Недавно вечером выдалась сильная гроза. Электричество отключили. Зажгли свечи. Пришлось варить кофе на спиртовке. Я и Фирц расположились возле окна. Разговор между нами тянулся плавно и расслабленно. Потом я предложила:
— Может, ты продолжишь ту историю, которую начал рассказывать? Мне интересно, что произошло дальше. Погода не собирается становиться лучше, поэтому вечер будет долгий.
Фирц жмурился, прихлёбывая кофе и молчал. Возможно, вспоминая события давно минувших лет, а возможно, договариваясь с самим собой о том, что стоит рассказать, а о чём умолчать.

***

Тео не была похожа на ребёнка. Она как будто вспоминала. Вспоминала, как ходить, вспоминала язык и как говорить. За несколько часов она уже была как взрослый человек. Лита нашла для неё парусиновую рубашку и чёрный комбинезон до колен. Обувь Тео не носила.

Литa становилась всё слабее и слабее. В последний день она сидела в кресле на дощатой галерее вокруг церкви, смотря на то, как Проводник обучал Тео горловому пению.

-- Она -- моё утешение, моё искупление, -- сказала слабым голосом Лита.-- То не была сделка, вовсе нет, Проводник пришёл подарить мне утешение. Даже мне.

Вечером я и Тео пошли гулять. На окраине деревни был старый дом. Доски стали чёрными и тёмно-серыми. В окнах уже давно не было стёкол. Сам дом уже пoкосился, накренился, согнулся. Тео очень внимательно изучала дом. Вдруг она заметила цепочку огней в темноте вечера, спускающихся по тропинке к деревне. Я присмотрелся и увидел солдат в противогазах, с фонарями и горящими фитилями огнемётов. В ужасе я полетел к церкви. Тео побежала за мной. Проводник только вышел из церкви, и я сообщил о солдатах ему.

-- Дезинфекция, -- пробормотал Проводник. Он посмотрел сначала на меня, потом на Тео.

-- Быстро идите в старый дом на окраине деревни пока они вас не заметили. Я приду за вами.

-- Позволь с ней попрощаться, -- взмолился я.

-- Нет времени. Уходите!

Проводник вошёл в церковь и закрыл дверь. Я подошёл вплотную к двери, чтобы в последний раз услышать голос Литы. Я услышал тихий разговор, но не мог разобрать слов. Наступила тишина. А затем я услышал только тихое пение Проводника. Бессмертная колыбель. Прекрасный голос Вечности. Я заставил себя отойти от двери и побежал, спрятавшись в траве и прижимаясь к земле. Я успел прошмыгнуть в дом до того, как солдаты подошли к нему. Я бесшумно подлез под пол к Тео, и мы замерли. Мы слышали, как трое солдат зашли в дом и доски тяжко заскрипели. Один из солдат встал прямо над нами. Я почувствовал, как Тео сжимается ещё сильнее. Затем кто-то крикнул:

-- Я видел движение в одном из домов!

Солдаты вышли. Мы продолжили сидеть в нашем убежище. Потом мы услышали, как кто-то снова зашёл в дом.

-- Выходите, -- голос Проводника был приглушён.

Мы вылезли из-под дома со стороны леса.

Мы всё дальше отходили от деревни. Мне пришлось лететь, потому что я не успевал бежать за широкими шагами Проводника. Каждый взмах давался мне тяжело, потому что я покидал всё, что было для меня дорого и важно, я покидал Литу. Я остановился, обернулся и увидел зарево на фоне сумеречного неба. Деревня горела.

Мы дошли до старой мельницы. Прошли сквозь мельницу и примыкающий к ней амбар. Проводник сдвинул ворота амбара. Он виртуозно делал проходы, я даже не заметил, как мы прошли границу миров. Мы оказались возле воды, что отражала небо, словно зеркало. Светило яркое солнце. Белоснежные птицы подлетали, видели себя в воде и улетали. Я подошёл ближе и увидел океан света. Вода была так чиста. Я подошёл ещё ближе и увидел что это река звёзд. Вокруг реки был кварцевый розовый песок. Я осмотрелся и увидел деревья. У меня возникло чувство, будто я знаю это место. Будто я был здесь и, наконец, вернулся домой, и что только здесь всегда и был мой дом.

Мы прошли по течению реки вперёд и, оказалось, что река срывается вниз водопадом. Мы спустились по склону к уступу, который вёл в пещеру за водопадом.

– Встань передо мной, – обратился Проводник к Тео, перекрикивая шум водопада.

Тео осторожно подошла и встала на краю перед несущейся вниз водой.

– В пещере ты встретишь трёх учителей. Они дадут тебе испытания, и от того, как ты их пройдёшь, зависит твоё возвращение.

Тео кивнула.

Проводник положил ладонь на спину Тео и толкнул её в водопад. Она тут же исчезла за стеной воды.

Мы поднялись снова к реке и пошли в близлежащий лес за хворостом.

Мы собрали хворост и вернулись обратно. Проводник разложил круг из камней. Разожгли хворост. Уже стемнело. Тео не возвращалась.

– Ты всё ещё ищешь их? – спросил Проводник.

– Да, ищу. Но я не знаю, куда двигаться.

– Думаю, я знаю того, кто мог бы тебе подсказать, – после небольшой паузы сказал Проводник. – Тео всё равно должна с ним встретиться, если она вернётся. Если не вернётся, я отведу тебя к Вечному Страннику.

– А сколько может понадобиться времени на то, чтобы пройти все испытания?

– Не больше пяти дней по времени этого мира. Через пять дней, если Тео не справится, мы уйдём.

– Просто оставишь её там?! – возмутился я. – Но...

– В проводники, Фирц, добровольцев не берут, – отрезал Проводник.

Снова наступило молчание. Проводник встал.

– Надо работать. Оставайся здесь. Я скоро вернусь.

Я растянулся на разогретом костром песке и заснул.

Проснулся от звона посуды и увидел Литу. Она достала откуда-то тарелки и два кубка. Я замер и смотрел на неё во все глаза. Лита заметила, что я на неё смотрю и улыбнулась.

– Доброе утро. Извини, я не хотела тебя будить, ведь ты так вымотался, помогая мне с телами.

– Лита? – только и успел сказать я перед тем, как моё горло перекрыл ком.

– Да? – она ждала, что я продолжу свою мысль, затем подошла и положила руку мне на лоб. – Что с тобой? Тебе нехорошо?

А я всё смотрел и смотрел на неё. Боясь, что если шевельнусь, то она исчезнет. Мне удалось взять себя в руки.

– Нет-нет, я в порядке, – я встал и вышел из-под её руки. – Скажи, разве сюда не приходил Проводник? А где Тео?

- Кто? Что тебе снилось, Фирц? – рассмеялась Лита.

Я стоял на лавке, на которой заснул и недоумевал. Неужели мне всё приснилось? Проводник, Тео, водопад, солдаты в противогазах и с огнемётами. В итоге я пришёл к выводу, что мне всё приснилось. После скудного завтрака мы вышли на дощатую галерею. Лита прислонилась к косяку двери и глубоко вдохнула.

– Ты не обязан ждать, пока моё время истечёт. Тебе есть куда идти?

– Есть. Я просто…

– Ты больше мне ничего не должен. И никогда не был должен.

– Но ты спасла мне жизнь.

– Да. Потому что так было правильно.

– Я не уйду, – после недолгой паузы сказал я.

Лита погладила меня по голове и улыбнулась, когда я взглянул на неё. Мне показалось, что кожа у неё стала не такой бледной. И мешки под глазами уменьшились.

Длинная тень церкви скрывала нас от послеполуденного солнца. Было жарко. Лита смотрела на безоблачное небо. А я слушал тишину пустой деревни. Стрекотали сверчки. С приближением вечера сверчков становилось всё больше. Подул ветер, и зашумел лес рядом с деревней. Этот шум был похож на падающую воду. Я закрыл глаза и представил себе место из своего сна. Река. Розовый песок.

Я открыл глаза. Проводник сидел рядом, закутавшись в свой пурпурный плащ, и смотрел на звёздное небо. Я начал перебирать лапами песок. Шершавый, тёплый возле костра. Реальный. Проводник поворошил тлеющие головешки палкой и кинул её в костёр. Дерево затрещало и хлопнуло в огне. Было тихо. И ветра нет.

Вдруг Проводник повернул голову и посмотрел на что-то за мной. Я проследил направление его взгляда и увидел, как из-за склона, ведущего к водопаду, появилась Тео. Проводник быстро встал и пошёл широким шагом к ней. Опираясь на Проводника, Тео, загребая ногами песок, подошла к костру. Когда она устроилась возле огня, Проводник накрыл Тео покрывалом, которое должно быть принёс с собой когда вернулся. Тео дрожала. Её взгляд был прикован к огню. Вскоре Тео заснула, так и не произнеся ни слова. Я вопрошающе взглянул на Проводника, но тот только приложил палец к губам в знак молчания. Уже светало.

На следующий день, когда Тео пришла в себя, мы отправились к морю. Проводник вошёл в море и ушёл на дно. Он посоветовал Тео спрятаться под старой лодкой, лежащей на песке. Тео под ней спряталась. Спустя некоторое время Проводник вышел, а за ним шёл утопленник, весь обмотанный водорослями и покрытый ракушками. Сквозь призрачную оболочку бывшей внешности просвечивало его теперешнее тело. Одежда лохмотьями свисала с почти что скелета, а к рукам был привязан большой камень, который пригибал утопленника к земле и замедлял его ходьбу. По спине у меня пробежали мурашки, и меня передёрнуло. Когда они вышли на берег, Проводник достал нож и перерезал верёвки. Камень глухо упал на песок.

– Вот так-то намного легче! – прохрипел прокуренным голосом утопленник. – Спасибо, э - э...

– Проводник, – подхватил Проводник. – Я здесь для того чтобы…

– Проводить мою душу в ад? – перебил утопленник.

Я старался не обращать внимание на вонь и пытался разглядеть полупрозрачное лицо мертвеца. Это был моряк с прямым носом и бородой. Когда-то у него были чёрные прямые волосы.

– Нет, вовсе нет. – успокаивал его Проводник. – Ада нет. Как и рая, или любой другой загробной жизни. Я здесь для того, чтобы примирить тебя с твоей жизнью. А затем ты обратишься в звезду.

Утопленник раскрыл рот от удивления.

– Ну и ну, – протянул он. – Я, конечно, ожидал чего угодно, но такого я не ожидал. Но, ты же назвался Проводником. Куда же ты тогда провожаешь?

– По твоей собственной жизни. Ты можешь обсудить со мной всё, что тебя волнует.

Утопленник разглядывал Проводника, а потом перевёл взгляд на меня.

– Чтоб меня! Дракон! – выдохнул моряк. – Настоящий?!

– Да, настоящий, – ответил я.

– Говорящий! – задохнулся моряк. – Правда, маленький какой-то, что твой пудель.

Я предпочел сделать вид, что не слышал этого.

– Если б даже мог кому рассказать, не поверили бы, – усмехнулся моряк, хлопнув себя по костям коленного сустава. Он перевёл взгляд на свои обглоданные рыбами руки и долго их рассматривал.

– Мда, – сказал утопленник, как будто подведя итог долгой цепочке мыслей. – По-дурацки как-то всё вышло.

– Скажи-ка, Проводник, а есть судьба-то, а? – обратился моряк.

– Судьбы, как предопределённого пути нет, – ответил Проводник. – Будущее меняется с каждой новой секундой, с каждым новым выбором и решением.

– Только вот у меня особо выбора никогда не было, – помрачнел утопленник. – Отец мой был моряком, и я стал моряком, потому что был старшим сыном в семье. Кроме меня ещё двое братьев и трое сестёр. Спрашивал ли меня кто-нибудь, хочу ли я стать скульптором, а? Нет! Никто не спрашивал. Да даже если бы и спросили, всё равно денег на обучение не было, а в подмастерье никто не взял бы, потому что всё что я умел – ловить рыбу. Еле-еле сводили концы с концами, вылавливая с отцом рыбу и торгуя ею. Меня всегда тянуло повидать мир и вырваться из своей Богом забытой деревушки. В 13 лет нанялся на корабль дальнего плавания юнгой. Так и жил с юности. Я ведь больше ничего и не умел. Повидал я, конечно, много чего, почти что весь свет, и байки в кабаках и борделях травил, ух! А однажды наше торговое судно захватили пираты. Тех, кто остался в живых, взяли в плен и хотели либо продать, либо получить выкуп. Желающим предложили присоединиться к пиратам. Я согласился. В конце концов, спустя месяцы и месяцы, среди нас началась цинга, и начал формироваться бунт. Я не хотел присоединяться, предпочитая улучить когда-нибудь момент и сбежать, но бунтовщики пригрозили, что перережут всех, кто не с ними. И вот мы подготовили план. Но среди нас была крыса, доложившая о настроениях на корабле капитану. И в ночь, когда мы уже начали выбираться из трюма для того, чтобы захватить корабль, нас уже поджидали. Тех, кто кинулся сражаться, пристрелили на месте. Остальных бунтовщиков связали и кинули в трюм. Капитан не поленился зайти на остров и взять камней. Потом бунтовщиков заставили прогуляться по доске. Как и мне, им привязали к рукам валуны. Кто-нибудь из пиратов вставал сзади, упирал в спину нож и медленно начинал идти вперёд по доске. Если пленный останавливался, а, уж, тем более, если рванулся назад, то нож врезался в спину. Я собственными глазами видел, как один юнец остановился и подался назад и на его рубахе на спине образовалось маленькое красное пятно, а от пятна потом отделилась струйка и поползла вниз, размываясь от пота. Когда подходили к концу доски, пленного толкали в море, на корм рыбам. Я был седьмым. Вот и скажи мне, Проводник, могла ли быть у меня другая жизнь? Когда я погружался на дно морское и когда мой разум затуманил страх, я всё думал, а если бы я не попал в плен, если бы сбежал из деревни и попал в большой город, был бы я счастлив тогда? Была ли бы у меня тогда другая жизнь? Хоть ты и сказал, Проводник, что судьбы нет, я всё же чувствую, что был обречён с самого начала и до самого конца, и никакие твои слова утешения меня не переубедят.

Проводник молчал. Моряк сел и смотрел на залитое солнцем море, погружённый в свои мысли. Потом он, должно быть, вспомнил обо мне.

– Эй, малой, – обратился он ко мне. – А откуда ты? Ты ещё вырастешь или…?

– Я уже вырос. Я прошёл множество миров, но не знаю своей родины. И я ищу её. Поэтому я не могу тебе сказать, откуда я.

– Понятно. Значит, ты ищешь свой дом. Не обижайся на моё любопытство, малой. Сам понимаешь, не каждый день встретишь маленького говорящего дракона.

Проводник стоял чуть позади утопленника, сидящего на залитом солнцем песке и вглядывавшегося в горизонт. Скоро над моряком начали кружить чайки, а потом стали садиться на него и терзать клювом оставшиеся на костях куски плоти, срывать ракушки и лакомиться моллюсками.

– Я почти готов пойти с тобой, Проводник.

– Нет никакой спешки, Том. Я дам тебе столько времени, сколько тебе нужно.

– Не хочу больше возвращаться к своей жизни, там нечего обсуждать. Я хотел бы понять напоследок, как устроен мир, и понять, есть ли в нём смысл.

– Это можно, – ответил Проводник.

Проводник повёл моряка дальше по берегу. Я чувствовал, что не должен идти за ними. Я посмотрел на лодку, под которой была Тео. Она тоже не шевельнулась. Когда я снова посмотрел на берег, моряк и Проводник уже исчезли. Тео вылезла из-под лодки. Вернулся Проводник. Мне было жаль моряка.

– Ты всё видела? – спросил Проводник у Тео.

– Да, – ответила Тео.

– В этот раз я мало говорил. Иногда достаточно просто выслушать. Твоя основная задача – сжать душу до звезды. Чем в более свободном, раскованном и расслабленном состоянии находится душа, тем проще её сжать. Разговор и примирение человека с собственной жизнью нужны для того, чтобы облегчить сжатие. Теперь ты будешь пробовать сама. Я не буду вмешиваться, буду лишь наблюдать.

Проводник привёл нас тем же путём в лес, откуда мы совсем недавно сбежали. Мы вернулись в деревню. Должно быть, прошло уже очень много времени: она очень сильно изменилась и стала больше походить на крошечный город. Я спрятался в переносной сумке, которую дал Тео Проводник. Мы сняли комнату на постоялом дворе и стали ждать ночи. Когда мы убедились, что деревня спит, мы пошли к тому месту, где когда-то была церковь. На месте пожарища начал расти молодой лес. Тео склонилась над землёй и сказала:

-- Я пришла, Лита. Я вернулась домой.

Сначала ничего не произошло. Потом подул холодный ветерок. Из тысяч маленьких крупиц, слетающихся со всего молодого леса, образовался призрак Литы. Призрак обнял Тео.

– Я так рада тебя видеть, – Лита всмотрелась в лицо Тео. – Ты изменилась. Взгляд изменился.

– Ты использовала право последнего желания на то, чтобы твоим Проводником была я. Почему?

– Такая уж я – усмехнулась Лита. – Хочу изменить даже свою смерть.

Лита замолчала, погружаясь в свои воспоминания, а потом проговорила:

– Иду наперекор обстоятельствам. Но этот поток, этот шквал, оставил от меня слишком мало. Понимаешь о чём я?

– Да. Я вижу твоё прошлое.

– Тогда ты видишь, что я пожертвовала слишком многим за само знание о существовании других миров. Тогда я об этом не жалела. Но теперь…Теперь жалею больше всего, Тео. Я думала, что смогу искупить прошлые ошибки...

– В произошедшем нет полностью твоей вины. Были обстоятельства...

– Обстоятельства, обстоятельства, – перебила Лита. – У меня всегда были обстоятельства, которые я не могла преодолеть! Всю свою жизнь я боролась с судьбой. Я думала, что знаю, за что я борюсь. За правду, за знания, за истину. Но ни знания, ни правда, ни истина мне никак не помогли, когда в деревню пришла болезнь! Я никого не смогла спасти…

Лита замолчала. Тео хмурилась, пытаясь подобрать нужные слова.

– Тео… Забери меня, Тео, – прошептала Лита.

– Моя задача – примирить тебя с твоей жизнью. Я не могу просто обратить тебя в звезду.

– Я не хочу мириться со своей жизнью.

– Чего же ты хочешь?

– Снова быть целой! Я хочу, чтобы ты сделала меня снова целой!

Тео была растеряна. Она посмотрела в сторону Проводника, ища поддержки. Потом снова посмотрела на Литу. Лита ждала, что сделает Тео. Спустя несколько долгих минут Тео начала горловым распевом произносить слова на языке, которого я никогда не слышал. Под действием этих слов Лита начала сжиматься, скручиваться, сворачиваться. И вот, в раскрытых лодочкой руках Тео оказался светящийся желтоватым светом шарик размером с теннисный мячик. Тео отдала его Проводнику. Проводник ушёл куда-то в лес, чтобы повесить будущую звезду.

Тео и я молча вернулись в комнату на постоялом дворе. Внутри меня образовалась пустота. Я устроился на подоконнике и уставился в окно, ничего не видя. Тео ходила кругами по комнате, обхватив руками голову. Затем почти прокричала:

– Всё должно было быть по-другому! Всё не должно было быть так! Лита… Должна была помириться со своей жизнью. Я хотела, чтобы она помирилась со своей жизнью.

Она сказала это, как будто оправдываясь передо мной. Я промолчал. Я не знал, что говорить и что чувствовать. Я ушёл в другую комнату. Там, в тишине, я закрыл глаза и предался воспоминаниям о Лите. Я внезапно очнулся от того, что почувствовал, как меня трясёт чья-то рука.

-- Фирц!

Я открыл глаза и увидел склонившегося надо мной Проводника.

-- Где Тео?

Мы вышли, и я стал принюхиваться. Я взял след, и мы отправились в лес. Вскоре мы услышали голоса. Проводник бесшумно прислонился к дереву. Я тихо забрался по стволу и спрятался в кроне.

Тео разговаривала с человеком, возраст которого я не смог определить. Он был будто высушен. Одет был в самую простую и не запоминающуюся одежду. Кожа была цвета бронзы и морщинистая, плотно прилегала к костям. На голове были редкие седые волосы.

– Я не Проводник. Пока ещё нет. Не могу вас проводить, – говорила Тео.

– Твоё лицо не блестит, как у других людей. И глаза не такие. Твои глаза как будто сделаны из звёздного камня.

-- Всё верно. Меня создали.

-- Создали... Хм… Это хорошо, -- незнакомец, казалось, больше разговаривал сам с собой, нежели с Тео.-- Создали...

Незнакомец продолжил:

– Скажи, ты никогда не думала, что это очень жестокая вселенная, где есть боги, но нет загробной жизни для всех живущих?

Тео молчала. Незнакомец поднял голову и посмотрел, как будто прямо на меня и ухмыльнулся:

-- Нас подслушивают.

Он поклонился Тео и ушёл вглубь леса.

Когда он скрылся, Проводник вышел из-за дерева и подошёл к Тео.

– Просил проводить?

-- Угу, -- отозвалась Тео. -- Он знал твою песню. Я пошла на зов этой песни, думая, что это ты. Он сказал, что рад, что я стала новым Проводником. Когда я спросила, откуда он это знает, он сказал, что шёл по следам смерти. Потом рассмеялся и сказал, что просто почувствовал, что теперь провожает кто-то другой. Назвался Вечным Странником. Кто он?

-- Он был Проводником до меня. И он был тем, кто хотел уничтожить этот мир. Его взгляд был устремлён далеко за пределы этой вселенной, и он видел механизмы намного сложней, чем механизмы этой вселенной. Или думал, что видит.

-- Это боги его наказали быть странником?

-- Не боги. Вселенский механизм. Он безмолвен, бездушен, бездумен и направлен лишь на поддержание себя самого. Боги всего лишь обслуживают этот механизм. Они не могут менять его по своей воле.

***

Фирц чихнул.

-- Всё. Устал я сказки рассказывать. Уже светает. Доброе утро, Рени.

Он спрыгнул с подоконника и забрался в свою коробку, которую я совсем недавно чинила скотчем и степлером.