Хичиго открыл глаза и, бегло осмотревшись, понял, что лежит на кровати у себя в комнате. Тело ныло от слишком долгого пребывания в неподвижности. Пустой сладко потянулся, сел, свесив ноги с постели, и несколькими движениями размял затекшие плечи и шею. Ощущалась нехватка реяцу, но того объема силы, который сейчас имелся в распоряжении парня, было вполне достаточно, чтобы не чувствовать особого дискомфорта.

Решив известить брата о своем пробуждении, Широсаки встал с кровати и вышел в коридор. Дверь в комнату напротив была приоткрыта. Альбинос легко постучал и, толкнув створку, заглянул внутрь:

— Ичиго?

Шинигами в комнате не оказалось, а на его кровати спала Иноуэ Орихиме. Хичиго, несколько озадаченный таким поворотом событий, недовольно скривил лицо, круто развернулся на пятках и направился к лестнице. Спустившись на первый этаж, Широсаки нашел проводника душ на кухне.

— Ичиго!

— Очнулся наконец-то, — рыжий даже не потрудился взглянуть на близнеца, увлеченно продолжая нарезать овощи.

— Что она делает в твоей кровати? — возмутился пустой, и в его голосе Куросаки явственно уловил нотки ревности.

— Отдыхает.

— Можно подумать, у нас в доме больше негде прилечь.

— Там было ближе к твоей бездыханной тушке, — спокойно парировал Ичиго и, повернувшись лицом к альбиносу, ткнул его пальцем в грудь. — Ты вообще ей в ноги кланяться должен, Иноуэ тебя буквально с того света вытащила.

На лице Хичиго отразилась непонятная смесь эмоций, парень отступил на шаг и уже другим тоном спросил: 

— Сколько я был без сознания?

— Трое суток. Она от тебя ни на секунду не отходила, пусть отдохнет.

Пустой на это как-то неуверенно коротко кивнул и, глубоко погрузившись в мысли, ушел в гостиную.

В тот последний миг битвы, когда Элмо уже был побежден, проваливаясь в забытье, Широсаки жалел лишь об одном, что он не может еще хоть мгновение насладиться единением с душой единственного любимого во всем Сущем. Иноуэ, своими удивительными способностями восстановив реяцу ненавистного ей пустого, вновь подарила блондину возможность быть рядом с Ичиго, которого девушка, насколько мог судить Широсаки, любила. Поразмыслив над сложившейся ситуацией, Хичиго понял, что он действительно должен быть благодарен Орихиме.

Из раздумий альбиноса вывел звонкий девичий голос.

— Куросаки-кун! — уже второй раз громко позвала девушка, сбегая вниз по лестнице. — Твой пустой… ох… — Иноуэ замерла, увидев стоявшего на пороге гостиной альбиноса, — …очнулся.

Ичиго, все еще возившийся на кухне, выглянул в коридор:

— Ты встала? Давай поедим. У меня как раз все готово.

Орихиме отрицательно мотнула головой:

— Я лучше пойду, меня Садо-кун ждет. Мы договорились встретиться, когда я у тебя тут закончу. Пока. 

Девушка легко махнула рукой и направилась к входной двери. Иноуэ надевала туфли, когда Ичиго кашлянул, привлекая внимание пустого к себе и жестами показывая, что тому стоило бы поблагодарить свою спасительницу. Затем шинигами ретировался на кухню, где нарочито громко начал бренчать посудой. Альбинос тяжело вздохнул и пошел провожать гостью.

Орихиме сняла с вешалки плащ и уже взялась за ручку двери, когда услышала несколько грубый окрик:

— Эй!..

Девушка обернулась и чуть не вскрикнула от неожиданности: пустой стоял прямо у нее за спиной, а она даже не заметила его приближение.

— Иноуэ… -сан, спасибо, — отрывисто произнес Широсаки и поклонился.

Гостья несколько секунд изумленно созерцала необычную картину, затем тепло улыбнулась и, развернувшись к парню спиной, мягко произнесла:

— Просто будьте счастливы… оба…

Орихиме вышла и притворила за собой дверь, а Хичиго остался стоять в прихожей, медленно приходя к осознанию того, что Иноуэ отступилась от его сокровища. Внутренне возликовав, парень на всех парах помчался в столовую. Зацепившись одной рукой за косяк дверного прохода, альбинос на полной скорости ловко вписался в поворот и… врезался в шинигами. От внезапности Куросаки потерял равновесие и едва не упал, но пустой успел одной рукой подхватить парня за талию.

— Осторожно! — Широсаки притянул проводника душ к себе. — Прости, я не хотел.

Взгляды парней встретились.

— Ничего… — выдохнул Ичиго, несколько растерявшись от произошедшего.

Горячее дыхание Куросаки коснулось губ альбиноса — пустой завороженно замер. Повисла неловкая тишина. Понимая всю щекотливость своего положения, Хичиго пытался подавить дикое желание поцеловать брата, медленно скользя взглядом по соблазнительным изгибам губ шинигами. Время неторопливо струилось, обволакивая парней. Блондин закрыл глаза и опустил голову на плечо проводника душ.

— Прости… — прозвучал глухой шепот пустого. — Потерпи немного, сейчас отпущу.

Ичиго скосил взгляд на белесую шевелюру, и вновь пришло воспоминание о том каскаде эмоций, который парень ощутил, когда Широсаки превратился в доспех, и реяцу братьев смешались. «Он действительно любит меня», — в который раз подумал Куросаки и, поддавшись чувственному порыву, обнял Хичиго за плечи. Тот вздрогнул и вскинул голову.

— Ичиго…

Проводник душ отдернул руки.

— Ты обещал отпустить меня.

Шинигами отвел взгляд, но альбинос успел заметить сильное замешательство, затаившееся в глубине каштановых глаз. Улыбнувшись самыми уголками губ, пустой тут же вернулся в свое обычное расположение духа. Разжав объятия, Хичиго отступил на шаг и, галантно поклонившись, произнес:

— Слушаю и повинуюсь, мой Король.

— Опять издеваешься, — Ичиго устало потер переносицу. — Садись уже за стол.

Широсаки мягко рассмеялся. И вместе с этим смехом к братьям пришло понимание того, что их холодно-отстраненные отношения заметно потеплели, что ледяной панцирь, который Ичиго возвел вокруг себя, наконец дал трещину.

По окончании довольно сытного обеда пустой помог Куросаки прибрать на кухне, после чего парни разбрелись по своим делам. Ичиго ушел в гостиную, лег на диван и, взяв журнал, который давно купил, погрузился в чтение. Широсаки поднялся к себе в комнату, где принялся за уборку. Наведение порядка уже вошло в железную привычку альбиноса, чему шинигами не переставал удивляться.

Спустя час на лестнице, ведущей со второго этажа дома, послышались шаги. Ичиго, приподнявшись на локтях, выглянул из-за спинки дивана и был несколько озадачен увиденным: пустой с перекинутым через плечо полотенцем уже открывал дверь в ванную. Заметив брата, Хичиго, улыбнувшись, произнес:

— Я в душ.

— Зачем?

— Захотелось. А что, нельзя?

— Да не то чтобы… У тебя же нет в этом потребности, — как-то неуверенно обронил Ичиго, на что в ответ получил только неопределенное пожимание плечами.

Альбинос скрылся за дверью ванной комнаты, а Куросаки, откинувшись обратно на спину, задумчиво уставился в потолок. «Не понимаю… С каждым днем он ведет себя все более странно». Зашумевшая за стеной вода убаюкивала, делая мысли путанными, и в итоге парень не заметил, как заснул.

-…чиго, …Ичиго, проснись. Если будешь тут спать, замерзнешь.

Шинигами с трудом открыл заспанные глаза и увидел склонившегося над ним пустого. Белые волосы брата были мокрыми. Несколько капель упали Куросаки на лицо, отчего парень слегка поморщился.

— Ичиго, — альбинос протянул руку к лицу проводника душ и легко провел по щеке большим пальцем, — ты такой милый, когда спишь. Это сводит меня с ума, не могу больше сдерживаться…

Широсаки склонился еще ниже, коснувшись губами губ брата, постепенно вовлекая его в поцелуй, такой сладкий, дразнящий и требующий продолжения. Ичиго не заметил, как спустя несколько мгновений полностью подчинился воле блондина: обнимал пустого за шею, с готовностью отвечая на любое его действие. Альбинос осторожно, чтобы не разрывать поцелуй, лег рядом с проводником душ на диван, прижавшись к парню всем телом. Почувствовав немалое возбуждение пустого, Ичиго захлестнула волна удовольствия, а внезапно возникшая мысль, что Широсаки пребывает в таком состоянии именно из-за него, согрела сердце шинигами. Скользнув ладонями по голому торсу блондина, Ичиго зацепился пальцами за пояс домашних штанов Хичиго, раздумывая, стоит ли спуститься еще ниже. Внезапно пустой отстранился. Его дыхание было прерывистым, взгляд затуманенным, но настолько гипнотическим, что Куросаки буквально тонул в этих желтых глазах.

— Ичиго, — голос пустого хрипел, — люблю тебя… хочу тебя…

Одним резким движением перевернув шинигами на живот, Хичиго навалился сверху, несильно прикусив кожу на шее, прямо под линией рыжих волос. Ичиго не сопротивлялся, но скользнувшие по ягодицам тонкие пальцы пустого заставили напрячься.

— Хичи, подожди!

Куросаки резко открыл глаза. Он по-прежнему лежал спиной на диване, рядом никого не было, а за стеной все также шумела вода. «Сон? — Проводник душ сел. — Что за фигня? С какой стати мне приснился такой сон?!» Почувствовав дискомфорт в паху, парень недовольно смерил взглядом предательски топорщившиеся штаны. Внезапно шум воды прекратился — сердце Ичиго пропустило удар. Показываться в таком виде своему альтер эго шинигами не хотел. Быстро вскочив на ноги, он перемахнул через спинку дивана и в три шага преодолел расстояние до лестницы. Оказавшись на середине подъема, рыжий заметил выходившего из ванной Широсаки. На секунду взгляды парней встретились, проводник душ прочел на лице блондина немой вопрос, но тут же отвернулся и взлетел на второй этаж. Заскочив в свою комнату, Ичиго захлопнул дверь и, прислонившись к ней спиной, сквозь сбившееся дыхание и оглушительное учащенное сердцебиение пытался уловить звук приближающихся шагов брата.

Нервно проведя ладонью по лицу, Ичиго опустил голову и вновь посмотрел на себя сверху вниз.

— И что мне теперь с этим делать? Стыд какой. Кажется, я слишком много думал об этом белобрысом в последние три дня.

Но сначала нужно было решить проблему ниже пояса, а уж потом все остальное. Приспустив штаны вместе с бельем, парень обхватил ладонью напряженный орган и начал энергично двигать рукой, как неожиданно за дверью раздалось: «Ичиго?». Рыжий чуть не подпрыгнул на месте.

— Чего тебе? — проводник душ опасливо покосился на ручку двери и, заметив, что она поворачивается, тут же крикнул. — Не смей открывать!

Альбинос нерешительно замер. Пустого беспокоило странное поведение проводника душ, поэтому Хичиго предпринял еще одну попытку, спросив:

— Ичи, у тебя все нормально?

— Иди на хрен! — и для усиления эффекта своих слов Ичиго треснул кулаком по двери.

За то время, что альбинос провел в душе, потакая своей прихоти, явно что-то произошло. Но шинигами вновь отталкивал брата, замкнувшись в себе, поэтому Широсаки ничего не оставалось, кроме как подчиниться и отступить.

Услышав звук закрывшейся двери, Куросаки облегченно выдохнул. От такой эмоциональной встряски все возбуждение как рукой сняло. Приведя одежду в приличный вид, парень вернулся к самокопанию, к поиску причины, послужившей источником недавнего не совсем обычного сна. «Да, я все предыдущие три дня места себе не находил от беспокойства, что он не очнется, но это было… Привык к нему, к этим вечным подколам и ухмылкам. Можно ли это назвать любовью? Несомненно, в тот раз что-то во мне отозвалось на его чувства… но…»

— Ар, — Ичиго несильно стукнулся затылком о дерево, — что ж так сложно-то?! С Исидой все было намного проще.

«Стоп! — тут же мысленно остановил себя парень. — Значит, и к Исиде у меня были чувства иного рода? Не любовь?..» Запутавшись окончательно в собственных рассуждениях, Куросаки устало опустился на пол и склонил голову на сложенные на коленях руки. Когда пустой был внутри него, все казалось таким простым, ведь его демон наблюдал за всем со стороны и пытался подсказать правильный выбор. Внезапно вспышкой в голове возникло имя Зангетсу. «А, может, действительно… Давно я не был в своем внутреннем мире».

Ичиго спешно поднялся на ноги и отыскал в сумке значок. Покинув свое тело, шинигами уложил его на постель, а сам сел на пол рядом с кроватью и, положив занпакто на скрещенные по-турецки ноги, погрузился в медитацию. 

Странное изменение реяцу проводника душ вернуло Широсаки из потока безрадостных мыслей. Пытаясь понять, что происходит, так как с такими изменениями раньше сталкиваться не приходилось, альбинос принял единственно верное решение проверить лично и, встав с постели, направился в комнату брата. Осторожно повернув ручку и бесшумно отворив дверь, пустой заглянул в спальню. Блондин несколько удивился представшей его взору картине: Ичиго в форме шинигами сидел на полу в позе лотоса и, судя по всему, медитировал, держа на коленях меч. Настоящее тело лежало на кровати.

Догадавшись, что все это было сделано проводником душ, чтобы отправиться в свой внутренний мир, Хичиго решил остаться наблюдателем на случай непредвиденных обстоятельств. Стоя на пороге, парень скрестил руки на груди и прислонился к дверному косяку. Спокойное лицо Ичиго было таким красивым, но пустой не двигался с места, стараясь подавить в себе желание прикоснуться к объекту своей любви.

Время шло, альбинос терпеливо ждал, но постепенно его выдержка слабела, и когда Широсаки уже с трудом сдерживал себя, шинигами наконец открыл глаза. Удивленный взгляд скользнул по полуобнаженной фигуре пустого, который после душа так и остался в одних штанах.

— Я же просил не заходить, — без упрека произнес Ичиго. — Выйди, пожалуйста.

Дождавшись, когда альбинос выполнит просьбу, Куросаки поднялся с пола, вернулся в свое тело и, сменив домашнюю одежду на уличную, направился к выходу. Оказавшись в коридоре, шинигами задержался около пустого, который, прислонившись к стене, стоял на верхней ступеньке лестницы. Несильно стукнув костяшками пальцев по голой груди блондина, Ичиго как-то по-особенному улыбнулся и произнес:

— Оденься уже.

Аура спокойствия, даже какого-то умиротворения, которая сейчас окружала проводника душ, завораживала. «Видимо, он нашел ответ», — подумал Широсаки. Пустой перевесился через перила и крикнул в след парню: 

— Ты куда? Я хочу с тобой!

— Нет, — тут же, но мягко, отказал Ичиго. — Мне нужно побыть одному.

Не смея возражать, Хичиго направился вниз, хотя бы проводить брата. Куросаки, уже обутый, снимал с вешалки ветровку. Взяв с тумбочки ключи, он махнул пустому на прощание рукой и вышел на улицу. Оставшись один, альбинос накрыл ладонью то место, где Ичиго коснулся его недавно и, прикрыв глаза, сохранил это воспоминание в своем сердце.

***

Ичиго шел по тротуару, погруженный в свои мысли, когда на другом конце улицы заметил спешащего ему навстречу квинси. Куросаки решил еще раз проверить свои чувства и, возможно, подтвердить тот ответ, что нашел в своей душе. Дождавшись, когда Урю подойдет к нему, шинигами без каких-либо приветствий наклонился к парню и выдохнул почти ему в губы:

— Поцелуешь?

Исида, никак не ожидавший подобного, покраснел и, чуть отстранившись, отвел взгляд.

— Эм, Куросаки, знаешь… это как-то…

Ичиго подозрительно сощурился, от чего квинси стало совсем не по себе — он уперся ладонями в плечи проводника душ, пытаясь отстранить его от себя. Этот жест сказал гораздо больше слов, да и в душе Ичиго почти ничего не отозвалось на его собственные действия. Рыжий выпрямился, отступив на шаг.

— Это означает «нет»?

— Да, — Исида многозначительно поправил очки и развернулся к шинигами спиной. — Ты, кажется, куда-то шел. Не против моей компании? Есть разговор.

— О, — Ичиго усмехнулся, поравнявшись с брюнетом, — я даже догадываюсь, о чем именно.

— Вот как, — квинси скосил взгляд на идущего рядом парня. — И о чем же?

— Возможно, ты хочешь меня отчитать за то, что я сунулся в Уэко Мундо.

— Именно! — Урю принялся яростно жестикулировать, выражая тем самым свое недовольство. — Мало того, что ввязался в опасное мероприятие, так еще и в одиночку!

— Со мной был Хичиго, — невозмутимо парировал шинигами.

— Сомнительная компания.

— Я знаю, что ты ему не доверяешь, но я также знаю, что он не причинит мне вреда, ведь он был частью моей души. Кроме того, — Ичиго хлопнул Исиду по плечу, — если я не ошибаюсь, ты в то время всячески избегал общения со мной и уж точно не ответил бы на звонок среди ночи.

Квинси стыдливо отвел взгляд, понимая, но не желая признавать правоту Куросаки. Тем временем они дошли до входа в местный парк, где не так давно Ичиго назначал брюнету место встречи. Остановившись, шинигами окинул взглядом главную аллею и уходящие от нее в глубь парка тенистые дорожки и произнес:

— Здесь мы расстанемся.

Парни попрощались и разошлись. Исида отправился домой, а Ичиго неторопливо прошел вдоль главной аллеи парка и, свернув на одну из прилегающих дорожек, сел на скамью под раскидистой вишней. Наблюдая за играющими неподалеку детьми, Куросаки вернулся мыслями в самое начало, в тот момент, когда впервые почувствовал в себе присутствие другой силы, отличной от силы шинигами. И постепенно из осколков воспоминаний парень принялся собирать мозаику его отношений с Хичиго.

Откинувшись на спинку скамьи, проводник душ запрокинул голову. Над ним на ветру трепетали тонкие ветви дерева, сквозь зеленую листву которого просвечивало голубое небо, такое же чистое и безмятежное, какое сейчас и в его внутреннем мире. Прикрыв глаза, Ичиго вновь погрузился в воспоминания, заново эмоционально переживая все события, но уже в контексте тех слов, что сказал ему Зангетсу о Широсаки: «Он всегда защищал тебя, хоть и в весьма специфической манере». Наконец, когда шинигами дошел до боя с Элмо, чувство, все это время росшее у него в груди, окончательно сформировалось, и парень смог дать ему определение. Да, это была любовь, но не разрушающая и мимолетная, как было в случае с квинси, а светлая и согревающая. Демон, которого Куросаки всегда боялся, оказался самым близким, надежным, самым дорогим существом на планете.

Когда, вернувшись в реальность, Ичиго открыл глаза, на улице уже были сумерки.

— Что-то я засиделся. Пустой, наверное, уже с ума сходит от беспокойства.

Парень поднялся со скамьи и быстрым шагом направился домой.

***

Хичиго метался по своей комнате из угла в угол, как зверь в клетке, твердо решив, что если этот неугомонный проводник душ не появится дома через двадцать минут, то он сам пойдет его искать, достанет хоть из гарганты, хоть из Сообщества Душ и притащит домой. Но шум в прихожей и любимый голос, известивший о возвращении Куросаки, тут же отогнали все мрачные мысли.

— Ичиго! — пустой сорвался с места и вихрем сбежал по лестнице. — Ичиго, где ты был?!

— Прости, задержался. — Шинигами улыбнулся при виде взъерошенного пустого.

— Хоть бы телефон с собой взял! — продолжал негодовать блондин.

— Ну, правда, прости, — извинялся Куросаки, снимая обувь и чувствуя, как от проявления заботы альбиноса теплеет на душе. — Зато я все обдумал еще раз, наконец избавившись от сомнений.

Парень шагнул к Широсаки и, взяв его лицо в ладони, поцеловал.

— Ичиго? — дрогнувшим голосом спросил альбинос.

— Теперь все будет хорошо.

Хичиго обнял шинигами, боясь, что все это окажется сном, боясь поверить в реальность происходящего. Но ладонь, гладившая его по волосам, успокаивала, придавая уверенности. Крепче сжав объятия, пустой прошептал:

— Люблю тебя.

Получив в ответ тихое:

— Да, и я тебя.

— Люблю, Ичиго, всегда любил. Ты — центр моего мира. Люблю…

Широсаки наконец выдохнул и расслабился, позволив себе насладиться ненавязчивыми ласками — Ичиго продолжал перебирать между пальцами белые непослушные пряди.

— Так и будем стоять в прихожей? — спустя пару минут мягко спросил проводник душ.

Хичиго дал брату временную свободу, только чтобы утянуть в гостиную, уложить рядом с собой на диван, а затем вновь обнять. Блондин ни на секунду не хотел отпускать Куросаки, пока не насладится этим сполна; Ичиго не возражал. Однако в какой-то момент простых объятий пустому стало мало, он хотел большего. Приподнявшись на локтях, парень склонился над проводником душ и поцеловал нежно, с упоением и немного властно. Хичиго это было необходимо, чтобы окончательно убедиться в истинности чувств брата и еще раз доказать самому себе, что все происходящее не сон. Видя, что шинигами с готовностью отвечает на его действия, альбинос отпустил себя. Его действия стали более требовательными. Широсаки дорожкой поцелуев спустился по шее любовника до выступающих из-под ворота футболки соблазнительных ключиц, чувствительно прихватывая кожу зубами, и тут же вновь целуя укушенное место. Возбуждение захлестывало с головой, но Хичиго не торопился пересекать черту. Перемежая поцелуи со словами любви, он заставлял шинигами теряться в чувствах, плавиться под жаркими прикосновениями, вновь и вновь шептать имя брата.

Спустя какое-то время эмоциональный порыв начал утихать, а за спадом эмоций на парней навалилась и физическая усталость. Крепко обняв любимого, блондин уткнулся Куросаки в шею, постепенно успокаиваясь, а Ичиго мягко гладил своего личного демона по спине, медленно проваливаясь в сладкую дрему.