Не будет ложью, если скажу, что с самого детства я был умен не по годам. Родился я... Не в самое лучшее время, будем искренны. Хаос, люди беззащитны как зайцы перед хитрыми лисами и беспощадными волками, недостаток абсолютно во всем. В том числе, недостаток знаний. Все приходилось узнавать самому, выдирать едва ли не вцепившись зубами. И я боролся, я вырывал. Я так страстно желал изменений для человечества, так хотел показать, что человечество не стоит списывать со счетов! И сейчас, оглядываясь назад, я понимаю, что многого достиг. И что этого всего не было бы если бы не мое упорство в желании получить ответы на свои, правильно поставленные, прагматические вопросы, заставляющие собеседника выдать больше информации, чем собирался. Что стало толчком к моей заинтересованности Госпожой Наукой? Всем говорю из века в век - беззащитность людей перед монстрами, благородными, создающими их, и оборотнями, творящими беспредел и кровавые расправы потому что у них сегодня такое настроение. Истинной причины я, пожалуй, не смогу никогда и никому рассказать. Шутка ли, становиться ученым из-за чая, ха...

Дело в том, что с тех пор, как я начал себя осознавать - а с каждым экспериментом, касающимся способности запоминать и памятью в общем, я могу вспомнить чуть ли не вкус молока, которым меня кормили после рождения - я чувствую вкус определенного напитка... Проклятого чая... Совсем не таким, как все окружающие. Для меня он ужасающе, просто приторно сладок. Помню, сколько раз бы я не спрашивал кухарок, няню и мать, почему он такой сладкий, никто не мог внятно ответить на это. Мне просто стали сладить меньше. И еще меньше. В итоге, не сладили вовсе. И я все равно чувствовал зубодробительную сладость. Хотя все мне клялись и божились что для них на вкус этот чай - горький как вся жизнь. Вначале я не верил. Потом, стал сомневаться в себе. Не может ведь для всех вокруг напиток быть горьким, а для меня - слаще меда?

Конечно, будет ложью, если скажу, что мое приключение с наукой началось с чая - нет-нет, я действительно желал лучшего для человечества. Я ставил себе цель и всегда ее добивался. А вот секрет чая остался для меня загадкой по сей день, щекоча нервы своей неразрешенностью. Что бы я не делал, что не пытался, одно всегда оставалось неизменно - до одурения сладкий чай. При том, очень быстро оказывалось, что мне никогда раньше не врали - в чай, который я себе заваривал, действительно не попадал никаким неведомым мне образом, сахар. Иногда я даже пытался добавлять спирты в чай, смолу, марганцовку, что угодно, лишь бы унять сладость... Я отрывался как мог, пытался использовать все, что было под рукой, заодно узнавая влияние различных субстанций на человеческий организм. Но все было абсолютно тщетно! Казалось, все дело было в моих рецепторах, так как в крови этого сахара так же не было, в отличии от того же спирта. Но скольких подопытных я бы ни исследовал - ни у кого не было проблемы, схожей с моей, а наши ротовые полости были едва ли не идентичны. Мне оставалось только радоваться тому, что вода была для меня нормальной, иначе я бы умер в совсем юном возрасте от обезвоживания - эту сладость терпеть не было сил! Чаепитие для меня наступало только во время опытов.

Были моменты в моей жизни, когда я смирялся. Отмечал, что отличаюсь от остального населения людей не только ощущением сладости там, где ее нет. Так что мои гипотезы, что с гениальным мозгом в паре всегда шло извращение вкусовых рецепторов казалось мне вполне логичным... Пока не натыкался на других гениев. Ну, гениями их можно было назвать с натяжечкой. Нет, конечно, в моих исследованиях они разбираться умели, причем - иногда с действительно сложными, но... Стал бы настоящий гений, заинтересованный абсолютно всеми явлениями этого мира отказываться от возможности изучить что-то новое?! И тем более высмеивать то, чего постичь не могут!

Обычно после эпизодов в моей жизни, где я "смирялся", приходили эпизоды, где злился. Злился что тот проклятый чай висит над моей головой, словно лезвие гильотины. Словно цель, что только манит, не давая даже на шаг приблизиться к ее разрешению. И делай что хочешь, беги за ней, поджидай момента, чтобы поймать, можешь даже лопнуть - но ни на шаг не приблизишься. Это понимание, подтверждаемое на моем жизненном пути не раз и не два, злило. Чтобы я, Франкенштейн, изобретатель, гениальный ученый, один из первых модифицированных людей, да не справился с таким пустяком?! Это было уже даже не смешно. Гнев прожигал вены словно огонь, вовсе не мягко, а вполне так беспардонно перекидываясь на желудок, атакуя изжогой. Так случалось, когда я выпивал залпом кружку чая, пытаясь не чувствовать вкуса и показать свое превосходство над этим глупым, необъяснимым явлением.

***

Как только я улучшил свое тело до той степени, что появилась возможность перемещаться по земле - а если бежать быстро, то и по воде - не раздумывая долго рванул в путешествие, желая изведать неизведанное. Узнавать новое, вдохновляться. И всегда узнавал все что было необходимо, и что нет. Так как ответы на вопросы, нужные мне для продвижения в науке, найти простой задачей не было, я начинал искать их в первую очередь. Иногда, поражался как легко давалась задача, что казалась недостижимой! Однажды, чтобы получить новые знания, всего-то, что было мне нужно - это поймать одного премерзкого мужчину и поговорить с ним по душам. Мсье до звездочек перед глазами боялся игл, что рассказал мне, стоило только сделать усилие, чтобы втереться в доверие. Дальше было делом техники: вырубить, утащить в укромное местечко, поугрожать истыкать этими же иголками до смерти. Конечно, пока я не начал исполнять угрозу, мне не поверили. Но зато на двенадцатой иголке очень охотно поведали, в какой стороне старинный архив.

В архиве отыскалось много настоящих жемчужин, которые, бесспорно, могли мне помочь. Некоторые из них были полезны в улучшении обоняния, некоторые - в улучшении циркуляции крови, что было весьма кстати при интенсивных физических нагрузках. Итого около двадцати свитков, напрямую касающихся науки. Остальными же были легенды и мифы. Но я не пренебрегал никакой информацией, никогда. Чтобы выполнить свою жизненную цель, мне это было необходимо. Ведь едва ли я смогу победить благородных, если не буду признавать их существование? Вот то-то же. Благородные ведь, так же как и оборотни, относились к разделу "байки и мифы". И никто даже не мог предположить, что во всех этих байках есть своя доля правды.

Добро, которое я сумел вынести из этого тайного архива, надежно спрятал в небольшой выемке в скале прямо под водопадом. Но паранойя никогда не спит, она всегда бдит, поэтому пришлось поискать осколок скалы подходящий по размеру и цвету, да спрятать свое новообретенное сокровище. И провозиться с этим пришлось дольше, чем с самим поиском архива. Не удивительно, что в таверну я пришел уставший, как физически, так и морально. Но до комнаты мне добраться не удалось. Путь к соблазнительной кровати, кажущейся мне спасением после двух суток без сна, был перегорожен врагом. Точнее, врагами.

Деревенские девчушки. Дочки владельцев таверны. Глупо хихикающие, невероятно приставучие и до наивного глупы. Намеков не понимали, прямые отказы воспринимали как шутки... И ведь не отшвырнешь их, как отшвыриваешь противника на поле боя или монстра, а если вести себя с ними похабно и максимально мерзко, так чтобы они, по идее, избегали всю жизнь хоть кого-то на меня похожего... Что ж. Однажды я попытался поступить таким образом. До чего же потом удивился, когда эта хрупкая, казалось бы, эфемерная девица, чуть ли не съела меня, стоило двери спальни захлопнуться за нами? И мерзко было только мне, она-то осталась довольная, подружкам еще потом хвасталась... А ее отец потом хватался за вилы, каждый раз как меня видел, за то что "опорочил кровинушку"! Да эта "кровинушка" сама кого захочешь опорочит!

Так как усталость взяла свое, я позволил девушкам отвести себя к столику, слушая их смешки и тихую болтовню. Иногда хмыкал и угукал в стратегически важных моментах. По сути, было не так-то и важно, где вырубиться - в кровати или на стуле. Хотя первое, конечно же, предпочтительнее. Но девушки упрямо не давали мне отключиться. То и дело давали что-то в руки, что потом оказывалось свежей выпечкой, или стаканом, от которого, к счастью, алкоголем не несло. Правда, стоило мне сделать один единственный, но щедрый, глоток...

Рецепторы взвыли, сонливость прошла, а я, чувствуя как от неожиданности одна капелька напитка скатывается в горло, стал кашлять, прыснув чаем перед собой. Порыв сдержать было выше моих сил, и девушка, которая и дала мне этот злосчастный стакан, спустя секунду сидела с мокрым декольте, изумленно хлопая глазками то на меня, то на свою грудь. Видимо, на ночь сегодня здесь меня не оставят, а погонят, и в лучшем случае - метлой, а не вилами.

- Ах, Господин, наш чай не пришелся Вам по вкусу? - суетливо подбежала ко мне грузная женщина в возрасте, бабка тех самых "врагов". Послала одну внучку умыться и сменить одежду, на вторую только глянула, как та тут же сгинула. Я вытащил из кармана платок, невозмутимо вытер губы. Похоже, все-таки инцидент исчерпан.

- Это не ваша вина. Я чай недолюбливаю. Особенно сладкий, - последнее я добавлял всегда с некоторым детским интересом. Был ли он изначально горький? Или часть той приторной сладости все-таки входила в состав напитка? Но к моему удивлению, женщина не стала ни извиняться, ни ссориться насчет того что сахара там нет. Она лишь прищурилась, глядя то на меня, то на стакан. А потом испила и хмыкнула.

- Так горький же, Господин. Поздравляю вас, - женщина с улыбкой похлопала меня по плечу, вызывая во мне лишь недоумение. Ситуация была до того абсурдной, что казалось, будто я сплю, и все происходящее - сон. Надоедливые девицы, одна из которых не прикрывала с визгом своих, еще по-девичьи маленьких, грудей, эта женщина, что не устраивает ни театра вежливости, ни скандалов, а с чем-то поздравляет... Куда я попал?

- Вы о чем? - с интересом переспросил женщину, моля судьбу, чтобы удача мне улыбнулась, и та оказалась болтливой. И вот, женщина садится рядом, и я понимаю - сегодня мой счастливый день.

- Так Господин, вы не знаете ль истории, о двух половинах целого? - заинтересовано вскинул бровь, желая услышать продолжение, и женщина лишь вздохнула. - Вот пошла молодежь, ничему учиться не желают. Так вот. Согласно легенде, давным-давно, когда еще наши предки жили в согласии с природой да с животными свободно говорили и ручкались, даже с хищниками, люди были цельными. Но потом наши предки чем-то разозлили Альма Матер, от чего та возжелала лишить их цельности. И лишила. Люди стали скитаться по земле, ища свою родную часть души, зная лишь то, что вкус, посетивший их уста - ничто иное как нектар, который вкушает их истинная амор.

- Удивительная легенда, - мне оставалось только важно закивать головой. Подобного я еще не слышал никогда, так что это могло быть равно как выдумкой полоумной соседки этой женщины, так и очень хорошо завуалированной правдой. И после этого "с животными ручкались", что могло быть жирным таким намеком на оборотней, как-то верилось во второй вариант. Я пытливо посмотрел на женщину, желая увериться в своих догадках окончательно. - А как это относится ко мне?

- Так вот же! - женщина протянула мне стакан, от которого я вежливо отодвинулся. - Вы чувствуете другой вкус, не тот, что налит в склянку. Это же очевидно!

- Хм-м-м... Хотите сказать, моя вторая половина души - сладит чай так, что его можно использовать вместо меда?

Женщина мне не ответила. Она замерла, удивленно на меня уставившись. А потом хлопнула по плечу, но в этот раз как-то... Утешающе, что ли? На мое лицо легла глубокая тень.

***

Всегда ненавидел аристократию. Ненавидел эти лживые улыбки, балы которые могли быть прикрытием очередного рассадника порока. Лживость в улыбках я распознавал с юности, и с возрастом это только крепчало, не в последнюю очередь благодаря модификациям, позволяющим видеть и чувствовать ауры. Да, я сам происходил из аристократичного рода. И именно поэтому видел этот театр, показывающий жалкую пародию на настоящие взаимоотношения и чувства. Я глядел на все это из закулисья. Казалось, что за те столетия, что я смог прожить благодаря науке, мне был известен каждый мотив действий знати, каждое желание того, кто хоть как-то относился к богачам, тем везучим, "лучшим" людям. Моя ладонь сильнее сжалась на полыхающем гневом и ненавистью, оружии. Уже после первого столетия я понял, что моей парой является далеко не человек.

Да, в эту историю я верил. Желая опровергнуть или же подтвердить странную легенду, я путешествовал по миру. Конечно же, я не ставил себе это первоначальной целью. Я все так же узнавал мир, постигал знания, даже увидел другие цивилизации людей, отличающиеся от знакомого мне окружения цветом кожи, разрезом глаз, обычаями... Так же встречал и благородных, и оборотней. И на обоих видах с преогромным удовольствием ставил опыты. Сколько же данных тогда удалось собрать! Это было восхитительно. Поэтому сейчас в моих руках было то оружие, что дурни из Союза решили создать. Говорил же им, столько человеческих жизней не стоят этого! Это была чудовищная жертва. И кому спихнули это оружие, когда оно показало зубки и начало их там выжирать? Именно, мне. Но, благо, хоть додумались сообщить мне и попросить о помощи, а то я даже боюсь подумать, что эта прожора бы сделала, отпусти ее кто на свободные хлеба.

Фр-р-ранкенш-ш-штейн, - Копье отозвалось ко мне стенаниями тысяч, на что я только слегка насмешливо приподнял бровь. Нам нужна кр-р-ровь... Нам нужны убийства!

- Все еще у тебя будет, - хмыкнул, успокаивая оружие, и оглядываясь назад. Еще минуту назад меня преследовала двойка юношей-оборотней, которым я потоптался по какой-то особенно больной мозоли. Но, так как мозга у этих двух танков я не обнаружил по первичным признакам, то скинуть их со своего хвоста было делом плевым.

Отозвал Копье, присаживаясь на камне неподалеку, глядя на бушующую внизу водную стихию. Нет, не океан и не море. Всего-лишь довольно бурная река, дополнительно подгоняемая дождем. Я глядел на реку, раздумывая о той легенде. Та женщина в таверне была права в каждом слове, но когда я навестил узкоглазую цивилизацию, с большим успехом развивающую искусство владением оружием, мне удалось от одного монаха получить дополнительные детали. А то что ради этого пришлось просидеть в медитативной позе год почти без перерывов было сущим пустяком. Как раз за это время поразмышлять об экспериментах и о том, в каком направлении стоит двигаться дальше. Когда монах уверился, что я чист разумом, пригласил меня к себе на разговор. От трубки с опиумом я вежливо отказался, собираясь вникать в каждое слово. Видя мой отказ, монах не стал раскуривать трубку в одиночестве, и услышав об интересующей меня теме, лишь кивнул.

- История истинных пар, совпавших душ, стара так же, как истории о сотворении мира. Моя мать, Хуанг-Си, была хранительницей сих строгих тайн, ровно как ее сестра, Квуан-Си, ровно как их отец... - предисловие речи монаха было длинным, затрагивающим, казалось бы, всю его родословную, потому, когда мы вернулись к сути дела, я слегка воспрянул духом. - ... Известно что такие души разделяли один вкус на двоих. Это помогало истинным парам из века в век лучше понимать друг друга. Они знали свои пристрастия до первой встречи, могли безошибочно ответить, кто к чему тяготеет. Магия двух избранных судьбой душ может прекратить свое действие только в двух случаях - при встрече, когда сможете засмотреться в зеркало души своей пары, или при смерти оной, - коротко ответил монах, от чего я нахмурился.

- Когда истинная пара умирает, магия просто перестает действовать? - в то, что выход из моей ситуации был так прост, откровенно не верилось. Я ведь уже пятидесятый год живу, если моя пара человек - пытка сладостью может довольно скоро закончиться.

- Не просто так, - монах покачал головой с грустным выражением лица. - В момент опасности, которая может перерасти в прощенье с жизнью, наша истинная пара чувствует вкус своей пары, даже если не вкушает ничего, в твоем случае - сладость. В случае смерти - вкус удерживается год, вне зависимости от того, что мы вкушаем - яд или нектар.

Тогда, от подобной перспективы, у меня волосы зашевелились на затылке. Год чувствовать эту ужасную сладость... Не хотелось этого ощутить. Это могло быть натуральной пыткой! Того дня больше я об этой легенде не узнал, и пришлось распрощаться с монахом. А спустя тридцать лет, до меня дошло понимание, что моя пара - точно не человек. От подобного хотелось выть! У меня не было даже в мыслях заглядываться на оборотних или благородных! Но люди столько не жили... А те, кто таки-жили, благодаря контрактам или модификациям, были мне знакомы. А так как чай был для меня все еще приторно сладким, становилось понятно - я ее еще не встретил. Поднявшись с камня я еще раз поглядел в сторону, откуда прибежал, убегая от оборотней. Не думаю, что дама из стаи - моя избранница. У тех ребяток малость другие обычаи, те чаевничают не часто. Значит, держим путь в Лукедонию. Благо дорога мне знакома, благодаря одному благородному из, гордо именующегося, "Центрального Аппарата". Голова у парнишки была слаба, так что сломить его контролем разума и вызнать путь было не так уж и сложно.

- Ну что, любовь моя чокнутая, помнится, ты хотела крови?

Какой ты грубый! Хам! - из гула голосов наперебой стали слышаться женские голоса, что невольно заставило меня рассмеяться, запрокинув голову в сторону неба, покрытого тучами.

- Хорошо-хорошо, безумная любовь подойдет лучше? - тишину в ответ, если не считать рычания, можно было вполне так воспринять как согласие, что я и сделал. - Будет тебе кровь, - я ухмыльнулся, направляясь в сторону Лукедонии.

Все ведь сходилось - живучесть, пристрастие к чаю, аристократическое происхождение... Последнее было одной из логических ниток, убедившей сначала посетить земли благородных, а не стаю. Ведь раз есть аристократическое происхождение, значит есть деньги. Много денег. А на много денег можно купить много сахара, который эта дрянь в последнее время стала добавлять еще больше. Мне даже пришлось прекратить опыты над чаем, а я нашел отличный нейтрализатор до вкуса чая, что был в составах яда на базе атропина. Обычного человека это бы убило, но меня - нет. А вот испить чая без этой сладости, даже горького, хотелось! Но моя пара, будь она трижды неладная, стала сладить свои напитки еще больше. Но ничего, я уже знаю, как поступлю, как только пойму, кто она. Вотрусь в доверие, как покорный человеческий раб заварю самый изысканный чай, подслащу согласно ее предпочтениям, а может даже чуть больше... И с превеликой радостью вылью ей это на ее благородную башку! И будет "моей конфеткой", потому что от такого количества сахара, есть большая вероятность что она застынет, как в горячей карамели.