Утром Тсунаёши никуда не хотела, хотела сидеть дома и делать что-то, во многом похожее на ничего, но потом вспомнила о Хане и поняла, что идти на работу надо. Вот почему все окружающие люди так не любят назначать сразу точное время? Впрочем, она подумала и поняла, что сама тоже не любит, иначе бы назначала и не ждала этого от других. Но объяснение этому странному феномену искать было глубоко лень.

Но уже по дороге в кафе она получила сообщение с указанной зарплатой и заявлением, что Хана сейчас не может, лучше придёт в другое время. Тсуна ответила, что пусть приходит вечером в Кокуё-Лэнд в полвосьмого примерно, заодно и посмотрит, как они с Занзасом будут делить Вонголу, в смысле, кому она достанется.

Пришла в кафе, заварила себе чаю с имбирём, лемонграссом и мелиссой и пошла смотреть, чем там Хана так занята. Ну а что? Её же хранительница. Да и что такое совесть в исполнении Тсунаёши? Интересный, однако же, вопрос.

И что такое совесть в исполнении Ханы — та сидела в кровати, ела шоколад и просматривала ленту в Фейсбуке. Занята была, одним словом, по уши, бедная девочка, как она вообще не устаёт с такой нагрузкой. Потом заглянула в Инстаграм и отвлеклась на чтение какой-то манги, которой Тсуна не знала. В общем, сидела и радовалась жизни эта Хана…

Впрочем, объяснение этому Тсунаёши нашла легко. Хана ведь просто боялась идти в её кафе, и только. Если её туда пригласили, пусть даже специально, это ведь очень подозрительно и неприятно. Чувствовать себя стрекозой под лупой биолога и бояться быть наколотой на булавку… На самом деле, зря Тсуна ей сюда сказала прийти. Надо было быть чуточку терпимее и осторожнее, и пригласить куда-нибудь подальше от этого места, в парк или на какую-нибудь заброшенную стройку, например, она тогда пришла бы и не стала бы так выкручиваться.

Но могла бы и раньше написать, честное слово…

Как раз пришло сообщение:

Ок, приду.

Тсуна задумчиво на него посмотрела, зевнула почему-то, хотя выспалась, глотнула чаю и лениво ответила:

А откуда, кстати, ты знаешь мой номер?

Ответ пришёл незамедлительно:

Киоко спросила у твоего брата. Такая секретность у тебя, что ли?

Просто интересно.

На это Хана, естественно, не ответила, да и Тсуне тоже на это было без разницы.

Зато явился Мукуро. Сделал он это, надо сказать, весьма специфически — видимо, придумал новый способ её доставать.

— Утро доброе! — Раздалось громкое восклицание прямо над ухом.

— Твою ж мать!! — Ответила Тсунаёши примерно тем же, шарахаясь. Хорошо хоть ничего не опрокинула и не пролила… или плохо — опрокинуть или пролить ведь запросто можно было на излишне обнаглевшего иллюзиониста.

— У меня отличная мать. — Парень на всякий случай отлетел от неё подальше.

— Верю. — Согласилась Тсуна, успокаиваясь и переводя дыхание. — Но утро добрым не бывает, если в нём бываешь ты.

— Вполне возможно… — Кивнул он и улетел на кухню.

Тсунаёши задумчиво подождала, пока он вернётся с кружкой.

— Что скажешь?

— Новости. — Протянул он немного лениво.

— Какие новости? — В тон ему спросила девушка.

— Весёлые. — Так же продолжил парень.

Тсунаёши фыркнула.

— Как будто всё остальное у нас чем-то отличается.

— Это как посмотреть. — Возразил Мукуро. — Однако сейчас всё особенно весело. Знаешь, что бывшие Аркобалено заявили?

Девушка призадумалась, благо иллюзионист то ли специально не делал вопрос риторическим, то ли просто ленился продолжать.

Бывшие Аркобалено выставили какой-то ультиматум… после того, как они на собрании решили её вообще не трогать. И после того, как она отказала им в участии в дележе Вонголы. Значит, это всё-таки скорее про Вонголу, а не про неё. А так как она отказала им в попытке навязывания помощи, а они её навязать всё ещё хотят…

— Они требуют наличия своего наблюдателя в вечернем мордобое?

— Всё-то ты уже знаешь…

— Я сейчас догадалась.

— Как?

— Есть, понимаешь ли, такая штука на свете, логикой называется. И, пожалуй, ещё есть капля интуиции.

Девушка с удовольствием понаблюдала за его ошарашенным лицом.

— Ладно, предположим… — Напряжённо сказал он. — Но так что ты собираешься с этим делать?

Тсунаёши допила чай и не задумываясь ответила:

— Ничего особо. Если они не будут никак вмешиваться, то я даже согласна. Но ты всё-таки пойди и спроси об этом у Варии. Если они не согласны, то и я не согласна… можно будет прям-таки заявить это бывшим Аркобалено и понаблюдать, как вытягиваются их лица.

— Давай! — Радостно согласился Мукуро. — Прямо сейчас?

— Ага.

Он исчез.

Тсунаёши поняла, что скоро всё-таки привыкнет к его новому способу прощаться, вернее, не прощаться, но это нелегко. Хотя почему он должен это делать, она не очень понимала… поэтому, собственно, его и не трогала.

А пока пошла и налила себе ещё чаю. Потом подумала и, вернувшись за компьютер, стала наблюдать за очередной судьбоносной встречей Мукуро и варийцев. Вернее, она, конечно, уже знала, что кто кому скажет, но их лица в этот момент были просто бесценны.

Занзас долго не верил, что Мукуро, представитель Тсунаёши, спрашивает у него, согласен ли он на присутствие наблюдателя от Аркобалено, которые исключительно за Тсунаёши, а потом, ехидно глядя на Вайпера, шок которого был виден даже несмотря на капюшон, сказал, что «либеральный мусор» может делать, что хочет. От одного того, как он её охарактеризовал, Тсуна ржала так, что вскоре уже почти лежала под столом.

Именно в таком положении её и застал Мукуро, тоже истерично подхихикивающий за скрывающей лицо иллюзией. Но у него хватило всё же ума улететь, более-менее успокоиться самому и подождать, пока хоть какую-то серьёзность изобразит она, а потом уже только прилетать обратно и начинать о чём-то ей говорить.

— Вижу, ты уже знаешь результаты переговоров… — Почему-то не очень довольно заявил он.

— Да-а… — Простонала девушка, всё же не выдерживая и снова начиная истерически хохотать. — Зна-а-аю…

— Ну-у во-о-от. А я хотел сам тебе это пересказать… — Парень изобразил очень обиженной рожицу, отчего Тсуна разошлась ещё больше.

— Да что вы за люди вообще такие?! Как ни зайду, вы всё ржёте и ржёте, ржёте и ржёте, ей-богу, а на вид нормальные более-менее…

— Мукуро!!

Тсунаёши резко перестала смеяться. Иллюзионист тоже.

— А ты-то на что? Ты ведь тоже можешь видеть сквозь Туман!

— Но это же твоя работа!

Этому непробиваемому аргументу Мукуро не просто не внял, а ещё и издевательски сообщил ей, вернее, им обоим:

— Ну что ж, сладкая парочка, похоже, надо оставить вас одних… не потому, что я люблю сводить людей, потому, что мне страшно находиться с вами в одной комнате.

И исчез.

Нормально вообще.