В игровых сутках – шесть реальных минут. Следовательно, четыре часа здесь – всего минута для игроков. Конечно, были подозрения, что вычисленная навскидку метрика может оказаться и нелинейной, и не сходиться от слова совсем. Пока что, однако, всё выглядело верно: по внутренним ощущениям от пробуждения и до удара гонга прошло как раз часа четыре. Та самая резервная минута перед началом боя, делающая первые сутки немного длиннее последующих – и ещё длиннее оттого, что начинались они не с ночи, а с утра. С неестественно длинного утра.
Спасибо лётной разминке, с телом худо-бедно удалось свыкнуться. Не в последнюю очередь благодаря Йеро: в конце концов это была её физическая оболочка, пусть дракончик и сама пыталась заново привыкнуть к своему материальному облику после тысячелетнего сна. Ещё они пытались привыкнуть друг к другу – герой и игрок, встретившиеся в одном теле и одном разуме. Дезориентированные и взволнованные, выдернутые из своих реальностей и выкинутые на Арену.
Одно радовало: Бланк с Йеро были в полном согласии.
В полном согласии, что их ждёт один всем известный пушной зверёк.
Они скользили над центральной линией. По правое крыло простирался лесной массив без конца и края, скрывающийся в утреннем тумане, над которым где-то совсем на горизонте висели еле заметные отсюда точки – островки «летучих скал» на восточной окраине карты. В игре те были где-то за туманной окраиной – недосягаемая часть антуража. Вполне вероятно, что здесь до них можно попытаться долететь, но скорее всего силы закончатся раньше.
Масштабы поражали. Дистанции и близко не сходились с игровыми условностями, чудовищно огромные. Да и тропинка, ведущая от базы через два кольца форпостов к ущелью с рекой в центре Арены, тоже оказалась совсем не такой, как на экране. Особенно – с высоты в пару десятков метров. Неожиданно узенькая и сильно заросшая, дорожка вилась меж путевых камней, с нависающим лесом с одной стороны и скалами с другой.
Высокогорье по левое крыло поражало отнюдь не меньше. В игре оно казалось всего лишь холмиками, переходящими в ступенчатое плоскогорье; прекрасная позиция, чтобы напасть на ничего не подозревающего противника сверху, из тумана войны.
Да это же чёртовы Кордильеры!
– Ничего себе там высота, – Бланк наконец позволяет себе говорить вслух, пытаясь обвыкнуться с новым голосом. Слышно себя на ветру, впрочем, всё равно не особо, но самого ощущения говорения более чем достаточно. – Впервые такое вживую вижу…
– Считай это бесплатным отпуском, – ехидно отмечает Йеро. – Я так смотрю, в вашем мире с развлечениями негусто.
– Не особо, да, – соглашается Бланк. И тут же цепляется за мысль, ранее не замеченную: – Стоп… мы же по-русски говорим? Или…
– Ты – да. А в целом – не совсем. Ни на одном из ваших языков.
– Но мы же с Заком разговаривали, всё понятно было… – с сомнением произносит Бланк, пытаясь вспомнить перекличку в воздухе. – Вроде бы…
– Ему тоже всё было понятно. И Йотуну с инугами. Но если мы будем прислушиваться друг к другу, мы, конечно же, ничего не поймём. Мы общаемся на разных языках. Вон та фигня, – кивок назад за спину, в сторону Аватара Выси, – похоже, позволяет нам понимать друг друга. Просто не вслушивайся – вот и всё.
– Ясно-понятно…
Внизу что-то мелькает, заставляя с любопытством изогнуть шею.
По дороге от ворот базы ко второму кольцу форпостов гусеницей двигался отряд мобов. Безликие и безмозглые пешки, запрограммированные всегда идти вперёд и сметать всё на своём пути; бросаться на любого врага – и на баррикады. Чем попало вооружённые, облачённые в кожаный доспех, с пустыми масками на лицах. Точно такие же, только в другой униформе, должны были сейчас идти навстречу, с той стороны ущелья.
От их вида становилось не по себе. А ведь их ещё надо было убивать, чтобы получить деньги…
В рамках игровых условностей не вызывала вопросов ни валюта, ни приторговывающие на обе стороны джинны и ифриты. Изнутри же это выглядело по меньшей мере нелепым. Зачем деньги неубиваемым духам-торговцам, если они – часть этого мира-тюрьмы и никогда оный не покидают? И что мешало местным высшим силам сразу выдать своим бойцам достойную экипировку и снять ограничения, а не устраивать детский сад в песочнице? Это никак не походило на серьёзное противостояние между двумя демиургами, каким оно было описано в справке к игре. Это больше походило на их развлечение. На Колизей, в круг арены которого выпускаются гладиаторы, чья цель – убить или умереть самому, развлекая своих свободных хозяев.
Сидящих за компьютером ничего не подозревающих игроков.
Внизу проплыла вышка второго кольца обороны, а вскоре вдали замаячило и крайнее, первое: стоящий прямо над рекой форпост на входе в ущелье. Интересно, кто будет ждать там, за порогом?
Наиболее очевидным вариантом казался дух ночи, Нокс – иметь дело с этим товарищем хотелось меньше всего. Зазеваешься – сожрёт тебе мозги. Не в прямом смысле, конечно, хотя кто его здесь знает. В свете последних событий название и описание способностей Нокса выглядело уже не столь жизнеутверждающе. Смотреть мультики, пока тебя заживо жрёт эта тварь, как-то не особо улыбалось. Зато вполне улыбалась в полсотни зубов хищная пасть Нокса. Мы встроили вам кошмар в кошмар, чтобы вы могли смотреть кошмар, пока вы смотрите кошмар. Правда, весело?
Ни разу. А если ещё дожить до его ульты, пресловутые «мультики» от зубастой чёрной жижи станут аж на 120% интереснее.
Перцу в ситуацию подсыпало то, что Нокс в своё время был для игрока второй сигнатуркой – персонажем, не менее горячо любимым и обожаемым, чем Йеро, потому как этот семи-саппорт виртуозно умел портить настроение вражеской команде. Видеть же эту кляксу во врагах было удовольствием сильно ниже среднего: ведь с этого момента она начинала активно портить настроение уже тебе.
Чуть менее ожидаемым претендентом на роль мидера выглядела гарпия Спирина. Легче не становилось. Подумаешь, тебя могут разорвать на клочья её птицы, ведущие себя как чёртовы самонаводящиеся ракеты. И сайленс по площади. Ведь это так чудесно, когда всё, что остаётся – в полной тишине смотреть, как приближается смерть. Ни прыгнуть на фокус, ни «шагнуть в сторону» – ничего. Только попытаться улететь – если получится.
Оставалось надеяться, что у игрока этой клятой курицы такие же куриные лапы.
Кто у них ещё? Армагеддон? С этим кадром всё было и так понятно из его имени. Шторм грядёт, а с ним – здоровенная драконья туша, несущая с собой плохие новости. Если не поджарит, то запечёт, если не запечёт, то разорвёт в клочья ураганом. А если и эта судьба каким-то чудом миновала, то он либо мёртв, либо у него наготове ульта – этакий мини-апокалипсис масштаба «буря в стакане».
Тысяча и один дизейбл! Наслаждайся, Бланк. И будь в следующий раз осторожнее в своих желаниях – могут ведь и сбыться.
Оставшиеся двое, ракшас-лучник Шерхан и «мрачный жнец» Немезис никак не походили на кандидатов в мид. Однако списывать их со счетов не стоило. Стрелы Шерхана имели ненулевой шанс сбить на землю, где уже поджидала его ручная зверушка, а с получением тигрёнком ульты можно было в любой момент ожидать свалившегося тебе на голову из «камуфляжа» всего его отряда. Они на деревьях, Джонни!
Немезис же просто не радовала. Как и положено добропорядочному керри, она имела в базовом наборе три пассивных и лишь один активный скилл, зато могла просто достать этим скиллом тебя где угодно, даже будучи наземным ближником. Достать и нашинковать в салат. В красивый такой окровавленный салатик из мяса и кишок. Кушать подано.
Стало тошно. К сожалению, фантазия работала просто отлично, рисуя варианты один хуже другого. Будь Бланк за клавиатурой, было бы не так паршиво. Пик у врагов неприятный, но не смертельный – только дотяните до середины игры, а там наперевес Немезис выйдет инугами, а из леса – Йотун. Они могут вытащить. Неизвестно, конечно, поможет ли это вернуться в реальность, но теоретически они могут победить.
Для этого придётся всего лишь немного потерпеть. Умереть раз так пару… десятков.
– Ищи в этом положительные стороны, – пискнула Йеро сдавленно. – Они наверняка могли взять и что-то потяжелее.
Ага. Более ста героев на выбор, конечно же, они могли.
«Отставить упаднические мысли, – одёргивает себя Бланк. – Соберись».
Кордон становился всё ближе и ближе, а предчувствие – всё более и более скверным.
И всё-таки исходное предположение оказалось верным: по ту сторону реки их уже ждал Нокс.
***
Первым сюрпризом, вроде бы и ожидаемым, но оттого не менее неприятным, оказалась боль. Как к ней ни готовься, стоит попасть в её цепкие объятия – и тут же выяснится, что ты себя переоцениваешь. Очень сильно так переоцениваешь.
Участвовать в драках в своё время доводилось, в том числе и в совсем недружеских потасовках до разбитых в кровь морд, но серьёзными травмами это практически никогда не угрожало – повезло, миновало. И всё же, одно дело получить кулаком или коленом, и совсем другое – когда тебе в плоть впивается стрела пешки, а следом прилетает жгучий чёрный сгусток, прожигающий шкуру, как сигарета – кожу.
На счастье, стрелы завязали неглубоко и были больше похожи на крупные иглы. Куда больше пугала возможность словить такую иглу в глаз, в голову или в жизненно важные органы. К тому же наконечники оказались с зазубринами, и выдирать их было чертовски тяжело. Приходилось тащить из-под чешуи, склизкими от собственной крови пальцами. Едва сдерживая крик и подступающие слёзы, под сумасшедший гогот то и дело норовящего подобраться поближе Нокса.
Зубастое чудовище с того берега походило вылезшую из нефтеподобной жижи химеру. С крыльев монстра капала какая-то липкая чёрная субстанция, оставляя кислотные кляксы на воде и земле. Эта тварь ухмылялась кошмарной зубастой улыбкой. По всему телу, то тут, то там, в самых неожиданных местах раскрывались «глаза», поглядывающих на соперника, отчаянно пытающегося увернуться от подачек, но пропускающего тычку за тычкой.
Нокс, собственно говоря, и был вторым сюрпризом. Не столько он сам, конечно, сколько его возможности, не заставившие себя долго ждать.
Первый каст – глюк – настиг внезапно, стоило только высунуться из-под защиты форпоста к берегу. В глазах потемнело, мир потерял цвета, став на миг серым и мутным. Мышцы враз свело судорогой, заставив потерять равновесие в воздухе и хлопнуться прямо в реку. Благо удалось отделаться только болезненным ударом о камни, в кровь рассадив себе чешую и кожу. Здесь было мелководье – бегущей воды едва по плечо миниатюрного дракона, да и высота падения была небольшой. Подниматься выше трёх метров означало потерять контроль над пешками, копошащимися, как тараканы в воде – да и от Нокса это вряд ли бы помогло. Увы, тот тоже умел летать и тоже был дальником, хоть и со смехотворно малой ренджой. Впрочем, у Йеро радиус атаки был не многим больше – практически контактный бой!
Союзные пешки не обращали на Йеро ни малейшего внимания, дорожкой муравьёв обтекая отряхивающегося дракона – и бросаясь в атаку на противников. Никаких лайфбаров, естественно, не было и в помине. Просто в какой-то момент фигурки падали под ударами, рассыпаясь в уносимый течением прах – жутковато, но не настолько, как могло бы быть. Всего лишь приходилось буквально угадывать, когда запустить в них добивающей искрой.
Как вслепую играешь. Вслепую и вживую.
Мир вокруг ощутимо «плыл», искажаясь от каждого отхваченного глюка. Раны зарастали мучительно медленно, продолжая кровоточить. Кровь у Йеро оказалась вполне красной, и сейчас стекала по голубоватой чешуе, падая в реку и окрашивая воду. Подачки Нокса оставляли чёрные ожоги на шкуре, заставляя тихо шипеть от жгущей боли. От некоторых ударов всё же удавалось уклониться, сделав «шаг в сторону», в плоскость сновидений. Но выглядывать из межпространственного кармана хотелось всё меньше и меньше: на выходе поджидало кошмарное чудовище, противно смеющееся и протягивающее скользкие руки, готовые вот-вот сграбастать – и больше не отпускать.
Как только он получит ульту, к нему нельзя будет ни в коем случае приближаться ближе расстояния этих самых вытянутых рук. У Йеро с её слабым здоровьем были все шансы не пережить «обнимашки» с этим исчадьем ада, а гадать и уж тем более проверять, чем является его ульт изнутри игры, хотелось ещё меньше – бодро разглагольствующее о кошмарах описание не сулило ровным счётом ничего хорошего.
Опыт участия в настоящих драках мало помогал здесь и сейчас; опыт же виртуальной игры, множества сыгранных матчей – не помогал вовсе. Трудно продолжать сражение, когда тело едва тебя слушается, разум засвечивает боль, а щедро насылаемые Ноксом глюки заставляют сомневаться в адекватности своего восприятия. Но всё равно продолжаешь, потому что деваться некуда. Вновь и вновь отползая из воды, чтобы зализать раны – и вернуться назад. Уже не шхерясь под форпост, но всё более и более агрессивно нападая на гогочущее чудовище. Рыча в ответ, прежде чем кинуться в новую атаку, вынуждая противника отступить прочь из воды, убрать свои грязные руки от пешек.
Кидая первый нюк, как только набираются силы: что, Нокс, не ты один умеешь бить по мозгам, а? Не хочешь покемарить на солнышке?
Полдень близко, не схвати солнечный удар.
Было нарастающее подозрение, что это всё – лишь жалкая иллюзия свободы, что всеми действиями незаметно управляет кто-то другой, игрок по ту сторону экрана. Становилось жутко от одной мысли о том, что даже мимолётные порывы могли быть просто чьими-то командами. В голову всё настойчивее лезло «я так не делаю», отвлекая и заставляя сомневаться в собственных действиях.
Да, обычно ты так не делаешь, но обычно тебе ничего не угрожает. Ты так делаешь, потому что ты здесь – и здесь всё совсем не так, как на экране. И кровь здесь вполне настоящая, и смерть, скорее всего, будет тоже.
А умирать совсем не хочется.
В голове туман, мир кажется серым и мутным. Над головой нависают заграждения форпоста – высотой этажей в пять-девять, а за ними – стены ущелья, карабкающиеся к далёкому небу. Лежать, свернувшись на камнях под прикрытием форпоста, дожидаясь, пока затянутся раны. Трудно дышать, в груди болезненно сокращаются лёгкие и трепещут два сердца, то и дело бьющиеся в рассинхрон. Больно. Чертовски больно и страшно – и ведь это только начало.
Цвета приглушены и размыты, звук доходит до сознания словно с огромными задержками. Очередное наваждение не хочет отступать. Сколько времени прошло? Солнце уже в зените – ослепительно-белый диск на фоне серо-чёрного неба, из-за очередного сбоя восприятия похожего на подёрнутый помехами гигантский экран с осыпающимися на землю мелким дождём битых пикселей.
«Визард. Если это ты, там. Ты меня слышишь?»
На мгновение мерещатся строчки чата и голос девушки, вполголоса жалующейся в выключенный микрофон на лаги. Всего лишь на мгновение. Может, всего лишь сбой воспалённого сознания – уже отхватившего не один такой глюк от грёбаной чернильной кляксы.
Проходит ещё полчаса, и вот рука уже сжимает рукоять только что приобретённого пера. Первый рывок – пробный, лишь проверить, как это будет ощущаться – когда кинжал разрезает пространство, в мгновение ока выкидывая на несколько метров вперёд. Блик! – и картина перед глазами меняется, а ушедшее на откат перо загасает – чтобы через некоторое время отдаться пульсом в руку снова, оповещая о выходе с перезарядки.
Перо наготове, ульт тоже. Время уходить с реки – к северной границе, куда сейчас одномоментно стянутся соратники, готовящие внезапную облаву с гор на вражеский лес.
Страшно? Страшно. Чертовски страшно.
– Наш ход, – беззвучно твердит Бланк, будто говоря во всё тот же выключенный микрофон, пытаясь убедить себя же. – Мы можем…
Остаётся попытаться вести себя так, будто всё в твоих руках, будто это ты управляешь этой игрой, находясь за экраном, а не в шкуре персонажа.
Хотя бы попытаться.
***
[Команде] ~freeze! › Назад!
[Команде] ~freeze! › Назад!
В Йеро летят птицы.
Белоснежные птицы, они гонятся за дракончиком, выпущенные на свободу разъярённой гарпией с тёмно-синими крыльями, вознамерившейся убить неловко подставившуюся мишень. Убить взаправду, по-настоящему.
Что, если смерть окажется не просто настоящей, но ещё и последней? Мало ли, что это чья-то игра. Слишком уж в ней всё реальное и близкое – как севшие на хвост самонаводящимися боеголовками птицы. Как гигантская распахнутая пасть внезапно появляющегося на пути Армагеддона, вынуждающая резко изменить траекторию, уходя в сторону, уже на автомате кидая фокус вверх.
Челюсти схлопываются, как пара рванувших друг навстречу другу гильотинных лезвий, способных перерубить маленького дракончика напополам – но Йеро исчезает с того места, где только что была, а потом разноцветные крылья раскрываются парой десятков метров выше, у самых крон деревьев.
– Куда ты, блять, лезешь, Виз?! Отходи! – орёт капитан, но Визард его толком не слышит: наушники зашумлены какофонией звуков игры. – Все уже под вышкой!
В груди бешено колотятся два сердца. Взгляд мечется по сторонам, вылавливая из густых облаков дыма фигуры приближающихся противников. Йеро слаженно загоняют в угол, мешая прыгнуть назад, к своей вышке, вынуждая отступать дальше в тёмный лес, всё глубже на чужую территорию.
Ганк на лесную линию противника не задался: там уже ждали с распростёртыми объятиями вражеские прокастеры, прикрывшие отход потрёпанным Немезис и Шерхану и отогнавшие прочь обнаглевших высотников обратно на их позиции. Увы, в отличие от своих соратников, Йеро не удалось уйти вовремя, а теперь вражеские летуны явно задались целью отрезать свою мишень от её союзников, заперев в воздушном пространстве на своей стороне реки. Куда ни кинься – на пути появляется либо гребаный дракон, больше похожий на летающую крепость, либо взбешённая гарпия, норовящая оглушить криком. Если ударная волна от её вопля всё же заденет, считай всё, крышка – под сайленсом Йеро умрёт в считанные мгновения.
Оставалось только маневрировать – благо, что сумасшедшее маневрирование всегда было отличительной чертой этого персонажа, слишком хрупкого, чтобы пережить полный прокаст.
– Да нюкни ты её дримом уже! – злится Теург. – Там курица совсем редовая уже!
– Так у Виз маны почти нет, – Баш мониторит состояние персонажа. – Всё в ульту всадила. Если не свалит за пару прыжков – звезда дракошке.
В подлеске в низине затеряться легче, чем в воздухе. Есть только одно «но».
Рядом зажигается стена огня. Деревья вспыхивают, как спички. Воздух стремительно нагревается, горячими струями бьёт под хрупкие крылья. Бланк успевает шарахнуться прочь от полыхнувшей рядом ветки, пока пламя не спалило крылья. Переворот, бросок в сторону – прямо по курсу вторая часть горящих «ножниц». Пространство превращается в стремительно сужающийся коридор меж двух огней, в котором гигантской турбиной медленно раскручивается ураганная воронка. Вокруг поднимается страшенный ветер, грозящий перерасти в бурю. И бежать некуда – только ждать, пока наверху наконец соберётся фокус…
Вот чёрт. Чёрт, чёрт, чёрт!
Взбесившаяся стихия похожа на шторм, в котором ты – маленькая щепка, брошенная в океан. Ещё совсем немного – и эта буря разорвёт тебя на части. Но пока что у тебя есть время. Утекающие секунды, пока шторм формируется наперегонки с летящей вверх звездой.
Фокус собирается слишком неспешно, а стиснутое в руке перо всё никак не отзывается…
Ну давай же. Давай же! Три, два, один!
В ладонь бьёт пульс. Солнечный блик вспыхивает под закатным небом – и Йеро тут же ускользает от пикирующих белоснежных птиц, прыгая в пустоту и выныривая на другой стороне, чтобы тут же исчезнуть снова. Шагнуть за грань, на несколько мгновений выпадая за пределы трёхмерного мира сквозь плоскость сновидений.
Четырёхпалая ладонь поудобнее перехватывает рукоять пера. Когтистые пальцы нервно перебирают эфес. Сознание судорожно отсчитывает такты до нового рывка. Всего несколько секунд, а кажутся вечностью. Окружение скручивается, готовясь вот-вот тугой пружиной вытолкнуть из мира снов – обратно на Арену под полыхающие небеса.
Прямо в руки – а точнее, когти врагов.
Пять секунд до отката пера. Слишком много, есть шанс не уйти.
И всё-таки время здесь – нелинейно. Скиллы не откатываются так быстро. Пять секунд там должны быть двадцатью минутами здесь, никак не меньше. Либо же происходящее очень слабо соотносится с тем, что сейчас происходит на экране. Количественно или качественно, и есть ли он на самом деле, этот экран – не узнать.
Находясь здесь – не узнать.
Да какая сейчас разница?! Сейчас, когда оба сердца бьются, словно пытаясь вырваться из тесной грудной клетки. Когда дыхание сбивается – и ты выскальзываешь из небытия, стремительно набирая высоту, стараясь не захлебнуться в потоках дыма и ветра.
Тут высоко, тут слишком высоко. Одно неверное движение, пробитое или опалённое крыло – и ты упадёшь с неба на скалистую землю, разбившись насмерть.
Эта высота не прощает ошибок.
Тебе же хотелось почувствовать этот адреналин наяву? Наслаждайся!
Выше, ещё выше! Но следом наперерез в один хлопок взлетает Спирина, а с другой стороны приближается туша Армагеддона, вынуждая вновь сбросить высоту, пикируя обратно к лесу – туда, докуда ещё не добрался пожар.
[Команде] Helix › Fiery Dive готова
[Команде] Helix › Feather готов
– Я прикрою! – доносится сквозь помехи голос Хеликса.
– Куда ты на лоухп…
Поздно: тот прожимает дайв – и врывается с пера в самую гущу событий.
[Команде] ~freeze! › Назад!
Ветер свистит в ушах.
Сноп раскалённых искр рядом – это воздух рассекает второе перо, и всего в паре метров возникает Зак со своим коатлем, тут же уходящим в крутое пике. Вокруг становится невыносимо жарко от падающего с неба жидкого огня и вспыхивающей прямо в воздухе зажигательной смеси, от вмиг воспламеняющейся листвы.
«Это что, союзный огонь?!» – мысль бликом скользит по сознанию, но не успевает оформиться в нечто внятное: дайв в считанные мгновения превращает окружающий мир в пылающий ад.
Тролль что-то задиристо орёт, прицеливаясь с гарпуна, явно вознамеревшись взять Спирину в ульту. Его коатль пытается извернуться в полёте огненным змеем, вцепиться клювом в крылья женщины-птицы. Однако у взбешённой ожогами гарпии на этот счёт явно свои планы – и внезапный пронзительный крик «оглушает» пространство, ударной волной прокатываясь по воздуху. Мир теряет звуки, увязая в неестественной, мёртвой тишине, а из воздуха вновь материализуются ослепительно-белые птицы.
Ловушка схлопнулась.
Вновь отдаётся пульсом в руку перо, оповещая об откате с кулдауна. Тишина тишиной – здесь некому и нечему блокировать предметы! Бежать уже некуда, отход перекрыт, остаётся только атаковать.
Это в игре перо – игрушка, позволяющая только прыгать от точки к точке – и больше ничего особого. Им никогда нельзя было нанести настоящий урон. Но всего несколько минут назад они с Йеро убедились: здесь оно режет.
Здесь им можно попытаться убить – пока не убили тебя или твоего соратника.
Перо рассекает пространство, в мгновение ока срезая дистанцию, уводя от потерявших цель и развеявшихся птиц. Блик! – как резанувшее лучами из-за облаков солнце, Йеро возникает за спиной Спирины, целясь кинжалом в горло обнаглевшей гарпии.
Никаких мыслей, никаких угрызений совести. Не до того сейчас.
Убей – или умри.
Но кинжал цели не достигает, врезаясь в выставленное через плечо древко посоха. Мгновение – и ответный удар набалдашником приходится прямо по морде, в кровь разбивая висок.
Вскрик завязает в стазисном «молчании». Нет, это не стан, не оглушение. Это всего лишь ставший вполне осязаемым удар, потеря равновесия от которого решила исход всей драки.
Бланк на миг теряет ориентацию в пространстве, кувыркнувшись назад в горящем воздухе, сбившись с толку. Отчаянно хлопает крыльями, пытаясь выправить полёт.
И в гробовой тишине видит над собой заслоняющий полнеба чёрный силуэт – Армагеддон.
Всё. Конец…
– …сваливай оттуда, сваливай! – голос Хеликса рвёт динамики, взрываясь в наушниках истошным криком. – Назад, Виз, назад!
Визард отчаянно пытается маневрировать, но ей не хватает сноровки, не хватает опыта игры за персонажа.
Банально не хватает реакции.
– Назад! – тишина наконец спадает, и вопль Зак’Кхана врезается в сознание, но уже поздно. – Йеро, назад!
Крылья вспыхивают ослепляющим пламенем, осыпаются в прах. Невыносимая боль прожигает всё тело насквозь. А следом за огненным дыханием Армагеддона на голову обрушивается похожий на мясорубку шквал из режущих перьев ульты Спирины. Ощущение такое, словно тебя швырнули на раскалённую плиту или попытались сварить заживо. Кожа облезает, лопается кровавыми пузырями.
Бланк из последних сил пытается уйти от прокаста, инстинктивно проваливаясь за плоскость снов. Сделать «шаг в сторону». Йеро тоже больно: дракончик жалобно скулит, ненадолго впадая в спасительные объятия сна. Но долго здесь не удержишься – и пружина между измерениями попросту вышвыривает обратно.
Прямиком в объятия неведомо откуда возникшего Нокса.
– Доброй ночи! – усмехается чудовище, вцепившись в жертву.
Мир меняет цвета, окрашиваясь в чёрно-красный и проваливаясь за другую границу реальности.
FIRST BLOOD!
Двери кошмара захлопываются, отрезая от мира и швыряя прямо вниз – на самое дно Бездны, а из-за закрывшихся холодных створок доносится чей-то истошный крик.
TWO DOWN!
[Всем] Theurge: report Helix, fuckin’ feeder
[Всем] diebabydie: :D
[Всем] Helix: уёбок
– …отлично, Хел! Просто чудесно! Мы всрали ФБ!
– А подойти помочь, не?! – взрывается Хеликс в ответ. – Вы ж там в паре метров стоите и смотрите! – он несколько раз пингует по карте. – Вы видели, они в нас вообще весь прокаст всадили!
– Русским же языком сказано было: под вышку, осёл!
– Это к Виз было!
– А нахрена ты следом лезешь? Она запросто уйти могла, если бы ты не влез. Вот вас обоих и забрали, что ещё сказать!
[Команде] WiZard: да не горите вы так
[Команде] WiZard: будто не ФБ, а корову просрали
– А ты-то что тупишь, Виз? – уже спокойнее переспрашивает капитан.
[Команде] WiZard: лаги
***
5 секунд до респауна… 4 секунды… 3…
Было невероятно паршиво. Тело всё ещё колотила сильная дрожь, а очертания увиденного по-прежнему стояли перед глазами, словно выжженные на сетчатке.
Сначала была высота, сумасшедший небесный бой под самыми облаками. Вывернутое до предела напряжение, фонтанирующий адреналин от скоростной схватки. Потом был удар – и боль. Рвущая на части боль, от которой хотелось выть. А затем…
Затем было это.
Бланк судорожно вдыхает, закашливаясь. Впечатление от визита в дом ужасов имени Нокса было такое, будто бы прогнали через все круги ада. Такого дерьма не снилось даже в самых худших ночных кошмарах, а все просмотренные фильмы ужасов в сравнении с этим казались просто детским лепетом.
Эта тварь знала, куда бить. Знала, чем пугать, вытаскивая из подсознания всё там накопившееся и швыряя в лицо, рисуя извращённые картины реальности – той самой, оставшейся за электронной гранью экрана.
Подсознанию много не надо: просто напугай его достаточно – и оно само нарисует себе чудовищ, твоих внутренних демонов, которые разорвут тебя изнутри. Они не материальны, конечно же, нет – ты ведь уже давно не боишься чудовищ под кроватью и монстров из ужастиков. Твои кошмары принимают совсем иные формы, становясь всем тем, чего так боишься, но в чём никогда не признаешься даже себе. Тебе нечего скрывать от тысячеглазого стража Бездны.
Ведь ты поэтому здесь, а, Бланк? Что, если ты всё ещё спишь?..
Бланк открывает глаза, смотря в пустое ночное небо над бастионом Выси. Будто смотришь не вверх, а прямо вниз, в самую Бездну, и оттуда, с самого её дна кто-то смотрит в ответ, ехидно скалясь каменными клыками башен и скал.
Осознание собственной смерти и возрождения приходит не сразу. Сознания игрока и персонажа резонируют сейчас так, что невозможно наверняка различить, где чьё. Страшно, однако, сейчас обоим.
Радужные крылья плотнее прижимаются к телу, словно в попытке обнять себя же за плечи; хвост с цветастой кисточкой нервно дрожит, мечась по траве.
«Всё хорошо, Йеро. Всё хорошо… – игрок пытается успокоить и своего персонажа, и себя – заодно. Но дрожь всё никак не утихает, только колотит ещё больше. – Мы живые. Мы, чёрт подери, всё ещё живые…»
Руки невольно сами закрывают глаза, из горла вырывается хриплый смешок. В грудине синхронно бьются два сердца. Дракончик лежит на мокрой траве, смотря в далёкое небо большими фиолетовыми глазами. Мыслей нет. Игрок и персонаж – они оба молчат. Сказать друг другу нечего, кроме того, что умирать мучительно больно, а впереди, похоже, их ждёт ещё далеко не одна такая смерть и не одно такое возрождение.
Позади раздаётся всплеск, выводя из оцепенения. Убрав руки от лица и подняв голову, Бланк видит Зак’Кхана.
Длинные рыжие волосы, мокрые от воды, липли к физиономии тролля, упёршегося в бортик Источника. Наездник тихо, но грязно матерился, отплёвываясь. Впрочем, заметив дракончика, тут же осёкся – и дружелюбно заулыбался, пусть и через силу. По перекошенному от боли лицу было видно, что Заку всё ещё хреново – не меньше, чем им с Йеро. Рядом из воды вынырнула, расправляя и отряхивая от воды крылья, недовольно чирикающая пернатая змея.
– Прости, не задалось, – вздохнул Зак’Кхан, непонятно к кому обращаясь: к своей крылатой питомице или к не менее крылатой напарнице-дракону. Выдохнув, всё-таки треплет Майю за её пернатыми «ушами». Та доброжелательно урчит и тычется под руки. – Всё в порядке, моя хорошая. Эй! Стрекоза! – это уже к Йеро. – Ты там как?
– Как после просмотра некоего дерьма, – Бланк наконец находит в себе силы подняться, подобраться к соратнику, вглядываясь в исполосованное лицо, всё ещё безотчётно пытаясь найти в том хоть что-то знакомое. – Сам-то как? Сильно встряхнуло?
– А, нормалёк! – встряхнувшись, тролль бодро перемахивает через бортик. Немного покопавшись по карманам и выудив оттуда кожаный ремешок, собирает волосы обратно в хвост. – Ничего серьёзного.
Чистой воды враньё, но что поделаешь?
– Могло быть и хуже, – резюмирует Бланк, отворачиваясь. – Меня всего лишь отправили посмотреть интересные мультики.
– А меня поджарили, – сообщил Зак’Кхан с наигранным энтузиазмом, взбираясь на своего коатля. – Всегда мечтал сгореть заживо.
Что ж, мечты сбываются.