Во дворике, куда выбежала разгорячённая Вики, было уютно и по-весеннему зелено. Рядом никого не было, и она, облегчённо набрав в грудь прохладного воздуха и медленно выдохнув, мягко опустилась на прогретую солнцем землю. Девушка перебирала пальчиками податливую траву, подставляла шею и лицо тёплым лучам солнца. Она так мечтала это сделать, пока готовилась к защите диплома! Сколько времени Вики не выходила из комнаты, закопавшись в учебниках, не вылезая из растянутых пижамных штанов и майки? Пару, тройку дней? Неделю? Сколько раз она откладывала звонок отцу, уговаривая себя, что позвонит позже, когда сдаст все экзамены и защитит диплом? Девушка горько усмехнулась. Кто бы знал!..

Тишина и покой были вдребезги разбиты ввалившимися во дворик демонами. Они гоготали и грубо перекрикивались, их резкие размашистые движения сделали местечко тесным и совсем неуютным. Вики порывисто вскочила, стараясь убраться отсюда как можно быстрее, но Мими помахала ей рукой, привлекая всеобщее внимание к Непризнанной. Ох, милая, непосредственная Мими! Соседка цыкнула на демоницу, попытавшуюся высмеять её за общение с Непризнанными, и улыбнулась Вики. Девушка улыбнулась в ответ, получилось слабо и довольно измученно, но искренне. 

Длинная чёрная тень накрыла зелёную траву, уволакивая её радостную зелень в темноту. Вики поймала взгляд демона, в упор глядевшего на неё глазами чёрными, как угли. Темноволосый высокий мужчина не то раздевал её взглядом, не то мысленно обдирал крылья и сдирал кожу, Вики никогда не смогла бы с уверенностью поставить на что-то одно. Опасность, исходившая от демона, подкрепляемая внушительной комплекцией и огромными насыщенно-бордовыми крыльями за спиной ясно давали понять, что в ближайшее время Непризнанной не удастся покинуть это место и лучше ей не жаловаться.

Демоница, донимавшая Мими, дёрнула мужчину за рукав, указывая куда-то в сторону, за спину Вики. Бровь демона изогнулась, и губы раздвинулись в маниакально-жуткой улыбке болезненного упоения собственной властью. Он неторопливой развязной походкой двинулся в сторону Непризнанной, переведя взгляд обратно на девушку.

Вики попятилась. Дыхание сбилось и крылья трепетали, готовые унести свою хозяйку прочь, но девушка отчаянно не желала оставлять незнакомца, на которого, очевидно, нацелился этот демон. Глупая. 

Отступать было почти некуда: дальше – колонны, за ними – сплошная стена, оканчивающаяся либо у выхода, оккупированного демонами, либо у входа в Сад Адама и Евы. Демон всё надвигался, ещё чуть-чуть и он бы облизнулся, словно довольный кот, загнавший добычу в угол, но неожиданно Вики наталкивается на кого-то, невольно наступив ему на ногу. Незнакомец ничего не сказал, не издал даже звука, только взмахнул крыльями, прикрывая девушку от ухмыляющегося демона.

– Дино, – произнёс мужчина, довольный, что выманил соперника.

– Чего хотел, Люци?

Дино. 

Вики глянула вверх, на чёткую линию челюсти ангела, на пульсирующую на крепкой шее жилку. Его крылья, осторожно отгораживающие девушку от Люцифера, были тёплыми и мягкими, и Вики всё хотелось их потрогать, погладить, но она не решалась. В конце концов, ангел ведь не прижал её к себе, держал на расстоянии, хоть и малом – Вики чувствует тепло, исходящее от его сильного тела.

– Что такое? Шавке надоело приносить игрушки хозяину, и он решил найти себе свою? – Люцифер нагло хохотнул, склонив голову в сторону.

Дино приглушённо зарычал. Крылья сильнее сомкнулись на плечах Вики, слишком сильно сжимая и причиняя боль.

– Чья бы собака лаяла.

– Не сравнивай нас. Мой отец – Сатана, а не школьный учитель, – тёмные глаза демона полыхнули огнём, он резко кивнул в сторону притихшей Непризнанной. – Осторожнее, игрушку сломаешь.

– Дети Божьи – не игрушки, Люцифер. 

Демон рассмеялся в лицо холодному и непоколебимому ангелу.

– Ну конечно! Но я бы на твоём месте уточнил у папочки, что думать по этому вопросу, ты ведь знаешь, как люди говорят: «Яблоко от яблони…».

Дино дёрнулся, резко, конвульсивно, словно от удара. Вики потянулась к его руке, чтобы остановить его, удержать, но мужчина сильнее сжал девушку и, развернувшись, толкнул её вперёд, прямо в колонну. Вики едва сумела выставить руки, чтобы уберечься от удара головой прямо о каменную громадину. Ладони саднили, каменная крошка больно впивалась в кожу, раздирая и царапая её, колени болели от удара о землю. За её спиной мужчины сцепились в драке.

Вики обернулась, вскочив на ноги, растрёпанные чёрные волосы прилипли к побелевшим щекам. Люцифер получил мощный удар в лицо, и по его подбородку медленно стекала тонкая струйка алой крови. Взмахнув крыльями, он с размаху впечатал кулак прямо в живот ангела. Дино охнул, отступил назад. Крутанувшись, он резанул крыльями воздух, удар едва не пришёлся по глотке Люцифера, вот только у демона крылья тоже были, и оставаться в долгу он не собирался.

– Хватит! – Вики кинулась к дерущимся бессмертным, вклиниваясь между ними, распахнув до смешного короткие – на фоне бессмертных соперников – крылья. За её спиной стоял, тяжело дыша, Дино, перед ней – обезумевший Люцифер. Лицо измазано в крови, глаза горят адским пламенем. 

– Не лезь под руку, Непризнанная!

Дино, совершенно не рассчитывая силу, рывком развернул Вики к себе. Если в глазах Люцифера было пламя, то в глазах ангела бесновались раскалённые добела молнии. Ангел был в полнейшей ярости, и, глядя в его потемневшие глаза, Вики теперь вполне отчётливо могла представить себе гнев Господний.

– Не вмешивайся, куда не просят, и знай своё место! – зарычал Дино. 

Вики абсолютно оцепенела. Её руки дрожали, ноги онемели, и кожу всё ещё саднило от царапин. Она устала. Она ничего не хотела, кроме как остаться совершенно одной и никого не слышать и не видеть, она никогда не напрашивалась ни на компанию взбалмошных демонов, ни на общество жестокого ангела. Господи, как же ей сейчас хотелось умереть во второй раз!

– У. Меня. Есть. Имя! И хватит на меня орать! Вам бы кто указал на ваше место, поскольку ни ты, ни Люцифер не особо отдаёте себе отчёт, где оно! Вы что, думаете, что, если родители – не последние люди, то можно делать, что хочется и помыкать, кем хочется?! Угомонились оба!

– Тише-тише, детка, – ухмылялся Люцифер то ли насмешливо, то ли изумлённо-восторженно. – Прибереги норов для постельных игр. 

Вики резко развернулась к нему, разозлённая и разочарованная, оскорблённая до глубины души.

– Да пошёл ты… к папе! – прошипела она прямо в нахальную рожу демона и, мало заботясь об опасно сверкнувших глазах мужчины, стремительно убралась прочь из дворика, стремясь наконец избавиться от необходимости видеть и ангела, и демона, которые, как выяснилось, мало чем отличаются друг от друга.

***

Размеренной поступью ангел медленно шёл по коридору, волоча за спиной ослабевшие крылья. Наверняка сейчас белые перья насобирали всю грязь и пыль, какую только можно было найти в этих тёмных полузаброшенных коридорах, но прямо сейчас Дино было так откровенно наплевать на это. В конце концов, кто его сейчас видит? Может же он иногда позволить себе расслабиться? Видит Шепфа, сохранять лицо на публике и так достаточно утомительно. 

Ангел с трудом повернул голову, глянул на резную дверь. Пришёл. Дино не горел желанием дойти до двери так быстро и на секунду в его измученном разуме промелькнула мысль и вовсе не входить. Но ведь отец отнюдь не погладит его по головке за промедление, а испытывать терпение ангела Фенцио, особенно провинившись, будет только полнейший дурак. 

С другой стороны, что он теряет? Дино и так уже нарвался на достаточно жёсткое наказание, хуже уже вряд ли будет.

Ангел устало прислонился к серой стене, медленно сползая вниз. Перья на крыльях неприятно затрещали, спутываясь между собой, цепляясь за грубую поверхность. Когда он стал таким слабым, что ноги перестали его держать? Разве раньше драки с Люцифером так выматывали? Они приносили азарт, ясность мысли, сосредоточение. Дино упивался чёткостью и выверенностью движений, которых требовали бои с сильным соперником, наслаждался силой, кипевшей в его теле и требовавшей применения. Может, он так устал, потому что дал волю гневу и впервые сам набросился на сына Сатаны? Одно дело блокировать удары и лишь изредка наносить новые, ожидая, пока огонь ярости не утихнет в жилах Люцифера, другое – самому желать нанести вред живому существу. Дино не следовало поддаваться гневу, не по-ангельски это и его совсем не красит, но ведь он защищал Непризнанную.

Мужчине не нравилось, как Люцифер смотрел на неё. Грязно, по-скотски, мысленно давно и не единожды облапав девушку. И Непризнанная хороша: умудрилась одеться в такое платье! И кто селит Непризнанных с урождёнными демонами? Набралась у дочери Мамона, не иначе.

Измученный вздох вырвался из широкой груди. Ну и будет же возни с этой девчонкой, бестолковая же совсем! Лезет в драку с бессмертными, хамит Люциферу, нарушает правила вышестоящих ангелов – и всё умудряется делать с такими невинными глазами, будто и правда не понимает последствий. Может, и не понимает. Может, совсем дурочка. Попыталась прикрыть его крыльями от Люцифера, глупая! А Дино ведь ей едва крыло не сломал, вовремя отведя удар только с Божьей помощью. Они у неё такие маленькие, лёгкие, как у ребёнка, который ещё даже не умеет летать. Руки трясутся, когда он думает о том, что едва не причинил ей боль. Дино невесело, очень мрачно усмехнулся. Уж он-то знает, что такое сломанное крыло.

Резная дверь резко и с грохотом распахнулась. На пороге стоял озлобленный Фенцио, его внушительная фигура возвышалась над обессилевшим сыном, измученно откинувшегося на грязную стену.

– Что ты здесь делаешь?! – прошипел старший ангел, крайне недовольный слабостью молодого сына.

Дино молча встретил взгляд отца. Его глаза были пусты, длинные ресницы устало опущены. Отец злился. Морщины в уголках рта проступили отчётливее, на лбу образовалось множество глубоких складок. Хватит рассиживаться. Пора получать своё наказание.

Дино упёрся пятками в пол и, с большим усилием оттолкнувшись от стены, встал. Ангел выпрямился, расправил плечи, оторвал крылья от земли. Фенцио развернулся, молча оставив дверь кабинета открытой.

Плотные шторы были наглухо задвинуты, не пропуская ни единого лучика солнца в помещение. Тени от немногочисленных свечей пускали по стенам жутковатые танцы, совершенно не увязываясь со степенным и праведным образом хозяина кабинета. 

Рука отца взвилась в воздух и наотмашь ударила по лицу Дино. Звон от хлопка отражался от стен, продолжал звучать в ушах молодого ангела. Дино резко втянул в себя воздух и медленно, очень медленно, выдохнул. Раз, два, три.

– Как ты посмел поддаться на провокации сына Сатаны? – глухо спросил ангел Фенцио.

– Я виноват, отец.

– Почему на твоих крыльях остатки чужой энергии? 

– Я защищал Непризнанную от Люцифера.

– Ты хочешь сказать, что не следил за ней?

– Нет, отец.

– Не смей мне лгать! – в бешеном исступлении выкрикнул ангел. Лицо Фенцио раскраснелось, налилось кровью, глаза опасно потемнели. Дино стоял, глядя в одну точку, его руки дрожали в напряжении. Четыре, пять, шесть.

– Я не лгу, отец.

Правда ли это? Дино не следил за Непризнанной, но это ведь не значит, что он не смотрел. Смотрел. Долго и неотрывно, стоя в тенях колонн, словно преступник. Может, он потому и не вышел – знал: ангел не должен так увлекаться Непризнанной. Но как можно было ею не увлечься? Эти чёрные кудри, ярко блестевшие на солнце, бледная нежная кожа, заласканная тёплыми лучами, и плавные совершенные изгибы девичьего тела, утопавшие в сочной зелени травы и едва прикрытые полупрозрачным платьем, олицетворили совершенство творений Шепфа. Глядя на неё, Дино сомневался, что ангелы и демоны – лучшее, что он создал.

Ангел, задрожав, рухнул на колени, глухо стукнувшие о холодный каменный пол. Он покорно склонил голову, так низко, что шея начала болеть, пряди золотистых волос упали на высокий лоб.

– Отец, прости своего грешного сына. Да будет воля твоя даровать мне то наказание, какого посчитаешь меня достойным.

Фенцио вздохнул, медленно обошёл ангела, встав за его спиной. Двумя руками он схватился за белоснежные крылья сына, дёрнув их, рывком расправил. Они были прекрасны: огромные, белоснежные, они едва помещались в просторном кабинете. Он помнил свою гордость, когда сын наконец смог взлететь на них, радостный, смеющийся, глядя на ставшее вдруг ближе солнце. Старший ангел также помнил и сожаление, которое принесло ему достижение Дино, ведь теперь хлопот с мальчиком будет гораздо больше. Пробежав пальцами по правому крылу, Фенцио нашёл наиболее крепкие перья, те, что давно не трогали.

– Раскаиваешься ли ты, сын мой? – сжав пучок мягких перьев в кулаке, Фенцио одним стремительным, жёстким движением рванул их, выдирая из крыла. На белые перья брызнула алая кровь. Раз, два, три – падали капли на серый пол.

Дино, запрокинув голову к потолку, широко раскрыв небесно-голубые глаза, истошно закричал. Перед взором его стоял образ Непризнанной девы, и никакая боль не могла выжечь его из ангельского сознания.