"Ночь сегодня была холоднее обычного. Я долго не мог заснуть. Пришлось ночевать, укутавшись в тёплый свитер и завернувшись в одеяло. Я часто просыпался, на самом деле, поэтому теперь хочется спать.

Но представляешь, мне даже так умудрился присниться сон. Я даже помню, что именно мне снилось, на самом деле.

Знаешь, это был очень странный сон. Там были мы с тобой, и ты ненавидел меня из-за Дазая. Почему-то он был для тебя очень важным человеком, но после предал тебя. Вообще, мы были из враждующих организаций, как Ромео и Джульетта, только с ненавистью вместо любви".

Несмотря на грустный контекст, Акутагава усмехается. Это забавно, ведь «Ромео и Джульетта» построена именно на этом конфликте. Да и умерли её герои из-за своей любви.

"Ещё у нас были суперспособности. Я был оборотнем и превращался в тигра, а ты управлял своим плащом. Звучит, может быть, глупо, но ты был очень сильным. Твой плащ превращался в зверя и мог поглощать и разрезать пространство. Правда, это было удивительно! А ещё пару раз мы объединялись. И знаешь, из нас вышел неплохой дуэт!"

Акутагава усмехается. Он даже может себе это представить. Но думает, что способность у него странная. И чувства тоже странные.

Я так и не понял, почему сознание Ацуши представило меня так. Может, дело было в моем вечно хмуром виде, или просто сам он думал, что я его ненавижу (хотя, если бы он так думал, стал бы писать мне? Думаю, все-таки нет). В любом случае, Ацуши никогда не вызывал ненависти. Даже наоборот. У него была эстетика, нежность, красота, и... В него (и ему) скорее хотелось верить. Хотелось думать, что такое солнце освещает мою дорогу домой не случайно. Что это кому-то нужно. И, может, не только мне...

"Холодно, на самом деле, до сих пор. Я пишу это письмо, пока греюсь о кружку с чаем. Надеюсь, тебе больше повезло с отоплением."

Парень кивает. Да, ему определённо повезло больше: в квартире стояли хорошие окна и тёплые батареи. Подарок родителей, так не любящих холод.

Возможно, на пару секунд я подумал, что Ацуши бы тут тоже понравилось.

"Представляешь, уже после того, как я написал тебе прошлое письмо, я увидел большого рыжего кота в соседнем дворе. Я пришёл туда зарисовать необычную ограду, но наткнулся на это пушистое чудо. Тебе описание никого не напоминает?) По крайней мере, для меня он очень похож на Боба (если помнишь, из моей любимой книги). Я не знаю, чей он, но он ластится ко мне.

Кека говорит, что он просто чувствует, что я добрый, и что у меня можно с лёгкостью выпросить корм. (На самом деле она никогда не признает, что он ей тоже нравится). Кстати, а ты больше кошатник или собачник? Я, как ты, наверное, уже понял, - первое. Но и собаки классные! Они преданные, и добрые, и всегда пытаются успокоить или помочь!"

Акутагава кривится. Ему не так нравятся собаки: в детстве наткнулся на одну. А вот кошки очень даже ничего. Они более самостоятельные, за ними ухаживать особо не надо, да и внимания много не требуют.

Мне очень нравилось, что Ацуши рассказывает о чем-то обыденном. Знаете, иногда о таком не говорят даже друзьям. Не то, чтобы это был тот самый случай, но... Так казалось, что я мог быть ближе.

Знаете, иногда хотелось сорваться и приехать по указанному на конвертах обратном адресу, но только этого адреса не было. Я заметил это позже, не с первого письма, но всё было отправлено анонимно. Так что все, что я мог - иногда касаться вдавленных ручкой строчек и представлять, как Ацуши их писал. О чем думал и что ещё хотел рассказать. Но даже это было важно.

"Ты иногда чувствовал себя так, будто мир вокруг движется куда быстрее тебя? Я не знаю, как объяснить, но... Будто ты никто среди одинаковых улиц, деревьев, многоэтажек и людей?

Я никому не говорил, но я до жути боюсь этого ощущения. Знаешь, для меня замедлиться хоть на миг почему-то равно умереть. Может, это и глупо, но я чувствую это.

Может, это какие-то странные мысли, но мне кажется, что все уже понемногу замедляется. Наверное, это из-за того, что сейчас середина октября, скоро должна наступить зима, которую я не особо люблю, честно говоря. А может, что-то и правда не так..."

Акутагава ничего такого не чувствует. Возможно, он немного не понимает, как вообще такое происходит, но словам Ацуши верит: все-таки, скоро и правда зима.

"Но вроде бы все как обычно: Кека все ещё уходит в универ по утрам, Дазай все ещё не спит до четырёх утра, и... Я все ещё вижу тебя, незнакомец с моста. Знаешь, я надеюсь хоть когда-нибудь узнать твоё имя. Может, однажды ты мне его назовёшь...?"

Эти слова были пропитаны надеждой. Не знаю, может, я неправильно прочитал, но после этого мне хотелось сказать, что меня зовут Акутагава Рюноске. Даже не сказать, прокричать, если бы Ацуши это услышал. Но только это все равно бы не помогло.

Парень оглядывается по сторонам и тихо шепчет свое имя. Он не знает, зачем, но почему-то это кажется ему правильным.

"Кстати, я рассказал Дазаю о своих мыслях, а он усмехнулся и ответил, что я думаю как романтик. Честно говоря, я не совсем уверен, что он имел в виду... Наверное, это все-таки скорее было направление в литературе, чем современное понятие. Хотя, в любом случае это приятно.

Просто... Направление все-таки куда шире. И еще оно вечно... Не то, чтобы я правда хотел стать вечным, но что-то в этом есть. Да и ты живёшь, пока тебя помнят, верно? Думаю, меня все-таки будет помнить) И не только мои друзья. Я не уверен насчёт тебя, но почему-то кажется, что ты тоже будешь иногда обо мне вспоминать. Ещё парочка старушек из нашего подъезда... Может быть, тот кот. Это будет даже здорово, на самом деле..."

Это было ещё одним тревожным звонком. То, как просто Ацуши говорил о своей памяти, будто ему было на это все равно... Честно говоря, меня это несколько пугало. 

"Черт, не знаю, что ещё тебе рассказать. Кстати, Кека пообещала мне, что мы отпразднуем Хэллоуин всей компанией. Хоть я никогда такого и не делал, мне нравится эта идея. Я обязательно расскажу тебе, как это было...

А ещё Кека сказала, что хотела бы попросить меня о помощи. Она извинилась несколько раз (ужасно, взяла эту привычку у меня), и сказала, что хотела бы увидеть варианты дизайна своей пекарни. Это меня очень обрадовало. Может быть, по мне было не особо видно, но на самом деле я почувствовал себя куда лучше. Правда, она запретила мне сразу же начинать работу, чтобы не перегружать, но кто я тако... Ладно, кто я такой, чтобы её ослушаться? (ты не поверишь, она подошла в тот самый момент, когда я писал эту строчку)."

Я не понимал, про что Ацуши говорит. Нет, я знал о пекарне, но я не был уверен, в каком смысле "он почувствовал себя лучше". Вроде бы, он не говорил, что болел... Или, может, он имел в виду почувствовать себя нужным... 

"Ладно, прямо сейчас у меня замерз чай. Я бы даже сказал, заледенел, но все-таки это будет слишком явное преувеличение. Но представь: в квартире холодно настолько, что заледенел даже чайник. Пришлось  греть, чтобы он растаял", - смеющийся смайлик, - "Но, в целом, для какого-нибудь гиперболичного образа очень даже подойдёт. Наверное, стоит сказать Дазаю...

Но все равно, мои рассуждения не отменят тот факт, что чай в кружке уже остыл. Наверное, мне не стоило пытаться растянуть его на все письмо. Надеюсь, ты, когда прочитаешь все это, не будешь сильно смеяться надо мной.

Хотя ладно, я разрешаю!"

В последней строке нарисован подмигивающий смайлик, и, видя его, Акутагава все-таки не сдерживает улыбку. А после и вовсе смеётся. Смех у него тихий, почти не слышный, но все же искренний.

Парень думает, что, возможно, хочет согреть Ацуши в тёплых объятиях.