Не говори мне, не услышу
Ни слов, ни слез, не причитаний.
Не говори мне, не пойму
Ни фраз, ни шепота и ни рыданий.
Не говори мне. Помолчи!
Как все молчат без нужных слов.
Ты только в голос не кричи.
Не нужно рвать чужих оков.
Ты помолчи. И не бунтуй.
У вас же это не в чести́.
Не тот формат. Ваш сабантуй.
Чтобы меня туда вплести.
А мне ведь тоже не по че́сти.
Гостеприимность вашего костра.
Я ведь и сам могу раз двести
Уйти за грань из мира или сна.
Покинуть оболочку тела, расправить крылья, подняться до небес.
Поддаться власти ветра и ринуться на Эверест.
Где меж камней в ущелье найти свой эдельвейс.
И увенчанный успехом без раздумий прыгнуть вниз.
Или в чертоги Ада меж делом заглянуть.
Туда тропа еще короче, там по прямой все время,
Когда от Рая вниз свернуть.
И главное ж не взять чужое бремя,
Иначе тяжкий будет путь.
Там может так загнуть-пригнуть,
Что потеряешь смысл, мысли, суть,
Захочешь просто в миг уснуть.
И этим тяжек Смерти путь.
А ты молчи. Молчи, не слушай.
Ни шепот тихий за спиной,
Ни чьи-то дьявольские речи. Я не такой.
Я не святой.
Не демон и не ангел в бесовской личине.
Не воскрешаю, не казню по чьей-то прихоти.
Ты не смотри, что крылья за спиной, они ведь черные.
И не шарахайся ты так, не округляй глаза бездонные.
Не всем же вам на шабаше перед костром отплясывать.
Есть те, кто в это время делом важным занят.
Кто нечисть тянет из углов, щелей и тьмы.
Вот по их души, по их судьбы, я кем-то свыше нанят.
У них азарт в крови и жажда власти, жажда силы.
У тех, что с темными клыками из щелей — звериный голод.
Да, брось! Какие трупы и могилы?!
Тут кости бы остались, прах какой. Вот был бы повод.
А так. И ни свидетелей.
И не следов.
Лишь голос ведьмы.
Которая не то пьяна, не то обкурена,
Не то варева своева же и тяпнула.
Вот и мерещится тебе всякая всячина,
Бесовщина и белиберда.
Да, не ори ты! Чертей в котле разбудишь!
И так не спит никто.
И не крести меня колом осиновым, поранишься!
Ну, я же говорил! А н-нет, не то!
Ага, туда, прям между глаз!
Всех четырех. И повернуть, ну чтобы надежней.
Да, ты не отползай и не трясись. Это ж только в первый раз
И страшно жуть. И жути нет страшней.
Там дальше легче будет.
Там дальше кайф придет.
Там дальше и изменения наступят.
И просто будет все наоборот.
На шабаш у костра будешь захаживать, аки на пир.
И во тьму смотреть будешь, как в иной мир.
И кол свой осиновый хранить, как первый трофей.
И, может быть, даже увидишь зеленых фей.
Если сейчас не сдрейфишь и встанешь на ноги.
Потому что мне тебя спасать не с руки.
Ты ведь человек еще, хоть и ведьма,
Значит, и даром каким все же наделена.
Ты хоть слышишь меня?! Не молчи, проклятая!
Говорил же, не время еще! Нет, сама виноватая!
А сейчас не поржать, не пожрать, мокруха одна голимая.
С тебя потом душ десяток. Слыш, убогая?!
А ответом мне лишь тьма непроглядная.
Ни костра, ни воя, ни песне́й заговорческих.
Тишина звенящая
Напротив глаз зеленых.
Вынесло, вышибло. Словно обухом по башке шарахнули.
Сидит теперь предо мной.
Виноватая.
А я чеши репу, думай, как докладывать.
С пополнением Тебя, Тьма без имени.
Принимай теперь ведьма пост рабыни.
У само́й Смерти ядом на конце меча теперь значишься.
Теперь кляни, не кляни, не отвертишься.
Теперь Мир без граней перед тобой
И Грань острая без миров.
Теперь и ты, как пес цепной,
Или спать, или есть, или в бой.
Что, собственно, все одно.
Все едино.
Все дно, без дна.
И небо, без неба.