Кроули прислонился к стене больницы и снял очки, отвернувшись от моргающего фонаря. Азирафель не торопил его с ответом и терпеливо ждал в полутьме, а Кроули молчаливо продолжал курить, пока сигарета не дошла до фильтра, обжигая пальцы.

— Поправь, если я ошибаюсь, — предложил Кроули, туша окурок о старое мусорное ведро. — Если мы поймаем лорда-кровопийцу, эти... копы?.. Или кто они там. Они развернутся и уйдут туда, откуда пришли? Вот так просто?

— Скрывать не буду, это опасно, — Азирафель опустил взгляд на лакированные носки своих туфель. — И я бы никогда не попросил человека рисковать собой, однако же прямо сейчас обстоятельства складываются не в нашу пользу.

— Не понимаю я твои обстоятельства, — хмыкнул Кроули, складывая руки в замок. — Если волна пропаж и убийств за последнее время, все эти новости по радио — это фокусы того бледного ублюдка, то не проще ли дождаться «ищеек» и пусть сами за ним гоняются?

Азирафель вздрогнул как от удара и нахохлился, едва заметно хмуря брови. Но уже спустя мгновение он стёр любые эмоции. За непроницаемым выражением не должно было быть видно, но Кроули смотрел пристально и видел, как напряжено чужое тело, как Азирафель задерживает дыхание.

Будь тот человеком — уже задохнулся бы.

— Должен признать, моих сил выследить Хастура не хватает, — серьёзно сказал Азирафель и сжал кулаки, выпрямляясь по струнке. — Если бы не твоё... э-э-э, вмешательство, возможно, я бы до сих пор не знал, кто стоит за пропажами. Однако и у ищеек поиски займут время, за которое лорд Хастур может затаиться.

Стелил вампир мягко, но Кроули прищурился, внимательнее всматриваясь в чужое лицо.

Азирафель явно что-то недоговаривал. Очевидно. Несколько дней назад этот же Азирафель просил уехать и клялся, что не поставит в опасное положение, а сейчас просил побыть манком на чудище. Кармин наверняка внесла свою лепту в это решение, но упёртости Азирафеля могло бы позавидовать любое копытное, и Кроули нутром чуял, что дело не в самой Кармин, но в том, какие новости она принесла. Ищейки чем-то пугали Азирафеля, и Кроули не мог понять, чем именно.

Не Азирафель охотился в Лондоне. Не он привлекал к массовым убийствам внимание людей, а значит и не он нарушал странные правила выживания вампирских кланов. Конечно, Кроули знал об этом не так много, — опять же, всё только со слов самого Азирафеля, — но ничего объективно опасного от одного вампира для другого он не видел. Это людям стоило бы бегать по улицам с факелами и огнемётами, стараясь не моргать лишний раз. Кровопийцам-то чего бояться?

— Я буду твоим вечным должником, но прошу, пожалуйста, — прибавил Азирафель и сцепил пальцы на груди, будто молиться собрался. Посмотрел проникновенно глаза в глаза.

Кроули поморщился, отводя взгляд. Слишком возвышенно смотрелся Азирафель в этой своей просьбе. Как будто с полотен эпохи Возрождения сбежал.

— Лорда Хастура надо только выманить, — продолжал вампир проникновенно. — И тогда все убийства прекратятся, а ищейки вернутся обратно. Понимаю, это... очень крупное одолжение.

Кроули ухмыльнулся глумливо и с трудом проглотил остроту. «Крупное одолжение», не то слово. С таким выражением на лице только о «крупных одолжениях» и просить у малознакомых дядь.

— Я не вправе просить, но я прошу, — продолжил Азирафель со всё той же интонацией, отчаянно искренней.

Кроули скривился окончательно и спрятался от умоляющего взгляда за тёмными очками.

Если б его такой, как Азирафель, просил так о чём-то лет десять назад, Кроули бы начал прощупывать почву на предмет совместного ужина как минимум. Лет пять назад — хотя бы на кофе. Сейчас на роль прохладительных напитков Кроули мог бы предложить только самого себя, причём даже не Азирафелю. О продолжении банкета даже заикаться не приходилось. Отказать ему, впрочем, он тоже не смог бы, даже если б хотел. Но мог хотя бы попытаться понять, в чём подвох.

— А что такого в этих ищейках? — спросил он будто бы невзначай, продолжая внимательно следить из-за тёмных стёкол. — Если они следят за порядком, почему ты их так боишься?

Азирафель нервно дёрнул уголком рта, спешно отводя взгляд.

— Ищейки бывают разные, мистер Кроули, — пробормотал вампир вполголоса. — Какие-то охотятся в одиночку. Какие-то прибиваются к кланам и стараются сохранить наш секрет, удерживать всё в рамках, скажем так. Однако в группах более всего они напоминают мне карательные отряды.

Азирафель многозначительно поднял взгляд.

— Посему в наших общих интересах их избегать, — подчеркнул он с важным видом и выразительно округлил глаза. — Со всем тщанием.

Кроули хмыкнул, внимательно наблюдая за тем, как Азирафель заламывает пальцы и пытается удержать лицо.

Что-то во всей этой истории отдавало гнильцой и помимо карательных отрядов из упырей. Как грязная болотная вода, покрытая ряской, скрывала бездонную черноту. Один шаг не туда — считай покойник.

С другой стороны, сам Кроули никогда особо не ладил с органами власти в любых проявлениях, а избавиться от лорда-упыря хотел как можно скорее. Очевидных подвохов вроде бы не было. Оставались предчувствие, засевшее где-то в кишках, и Азирафель, всё ещё заламывающий пальцы и с такой отчаянной надеждой заглядывающий в глаза, что волей-неволей Кроули хотелось сделать что-то эдакое. Какой-нибудь широкий жест. Совершенно детское желание повыпендриваться, как ему раньше казалось, оставшееся где-то далеко в старших классах школы.

Рядом с Азирафелем всё становилось странным.

— Ещё одна сделка, значит, — усмехнулся Кроули и протянул ладонь. — Чёрт с тобой, по рукам. Когда начнём?

Азирафель осторожно коснулся его пальцев, едва сжал, почти не касаясь, и тут же спрятал руки за спину, будто от огня отдёрнул.

— Эм, сейчас? — неловко улыбнулся вампир, показывая кончики острых клыков, но тут же стушевался и напустил на себя важный вид. Прочистил горло и вздёрнул нос. — В смысле у нас не так уж много времени.

И всё-таки даже если Азирафель не соврал, на приманку Хастур так и не купился.

Битый час проторчав на задворках хмурого осеннего города, Кроули повстречал только торчков, принимавших его за барыгу. Если б о такой прогулке просил не Азирафель, он давно бы плюнул на всё и безо всяких угрызений и без того немногословной совести развернулся и ушёл. Ведь зачем терпеть, если можно не терпеть?

Тонкий пиджак не спасал от холода, адреналин давно перестал поступать в кровь, да и от промозглой вечерней улицы с завывающим ветром и серыми стенами бетонных высоток всё равно ничего хорошего ждать не приходилось.

А уж зная заранее, что люди, угодившие под руку Хастура, в итоге всей толпой отправились на вторичную переработку...

Нет, это всё определённо было слишком. Но Кроули топал по очередной заблёванной подворотне и смотрел на фонарь в ожидании, пока в вымершем с наступлением сумерек районе появится чудище. Одно из тех, существование которых он поднимал на смех примерно всю свою жизнь.

Кроули устало провёл рукой по лицу и беззвучно выругался.

— Он не придёт, — констатировал Кроули в беззвёздное небо.

Азирафель появился беззвучно, будто всё это время стоял в абсолютно пустом проулке или вышел прямо из стены, как призрак.

— Похоже на то, — кивнул вампир и поджал губы скорбно. Кроули хмыкнул, искоса разглядывая вздёрнутый нос и чересчур тревожное выражение. Тёмное стекло очков скрывало его косые взгляды, приглушало слепящий свет фонаря на углу.

— Разочарован, что не удалось меня ему скормить? — спросил он насмешливо. Азирафель вздёрнул брови и приоткрыл рот.

— Я бы никогда!.. — начал было возмущаться он, но Кроули ощерился.

— Просто шучу, расслабься.

Вампир запнулся на полуслове и покачал головой.

— Ну и шутки у тебя, — вздохнул он обречённо. — В любом случае, думаю, на сегодня достаточно приключений.

— А что будем делать с ищейками? Трупа лорда у нас нет.

Азирафель вздохнул устало, но затем мягко улыбнулся, показывая ямочки на щеках. За этой мягкой вежливой улыбкой не было и капли искренности.

— Вы, мистер Кроули, ничего с этим не будете делать. А я их встречу, как и должен был с самого начала, не впутывая людей, — улыбка Азирафеля как будто к лицу приклеилась. — В конце концов, это только моя зона ответственности.

Кроули фыркнул, растирая озябшие пальцы, и фальшивая улыбочка вампира мгновенно истёрлась.

— Ты замёрз? — спросил Азирафель и хлопнул себя по лбу, посмотрел совершенно раздавленным взглядом. — Конечно, ты замерз. Прости, я иногда забываю, что людям... нужно тепло. Это ужасно безответственно с моей стороны, просить тебя здесь стоять и даже не подумать!.. Мне так жаль!

— Да брось, — отмахнулся Кроули, но Азирафель насупился, мгновенно возвращая боевой настрой.

— И ничего не «брось», мистер Кроули! Вы знаете, как легко подхватывают воспаление лёгких в этой широте? Или туберкулёз? А пневмонию?! Боже правый, да сотнями! Тысячами!

Кроули уже закатил глаза, когда вампир предложил аккуратно:

— Как вы смотрите на чашку горячего чая? Или, может быть, кофе? Чтобы согреться. Кажется, пять лет назад тут неподалёку было кафе с круглосуточным обслуживанием. Люди говорят, что там неплохо, хотя я, признаться, и то, и другое уже не так хорошо помню на вкус, а с их ассортиментом абсолютно незнаком.

Кроули от удивления даже замёрзшие руки растирать перестал.

Азирафель мягко улыбался и смотрел вопросительно, будто пытаясь заглянуть за тёмные стёкла очков, и Кроули не знал, способен ли тот так делать или нет. Зато точно знал, что больше половины всех бизнесов вообще закрываются, не прожив и трёх лет. И что сейчас у него плохо соображает голова. И что веки слипаются. А ещё вместо невыносимо альтруистичных порывов ему мерещится приглашение едва ли не на свидание. Естественно это не было приглашение ни на что подобное, но ради небольшого самообмана можно было и притвориться, не уточняя, хоть это и грозило очень неприятным разочарованием после, но хотя бы на один вечер можно было и притвориться.

Вместо всех уточнений Кроули как можно беззаботнее пожал плечами и кивнул.

Круглосуточная забегаловка выглядела так, как будто пережила не пять лет, а все шестьсот шестьдесят пять. Возможно, это была часть антуража, но даже татфилдский паб выглядел пристойнее, и таракан на потолке не грозил упасть прямо в бумажный стакан. Хотя в задании было тепло, и этого оказалось вполне достаточно, чтобы вытянуть озябшие ноги и немного расслабиться под гудение висящих на честном слове ламп.

Кармин присоединилась к ним почти сразу, но упорно хранила молчание. По её косым взглядам нельзя было точно сказать, хочет она придушить Кроули конкретно за неудачу с Хастуром или просто за сам факт существования. Рядом с ним она сесть побрезговала и надолго застряла у кассы, о чём-то воркуя с вымотанной на вид женщиной в фирменном переднике.

— Так... — начал Кроули, вертя наполовину пустой бумажный стаканчик в пальцах. — Что дальше? Даже если ты встретишься с ищейками, они вред ли так просто уйдут. Верно?

Азирафель виновато отвёл взгляд и негромко кашлянул в кулак.

Никто из них особо не продумывал план, уповая на желание Хастура отыграться и застолбить территорию Лондона за собой, но, похоже, даже у кровососа из четырнадцатого века была капля мозгов. А то и не одна. Чуял ли он Кармин и Азирафеля или просто был в ту ночь не в настроении поохотиться, никто бы не смог сказать наверняка.

Может, он и впрямь переплыл Ла-Манш.

— Я останусь здесь, — Кармин подлетела как красная молния и хлопнула ладонью по столу. — Пара дней, и смогу его нормально выследить, куда бы он ни влез. А потом будет славная драка!

Она недобро ощерилась Кроули и прибавила:

— Но вот червям лучше скорее ползти в свои норы, не то размажут ненароком.

— Прости, со всей этой землёй в ушах тебя сложно расслышать, — съёрничал Кроули, с трудом выдерживая угрожающий взгляд вампирши. Азирафель устало вздохнул и покачал головой.

— Давайте будем вежливы друг с другом, пожалуйста. Банальные приличия, — пробормотал он и насупился. — Разделимся. Я возьму северную часть.

— Любишь же ты цепляться за прошлое, — осклабилась вампирша и оттолкнулась от столешницы. — Тогда завтра в три здесь же, а сегодня я оттянусь, пожалуй.

— Кармин!

— Пф, я же не кусаю тут никого, угомонись, — она снова осклабилась. — Есть куда более увлекательные способы проводить досуг, чем пересобирать бессмысленные гнилые книжонки. Попробуй как-нибудь, когда надоест нимб таскать.

Азирафель проводил тяжёлым взглядом её спину, отвернулся обратно и устало прикрыл глаза ладонью. Кроули, мрачно наблюдавший за ним и упырицей, так же мрачно отпил химозной бурды из бумажного стакана. Нет, это точно не было свидание. К сожалению.

— Кармин твоя бывшая? — бросил он, вертя наполовину пустой бумажный стаканчик в пальцах.

Азирафель уставился на него во все глаза, а вампирша у стойки как раз выложила купюру, но вместо того, чтобы просто взять сдачу, мимолётом провела по пальцам женщины и сказала что-то приглушённо. Женщина зарделась, Кармин довольно растянула губы.

Азирафель всё ещё пялился на Кроули.

— Что, прости? — пробормотал Азирафель ошарашено. Кроули поправил очки на кончике носа.

— Не бери в голову.

— Не брать?! Так фривольно предполагать подобное! И, уверен, у неё есть достойный молодой че... — Азирафель резко запнулся, будто из него разом вышибло весь воздух. Сел ещё ровнее, чем раньше, хотя, казалось, такое физически невозможно. Прочистил горло и тоном пастора на проповеди закончил: — То есть, конечно, я имею в виду не человек. Кто-то из нашего... сообщества. Но не менее достойный!

Азирафель окончательно замолчал, отвернулся и оттянул ворот рубашки, будто тот мог задушить нежить.

Кроули ещё раз глянул, как Кармин увлечённо флиртует с официанткой, перевёл взгляд на донельзя смущённого Азирафеля и пожал плечами. Не то чтобы он на что-то надеялся, но всё же... Всё же кофе уже не казался таким блевотным.

Азирафель протащился за ним хвостом до остановки и лично посадил на последний автобус, чтобы тут же раствориться в темноте. Кроули проверил телефон, нашёл всего одно сдержанное сообщение от Анафемы о состоянии Пульцифера. Занять его оно надолго не могло, а пустые ночные улицы нагоняли тоску. Ещё до выезда из города он вернулся к мыслям о прошедшем вечере. О том, что такой провальный поход за кофе ещё надо было припомнить, что Азирафелю одинаково идёт быть серьёзным или мягким, и что лорд-упырь попался на удивление прозорливый. Или тоже не был один.

Кроули смотрел за окно, но не различал там ничего, а пугающая мысль обдавала холодом его затылок. Трупы прятали. Он знал из новостей о всего девяти пропавших, про которых было точно известно прессе, но на деле трупов могло быть и гораздо больше.

На родном канале он не мог не пересекаться время от времени с множеством самых разных личностей с самых разных проектов. Вспоминая странноватого ведущего криминальных сводок, порой приходящего на студию в шляпе-котелке, он не мог забыть свой первый день, когда тот совершенно инфернальным голосом сказал в курилке: «Если о пропаже не заявить, никто не будет искать».

И широко улыбнулся.

А на следующий день он уволился и, кажется, оказался в психлечебнице за жертвоприношение петуха в отделе заморозки супермаркета или что-то вроде того. Кроули не слишком внимательно следил.

Он поднялся с места, попросил остановить и вышел на обочине дороги, но только примерно представлял, куда нужно вернуться.

Чем хороша была его работа в «Мистике пригорода», так это в огромном разнообразии тех психов, которых ему, Анафеме и Ньютону приходилось раз за разом опрашивать. Как ни странно, но большая часть людей оказывалась зациклена только на своей жизни. Слишком любопытные к чужому грязному белью либо просто не имели этой жизни, либо буквально рылись в нём ради выживания.

Кроули оглядел улицу и направился к ближайшей подворотне, сжимая в кармане зажигалку. Первые разы ему не везло, но бездомные всё же встречались и за весьма скромную сумму делились самыми свежими новостями. Проходив несколько часов по улицам и окончательно достав минимум с десяток бездомных, кое-что он всё же прояснил. Например, то, что пропавших действительно было в разы больше, что кое-кто собирается бежать подальше, как минимум пока всё не утихнет. Валили на кого угодно, вплоть до сатанистов с озверевшими бездомными собаками. И пусть о вампирах никто даже не думал, но зато район поисков сузился.

На телефоне светилось уже около пяти утра, когда Кроули скинул Анафеме координаты. Телефона Азирафеля у него не было, если тот вообще пользовался мобильным, а полученной информацией стоило поделиться. В конце концов, если кто-то и имел в их команде что-то вроде плана на все случаи жизни, так это именно Анафема.

На тёмной улице не было людей, только тусклые жёлтые фонари, и Кроули поднял очки на лоб. Вокруг сразу стало в два раза светлее.

В маленьком Татфилде с его черными провалами окон ночью было всё же уютнее, чем в болезненно-раздутом мегаполисе с такими же пустыми улицами. Людей не хватало слишком сильно. Это вечно солнечный Лос-Анджелес даже в три утра бурлил жизнью, а на дальних окраинах осеннего Лондона ночами что-то многовековое бродило по подворотням. Кроули морщился, бредя по пустой улице, полной сухих деревьев и сырого асфальта. Короткий моросящий дождь не прекращался, а вызванное такси не ехало.

Может, он и сам вышел куда-то не туда. Его глаза слишком устали, он озяб и совершенно вымотался, сначала как следует промёрзнув в переулке, а потом наобщавшись с запуганными людьми, сам как неупокоенный дух бредя между чёрных витрин и пустых замусоренных проулков.

Он бы даже не оглянулся на один из них, если бы холодный ветер не принёс запах гнилого мяса. Если бы его взгляд не перехватили бликующие, как у кошки, кроваво-красные глаза, пристально наблюдающие из темноты.

Мимо проулка проехала машина, свет фар на мгновение осветил весь проулок, и то, что выглядело как манекен, точно им не являлось.

Манекены даже в потрепанной, штопанной одежде не кровоточат. Существо, попавшее в свет фар, целиком вынырнуло из мусорного контейнера. На тёмной коже ещё блестели пятна чужой крови, а потрёпанная одежда, вся в грязи, явно знавала дни и получше. Тем не менее на лорда Хастура это существо не походило даже своим лохмотьями, когда-то бывшими строгим офисным костюмом.

Острых длинных зубов в полуоткрытой пасти было слишком много. Кроули каменел изнутри, но не мог издать ни звука от сковавшего всё тело паралича. Негнущиеся озябшие пальцы сжимали зажигалку, и как только одна из теней дёрнулась, он вскинул руку с небольшим огоньком. Под короткое хмыканье лампа фонаря за спиной Кроули звонко разбилась. Свет погас, и живой труп шагнул ближе.

— Можешь убрать свою игрушку, она абсолютно бесполезна, — бесстрастно заверил вампир, обходя огонь, выплывая из тёмной подворотни на погрузившуюся в темноту улицу, и повёл носом. — Это ты якшаешься с белобрысым?

— Белобрысым? — переспросил Кроули, изо всех сил корча недоумение, но поворачиваясь в том же направлении. Оскал у существа оказался особенно неправильным. Слишком длинные зубы в мерцании единственного источника света казались чересчур острыми, неестественно многочисленными, как у пираньи, а грязное лицо вампира — издевательским. Кроули напряжённо сжал пальцы на раскаляющемся металле.

— Не придуривайся, — прохладно отрезал вампир. — Я чую его вонь.

Кроули повёл носом, но, кроме запаха сигарет, ничего не чувствовал и поморщился. Вампир цыкнул и, не дожидаясь ответа, рванул вперёд.

Кроули отшатнулся, почти упав, и вздрогнул, натыкаясь спиной на мусорный контейнер. Рвано выдохнул. Сладковатый запах гнилого мяса оседал на языке, перекрывая всё, от него нельзя было отмахнуться. Кроули старался не вдумываться в то, что именно так жутко воняло за его спиной среди чёрных непрозрачных пакетов. Кого именно существо жрало в этой непроглядной темноте.

Становиться следующим он в любом случае не собирался.

— Хорошо, я здесь не один, — его голос прорезал тишину, и существо вопросительно наклонило голову набок. Кроули задержал дыхание, собираясь с мыслями. — Вообще мы планировали встретиться через пару минут, так что если поторопишься, у тебя ещё будет время смыться. Иначе пеняй на себя.

Он не успел разглядеть само движение, но когда смердящее гнильё из разорванного пакета плеснуло ему на руки, зажигалка погасла. Кромешная темнота обступила его со всех сторон, и он поднял растерянный взгляд, забывая об омерзительном запахе. Замершее в потёмках чудище всё ещё стояло, держа рваный чёрный пакет из помойки.

— Я рискну, — хмыкнул вампир.

Чудище двигалось слишком быстро, но единственный удар в солнечное сплетение, заставил Кроули сложиться пополам от пронзившей всё тело боли. Он бы орал, если б в горящих лёгких осталась хоть капля воздуха.