Она понемногу выравнивает дыхание, вспоминая все, чему ее учили.
Осторожно, стараясь не шуметь, поднимается, вслушиваясь в звуки вокруг.
Накануне она проявила неосторожность – так легкомысленно – не проверив место ночлега.
Теперь надо быть настороже.
Мало ли что. Мало ли …кто…
Постройку понемногу заливает серый свет утра – и до нее доносятся звуки. Звуки просыпающегося леса – и голоса.
Звонкие, певучие. Голоса сидхе. Которые нашли ее следы.
Выйти? Или не высовываться?
Энид машинально провела пальцами по волосам, обвела ухо. Ее могут принять за свою – или хотя бы полукровку.
Голоса становятся ближе.
Она подобралась к окну, осторожно выглянула.
Ай, недостаточно осторожно.
Свист и в стену впивается стрела.
Голоса. Смех.
Гортанный, с сильным акцентом голос что-то говорит – хотя она понимает лишь последнее слово.
Beanna.
Девушка.
Ей предлагают выйти.
Но страшновато как-то. После бегства – уже мало веры незнакомцам. Но – сидхе? Не будут же они ее убивать прямо сразу.
Фраза повторяется – язык не знаком, хотя слова на языке сидхе присутствуют. Больше как насмешка.
Голоса становятся нетерпеливей, в них звучит раздражение.
Ну, попробовать она ведь может? Не убьют же ее сразу.
Стиснув свои пожитки, она осторожно, боком, выходит.
Вокруг ее временного укрывища стоят сидхе.
И она с отчетливой ясностью понимает – они другие.
Не те привычные с малолетства, кто был рядом всегда, кто смело мешал свою кровь с людской, соединяя два народа во что-то новое, однажды смело шагая в Арку.
А холодные, ожесточившиеся, ненавидящие людей Aen Seidhe.
Враги. Которые и ее врагом посчитают, коль взбредет им такая блаж.
Дед предполагал всякое – потому учили ее и готовили ко всему – в том числе и к возможности попадания в плен. Не сразу и не все удалось принять в этих уроках. Но когда главное остаться в живых и не выдать своих – не до сантиментов и брезгливости.
Так что… попробуем.
Тем более – если эти сидхе знают нужного ей – то даже хорошо.
А у нее лишь лук да меч, да толика вещей – из которых важнейшие – корона и письма и бумаги.
Которые должны попасть в нужные руки!
Вместе с ней.
Полный неприязни и яда голос:
-Что это тут такое? Человеческая сучка? А что забыла в лесу человеческая сучка? Она не знает, что ее место в свинарнике дхойнэ?!
Высокая и красивая эльфийка выговаривала все это, все больше заводясь – и заводя окружающих.
Энид вздернула подбородок, отвечая спокойно и глядя прямо в глаза.
-Может ты и видишь тут дхойнэ – так советую меньше незнакомых грибов есть. Мое имя Энид Немайн Финниган. И я ищу…
Крепкая затрещина оборвала ее на половине фразы. Эльфийка зашипела змеешь.
-Мне плевать, мерзкая тварь, кого ты там ищешь, и кто ты такая!! Ты наверняка шпионка – и мы выбьем из тебя правду!!
А потом резко выбросила руку, вцепляясь Энид в волосы, нагибая ее к земле…
Ну это она зря…
Рывком – не обращая внимания на боль, от которой слезы из глаз – голову вниз, подныривая под эльфийку и перебрасывая ее через себя.
Та визжит от неожиданности, шлепаясь на листву.
Отшвырнуть вещи, перекатом – в сторону, под защиту полуобвалившейся стены. И – ходу прочь!
Спасибо наставникам – учили бегать, правда в качестве мотивации у них были камушки – а не стрелы, которые втыкались в деревья.
Лес все же был местным родней, и хотя она старалась уйти – сама природа была сильно против.
Ногу словно случайно заплела трава, она споткнулась – и подвернув ногу, кубарем покатилась вниз в какую-то промоину, набивая попутно синяки.
Попыталась сразу вскочить и вскрикнула – щиколотку пронзила острая боль.
//Все, приплыли. Или вывих или что еще… //
Из чистого упрямства кое-как поднялась на ноги, глядя как сидхе неторопливо, почти вальяжно спускаются к ней.
Один из сидхе чуть насмешливо спросил:
-Что, набегалась, малышка? Может теперь – расскажешь правду – кто ты такая?
Энид сердито сверкнула глазами. Ничего, что нога повреждена – доставить немало проблем она может и так.
Сейчас она могла лучше рассмотреть этих неправильных сидхе.
Одежда… Мда – ну если это считается лесной маскировкой.. то как-то она.. ярковата. Вон у бойцов тактическая форма и окрас – и в некоторых случаясь с двух шагов не разглядишь – пока нож в сердце не окажется. А эти.. Яркие пояса, платки, банданы… Хотя лица зеленью размалеванны.
Подошедший к ней первым эльф ухватил ее рукой за подбородок, повертев лицо и осматривая.
-Полукровка? Квартеронка? Отвечай!
-Это не важно.. Мне нужно…
Затрещина и шипение.
-Послушай, маленькая дхойнэ – если ты не начнешь отвечать – то быстро пожалеешь о том, что родилась на свет.
Энид сплюнула на траву кровь из разбитой губы. А потом выпрямилась – и уже прицельно плюнула в лицо сидхе.
Ее опрокинули на землю, награждая пинками и руганью.
Вот почему прежде всего запоминается всякая гадость? И лучше всего!
Эльфийская брань для нее была так же естественная как дыхание.
И она хорошо ее понимала!
Выпустив пар – вывернули и крутили руки за спиной и поволокли обратно, не забывая награждать тумаками.
Вернувшись в руины, сидхе швырнули ее на землю, и принялись устраивать лагерь – и готовиться к допросу.
Энид прижалась щекой к потоптанной траве – так было чуть легче. Сидхе явно вымещали на ней злость и неприязнь к роду людскому. Что ж, она их очень хорошо понимала – порой даже слишком.
У нее к людям был счет не меньший.
Но вот слушать – а главное, слышать ее, сидхе не хотели.
Поэтому едва солнышко взошло в зенит – для нее развезся личный ад.
Ее наставники не питали иллюзий – что могут сделать с той, в ком течет кровь последних королей. Так что тренировки были рядом с реальностью.
И Энид представляла, что может ее ждать.
Слишком велика была ненависть эльфов к грязным дхойнэ, слишком много боли причинили обе расы друг другу.
И коль уж в руки сидхе угодила человеческая девка…
Отплата будет высока.
Наконец – устав, но так и не добившись правды от девки (хотя и впечатлившись стойкостью), избитую, местами покалеченную, покрытую синяками, порезами и в изорванной грязной одежде, пленницу со скрученными руками просто бросили в одной из построек – не сдохнет до утра, утром развлечение продолжится.
А вещи девки поделили между собой – лук – хороший эльфийский лук, и такого же качества мечи подели бойцы, а торбу с бумагами – забрал командир отряда, решив после ужина посмотртеь…
***
Девку, сейчас похожую на сломанную куклу – окровавленную, избитую – но так ине сказавшую правды, бросили в одной из построек – до утра.
Вожак отряда все же рискнул сунуть нос в бумаги и… с ужасом ощутил, как у него дыбом встают волоски на затылке.
Некто, написавший письмо, ЗНАЛ Йорвета.
Знал этот ходячий кошмар.
И просил – не требовал – просил! защитить и сберечь некую Энид Немайн Финниган (странное, не совсем людское имя, да и не совсем эльфийское, коль на то пошло) – и если они эту Энид хоть пальцем тронут…
В пакете, кроме письма написанного Старшей речью (где это видано – человек и так хорошо знает Старшую речь!), был своеобразный договор – который, если он и правда будет подписан, гарантирует всем молодым сидхе мирную и достойную жизнь бок о бок.. с дхо… нет – с людьми.
Нимараэль вытряхнул еще один конверт – просто день сюрпризов – внутри что-то было, что-то похожее на колоду карт.
Поразмыслив, он вскрыл его и вытряхнул на стол что-то.. похожее на.. рисунки? Картинки? Как это сделано?
Эльф сидел и тупо глядел на запечатленные на плотных кусочках пергамента или бумаги неизвестные моменты из жизни Грозы Севера и.. человека? Да быть того не может…
Но вот оно – есть.
//Что такого ты увидел в каком-то странном дхойнэ, Йорвет, что приходил к нему из раза в раз. Подарил жуткую псину… нянькал его.. дочку, внучку, правнучку.. теперь праправнучку.. сколько же лет этому.. а человеку ли.. Вот же…//
В памяти тут же всплыли строчки письма "и если хоть волос упадет с головы Энид, которую ты качал на руках еще ребенком – лучше сам закопайся".
ЧТО с ними сделает сам Йорвет, если узнает – а он узнает…
Нимараэль поднялся и отправился спасать чертову девку.
Она все так же сломанной куклой лежала на полу. В постройке пахло кровью и болью.
Эльф мрачно рассматривал изломанную куклу, в которую превратилась стараниями его соратников девушка.
Девка оказалась на редкость живучей, хоть и выглядела жутко – глаз заплыл, парочки зубов не хватает, губы уже запеклись коркой, дышит осторожно – ребра ей могли и поломать. А еще порезы и ожоги по руке, и сломан нос…
Нимараэль присел рядом с девкой, приподнимая ее голову, и снимая с пояса флягу.
С трудом разжав запекшиеся разбитые губы, осторожно заставил сделать пару глотков.
Уцелевший глаз распахнулся.
Едва слышный сип
-Почему… вы… зачем…
Эльф промолчал – он сам не понимал.
К нему подошли заинтересовавшись остальные.
-Решил взбодрить тварь и поиграть еще?
-Нет. Айтивель – ты лекарь? Займись ей – утром она должна идти своими ногами. Мы возвращаемся в наш лагерь. Йорвет должен это увидеть.
Нимараэль зло потряс письмом и ткнул пальцем в девку.
-Если это шпионка – он выбьет из нее все. Если просто лживая дхойнэ – он ее прибьет. В любом случае – девку надо подлечить
Бурчащие эльфы разошлись – а пленницей занялся лекарь.
Лучше выглядеть она не стала – но нос ей вправили, вправили ногу и руку, туго замотав бинтами.
И вроде дышать она стала легче.
Нимараэлю не нравился взгляд девушки – нехороший, многообещающий.
Наконец лекарь споил ей какие-то травы и велел спать. Девушка уснула - насколько это было возможно в ее состоянии.
А им еще придется разбираться с Йорветом – тот ведь рано или поздно узнает…
На развалины опустилась ночь.
У костра остался лишь сам Нимараэль, глядя в пламя и следя за вроде спящей пленницей.
//Не упустили ли мы шанс на мирное сосуществование? На мирную жизнь? Дети, дом… И да – пусть будет королева… Девка слишком уж смазлива для простой дхойнэ… Если раньше Йорвет не оторвет нам головы – у нас.. есть шанс//
Странная ситуация – но в ней есть зерно надежды…