Вам никогда не казалось, что жизнь имеет вас во все щели? Каждый грёбаный день, каждую грёбаную секунду, неумолимо доказывая, что существование не имеет никакого смысла? Вот мне — да, и на это есть свои причины.  

      Всё началось с того дня, когда погиб мой отец. Его сбил какой-то бухой тип на дорогой тачке. К слову сказать, этого полудурка так и не нашли, и это меня ничуть не удивило. Мешкам с деньгами легко уйти от ответственности и забыть о содеянном.  

      Моя мать… тогда всё только началось, но она стала злоупотреблять алкоголем, и дальше, к сожалению, никаких просветлений не наблюдалось. Каждый раз, возвращаясь домой, я видел её на одном и том же месте в обнимку с бутылкой. Это вызывало отвращение, но вряд ли я мог что-то сделать, чтобы это изменить. А если и так, то уже слишком поздно.  

      Она вышла замуж. Опять. На этот раз её избранником оказался какой-то отбитый мужик, с которым она познакомилась в баре. Он сразу меня невзлюбил. Пытался командовать, установил в доме свои собственные правила, которым мог подчиняться только конченый. Но выбора не было.  

      Поначалу мать пыталась уговорить меня общаться с Хансолем вежливо, но этот хуесос сам напрашивался. Попытки помыкать мной ни к чему не приводили, кроме очередных истерик от мистера Я-в-доме-главный. Самое забавное в этом то, что мать никогда не останавливала его, даже когда он поднял руку. Сначала на неё, а потом и на меня. Она молча впитывала весь его гнев и продолжала делать то, что ему нравится. Была тенью. Открывала пиво и ставила на журнальный столик, пока её новый муж занимался просмотром очередного тупого фильма. Она молчала, потому что, в глубине души, боялась вновь остаться в одиночестве. И пускай мать никогда не говорила мне о том, что вышла замуж ради того, чтобы обеспечить мне хорошее образование, я понимал, что так оно и есть. Не могла же она, будучи в здравом уме, влюбиться в этого хуесоса, который не видел ничего, кроме бутылки пива? 

       Она была хорошей женщиной. Когда-то. 

       Месяцы их совместной жизни превратились в годы, и со временем я научился выживать в этих условиях. Вскоре горы алкоголя в моей квартире стали привычным зрелищем, как и два совершенно бухих тела на диване в гостиной. 

       Хансоль, может, и был бизнесменом в далёком прошлом, и его денег хватало на то, чтобы я учился в лучшей школе города, но теперь он не представляет из себя ничего путного, лишь тушу из мяса и крови.  

      Годы тянулись один за другим, из худощавого боязливого пацанёнка стал рослым подтянутым юношей, готовым самостоятельно строить своё будущее. И всё это время я терпел этого ублюдка, терпел его выходки, бесконечный контроль и огромное самомнение, но последней каплей стала его очередная выходка, когда вся моя жизнь полетела в Тартарары.

                                                                                           ***

      — Сучий ты выблядок! 

       Послышался громкий звон, который отдался в моих ушах громким эхо. И сначала я даже не понял, откуда он идёт, пока не опустил глаза и не обратил внимание на разбитые тарелки, которые я так старательно намывал несколько секунд назад.  

      И когда моя жизнь успела стать такой отвратительной? 

      — Где моё пиво?!  

      Он склонился надо мной, демонстрируя свою свинячью физиономию. От него разило так, что мой желудок тут же стянулся тугим узлом. Мне ничего не оставалось, как попытаться увернуться от удара его здоровенного кулака. Но удача сегодня вновь не была на моей стороне, а потому в следующее мгновение я почувствовал резкую боль в области живота. Все мои органы сделали крутое сальто, а узел, стянувшийся внутри и сдерживающий недавно съеденный ужин, неожиданно расслабился. Последние попытки удержать рвоту внутри не увенчались успехом, и я скорчился, услышав недовольный вскрик: 

      — Ох ты ж блять!  

      Осколки тарелок в луже собственной блевотины. Какая завораживающая картина…  

      Однако подумать об этом мне никто не дал. Отчим снова пошёл в наступление и, схватив меня за волосы, заставил посмотреть в его суженные чёрные глазки, наполненные отвращением и яростью. 

      — Я ещё раз тебя спрашиваю…  

      Опять он об этом. Можно было бы уже понять, что отправлять меня за пивом бесполезно. В последний раз я просрал все деньги в игровых автоматах, пытаясь поставить новый рекорд. В этот же… Чёрт, я просто потерял их ещё по пути в магазин!  

     — Отстань! — я отпихнул отчима, предприняв попытку улизнуть. Запах съеденных вечером острых куриных крылышек быстро распространялся по комнате, вызывая в моём животе новые спазмы. 

       Но крепкая рука отчима ловко поймала меня за плечо. И пальцы, впившиеся в кожу, несмотря на тонкий материал футболки, намеревались оставить следы на долгое, долгое время. 

       Правда, в тот момент мне было наплевать. На следы, на отчима, на алкашку-мать, которая развалилась на диване и как-то тихо вопила о том, что хочет попробовать то самое пиво, которое с недавних времён крутят в рекламе по телеку.  

      Она вызывала отвращение. Это уже была не та женщина, которая заботилась обо мне и пыталась сделать нашу жизнь лучше. Теперь, смотря на её разжиревшее тело, я видел совершенно чужого человека. 

       Пока я размышлял обо всём этом, отчим, кажется, тоже о чём-то раздумывал. Однако стоило мне только повернуть голову, чтобы воззвать к голосу его разума, как он резко дёрнул меня назад. Я и сам не заметил, как поскользнулся на чём-то тёплом и потерял равновесие. Отчим, естественно, не стал меня придерживать. 

       И вот, спустя несколько минут с начала ссоры, я лежу в осколках тарелок, которые мыл после нашего совместного ужина, и блевотине. Класс. 

       Опухшее лицо вновь нависло надо мной. 

      — Тебе ничего нельзя доверить, членосос, — сказал он. — Я и твоя мать разочарованы в том, каким ты вырос. Возможно, тебя стоит наказать, ты так не думаешь? 

       Боги, в последний раз я слышал от него так много слов лет пять назад. И то только потому, что уронил его телефон в унитаз. Сейчас я, конечно, не смогу отделаться так легко, как тогда. Это было видно по грозному взгляду моего придурка-отчима.

      — Дорогая, — продолжил он, понимая, что от меня ничего не услышит, — как ты думаешь, наш мальчик хорошо себя ведёт?

       — Нет, милый, — послышался в ответ голос матери. 

       Я молчал, несмотря на то, что груз предательства давил на моё сердце так, как никогда. Можно ли поверить в то, что этому человеку поддакивает та, что когда-то защищала меня от всех напастей? 

       Чёрт, эта жизнь уже не сможет меня удивить. 

      — Пора преподать тебе урок. 

       С этими словами он схватил меня за голову и резко дёрнул вниз. Я растерялся, однако успел выставить руки и напрячься всем телом. Кусочки переваренной курицы перед моими глазами, виднеющиеся в массе непонятного цвета, не вызывали аппетита.  

      Отчим давил всё сильнее, уверенный в том, что это лучшее наказание, которое можно придумать. Даже мать приподнялась на локтях и выглянула из-за спинки дивана, чтобы узреть то, как её сломленный сын ныряет лицом в собственную блевотину.  

      И это, чёрт подери, моя семья?

     Кусочки курицы всё приближались, как и резкий, немного кисловатый запах, от которого на глазах наворачивались слёзы. 

       А потом я услышал раскатистый смех моего отчима, всеми силами пытающегося унизить меня перед единственным человеком, хоть когда-то любящим меня. И то, что мать даже не попыталась защитить своего сына, поразило меня до глубины души.

        Было ли это место моим домом? Отнюдь. И, думая об этом, я решил, что единственным правильным выбором будет свалить. Куда угодно, лишь бы не быть рядом с этими чёртовыми алкашами, испортившими то место, которое когда-то вызывало во мне тёплые чувства. 

       Надо было действовать. И быстро. Пока отчиму не надоест развлекаться, и он не примет радикальные меры. Думая об этом, я резко убрал голову, отчего его рука скользнула вниз, и подтянул своё тело назад, выбираясь из-под увесистого тела ублюдка, который, погрузившись кистью в тёплую массу, пронзительно завизжал. 

       Мать тут же вскочила с дивана и посмотрела на меня округлившимися глазами.

       — Чонгук? — прошептала она. 

       Наш зрительный контакт удержался на несколько секунд, остановив время. Я невольно вспомнил, кем она была когда-то, но нашёл в себе силы остановиться. Отчим вытянул руку, попытавшись схватить меня, но я вовремя увернулся и полетел в свою комнату, молясь о том, чтобы дверь была достаточно крепкой, дабы выдержать вес моего отбитого отчима. 

       Он прокричал моё имя в спину, когда я уже бежал, окрылённый страхом и адреналином, долбившим в крови как самый ахренительный наркотик. Дверь в мою комнату была распахнута, призывая меня спрятаться в этом мире спокойствия и уюта, и я, не раздумывая, сделал это. 

       Влетев в комнату, первым делом запер дверь на замок. Отчим должен был предпринять несколько попыток пробраться внутрь, прежде чем признать поражение. Он проиграл битву, но не войну. По крайней мере, так ему казалось. Но я больше не хотел терпеть эти издевательства. И единственная цель, которая виднелась мне теперь: свалить из этого захолустья.  

      Как я и думал, вскоре мистер Я-в-доме-главный принялся ломиться в комнату, крича какие-то нечленораздельные фразы. Мне было настолько фиолетово, что я даже не прислушивался, прокручивая в голове всевозможные варианты побега. Куда? На какие шиши? Я ведь даже нигде не работал.

        Но была у меня одна идейка, и, чтобы реализовать её, мне нужен был мой ноутбук. 

       Уже около года я переписывался с одним парнем, который жил в Сеуле. Мы успели неплохо подружиться, и он был единственным, кто понимал меня и поддерживал. Несмотря на то, что мне никогда не приходилось видеть его лица, я знал, что могу на него положиться. 

       Когда отчим перестал колотиться в дверь как бешеный, я направился к письменному столу. Хансоль мог бы немного потоптаться, карауля меня, но рано или поздно ему это всё равно надоест. Так что я мог не переживать и заняться куда более интересными делами. 

       Мне повезло, Джем был в сети. Он уже давно зазывал меня к себе в гости, так что сейчас я намеревался воспользоваться его предложением в своих корыстных целях.       

@_Kook_: Привет, пень.       

@pjam21: ТЫ ЧО АХУЕЛ?! Чё тебе надо на ночь глядя?       

@_Kook_: Я выезжаю.       

@pjam21: Что?       

@_Kook_: Ты что, читать разучился? Я выезжаю.       

@pjam21: Так, погоди, давай сначала. Что-то случилось?       

@_Kook_: Да херня, с семьёй проблемы. Нужно где-то пожить немного.       

@pjam21: Всё так плохо?       

@_Kook_: Не то чтобы очень, но приятного мало. Надоели эти бухающие рожи.       

@pjam21: Это что, придётся из-за тебя квартиру драить?       

@_Kook_: Представь себе.       

@pjam21: Ладно, держи меня в курсе дел.       

@_Kook_: О’кей.

        Это было просто, как я и думал. Джем ни за что не смог бы отказать мне в помощи. Конечно, вряд ли мне удастся отвязаться от надоедливых расспросов, но я лучше переживу это, чем ещё одну стычку с отчимом.  

      Нужно было собираться. Быстро и тихо, чтобы предки ничего не заподозрили. Вроде бы у меня было всё, что для этого нужно. Начал я с вещей. Где-то у меня валялась старая спортивная сумка, ещё со времён игр в школьной сборной… Она отлично подойдёт для небольшого количества моего барахла. Главным был ноутбук, единственная ценность, за которой следовало бы приглядывать. 

       С такой семьёй у меня не было огромного разнообразия вещей, так что вскоре в сумке лежало всё самое необходимое. Оставалось только забрать куртку из коридора.

        И деньги. Мне всё ещё нужны были деньги на билет и проживание у Джема. Их я собирался позаимствовать у Хансоля, вряд ли его пропитая рожа будет против.

        Мне нужно было выждать время до вечера, пока оба моих предка не погрузятся в сладкий сон. Поначалу это казалось сложным заданием, однако я не учёл того, что в сутках у них было куда меньше времени для бодрствования, чем раньше. Так что буквально через час я услышал громкий храп отчима, свидетельствующий о том, что пора выбираться из своей берлоги.

       Я в последний раз обвёл глазами комнату. Это было место, которое ни раз защищало меня от нападок отчима, которое скрывало меня от реальности. И теперь я был вынужден оставить его и отправиться в куда более масштабный мир, чем этот, привычный мне и моему сердцу. 

       Ностальгия наполняла меня теплотой, однако не было времени придаваться эмоциям, а потому, перекинув спортивную сумку через плечо, я осторожно приоткрыл дверь. Снаружи было пусто.  

      В несколько прыжков я преодолел комнату, стараясь не издавать ни единого звука. Не хватало ещё разбудить кого-нибудь из родителей и стать причиной очередной истерики. Всё это достало настолько, что не было сил терпеть. 

       Даже самые терпеливые рано или поздно срываются. 

       Для меня не было секретом место хранения зарплаты отчима. Пускай она была совсем небольшой, но время от времени копилась на оплату счетов. И, думаю, на первое время этого будет достаточно, ведь за прошлый месяц они так ничего и не отдали. 

       После, забрав из тайника все деньги, я направился в коридор, снял куртку с крючка и быстро оделся, после чего достал обувь. В итоге в полной боевой готовности мне посчастливилось покинуть эту пропахшую пивом квартиру и отправиться в новый мир. 

       Следующей моей остановкой был вокзал.