Чжебом ждёт в машине около дома Чонён. Хотя она неоднократно говорила ему не приходить, они могли прийти сами, но он настаивал на том, чтобы забрать их. За несколько лет знакомства с Чонён, пять лет тайной влюблённости, двух лет ухаживания за ней и шести месяцев знакомства, он последовательно пытался набрать некоторые очки, быть на хорошем счету. Но он знает, что он всё ещё не там, хоть они и женятся, он не завоевал её сердца. Но он отказывается сдаваться, потому что она женщина, которая владеет его сердцем, всегда была она, только она.

Он слышит стук в окно машины, поворачивается и видит Чимина. С улыбкой он выходит из машины.

— Ребята, вы готовы? — спрашивает он Пака.

— Да, девочки выйдут в любой момент, кстати, поздравляю, я не знал, что вы помолвлены, — Чимин пожимает ему руку с улыбкой.

Чжебом собирался что-то сказать, но остановился, застыв в шоке.

— Чонён!!! Ты?! — Чжебом не смог закончить предложение. Он так заворожён её новым видом.

Чонён просто неловко заправляет прядь волос за левое ухо и смотрит в землю, на окрестности, на Чжихён, на всё, кроме Чжебома. Миссис Ю выглядит как гордая мама красивой дочери.

— Так мы поедем или ты хочешь посмотреть на неё дольше? — поддразнил Чимин со своей дьявольской улыбкой, отразившейся на лице.

— А? Да, конечно, — манекен-Чжебом вернулся к жизни.

Когда Чонён открыла заднюю дверь, Чимин крикнул: «Ты должна сидеть спереди». Миссис Ю поддержала его с самой широкой улыбкой. Всё путешествие трое сзади продолжали хихикать о том, какая поразительно неловкая парочка спереди.

— Не своди глаз с дороги, Чжебом-щи, мы не хотим умереть молодыми, — снова поддразнил Чимин.

Потом трое из них на заднем сидении разразились смехом, пока двое спереди превращались в помидоры. Они наконец-то добрались до дома Чжебома, и мучения молодой пары закончились.

Чимин точно мог сказать, что Им Чжебом из богатой семьи, их дом в четыре раза больше, чем у семьи Ю.

Резиденция семьи Им

Они терпеливо ждут в большом зале мать Чжебома, а когда она появляется, они все кланяются. Она подходит и обнимает Чонён.

— Ничего себе! Ты выглядишь… прилично! — в хитрой манере комментирует она.    Молодая девушка просто кланяется, ей заметно не по себе. Тогда старшая женщина обращается к Чимину. — Ты, должно быть, Пак Чимин, — почему-то она не выглядит довольной. Чимин кланяется ей, ему не очень нравится эта встреча.

После небольшого введения две леди начинают сплетничать о случайных вещах. Каждый намеренно отстраняется от пары, чтобы дать им своё время. Маленькая Чжихён начинает разговаривать с отцом в одном из углов комнаты.

— Папа, спасибо, — радостно проболталась малышка Чжихён.

— Хм? За что? — Чимин спрашивает свою дочь.

— За то, что пришёл сюда. Каждый раз, когда я прихожу сюда, я чувствую себя одинокой, эти две бабушки начинают сплетничать, а мама становится занятой разговорами с дядей Чжебомом, — дуется она.

Чимин просто каждый раз тает от её очарования.

— Но папа здесь, с Чжихён-и, — он поднимает дочь и сажает её на колени.

Чжихён выглядит счастливой и начинает говорить о разных вещах. Эта девочка — говорушка!

— Знаешь, папа, мне не нравится мама дяди Чжебома, — шепчет она Чимину.

— Почему? — шепчет Чимин.

— Я уверена, что она не будет хорошо относиться к маме после брака, она как те плохие свекрови в драмах, — очень серьёзным тоном отвечает она.

Но Пак Чимин не сдержался, он просто громко захихикал.

— Папа, ты скучаешь по маме Дахён? — в лицо спросила она.

— Да и ты? — как только он спросил, маленькая Чжихён посмотрела в пол.

— Я знаю, что должна скучать по ней, но не скучаю. Я плохая дочь?

— Не-е-ет… ты лучшая дочь. Ты не скучаешь по ней, потому что ты её часть, — Чимин берет в руки её маленькие ладошки и смотрит на неё.

Маленькое лицо засветилось после этих слов, как будто ей очень нужно было это подтверждение. Молодой мужчина склоняется вперёд, чтобы встретиться с глазами ребёнка и указывает на её сердце.

— Ты не скучаешь по ней, потому что она прямо там, Чжихён, в твоём сердце.

— А кто в твоём сердце, папа? — спрашивает ребёнок в ответ, смотря своими маленькими любопытными сияющими глазами.

— Ты, — они оба захихикали.

Чонён наблюдает за дуэтом отца и дочери с дальнего угла. Она продолжает улыбаться.

— Чжихён будет в порядке с ним, ты должна быть счастлива Чонён, она нашла свою настоящую семью, — слова Чжебома вернул её к суровой реальности.

Верно, она не часть этой семьи! Она взяла напиток, предложенный Чжебомом, и спросила:

— Когда он хочет уехать с дочерью в Японию?

— Возможно, в течение месяца, — отвечает Чжебом, глядя на неё.

— Ох… — отвечает она, царапая при этом край бокала.

Чжебом берет руку своей возлюбленной.

— Я знаю, это трудно, но рано или поздно, ты должна будешь отпустить её.

Красивая девушка перед ним погрузилась в молчание.

— Чонён-а… я думал об этом в последнее время… эмм… как насчёт женитьбы в этом месяце? До того, как Чжихён покинет нас? — осторожно произносит каждое слово Чжебом.

Да он играет с её эмоциями. Он ненавидит себя за то, что играет с ней этой жалкой тактикой, но он не может упустить шанс сделать Чонён своей, официально. Хотя он готовился к плохому, реакция его невесты была худшей. Чонён просто стряхнула его руку с шокированным лицом. Когда вспыхнув Чжебом попытался уйти, она хватается за его руку.

— Прости, Чжебом, я просто так беспокоюсь в эти дни… плюс я не уверена в нашем браке: статусы наших семей очень отличаются, твоя мать всё ещё ненавидит меня, Пак Чимин появился из ниоткуда, Чжихён уезжает. Просто я сразу во всех местах, просто моё сердце неспокойно.

Чжебом отвечает, вернувшись к ней.

— Ты знаешь, сегодня я не могу оторвать от тебя глаз, ты выглядишь так красиво! Я много раз пытался сказать тебе это, но не мог. Ты так холодна по отношению ко мне, Чонён, это иногда очень удручает меня. Я пытался, пытался достучаться до твоего сердца, но ты, кажется, каждый раз уходишь ещё дальше!

Чонён не знает, что сказать, но он продолжает:

— Кроме меня, ты думаешь обо всех: о Чжихён, о нашем семейном положении, моей маме, даже… даже о Пак Чимине! — просто выражает своё разочарование Чжебом.

Но последнее имя, поражает Чонён, словно молния, она смотрит на молодого человека, играющего с дочерью в углу, забывая о внутренней борьбе, которая происходит из-за него.