ㅤТретья могила справа в седьмом ряду. Это выбито на подкорке. Настолько, что я никогда не сумею забыть. Настолько, что отдал бы всё, чтобы оказаться в этом же самом седьмом ряду четвертым, когда умру. 

ㅤНо даже тогда, я не сумею к ней прикоснуться.

  
ㅤПолусгнившая листва лижет кожу ботинок, перекатываясь под властью холодного ветра. Кутаюсь в пальто, запахивая его посильнее. Ноябрь не радует погодой и умудряется даже теплую и солнечную Калифорнию превращать в филиал черно-белого ада на земле. Стискиваю в замерзших пальцах букет цветов: алые розы с крупными бутонами жмутся друг к другу ближе, словно норовя согреться.

  
ㅤКакой смысл, если они уже мертвы, и скоро от них останутся лишь голые палки да запах затхлости? 

ㅤВетер пробирается за шиворот, ерошит волосы завывая в ушах свою заунывную поминальную песню. Калитка кладбища надрывно стонет, давясь скрипом. Растревоженные вороны с недовольным карканьем взметаются ввысь. Капельки дождя висят на упругих ветках кустов, высаженных вдоль центрального входа. Всё для красоты. Но сейчас растения, напитавшись влагой, словно почернели. 

ㅤКогда-нибудь и они иссохнут, как мертвецы, что покоятся здесь. 

ㅤВдалеке, по прямой, виднеется роскошный склеп Династии О’Хара. Я морщусь. Даже подохнуть и похорониться этим выскочкам нужно с фарсом, словно от этого зависит их загробная жизнь. На фоне остальных одинаковых надгробий склеп и вовсе выделяется особенно ярко. 

ㅤБудто напоминание, что даже после смерти они будут довлеть над нами в аду. 

ㅤЯ сворачиваю с центральной аллеи вправо: привычный маршрут. Кажется, что даже если я ослепну, то всё равно сумею найти сюда дорогу. На ощупь, по памяти, ползком, но доберусь в любом случае. Жухлая, подгнившая листва источает запах затхлости, так похожей на дыхание смерти. Мне ли не знать? Я не раз чувствовал его на своем затылке.

  
ㅤНо каждый раз смерть проходила мимо, словно ее кто-то отваживал. 

ㅤКомья земли, оставшиеся после раскопки свежей могилы, липнут к подошве. Становится скользко, и пару раз я чудом остаюсь на ногах. Погода не летная: моросящий дождь уже промочил тканевое пальто, но мне наплевать. Сегодня даже костлявая сука не помешает мне дойти до цели. 

ㅤДаже если это будет мой последний поход. 

ㅤДождь хлещет по щекам, заливаясь в глаза, промачивая волосы так, словно я две секунды назад вышел из-под душа. Но всё это не имеет никакого значения сейчас. 

ㅤПотому что я дохожу до места и ощущаю, как сердце сжимается в груди.

  
ㅤ«Элеонора Эстер Найт 1976-2002 годы». 

ㅤЗдравствуй, мама... 

ㅤШёлковая лента, что стягивала ножки роз, поддаётся окоченевшим пальцам легко. Они рассыпаются в руках, перекатываются, впиваясь в кожу острыми шипами. Но она слишком одеревенела от холода, чтобы что-то чувствовать. Собственно, как и мое собственное сердце, опухшее в груди настолько, что ему попросту негде биться. Оно давит на горло. 

ㅤДевятнадцать лет назад я ощутил последнее прикосновение матери, и больше почувствовать ее руки не смогу уже никогда. 

ㅤСлезы сами собой накатывают на глаза, но в этот раз я не сдерживаю их. Я люблю ходить на кладбище в дождь. Здесь никого не бывает в такую погоду, никто не увидит и не осудит за слабость. В нашем мире ты или сильный, или труп. Раскладываю розы на ее могиле, так, словно сооружаю композицию на выставку. Касаюсь пальцами ледяного гранита, отдающего замогильным холодом, запахом затхлости, что пропитал насквозь даже камень. 

ㅤОн заползает в нос настолько настырно, что я без труда готов поверить будто и сам уже лежу в могиле. 

ㅤ— Мне очень тебя не хватает, мам... — срывается с губ, и я прикусываю кончик языка. Ей там не до твоих проблем, Кайл. 

ㅤЯ просто надеюсь, что ей там спокойно и хорошо. Лучше, чем могло бы быть здесь с мужем-мудаком и сыном, который вырос неменьшей тварью, чем его папаша. 

ㅤСглатываю, с раздражением стирая с памятника налипшую полугнилую листву. Ветер холодом окатывает плечо, и на секунду я ощущаю тяжесть, словно кто-то опирается на него. Оборачиваюсь, с кислой раздавленной улыбкой отмечая, что это лишь игра воображения. 

ㅤЕще немного посидев на кладбище и про себя поговорив с ней, я встаю, оставляя розы на месте. Через неделю они завянут. Через две — начнут гнить, и от них тоже станет пахнуть затхлостью, как и от всего, что здесь есть. Взгляд скользит по выбитой на памятнике надписи: «Вечная память. Безмерно скорбящие муж и сын». 

ㅤЯ ухожу с кладбища со странным чувством облегчения на душе. 

ㅤТретья могила справа в седьмом ряду. Это выбито на подкорке. Настолько, что я никогда не сумею забыть. Настолько, что отдал бы всё, чтобы оказаться в этом же самом седьмом ряду четвертым, когда умру. 

ㅤВедь только тогда, я сумею к ней прикоснуться.