Кенни будто проснулся от толчка. Стучало сердце, голову переполняло непривычное волнение. Солнце осветило комнату уже достаточно, а это значило, что он очнулся ранним утром понедельника. Несмотря на всю мучительную боль, что он испытал, его телу потребовалось не так много времени на восстановление. На самом деле, Кенни пришла мысль, что, может, это его разум ускорил процесс. Блондин в спешке вскочил и захватил на завтрак пару крекеров, прежде чем отправиться домой к Картману.

  Оказавшись там, у Кенни сразу зародилось неприятное предчувствие. Все было тихо, слишком тихо для семейства Картманов. Пару раз он нажал на кнопку дверного звонка, но на крыльцо никто не вышел. Кенни подсмотрел в окно гостиной и, похоже, дома никого не было. Может, Лиан как всегда пропадала всю ночь и еще не вернулась. А может, Картман просто ушел в школу раньше. Но Кенни отмахнулся от этой неправдоподобной мысли и подумал, может ему стоит обойти дом и залезть сразу в комнату Эрика, чтобы хотя бы убедиться, там ли он. Но тут он вспомнил о сегодняшнем тесте, то бишь единственном шансе не завалить окончательно этот год. Парень раздраженно фыркнул. Конечно, он волновался за друга, но ответственность за его ужасную успеваемость в основном лежала именно на Картмане. Хоть это и было враньем — Кенни просто не нравилось учиться, и да, Картман явно не влиял на оценку положительно, но это не было основной причиной. Кенни думал о настойчивости Эрика насчет их совместного выпускного и решил, что, может, лучше разок попытаться приложить больше усилий, чем беспокоиться за толстяка. Зная его, тот просто пользуется отсутствием матери дома и сейчас высыпается в своей постели. Не первый раз он пропускает первые часы занятий.

  Тест не был так уж ужасен. Кенни не особо готовился к нему, и внутри он все еще беспокоился насчет последних выходных, но он умудрился ответить на почти все вопросы и серьезно сомневался лишь в парочке из них. Конечно, «пятерку с плюсом» он не получит, но хотя бы появилась надежда, что его учебе больше ничего не угрожает.

  Ни следа Картмана и к обеду. Теперь Кенни действительно взволновался, но его сообщения и звонки другу остались без ответа. Больше он не испытывал удачу, и так, дождавшись конца уроков, поспешил обратно к дому Картманов. По возвращению, он заметил припаркованную машину Лиан, так что понадеялся, что хотя бы она в курсе, что случилось с ее собственным сыном. Женщина с привычной улыбкой отворила дверь перед ним, что успокоило блондина, ведь это значило, что беспокоиться не о чем.

  — Он весь день сидит в своей комнате. Наверное, заболел, раз не вышел даже покушать, — Кенни уловил еще не выветрившийся слабый алкогольный пашок в дыхании Лиан, когда она сказала это. Скорее всего, она только недавно вернулась с вечеринки.

  Наверху Кенни постучался в комнату Эрика. Ответ не последовал, так что он попробовал нажать на ручку и отворил незапертую дверь. В душной, темной и слишком теплой комнате были задернуты все шторы, а единственным звуком, нарушающим тишину, было гудение кондиционера и тихое похрапывание толстяка.

  Блондин подошел к кровати и уселся на ее край, рядом с Эриком. Нечасто удавалось увидеть Картмана в столь умиротворенном состоянии, да и к тому же, он вел себя как еще больший сварливый мудила после принудительного подъема, так что Кенни сомневался, стоило ли его трогать. Но в конце все же решил, что лучше хотя бы убедиться, все ли с ним в порядке. Он дотронулся до чужого бока и, не удержавшись, слегка смял жирок, прежде чем встряхнуть друга.

  — Чувак. Картман. Проснулся? — в ответ жирдяй лишь сменил храп на тихое бормотание и вздохнул. — Вставай, или я сломаю твой Xbox.

  — Бля-я… Я-я… Кагхл… — единственный полурык, что парень получил в ответ.

  — Это Кенни, дурак. Просыпайся уже, или я покажу всем твою «историю» браузера, — Кенни хихикнул, — на скрытом аккаунте.

  Картман заныл и тяжело перевалился на другую сторону кровати, едва открыв глаза и прищурившись на Кенни.

  — Свали, урод. Нихрена ты мне не сделаешь, раз тебя нет, — и снова зажмурился.

  — Опять ты начинаешь? — Кенни с закатанными глазами пододвинулся ближе, чтобы унюхать запах алкоголя из чужого рта. — Вроде, не пил… — блондин схватил левую мочку Эрика, пощупал и мягко дернул за нее. Картман снова огрызнулся и попытался отмахнуться от руки, но лишь нахмурился, вместо того, чтобы открыть глаза. Так что Кенни пришлось принять более радикальные меры: он слегка заколебался, прежде чем ущипнуть друга за ягодицу так, чтобы тот взвизгнул.

  — Ты чего творишь?! Прекрати, козлина! — наконец проснулся парень, переворачиваясь на спину и потирая задницу. Затем он прищурился, глядя на Кенни, и слабая улыбка изогнула его губы, прежде чем в его взгляде смешалось столько эмоций, что Кенни не смог прочитать ни одну из них. Он снова накренился на левый бок и повернулся спиной к блондину. — Уходи. Ты ненастоящий.

  — Да что мне еще сделать, чтобы это доказать? — Кенни нахмурился и выписал легкий подзатыльник, но Картман лишь свернулся калачиком и укрылся одеялом.

  — Кенни мертв. Ты ненастоящий. Я его убил. Ты ненастоящий.

  Кенни стало так больно от чужого голоса, пропитанного печалью и даже страхом. Да, у Картмана случались подобные эпизоды с галлюцинациями или просто выпадениями из реальности на какое-то время, но он всегда мог распознать реального Кенни если не с первого слова, то с первого прикосновения. Блондин снова мягко положил руку на бок, чувствуя, что парень начал дрожать.

  — Ты убил меня в субботу, но я вернулся. Это же моя фишка, чувак. Я всегда возвращаюсь, — Картман затрясся заметнее.

  — Н-н-нет… Ты ненастоящий… Как и остальные… Кенни врал… Говорил, что все нормально, но чувствовал… Он… — Картман сорвал голос и прокашлялся. — Ему было больно. И я его убил…

  Плохо. Картман уже проходил через кризис вины, но Кенни сообразил, что друг, скорее всего, пробыл в таком состоянии с той ночи в хижине и так и не оправился. Единственная черта Картмана, которой всегда восхищался Кенни, была жуткая способность моментально оклемываться от любого стресса и невозмутимо продолжать движение. Но не сейчас. А может, он никогда так и не мог, и его горстка проблем была логическим следствием так и не оправившейся от травм психики, которую лишь залатывали для возможности хромать дальше. Кенни сглотнул ком в горле и прилег рядом с Картманом. Преодолев сомнения, он наконец обвил рукой и прижал брюнета к себе.

  — Я вернулся, Картман. Я настоящий. Прости, что никогда не говорил этого, но все это не твоя вина. Я здесь. И я в порядке… — Картман захныкал, и это был настолько душераздирающе невыносимый звук, что Кенни вскоре не сдержал слез. Блондин еще долго крепко держал Эрика, плача вместе с ним.

  Кенни не раз размышлял, почему ему так нравилось быть рядом с Картманом. Почему они сдружились с первой же секунды их встречи и до сих пор. Конечно, им было безумно весело вместе, Картман всегда придумывал что-то захватывающее. Но его личности и проблем, в которые он всегда умудрялся втягивать остальных, давно должно было хватить на то, чтобы Кенни по крайней мере отдалился от парня, как сделали остальные, когда годы детских приключений утекли. Даже раньше, учитывая все личные тупые насмешки и шутки, из-за которых он столько раз погибнул. Однако именно такие моменты, объясняющие их глубокую связь друг с другом. Они всегда были испорчены. Дети, выросшие на нескончаемых издевках жизни, пережившие ее худшие кошмары, не успев прожить и десять лет. Кенни знал: иногда только они были друг у друга. Никто больше не понимал их боль и как с ней справляться.

  Их всхлипывания медленно перетекли в оцепенелую тишину. Кенни так и не отпустил Эрика, а тот ни разу не попытался разорвать их объятия.

  — Уже лучше? — хрипло спросил Кенни, только когда толстяк успокоился. Картман лишь пожал плечами. — Можно хоть снять с тебя одеяло? Ты должно быть там задыхаешься, — Картман повторил движение, и Кенни отодвинул покрывало, открыв перед собой спутанные, но такие мягкие волосы. Даже согнувшись пополам и сгорбившись, толстяк был настолько огромный, что его голова оказалась на одном уровне с головой Кенни. — Все еще думаешь, я ненастоящий?

  — Иногда хотелось бы, — Картман перевернулся и со слабой ухмылкой надолго уставился на блондина. — Не пришлось бы волноваться за твою жалкую жопу.

  Парень почувствовал растекающееся в груди и щеках тепло, хоть и был уверен, что в темноте комнаты это осталось незамеченным. Кому-то слова Картмана могли показаться обидными, но для Кенни, знакомого с брюнетом с четырех лет, это значило многое.

  — Может, и не пришлось бы, не будь ты таким придурком.

  Жирдяй усмехнулся, и Кенни разглядел сомнение в его глазах, прежде чем он пододвинулся чуть ближе. Лишь на пару сантиметров, но всерьез, в трезвом состоянии и не «спонтанно» они еще никогда не были друг к другу так близко.

  — Это пиздец как по-гейски… — голос Эрика звучал полушепотом.

  — Хочешь, чтобы я встал? — сердце колотилось прямо в горле. Не сводя глаз с Кенни, Картман покачал головой. Это была возможность. Идеальный момент, и Кенни чувствовал себя таким отчаянным. Чужое тепло опьяняло, а круглое лицо находилось так близко, губы выглядели приглашающе мягкими…

  — Ты точно в порядке? — мягко проропотал Эрик.

  Кенни вот-вот был готов взорваться. Хотелось просто нырнуть вперед и притянуться к чужому рту, чего он столько времени смертельно желал. Но вопрос Картмана задел и другую струну в его сердце. Близко, но не только телами. Сглотнув, Кенни попытался усмирить себя и с ненавистью помянул чертову жару. Он был уверен, что его руки, а может и все тело, уже были влажные. Блондин натянул самую беззаботную улыбку и кивнул.

  — Если ты о той ночи, то ты явно переборщил со сраным порохом… Но я в норме.

  Картман улыбнулся и кинул краткий взгляд на губы блондина, в котором тот, как он мог поклясться, прочитал то же самое желание. Но толстяк лишь сглотнул и с еле заметным сожалением в глазах отстранился и перевернулся на спину.

  — Это… Это хорошо. Я не… — брюнет зажмурился и вздохнул, прежде чем снова посмотреть на парня. — Я не хочу потерять своего лучшего друга… — он оглянул потолок, прежде чем снова вздохнуть и сесть на кровати. — И давно я тут вообще?

  Сказать, что Кенни разочаровался, было бы большим преуменьшением. Они были совсем рядом, буквально в дюйме друг от друга, так близко, что Кенни разглядел чужое желание… По крайней мере он услышал пару неожиданно приятных вещей. Самое важное — его друг был в порядке, и между ними все оказалось в порядке, так что все было в порядке. Кенни тоже присел, опустив ноги на пол, и вытер лицо ладонями от липких высохших слез.

  — Ну, а когда ты вернулся?

  — Хах… — Эрик потер глаза. — Я застрелил тебя и пошел домой.

  — Чувак! — Кенни округлил глаза. — Сейчас вечер понедельника! Ты тут два дня просидел?! — а после вспомнил кое-что и приблизился к уже перебинтованной руке Эрика. — Не стоило тебе этого делать…

  — Я делал и похуже, — Картман проследил за чужим взглядом и пожал плечами. — В разы хуже… — слегка нахмурившись, он отвел глаза и какое-то время продолжал молчать, пока не фыркнул. — Бля, твое тело…

  Слегка удивленно, Кенни тоже развел руками.

  — Да, со мной тоже случалось и похуже. Не загоняйся по этому поводу.

  — Нет же, говнюк, — Картман откинул одеяла и слез с кровати, натягивая обувь, — в смысле, твое тело все еще в ебучей хижине, — он захватил пальто и выскочил из комнаты. Кенни со смешком проследовал за ним.

  Путь в кабину прошел в необычной тишине. Не некомфортной или неловкой, но точно непривычной. Кенни был рад по крайней мере выбраться из удушающей жары комнаты друга, но ночной холод слишком очевидно отражал расстояние между ними. Он гадал, волновали ли Картмана хоть немного их отношения, их годы недосказанности и неполного взаимопонимания.

  Когда Картман открыл дверь, омерзительный поток затхлой вони ударил им в лицо, и Кенни чуть не стошнило. Прошло меньше двух суток, и парень не ожидал, что его труп сгниет так быстро. Однако, когда толстяк врубил свет, тела не было на месте. Все остальное осталось нетронутым с позапрошлой ночи, кроме рассыпанного по полу пороха и скинутых со стола приборов.

  — Чего?.. А где мое тело? — спросил Кенни, сторонясь креста. Еще никогда его так не пугали орудия пыток. Картман проинспектировал подвал и цокнул языком.

  — Крысы… — в ответ Кенни почесал затылок и качнул головой.

  — Я уже подумал о них, но… Разве это не воздухонепроницаемое помещение? Ты же наверняка оборудовал комнату так, чтобы не выходил ни звук, ни запах, и никто ничего не заподозрил, верно?

  Эрик тоже кивнул, но затем указал под стол.

  — Из-за них здесь бардак. Видишь следы? — Кенни подошел ближе и разглядел отчетливые, крохотные очертания лапок на порохе. — К тому же нет, не воздухонепроницаемое. Иначе мы бы здесь задохнулись. Просто очень изолированное и… — Картман со стоном поплелся в рубку управления.

  — Ты чего? — блондин проследовал за ним и увидел ворчащего над чем-то жирдяя, пока тот не обнаружил ящик с инструментами под столом и не вернулся.

  — Вентиляция… — фыркнул парень, отходя в другой конец комнаты. — Тут есть вентиляция: она одновременно фильтрует здешний воздух и вносит чистый наружный. Также внутрь помещен ряд фильтров, поэтому никакие опасные вещества или запахи не покидают помещение. Так что никто не увидит, к примеру, клубы дыма, или вроде того, — ответил он на озадаченный взгляд Кенни, откручивая параллельно с этим решетку от стены. Он снял панель и изучил ее, прежде чем показать другу. — Видишь? Они сломали нижние винты и пробрались внутрь, — Эрик откинул решето и посветил в узкую шахту, после чего просунул голову внутрь. — Ебучий случай…

  — Что? Раз ушли и ушли через нее, то не так уж все и плохо, так? В смысле, это ж крысы, не слоны какие-нибудь, они не могли устроить большой беспорядок, — Картман вылез из вентиляции и с напряженным взглядом передал Кенни фонарь. После осмотра пространства, тот пожевал щеку. — А… Воу… Ясно… — шахта оказалась битком забита сотней крысиных трупов, будь то скелеты или еще разлагающиеся останки. — Ну, теперь мы знаем, что случается с моими дружками после трупных перекусов.

  Картман помассировал виски и пнул коробку.

  — Твои ебучие «дружки» испортили мне идеальный подвал, — затем он дьявольски ухмыльнулся. — Слушай… Есть какие-то планы на вечер? — Кенни нахмурился, прежде чем смекнуть, что к чему.

  — Ой, ну нет… Да ни за что, чувак. Твоя комната.

  — Твои крысы! — жирдяй истерично топнул по бетону, будто пятилетний пацан. — Если эти ублюдины поломали хоть один фильтр, мне это в сотни обойдется! Меньшее, что ты можешь сделать, так это убрать свой срач!

  — Мой срач? — подросток кинул фонарик обратно и отстранился от шахты. — Это ты убил меня и оставил здесь! Это ты херачишь меня каждую неделю!

  — Не мне одному это нравится, так что не скидывай вину, — Эрик казался опечаленным, но не разъяренным, к чему привык Кенни. В этот раз чувствовалась тревога. Он скрестил руки на груди и отвел глаза.

  — Ладно… — со вздохом посмотрел блондин на вентиляцию. — Я приберусь. Но только если ты тоже останешься и хотя бы составишь мне компанию. И даже не надейся, что я стану возиться с твоими фильтрами — это ты сМакГайверил всю эту херню. Я ни в чем тут не разбираюсь.

  Толстяк только закатил глаза и кивнул.

  — Пойду, хоть пожрать куплю и все такое, — Кенни кивнул в ответ и проводил взглядом друга, прежде чем потереть переносицу с преждевременной ненавистью ко всему остатку вечера.