассейну, сорвал с дерева апельсин и вонзил в него ногти. У плода была тонкая корка. Яркий, тёплый и сочный цитрусовый аромат неплохо бодрил.

Натан обернулся на звук шагов. Он ожидал увидеть близнецов в сопровождении Зайберта, но их было двое.

— Куда подевали гостя? — спросил, перебрасывая апельсин из одной руки в другую.

— Он ненадолго приезжал, — пояснил Матиас. — Буквально на пару минут заглянул.

— Что-то случилось?

— Нет. Он просто выполнил нашу маленькую, но очень важную просьбу, — признался Штефан, подходя ближе и вкладывая Натану в ладонь флэшку. — Чтобы ты не скучал, мы приготовили для тебя чудесный архив. Три с половиной тысячи листов. Читать не перечитать. Наслаждайся.

— Сколько? — ошарашено переспросил Натан.

— Три с половиной тысячи, — невозмутимо повторил Штефан, забирая апельсин и снимая с него кожуру. — Таблицы, отчёты, сметы. Здесь собрана вся жизнь Картмана. Точнее, та её часть, что представляет для тебя интерес. Его проекты, переписки, исследования, планирование. В общем, всё-всё-всё.

— С ума сойти.

Три с половиной тысячи листов доклада. Огромная цифра. Нечто монстрообразное. Впрочем, принимая во внимание размах некоторых проектов, которыми Якоб занимался... Возможно, это было не так уж много. Возможно, этого даже не хватило бы для изучения.

— Информация, которая тебя интересует в связи с нашими именами, там тоже есть, — заметил Матиас, отправляя в рот дольку апельсина и невольно поморщившись. — Фу, ну и кислятина.

— Правда, назывался тот проект «Смертельная гонка». И за организацией её стоял наш отец.

— А так же родственники Киры, Улофа и других жертв. Девятнадцать лет назад они стали инвесторами этого проекта. Ещё две жертвы — победители первой и второй игры.

— А вы? — спросил Натан, сильнее сжимая ладонь.

Тёплый пластик казался обжигающим.

— Мы... Вроде как победители третьей, — произнёс Матс. — На самом деле, победитель должен быть только один, и это Штеффи. Он просто нарушил правила игры и не стал меня добивать. Зато ещё одного фаворита той гонки уничтожил без раздумий.

— Последний фаворит забега — девушка-ноль. Её звали Ниа Картман, — грустно усмехнулся Штефан. — Они с Якобом тоже... близнецы. Были.

Мозаика постепенно начала складываться. Натан затаил дыхание. Нарушать рассказ слишком шумными вдохами и выдохами казалось кощунством.

У него в руках находилась флэшка со всеми материалами. Он мог в любое время дня и ночи просмотреть и прочитать все отчёты. Но рассказ непосредственных участников тех событий имел ценность куда большую, нежели обезличенные графики.

Разговор обещал быть долгим. Это понимали все.

Они устроились у бассейна. Матиас смешал несколько коктейлей. Натан внимательно слушал. Близнецы по очереди выступали в качестве рассказчиков, позволяя Натану с головой окунуться в атмосферу «Смертельной гонки». Игры, ставшей прототипом «Дикой охоты». Даже локации, — тот самый лабиринт Минотавра — были полностью скопированы с оригинала. Якоб положил почти два десятка лет своей жизни на продумывание мести и постепенное претворение её в жизнь.

Близнецы не просто так называли этих двоих маленькими гениями. Якоб, как оказалось, с ранних лет проявлял интерес к генетическим экспериментам. Собственная природа чистого листа его не пугала, а разжигала неслабый интерес. Он ставил опыты на себе и на сестре. Результат превзошёл все их самые смелые ожидания.

Победа в «Смертельной гонке» должна была принести им почёт, славу, деньги и покровительство Герхарда, надеявшегося, что в ходе игры оба его сына погибнут. Однако надежды не оправдались. Ниа избавить его от обузы не смогла, хотя клятвенно обещала это сделать. Ни денег, ни грантов, ни покровительства Картман не получил. Неудача его не остановила. Она пробудила в нём ярость и подтолкнула вперёд.

За эти годы он добился небывалого успеха и поднялся до невиданных высот. Его подпольная деятельность приносила огромную прибыль, он стал вхож в высшее общество, сумел обзавестись нужными связями. Когда понял, что твёрдо стоит на ногах, начал по пунктам претворять в жизнь план, написанный много лет назад и дожидавшийся своего часа.

— Что свело их с Брианной? — спросил Натан, задумчиво отщипывая листик мяты и растирая его в пальцах.

— То же, что и с Герхардом, — пояснил Матиас, оставляя опустевший бокал на поднос. — Она не скрывала истинного отношения к нам. С точки зрения Якоба могла стать неплохим союзником, инсайдером. Благодаря её наводкам он разделался с Улофом.

— Картман прислал ей татуировку Улофа в качестве благодарности за оказанную помощь?

— Не совсем. Если верить записям телефонных разговоров, Бри потребовала от него доказательство смерти Улофа. Он ей его с удовольствием предоставил.

— Видимо, прядь волос, капля крови или личная вещь, как доказательство, в его представлении, были прошлым веком. Он решил соригинальничать, а потом и вовсе сделал содранные с тел татуировки своей фишкой.

— Всё это время мы бежали по ложному следу, ошибочно считая, что во всём виноваты инк-хантеры. На деле же, татуировки Якоба мало интересовали. Если только как источник дополнительного заработка. Убить тех, кого всей душой ненавидел, ещё и неплохо нажиться на них. Отличная схема, — произнёс Штефан, складывая и вновь раскрывая маленький бумажный зонтик. — Копали в этом направлении, а об игре как-то и не задумывались.

— С другой стороны, список жертв нас тоже неслабо запутал. Победители первой и второй игры... О том, что они, собственно, победители, и как-то связаны с нашей семьёй, мы только на днях узнали. До этого считали, что они выбиваются из общего списка и никак не могли отыскать нить, способную соединить их с остальными жертвами.

— Насколько я понял, у способностей Якоба всё же имелся один изъян, — протянул Натан. — У него была способность к трансформации, но превращался он лишь в определённых созданий и людей. Чтобы превратиться в меня, он использовал кусок кожи и мех. А как насчёт вас?

— Подозреваю, здесь не обошлось без одной глупой лисички. Не зря же он прислал нам её голову. Наш промах в том, что мы однажды воспользовались её услугами. Несколько волос, оставшихся на подушке, и всё. У тебя в распоряжении необходимый для трансформации биологический материал.

— Я всё думал, — начал Штефан, вытаскивая из пачки сигарету и закуривая, — почему хэштег, который они использовали, был именно таким. Откуда взялась эта идея? У меня ни разу ассоциаций не возникло. Так бы и пребывал в неведении, если бы не Зайберт с его рассказом. Оказывается, Ниа в присланном видео назвала гонку дикой охотой. Её брат и его последователи подхватили и решили растиражировать. Неудивительно, что я ни о чём не догадался. Я никогда не видел этого послания. Все материалы бережно охранял Герхард. Только он мог понять намёки. Но именно у него я ни за что не стал бы спрашивать.

На подносе выстроились в ряд опустевшие бокалы. Рядом лежали окурки — за пепельницей никто так и не сходил.

История Картманов, игр на выживание, что длятся одну ночь, но уносят разом несколько жизней, ненависти и мести, оказалась действительно длинной. За время разговора вечер плавно перетёк в ночь, а ночь готовилась — уже вот-вот — уступить права утру. Натан запрокинул голову, глядя в ночное небо. Сжал руки близнецов в ладонях, позволяя переплести пальцы со своими и крепко сжимая.

Всё закончилось, волчонок, пронеслись в мыслях слова Штефана.

Теперь действительно всё закончилось.

Следовало отпустить эту историю и идти дальше, не зацикливаясь и не спотыкаясь на ней. Постараться забыть, как страшный сон, из которого всё-таки удалось вырваться живым и невредимым.

В небе что-то сверкнуло.

— Смотрите, падающая звезда, — произнёс Натан. — Можно поддаться суеверным настроениям и загадать себе спокойную жизнь...

— Спокойную жизнь? С нами? — засмеялся Матиас, растрепав Натану волосы. — Даже не мечтай!

— Количество скелетов в шкафах перевалило за сотню?

— Сотню? Нет, конечно.

— Бери выше, — посоветовал Штефан, — не ошибёшься.

— С нами непросто.

— Но весело.

— Да уж, я заметил. Скучать и, правда, не приходится.

Со стороны моря долетал прохладный ветер. Россыпь звёзд постепенно меркла. Темнота рассеивалась. Падающую звезду, исполняющую желания, они благополучно упустили. Но Натан не жалел. Спокойная жизнь и близнецы Шульц были понятиями противоположными друг другу. Он это прекрасно понимал. И точно знал, что выберет из двух вариантов. Точнее, кого.

Ещё, и ещё, и ещё раз.

Потому что свой выбор он уже сделал однажды. И этот выбор ему безумно нравился.