С постели ее ни черта не понимающую – хорошо хоть не разделась, стаскивали пинками.
-Вставай! Быстре!! Кто-то донес, что ты тут…
-Кто.. что..
Рывков поставили на ноги, подхватили то из вещей, что успели, потащили куда-то – очень быстро, торопливо.
Вой полицейских машин, топот ног…
Ее почти волокут куда-то, заталкивают в машину, едут.
Снова побег – теперь только для нее. Снова…
Быстрая езда – но мотаясь на заднем сидении машины между двумя настороженными бойцами – она понимает, что вещей чудовищно мало – небольшой рюкзачок с самым необходимым и важным – видно приготовили на случай совсем уж лихорадочного бегства.
Улицы городка сменяются проселочной дорогой – а она лесной тропкой.
Ее выволакивают из машины и тащат в глубь леса.
По сравнению с полукровкой и сидхе – она уступает, но старается изо всех сил шевелить ногами.
Сзади раздается лай собак
Рядом раздается злое и задыхающееся
-Bloede d'hoine!
-Ебучие ублюдки!!
Уже почти бег – ее практически тащат – потому что нестись с такой скоростью через лес она просто не способна.
Под ногами захлюпала сырая земля, запахло прелой листвой и грибами.
Быстрый бег – а за спинами лай и рычание собак.
И страх не успеть.
В руины они вбежали, почти на руках внося Энид.
Сияла и почти что пела Арка.
-Ну вот.. тебе пора.
-А вы.. и как…
-У тебя есть письмо.. Если.. одноглазый поганец еще жив – он защитит тебя. Все же ты выглядишь в достаточной мере Seidhe – чтобы он не попытался тебя убить – не выслушав.
-А что с вами?
-А мы проведем обряд Отсечения. Эрин и еще некоторые земли уйдут на другую Грань. И все наши – тоже уйдут. Метрополия более не станет нам опасна – а туда можно будет привести.. друзей. Мы наконец сможем жить в мире.
-Но…
-Послушай теперь меня, beanna. Ты войдешь в Арку. Дождешься напарника. Вместе найдете Йорвета – а даст Богиня – и еще кого, кто сможет вам помочь. Выживешь. И приведешь на Эрин наших братьев – всех, кого сможешь.
Холодный, с акцентом – неистребимым ничем, голос подействовал как ведро холодной воды.
Один из ее провожатых стянул капюшон плаща – в слабом свете нарождающейся луны было хорошо видно, что это не человек.
-Мы хотим мира и покоя, а вы не самые худшие соседи… Все, ступай, девочка.
Мягкий толчок в спину.
Она судорожно сжимает сверток с оружием и прихваченный рюкзачок и шагает через Арку…
Свет…
Свист в ушах…
Всадники в алых плащах..
Вспышки молний…
Боль.. слезы…
Яростный блеск колючей зелени…
Алая тряпка… красные капли на снегу…
Холод.. снег.. только один снег кругом.. снег, перемешанный с углями и пеплом…
Застывшее мраморное лицо…
Прекрасная грустная дева, застывшая навек…
Розы…
Звон тетивы…
Плачь младенца..
Холодный блеск короны…
Лай собак…
Крики воронов…
Пепел.. что падает с неба, словно снег…
И цепочка следов на нем…
Она выпала откуда-то.. где-то.. качаясь словно пьяная в слюни, прошла несколько шагов по инерции, и рухнула на колени.. Ее вывернуло раз, другой – и лишь потом она смогла встать и оттащиться от вонючей лужи.
Ночь.
Здесь тоже была ночь.
Арка погасла.
Что там – на другой стороне – кто скажет.
Она отковыляла в сторону и зайдя в какие-то развалины – крыша и стены есть, без сил упала на пол, проваливаясь в сон.
И сон пришел…
…Яркий, режущий глаза белый свет… пронизывающий тело холод…
Прекрасные совершенные белокаменные арки, своды.. галереи.. где звук шагов отдается эхом…
Она идет по этому сияющему великолепию, и вот она уже в огромном зале.
Трон… Прекрасный, совершенный…
А на троне – корона…
Простая и совершенная.
Резкий, каркающий голос
-Что ты тут делаешь, человечья девка?
Она поворачивается и замирает.
Йорвет.
Над сидхе словно не властно время – но он изменился.
Стал суше, резче. Глаз смотрит тяжело и с неприязнью. Губы кривит презрительная усмешка.
-Что ты делаешь в месте памяти Aen Seidhe? Отвечай!
Скрип тетивы.
Взгляд зеленого глаза становится холоднее…
Щелчок…
Свист…
Она рывком села, глотая воздух и потирая грудь.
Ощущение, что в нее вонзилась стрела, было ярким. Больно до сих пор.
Неужели тот, кто качал ее ребенком на колене, и пел песенки своим хрипловатым голосом, кто позволял неловким детским пальчикам гладить шрам – убьет ее просто за то, что она – человек?
Хотя.. Все может быть.
Прошло время – и все это время он ведь не крестиком вышивал – а воевал.
Убивал.