В итоге Тсунаёши имела в своём распоряжение пятьсот бойцов. Арашитори-кумитё искренне не верила ни в какой успех, но решила, что ей без разницы — её клан всё равно обречён.
Люди были разделены на четыре подразделения, в каждом по пять отрядов. Их все Тсуна нагло пронумеровала, и не подумав запомнить имена вакагасира и сятэй-гасира.
В качестве средств связи решено было использовать Мукуро и ещё парочку иллюзионистов, так как все сигналы очень качественно глушились. Какой из воюющих сторон, было непонятно, но какая, в самом деле, разница?
Мукуро приступил к своим обязанностям сразу же, сообщил и даже показал на карте расстановку сил.
Люди Ироказэ-кай были сосредоточены вокруг резиденции, для защиты. Большинство сидели в окружающих зданиях и стреляли по врагу из окон, часть сосредоточилась на улицах. Шу сидел в резиденции, чему Тсуна несказанно обрадовалась — обычно он благоразумием не отличался.
Клан Барасава нападал с северной стороны. Они прошли уже довольно далеко, и Тсунаёши с тщательно скрываемым ужасом смотрела, как на иллюзорной карте, созданной Мукуро, жёлтые участки, обозначенные как территория, занимаемая людьми Ироказэ-кай, медленно покрывается зелёным (почему именно зелёным?) цветом Барасава-кай. Их было больше.
Было решено двигаться вслед за людьми Барасава-кай, догоняя их. Начать решили с краю, небольшие территории клана Арашитори находились восточнее территорий Барасава-кай, а людей было совсем немного.
Не самая лучшая, но кумитё призналась, что последнее время она была вынуждена поддерживать Барасава-кай, только чтобы держаться на плаву. Члены клана Ироказэ могли принять их за врагов.
Но так было даже лучше. Количество народа около резиденции было гораздо больше, и была возможность загнать врагов между людьми Ироказэ-кай и своими бойцами.
Так и решили.
***
Тсуна и Мукуро стояли на крыше какого-то здания и обозревали улицу. Дальняя от них часть её была чуть ли не целиком залита кровью. И повсюду валялись тела. Тсунаёши сначала хотела позвать Шоичи, но Мукуро сказал, что живых там нет. Уже нет.
Группа якудза состояла из тридцати-сорока человек. Много. А сколько таких всего? Ой-ё. Плохо.
Они двигались вперёд, сосредоточенно прикрываясь щитами из пламени от града пуль, льющегося на них из окон домов. Часть пуль, к слову, тоже была с самым разным пламенем, и спастись им удавалось не всегда. Но часто. Девушка отметила их тактику — половина держала щиты, половина отстреливалась, ведь и то и другое одновременно делать невозможно.
А снайперы из Ироказэ-кай так делать не могли — на каждое их было по одному. Большой просчёт Ироказэ Шу, с чего бы это? Тсунаёши решила, что потом разберётся, а пока просто прикрыла своим односторонним щитом из пламени. То же самое сделала и на соседней улице, где была такая же ситуация.
У девушки чесались руки уничтожить всю эту честную компанию безо всяких там Арашитори-гуми, но были две проблемы.
Во-первых, Мукуро запрещал ей много использовать пламя даже в перчатках, и долго ругался в таких случаях. А во-вторых, она тогда будет далее небоеспособна. Она довольно быстро опустошит резерв, и это закончится обмороком, а впоследствии болью во всём теле и, если использовать горячее пламя, а не лёд, то и проблемами с терморегуляцией в организме.
Тогда зол будет не только Мукуро, но и Шоичи. Тсуна благодаря ему и Верде уже прекрасно знала, что при изменении температуры внутренних органов меньше, чем на градус (точную цифру она всё же не могла запомнить*, сколько бы раз ей не повторяли) очень возможен летальный исход. Рыжик ей уже раз двадцать популярно объяснил, что она жива только благодаря ему и Мукуро. Девушка соглашалась и не хотела злить друзей, но заставить себя быть осторожнее и хотя бы перестать опустошаться никак не могла.
И даже стрелять по ним у Тсунаёши не было возможности — её могли заметить, увидев, откуда летят пули. Так подрывать свою репутацию девушка очень не хотела.
Но тут якудза подошли поближе, а сзади уже показалась группа Арашитори-гуми. «Свои» подлетели на пламени на расстояние выстрела, благо путь им был уже расчищен, и дали о себе знать.
Один из вакасю упал. Остальные остановились, стремительно оборачиваясь. Да, сзади защищаться тоже иногда надо.
Снайперы воспользовались заминкой, старательно усилив огонь. Прежде, чем парни из Барасава опомнились и сосредоточили свою защиту на двух флангах, полегло ещё несколько человек.
Этому факту девушка обрадовалась. По её плану, отряд из Арашитори-гуми должен был уничтожить группу из Барасава-кай и, доказав свои дружественные намерения, воссоединиться с ненужными больше на этом участке снайперами, и отправиться дальше.
А ещё теперь, когда враги отвлеклись, ей можно было начать стрелять. Что она и сделала, переместившись только при помощи иллюзиониста на другую сторону улицы.
Её пули не имели пламени, но беззащитные с этой стороны якудза потеряли ещё шесть человек, прежде чем осознали наличие новой проблемы. Теперь они защищались аж с трёх сторон, и были очень растеряны.
Проблема только была, и именно ради этой проблемы Тсуна сама пришла на эту улицу. Здесь к группе Барасава-кай могла прийти поддержка с последней из оставшихся сторон. Туда уже добралась группа с соседней улицы, а до неё, уже, видимо, добрался иллюзионист-связной, сообщив о проблемах. А иначе с чего бы эта самая поддержка уже показалась из-за поворота?
В появившейся группе было человек шестьдесят — наверное, в ней воссоединились боевики с двух улиц. И это было плохо, ой как плохо. Тсунаёши мысленно прикинула: снайперов из Ироказэ-кай где-то человек пятнадцать-двадцать. В отряде Арашитори-гуми — двадцать пять человек. Да, не выстоят, совсем.
Настал её черёд.
Если до прихода подмоги у некоторых членов Барасава-кай, у самых неактивных и трусливых, была возможность выжить, то теперь умереть должны были все.
Но якудза этого не знали. Группа боевиков Барасава-кай очень обрадовалась, отстреливаться они стали намного активнее.
Отряд клана Арашитори, впрочем, тоже — они понимали, что будет в случае поражения. Если они проиграют и останутся в живых, то должны будут сделать юбицумэ, а потом либо подчиниться и стать частью клана Барасава, либо добровольно сдаться полиции. Барасава-кай не жалел проигравших, и лёгкой смерти им не давал. Поэтому якудза прекрасно понимали, что им надо делать.
Задача девушки как раз и состояла в том, чтобы все «свои» выжили.
Тсунаёши зажгла пламя в ладонях и спрыгнула с крыши.
Она приземлилась на асфальт и выпрямилась, одним взмахом руки воздвигая стену из пламени.
— Иногда мне кажется, что я запру тебя на базе, замурую все входы и выходы и буду просовывать еду в кошачью дверцу. — сообщил невидимый Мукуро.
— Будь добр, не ной в ходе операции, и тогда дома получишь… Пирожки.
— Ну… — Иллюзионист долго боролся с самим собой, и, наконец, проиграл. — Хорошо. Только сейчас я…
— Я сама с ними разберусь. — отрезала Тсуна.
— С шестидесятью тремя рылами?
— Какие-то проблемы?
Но Мукуро уже обиженно растворился в воздухе, тихо ругаясь и ворча.
Якудза сначала удивились, а потом расхохотались.
— Вы? Вас что, в помощь наняли?! Идиоты! Они считают, что, увидев вас, мы испуганно разбежимся? — вопросил какой-то, судя по всему, вакагасира. — Или, может, нам следует пасть перед вами на колени?
— Не понимаете, зачем Арашитори-кумитё заплатила мне столько? Вы и не должны понимать. Вы вообще ничего не должны.
Сосредоточиться…
Взревело пламя, и где-то рядом нецензурно взвыл Мукуро. Девушка даже оглянулась и поумерила силу, но увидела, что ни капли его не задела. Просто парень не нашёл другого способа высказать своё мнение. Ну, или сильно расхотел сладкого. Но Тсунаёши решила всё же дать ему шанс реабилитироваться — его мат перекрыл крики сгорающих заживо людей.
Так продолжалось минуты две. Больше киллер не выдержала.
Из пистолета оно всё же… Честнее. Да, пожалуй.
Девушка погасила пламя и сразу отвернулась. Иллюзионист рядом перестал ругаться и только вздохнул.
И предстала Тсуне совсем другая картина.
Несколько пистолетов лежало на земле, несколько человек стояло на коленях. Оставшиеся боевики Барасава-кай стояли и смотрели на неё, как на собственную смерть. Собственно, так оно и могло бы быть, но подмога их всё же спасла.
Как? Запахом палёной плоти.
Истинному Небу всё же поневоле приходится оставаться человеком. На то оно и Истинное Небо.
Один из якудза, продолжая завороженно глядеть на девушку, медленно достал нож. Потом засунул его обратно, достал танто, начиная идти по направлению к девушке.
Та застыла в изумлении и ужасе, мелко дрожа. Неужели он… Зачем…
Мужчина приблизился к Тсунаёши. Та заметила, что трети мизинца у него уже нет. Но всё же…
Якудза достал красивый платочек, белый с чёрным узором, никак не вязавшийся с его образом, и подложил его под уже обрубленный палец. Одно движение, и…
Он аккуратно завернул среднюю фалангу правого мизинца в платочек, встал на одно колено и протянул наливающийся кровью свёрток остолбеневшей девушке.
Да лучше бы он кровь сначала остановил!!!
Тсуна краем глаза отметила, что другие тоже начинают доставать клинки.
Она зашептала как можно громче, как только могла, мешая стоящему перед ней якудза что-либо сказать:
— Хватит!!! Прекратите! Я всех отпускаю с миром, отдайте только оружие…
Но не услышала собственного голоса. Вместо этого донеслось:
— Хватит. Мне не нужны ваши мёртвые пальцы, я не являюсь кумитё клана. Отдайте оружие и можете быть свободны.
А её иллюзия тем временем приняла палец у мужчины, слегка ему поклонившись.
Мукуро погладил девушку по плечу и тихо сказал ей:
— Держи маску, а то эти не поймут.
Тсунаёши вздохнула и попросила:
— Наложи на моё сознание иллюзию спокойствия, хорошо?
— Но…
Прежде чем парень успел что-то возразить, она продолжила:
— Потом снимешь. Пожалуйста.
Дышать сразу стало легче. Смотреть на окружающий мир — тоже.
Все якудза из клана Барасава после слов иллюзии положили всё оружие, которое у них было, на землю, и низко поклонились, благодаря. Так же дисциплинированно они развернулись и пошли. Отряд Арашитори-гуми расступился перед ними.
Все понимали, что со всеми пальцами они по-любому не останутся.
Когда они отошли довольно далеко, Тсуна подошла к своим и сказала:
— Простите, что отняла у вас всю работу. Не ожидала такого, если честно.
— Мы выражаем вам глубочайшую благодарность. — сказал сятэй-гасира, поклонившись. — Будут ли какие-то дальнейшие указания?
— Нет, всё по плану, — ответила девушка. — Объединяетесь со снайперами и идёте дальше. Если что, позовите, но сейчас я, пожалуй, пойду. У меня ещё девятнадцать групп.
Она тоже поклонилась и чуть отошла. Очень тихо спросила у Мукуро:
— Где хуже всего обстановка?
И погрузилась в расплывающийся омут, не услышав, понятное дело, ответа.