В Лукедонию я прибыл ближе к ночи. Увы, по пути пришлось поиграться с членами Центрального Аппарата. Раскидать их как котенков не составило труда, даже одежда не измялась. Но за ними пришли другие, словно меня выслеживали... Хотя, почему словно? Мне прямым текстом сказали, что пришли меня поймать. Меня, ха! Я уже давно перерос их уровень силы, вот только их количество смущало. Такой толпой и мошки слона забьют, а называть благородных - мошками, едва ли можно. Возгордиться и погибнуть? Да ни за что. Но вот спрятаться от преследования там, где меня так тщательно хотели привести - это можно. И вот пока я стоял на берегу, и рефлексировал насчет скудодумия отдельно взятой расы - сразу же нарвался на настоящий приветственный комитет. Двое каджу, представившись мне, смотрели в мою сторону с едва заметным презрением, поведав, что мол де они - мои сопровождающие и любезно проведут меня к их Лорду. Три раза ха! Напыщенные индюки и лицемеры.
- Передайте своему лорду, что если у него ко мне дело, то пусть сам приходит, - промолвив это, я гадко улыбнулся, наблюдая как у моих оппонентов от возмущения сверкнули глаза.
Слово за слово, мы обменялись взаимными обвинениями, и медленно, плавно перешли к схватке. Моим противником был блондинистый глава клана Кертье. Должен признать, дрался он с огоньком, словно я задел его словами за живое. Второй каджу пока что только наблюдал. Впрочем, очень быстро я понял, что с подобными зубрами мне тягаться еще рано. А стоило ему расчехлить свое оружие духа... Блондин молниеносно стал быстрее и сильнее, драться с ним стало невозможно. Словно я снова вернулся в те времена, когда не мог ничем себя защитить перед монстрами, которыми являлись благородные. Если так пойдет и дальше - меня действительно захватят. Что ж, придется снова призывать Копье, которое все еще было прожорливо, несмотря на то, что слопало нескольких из Центрального Аппарата. И следующие слова моего противника только уверили меня в том, что это необходимо:
- Прекращай дурачиться. Если ты хоть что-то знаешь об оружии духа, то должен понимать, что сопротивление тщетно.
Сопротивление тщетно, говоришь? И мне стоит вот так вот, послушно, сложив лапки, пойти с вами к Лорду, на беседу? И он со мной, как добрый дядя, поговорит и отпустит? Еще и чайку предложит? Нет уж, извольте, пить этот сироп я буду только в целях проверить, не нашел ли я эту проклятую сладкоежку! Отвлечения ради, навел интригу на своих противников, но те этого явно не заценили. Ну ничего, сейчас посмотрят и точно проникнутся.
- Отлично, покончим с этим. Ответь на мой призыв, Темное Копье.
***
Вечер мягко переходил в ночь. Такое явление я наблюдал с систематической, завидной частотой. И больше это не пробуждало во мне никаких эмоций. Лорд, как уже имел в привычке, звал меня к себе, с четкой регулярностью, раз в десять лет. Музака стал появляться реже. То ли чем-то винил себя, за то, что не смог помочь в поиске пары, то ли был занят своими делами, путешествуя по планете. Насколько я успел узнать этого конкретного оборотня - второй вариант был вероятнее. Даже благородные то и дело бегали к границам наших земель, суетясь. Видимо, происходит какая-то смута... Время не стоит на месте, но протекает сквозь меня, словно меня здесь нет. Словно речная вода, которая только омывает камень, не способна сдвинуть его с места. Так я и стоял перед окном, отчаявшись, разочаровавшись в своем существовании.
Ноблесс, великий Судья и Палач. И заодно - безмолвный памятник перед окном, самому себе и своему клану, что ушел в небытие. Так, наверное, было правильно. Оставаться здесь, в спокойствии. В поместье, больше напоминающем семейный склеп. Без права на жизнь и без надежды встретить свою Судьбу. Бессильная злоба сжала за сердце, заставляя глупый орган биться чаще, но по крайней мере получилось не сжимать руки в кулаки, как это было еще совсем недавно. Мой чай оставался горьким, иногда - слишком. Немое подтверждение того, что моя Пара - жива, заставляла радоваться, но вместе с тем - злиться на свою беспомощность в поисках. Даже проверять это, то есть, пить чай - стал реже. Было слишком больно осознавать что я, всесильный Ноблесс, не могу защитить то, что природа преподнесла мне как дар. Как дар, и одновременно с тем - самое жестокое наказание. От горького вкуса чая становилось горько на душе.
Внезапно, мощная вспышка силы, предзнаменовавшая обнажение оружия духа, отвлекла меня от размышлений. Кто-то тренируется? Возможно. И это правильно - благородные развиваются, должны оттачивать свои умения, они живут. В отличии от меня, что проводит свое время у окна, продлевая свое бессмысленное существование. Ожидая только того дня, когда вновь понадобиться сила легендарного Палача, и вместе с тем - так отчаянно желая, чтобы этого не произошло. Я не хотел больше убивать, не хотел лишать других тех, чего нет у меня. Но иногда, увы, с преступившими закон по другому было нельзя. Ко мне не обращаются по вопросам, которые можно решить мирно - такими проблемами занимался Лорд. Моей задачей было пресекать тех, кто отринул все, что только можно было отринуть, останавливать благородных, которые ступили на дорогу, с которой возврата больше нет.
Не желая отказывать себе в наблюдении, я потянулся всем своим осязанием в сторону, откуда почувствовал импульс. Тем, кто обнажил оружие духа, был Рагар Кертье. Возле него ощущалась аура Геджутеля Ландегре и еще одна, доселе незнакомая мне. Прочувствовать лучше незнакомую мне ауру не дал следующий импульс силы, чужеродной всему живому. Я задумчиво приоткрыл глаза, глядя в сторону заката, куда выходили мои окна, и откуда можно было услышать звуки схватки и обрушиваемой земли. Что это за странное ощущение? Да и еще и на границе наших земель. Неужели глава клана Кертье вовсе не тренируется, а сражается? Но кто мог проникнуть в Лукедонию, преодолев щиты клана Мергас? В нашей стране действительно начинается смута? Неужели вскоре потребуется вмешательство меня, и моей Силы, в этот конфликт? Молния, чернее самой ночи, устремившаяся из земли прямо к облакам была словно безмолвное подтверждение.
***
Копье не особо помогло. Стоило мне только призвать этого обожравшегося наглеца, как оно стало меня пожирать, пробираясь все ближе и ближе к сосредоточию моей ауры и пытаясь проникнуть в суть. Пришлось после призыва немного поболтать со своими противниками, заодно, просветив их в злодеяниях их расы. Верить в то, что они не в курсе не хотелось, но увы, аура врать не могла, те действительно были ни сном ни духом. До чего же дошло их наплевательское отношение к тому, что происходит с человечеством. Политика невмешательства у них? Скорее, политика пофигизма! Впрочем, вполне возможно, что это только эти два отдельные представители расы благородных были не в курсе. Более слабые пешки не могли бы грамотно продумать план угнетения человечества, которое я уже наблюдаю не первый век. Впрочем, о подобном я им и сообщил, как только показал на что способен, обменявшись с блондином ударами. Бой давался мне не просто, рубашка изодрана, пиджак клочками валялся среди обвалов земли. Хорошо, что ампулу с хинином я спрятал в брюки - было бы обидно, если бы она разбилась.
Нет, не спорю, если она придет в негодность - так тому и быть. Но мне очень хотелось сделать достойное приветствие для своей суженой... Хинин, самый горький яд, который придумало человечество, думаю, был бы хорошей добавкой к чаю "любимой". Да и заодно мог бы служить индикатором - не знаю, какой выдержкой нужно было бы обладать, чтобы спокойно проглотить подобное. Возможно, даже, пошли бы слухи, и я мог бы найти эту несчастную. Вначале, хотелось ее задушить голыми руками. Но сейчас пришло понимание, что месть - блюдо, которое подают холодным. Я буду следовать за ней, надоедать, возможно устроюсь ей на службу, тем самым превратив ее жизнь в ад! Да, такое было бы более в моем духе.
Размышление о мести вытеснила нужда защищаться, тем самым сохраняя себе жизнь и выжить. Вместо одного противника у меня появилось их с дюжина, причем, копии были неотличимы от оригинала, исчезая лишь после серьезного урона. Вначале я попытался истреблять их поодиночке, но это занимало слишком много времени, а блондинистый каджу был слишком силен и быстр. Ничего другого, нежели высвободить энергию Темного Копья множеством кольев, исходящих из моей ауры, я не придумал. Такой маневр оказался действителен, оригинал между копиями обнаружился сразу, но тут же отскочил от меня на приличное расстояние, к своему дружку. А я даже не успел нормально вдохнуть, как почувствовал, что Копье стало захватывать мою суть, подобравшись опасно близко к душе. Знал же, что использовать этот маневр слишком опасно для меня! Проклятье, я не могу его контролировать! Последнее, что я осознал - вспышка силы от второго, старшего каджу и слова призыва оружия духа.
***
- Зрелище тьмы, поглощающей тебя, должно стать доказательством человеческой непобедимости? - колкие, злые слова главы клана Кертье, стали тем, что смогло пробиться к моему разуму сквозь стенания и крики миллионов душ, заключенных в моем оружии. Мое сознание ухватилось за это, возвращая ко мне ясность ума. Ну и сильный удар другого каджу, нацеленный мне в спину, тоже. Копье, понимая что пообедать мной не выйдет, так же как и добраться до моих противников, предательски сгинуло. Но мне, пожалуй, стоило поблагодарить провидение за это. Я был на волоске от поглощения, да и схватка меня утомила, сил не оставалось. Но сдаться... Нет, ни за что!
Каджу Ландегре подошел ко мне, начиная заливать о уровне моей опасности. Ответная язвительность не заставила себя долго ждать, и мои потенциальные провожатые мирно стояли напротив меня, словно ожидая, что я подтвержу их победу и позволю себя отвести к Лорду. Ведь это будет честно, правильно... Благородно. Хех, но я-то человек! Так что и не подумаю поступать так, как те снобы уже решили за меня. Вместо этого встрял с Ландегре в спор, попутно вываливая на них парочку фактов о том, как не чист на руку их народ. Мои противники внимательно меня слушали, ожидаемо удивлялись, но верить не спешили. Ну, этого я не ожидал, отнюдь. Главное, заставить их сосредоточиться на другой задаче, а не на поимке меня... А потом старый, добрый трюк с кем-то за спиной. Благородные повелись, и я, собирая последние силы, рубанул силой себе под ноги, поднимая вокруг себя пыль и спрыгнув с утеса на пляж - быстро сбежал в лес неподалеку, уходя от преследования.
Только когда я удалился от них достаточно далеко - позволил себе замедлиться. Бег тоже отнимал силы. Этой схваткой я поставил себя в тупик - в ближайшее время мне не сбежать из Лукедонии, значит, придется затаиться здесь, на территории благородных. Хорошо хоть, что со всем своим благородством эти главы клана такие наивные, что клюнули на мой трюк. Но во второй раз это не прокатит. Раздраженно цыкнул, бредя по лесу, зажимая плечо. Ран было много, рубашка вся прошла кровью, пыль осевшая на теле сулила заражение крови... Если в скором времени не найду реку или озеро, мне может не поздоровится. Или лучше искать укромное убежище? Поднял голову, чтобы осмотреться... И удивленно застыл, уставившись перед собой.
- Особняк? Здесь? - перед моими глазами, стоило мне приблизиться к просвету между деревьями, явился огромный особняк. - Спрячусь-ка я тут, - сам себе пробормотал это, более быстрым шагом направившись к этому огромному имению. - Он большой, а значит, кишит благородными. Смогу затеряться в толпе.
***
Я наблюдал за неожиданно вспыхнувшей дракой из своего окна. После пика этой темной силы, появилась следующая вспышка энергии, ознаменовавшая следующий призыв Оружия, на тот раз - Легасуса. В Лукедонии появился нарушитель, которого удалось поймать только при границе наших земель? Или это кто-то чужой? Скорее, кто-то извне - благородные не имели доступа к подобной ужасающей мощи. Но тогда это... Оборотни? Именно по этой причине я так давно тебя не видел, друг мой? И у вас в стае наступили смутные времена? Возможно мне стоит быть там, среди своего народа, и осудить на казнь того, кто посмел атаковать спокойствие нашей страны?
Дольше раздумывать на эту тему мне не пришлось - схватка набрала серьезности, когда в дело вмешался Геджутель Ландегре. А потому довольно быстро поутихла. И эта темная энергия так же пропала, стоило гулу от прямолинейной атаки Легасуса пронестись по округе. Похоже, схватка закончилась победой двух каджу, хоть я и не почувствовал ничего, что знаменовало бы смерть существа, обладающего подобной мощью... Лорд приказал схватить живьем? Что ж, это было вполне в его стиле.
Очередная вспышка силы и гул от разрушаемой земли понеслась эхом, только спустя несколько секунд достигая моего особняка. Еще какое-то время было тихо, а потом я уловил ощущение ауры, приближающейся к моему особняку. Аура сейчас была несколько неспокойна, выдавая волнение своего владельца, не полыхала темной силой, хоть в ней и чувствовались страдания множества и проклятия, нацелены на самого ее владельца. А так же была непонятной, так как не принадлежала ни благородному, ни оборотню. И тем не менее - поражала своей силой. Контрактор? Если да, то должен быть связан как минимум - с каджу. А нить контракта не чувствовалась. Тяжело вздохнул, бросив взгляд в окно - похоже такого гостя лучше встретить самолично.
***
Я шел по темному, тихому, и казалось бы - абсолютно пустому особняку. Я все понимал, на дворе - глубокая ночь, но хоть слуги могли бы мелькнуть хоть где-то? Комнаты здесь, в гостином крыле, казались абсолютно необжитыми. Я бы подумал, что жившие здесь действительно куда-то переехали, если бы в одной из комнат не наткнулся на манекенов, на которых были чистые, выглаженные рубашки. Пользуясь случаем, цапнул одну, а то в порванном трапье ходить - это прямо желать нарваться на лишние вопросы. А так можно будет косить под новенького в слугах. Да, это отличный вариант, чтобы усыпить бдительность хозяев особняка. Вот только, найти бы их вначале... Благородные дают балы? Может все куда-то в подобное место удалились?
Когда я уже отчаялся встретить в этом особняке хоть одну живую душу, и стал раздумывать над резонным вопросом посещения купален и занятия одной спален, из тени ко мне стали приближаться, шагая уверенно, не скрываясь. Хмм... Высокий, стройный брюнет, рубашка такая же как на мне, штаны простого кроя. Видать, кто-то из обслуги, возможно, дворецкий. Вот только тот так на меня уставился... Догадался, что я посторонний? Еще и физиономия такая непроницаемая, не догадаться, о чем тот думает. Нужно что-то придумать, а то сейчас заметит что я изранен, появятся лишние вопросы.
- Ха-ха, здрастье, я тут с сегодняшнего дня работаю и немножко запутался. Это какая часть здания? - я приоткрыл глаза, которые сомкнулись, когда я попытался изобразить искреннее замешательство, неловко улыбаясь. Но реакция неизвестного мужчины была неизменной - лицо кирпичом. - Кстати, рад знакомству. А как вас, простите, величать? - Это я протараторил неуверенно, почти не притворяясь. Этот брюнет, казалось, просто физически не умел выражать эмоции.
- Эта рубашка, - его голос был тихим, что я чуть не принял это за бормотание. - Она моя.
- П-простите. Не знал... - я скривился. Неужели меня сейчас раскусят или начнут расспрашивать? Тогда вся маскировка пойдет коту под хвост! Нужно что-то придумать! - Ну вот видите, я совсем ничего не знаю, - смущенно почесал затылок, сконфуженно улыбаясь, при том, почти не притворяясь. На обычного слугу он не похож, скорее, жилец... Нужно попытаться взять обоянием и лестью! - Будьте моим наставником.
Единственным ответом на мои слова был вздох этого существа и последующий уход туда, откуда он пришел. Хух, главное что, похоже, пронесло, и расспросов не будет.
***
После встречи с моим гостем, я вернулся к окну. Нужно было многое подумать, но при том и не оказать своего смятения перед каджу Ландегре и каджу Кертье, что уже чувствовались на подходе моих земель. Человек в то время ходил по моему дому, заглядывая в комнаты бывшей прислуги. Это было малость невоспитанно, но я не спешил его пресекать. Пускай смотрит, скрывать мне нечего. Мой особняк уже давно потерял индивидуальность. Человек... Существом, с такой странной, усиленной аурой и кровожадным оружием, более присущему исчадию смерти, оказался человек. Непростой, но человек. Когда я направлялся к нему, хотелось вежливо выпросить из имения чужака, но стоило мне его увидеть... Голубые глаза, несмотря на маску послушности, были смелыми и дерзкими. Душа человека металась, но я чувствовал в его ауре целеустремленность, твердость, внутренний стержень. И их ты хотел убить, брат? Теперь, будучи в вечном сне, ты видишь это? Люди - идеальный баланс между собранными, правильными благородными и чересчур эмоциональными, свободолюбивыми оборотнями. Прогрессивны. И как оказывается - вовсе не слабы. Искренны. Мысли моего гостя я мог слышать даже сейчас, так же как и его бормотание, словно он их выкрикивал. Это было... Ново. И вместе с тем увлекательно, занятно.
Как же я ошибался, считая, что благородные - живы. Мы застыли в месте, в то время как люди не прогуливаются по жизни, а бегут. И еще умудряются добиваться... Подобного. Да, оружие человека было устрашающе в самой своей сути. Но разве нельзя такого же сказать и о моей мощи, которую из тысячелетий в тысячелетия восхваляют, как торжество справедливости? Мы с этим человеком обладаем подобным оружием, не по силе, конечно, но по смыслу. Вот только этот человек... Он имеет дерзость, обладая такой силой, жить так, как пожелает? Смеет не сидеть в четырех стенах, опасаясь за контроль, а бегать по миру, попутно развиваясь? Неужели я ему... Завидовал? Да, это зависть. Стоило мне это признать самому себе, как злость отпустила сердце, уступая грусти. Этот человек уйдет, стоит ему только понять, как выглядит моя жизнь. А мне так хотелось бы оставить его здесь. Эгоистично приказать, как приказываю преступникам пасть на колени, не оставлять этого особняка. Возможно, он научился бы тогда контролю? Может, так было бы ему в пользу?
Вот он пришел. В своих поисках натолкнулся на зал, в котором я предаюсь мыслям. Громкие мысли и откровенные разглядывания. Из-за того, что человек не скрывал своих размышлений - возможно, не умел - как это делали главы кланов, я невольно ловил эти мысли, словно целенаправленные мыслеобразы. И увидел себя со стороны, стоящего к нему спиной, словно, не заметил его прихода. Так нельзя, подобное поведение - не элегантно. Легким движением чуть повернул корпус, бросая на него взгляд. Человек вздрогнул, но потом наши глаза встретились. Так прекрасно голубые, цвета денного неба. Нет в природе больше ничего, кроме неба, такого насыщенного голубого цвета. Это бросалось в глаза только сейчас, когда мы не стоим в полумраке коридора, а в свете луны. Мой гость вздрагивает, смотрит в глаза так смело, так вызывающе, так самоуверенно. Этот человек не просто полон жизни, он - квинтесенция жизни. В то время как я - бессмысленного существования. Он вел себя как зверь, загнанный в угол. Возможно, так оно для него было. Только вот я его не собирался ранить и ни к чему принуждать. Но одновременно с тем - так сильно хотелось оставить себе, эгоистично не отпуская. Или отпуская только будучи уверенным, что он вернется. Я не имел права так искреннее жить, но хоть наблюдать мне за этим можно?..
- Рубашка, - человеку становилось неловко в тишине, и я решил начать с чего-то безобидного. Да и стоило бы немного просветить этого человека о манерах. - Ты все еще в моей рубашке.
- Прошу прощения, но я ничего другого не нашел, - кажется, человек действительно был немного смущен. Видимо, с манерами он, все же знаком, и понимает, насколько бестактно выглядел его поступок.
Подняв руку, я направил к человеку небольшую толику силы. Сменить верх его одеяния, уцелевшие брюки лишь привести в чистый вид. Сущий пустяк, но убыток все равно чувствовался. В сравнении с схваткой это использование сил - ничтожно, но я так давно не использовал своей силы, что ударило это по мне больнее, чем должно было. Но искреннее удивление и изумление человека окупили боль сполна. Чистые, ничем незамутненные эмоции... Даже просто наблюдать за ними было невероятно приятно. Мой гость, думая, что я не вижу, аккуратно провел рукой по карману, словно проверяя, на месте ли его содержимое, а другую руку слегка приподнял, разглядывая перчатку. Я повернулся к окну, снова видя себя через глаза человека. И решил заговорить, потому что стоит ему так внимательно меня рассматривать - сможет увидеть легкое недомогание от использования силы.
- От тебя исходит сила, источающая множество эмоций. Ярость, ненависть, жажда убийства... Но почему они направленны на тебя, их хозяина? Почему они хотят уничтожить тебя? - мне было действительно интересно, откуда человек смог получить подобную силу. Но мой гость не успел сказать и слова - на пороге гостиной появились двое каджу, поприветствовавшие меня, и заявляющие, что им нужно забрать этого человека.
Нет... Нет, нет-нет! Впервые, спустя долгие века, я смог думать о чем-то другом, нежели о своей вине, одиночестве, в конце-концов, Долге! Появление в моем особняке человека, было сродни солнечному лучику, что сумел пробиться сквозь наглухо забитые окна! Мне так хотелось озвучить свои мысли, сжать кулаки, да хоть как-то выразить свои чувства. Но я не мог. Не должно. Уголки губ опустились, выдавая мою грусть... Можно, конечно, отдать им человека без боя, но... Неужели нельзя что-либо сделать? Я подле своего неожиданного гостя вдруг впервые за прошедшее время почувствовал, что мне не горько на душе, впервые не терзал себя мыслями о вине. И я эгоистично хочу, чтобы так продолжилось. Но если задуматься... Наши предки завещали нам заботиться о тех, кто слабее, и уж тем более, тех, кто сам просит о помощи. А человек не только всей своей аурой и душой просил этого. "... Я тут с сегодняшнего дня работаю..."; "... Будьте моим наставником...".
- Но он здесь работает, - я смиренно отозвался, глядя на каджу и человека, наблюдая искреннее удивление у всех трех, пусть и вызвано оно по разным поводам.
- Кадис Этрама Ди Рейзел-ним, а какую работу он здесь выполняет? - учтиво, несмотря на свое недавнее выражение чувств отозвался Геджутель.
- Всю... Ведь я один живу в этом особняке, - стоило мне это добавить, как человек вздрогнул. Но стоило его похвалить, мысли тот немного унял. Каджу не смогут их уловить, кроме меня. Человек сетовал на себя, с трудом прогоняя ступор и неверяще глядя в мою сторону.
- Значит... Он Ваш дворецкий? - не прекращал допытываться каджу и я взглянул на своего потенциального протеже. Тот уже вышел из ступора. Ну же, человек, скажи хоть что-то, дай им повод оставить тебя здесь.
- Ага, похоже, что так, - человек смущенно тронул свой затылок, будто почувствовав мой взгляд.
- Вот видите, - я снова перевел взгляд на каджу, правда, человек продолжил говорить.
- ... Впервые мне приходилось на рабочее место с боем пробиваться. А еще говорили, что спокойное у вас здесь местечко, ха-ха, - под конец своего высказывания, человек вздрогнул, словно вспомнил что-то малоприятное.
Мои гости, каджу, уточнили что человека нужно будет предоставить Лорду для аудиенции, на что я кивнул. В скором времени этого точно не произойдет, моему гостю нужно будет оправиться от ран, полученных в бою. Моему человеку. Это понимание непозволительно грело мою душу, и я, не желая показывать своих эмоций, сразу после ухода глав кланов вновь повернулся к окну. Даже не верится... Получилось! У меня получилось задержать здесь эту живую, такую интересную душу. Причем, не похоже что сам человек против подобного. Он удивлен, ошарашен, но злости не чувствуется, а только тонкая, едва уловимая... Благодарность? Когда меня кто-либо в последний раз благодарил за что-то, кроме казни преступника? Подобное отношение ко мне заставляло сердце биться чаще и только усилием воли удалось не покраснеть. Но блеск в глазах, наверное, скрыть не получится.
- Меня зовут Франкенштейн, - спокойно, не выдавая ни голосом, ни мимикой своих чувств, молвил человек.
- Кадис Этрама Ди Рейзел, - не отворачиваясь от окна, ответил ему, чтобы показать, что мне не нужны ответы на вопросы, которые человек думает, я стану задавать. Лучше изобразить равнодушие и дать ему привести себя в порядок после схватки.
***
Следующее утро наступило для меня только сутки через двое. Вечером, а точнее - ночью, после того, как стало понятно, что мне можно остаться в особняке этого странного благородного, я сразу отправился в купальни, которые видел по пути в тот зал, где произошел весь... Разговор. Я даже не знал как к этому всему относиться. Я все еще не понимал, кем является мой "работодатель" и какое место он занимает в этой иерархии ноблесс, если Лорд там на верхушке, а после него - главы кланов. Но ведь перед этим чернявым благородным они чуть ли по маслу не рассекаются! Брат Лорда? Сын? Внебрачный сын, раз уж живет на отшибе и в одиночестве? Фаворит или любовник? Мотнул головой, принимая положение сидя на кровати в спальне, которую я занял. Пробежался взглядом по комнате и брезгливо скривился - пускай бардака нет, но все так заросло пылью... Интересно, а грибком, случаем, ни одна из комнат не атакована?
Пригладив волосы, опустил ноги на пол, поднимаясь с кровати. Полное одиночество в таком огромном особняке? В каком-то смысле, это было расточительством, но кто его знает, как оно вышло. Может это временное отсутствие? Задумавшись, посмотрел на полку, критично прикидывая сколько сантиметров набрала пыль. Да уж, либо вовсе не временно, либо и сожители этого странного благородного не слышали о таком явлении как "уборка". Цыкнув, став одеваться. Сам ведь напросился! Теперь, после сна, когда измученный схваткой и поглощением организм отдохнул, я вспомнил, что тогда городил. Нет, я все понимаю, я тогда хотел затеряться, но выбрал для этой цели худший из возможных особняков. Пусть моей вины не было в том, что произошло, я все равно чувствовал себя так, словно меня оставили в дураках.
Уже собираясь выйти из комнаты, я остановился на пороге, задумавшись о банальной, но, пожалуй, самой основной дилеммой моего положения. Дворецкие, пусть и они сами слуги, в основном обязываются следить за работой основного штаба слуг и контролировать их работу. Здесь, в этом особняке, пожалуй уже давно не слышали о подобном, о слугах. Что же мне делать в этой ситуации? Вышел из комнаты, закрывая за собой дверь, и направляясь прямо по коридору. Я еще всего особняка не успел изучить, а уже лезу в подобное? Но как ни возьми - вопрос это важен. Сюда приведут слуг? Или мне самому нужно будет их набрать? Если последнее верно, то из кого их набирать? Из благородных, которым не верю от слова "совсем"? Из людей, к которым, по сути, доверия не больше? К тому же, если выбирать людей, то набрать слуг придется много, иначе очистка этого огромного особняка затянется... О чем я, черт возьми, думаю?! Люди, здесь, в Лукедонии? Да меня за подобное сразу прихлопнут, даже не отводя к лорду. Черт... Похоже, придется самому себе побыть и кухарем, и уборщиком. На что я, небес ради, подписался?
Но нет-нет, нужно мыслить позитивно. Если у меня получиться подсмаслиться к своему временному - уж в этом я был уверен! - хозяину, то возможно получится отложить визит к лорду на более длительное время. А за это время можно будет собрать очень-очень много информации. Уверен, в этом особняке точно есть библиотека, а если еще и соседние "навестить" под покровом ночи... Да, не спорю, изучить биологию благородных на практике едва ли получится, этот Кадис Этрама Ди Рейзел за такое не погладит по головке, и самолично к лорду отведет, а этого добра мне не нужно. Значит, прикидываемся паинькой, временное затишье мне не помешает. Да и я уже приметил одну комнатку в погребе, что можно будет под шумок переделать в лабораторию, в случае, если понадобиться приготовить лекарства. То, что меня здесь будут пытаться достать, и будет донимать всяк и каждый, кто узнает о моем местонахождении, было ясным как солнце. Следовательно, нужно место, где можно будет зализать раны. Возможно, из некоторых растений здесь, в Лукедонии, можно будет приготовить новый экспериментальный яд для своей "любимой"...
Рука, словно сама по себе, нашарила в кармане ампулу с хинином. То, что она уцелела в схватке и пережила странную трансформацию одежды от этого Рейзел-нима, было для меня чуть ли не самым провидением. Видимо, получиться мне проучить свою пару, и заодно, ознаменовать мое прибытие за ее душонкой. Ох, "любимая" точно обрадуется такому "подарочку"... Даже немного жаль, что не увижу как эта благородная начнет плеваться, не способная принять такую горечь. Губы искривила издевательская улыбка. А если это еще будет на каком-то важном мероприятии! Хотелось, чтобы эта моя непутевая пара поняла, каково это - старательно пытаться не морщиться, когда от вкуса готова душа выть. Кухню найти получилось довольно быстро, как и все принадлежности, необходимы для заваривания чая. Видимо, мой временный хозяин тоже грешит подобным делом. Что ж, заварю и ему. Я ведь слуга, верно? Нужно хотя бы создавать иллюзию какой-то деятельности. Хотя, подозреваю, особняк придется вычистить. Все-таки, я быстрее взвою, чем в подобном... Пылесборнике, иначе не назовешь, буду жить.
Чести ради, стоит признать, что к этому странному благородному я не чувствовал какой-то жгучей антипатии. Учитывая, что живет он на отшибе, то имеет полное право не знать, что твориться не только в мире людей, но и, подозреваю, в собственной стране. Да, он подозрителен, словно лишен эмоций, молчаливый... Что у него на уме - даже не догадаться. Но он позволил мне остаться, прикрыл перед каджу, даже не позволил увести меня к их лорду. Уже за это мне стоило быть благодарным, ведь он точно почувствовал во мне человека, но отнесся ко мне без предубеждений... Да даже Копье почувствовал, но все равно не позволил меня забрать! Дело набирало странных оборотов, но нужно получше присмотреться к этому благородному. Так мне подсказывает интуиция, а она - никогда меня не обманывала. Стоило воде вскипеть, я обождал пару минут, прежде чем залить чай. Узкоглазая цивилизация многое знала о правильном заваривании чая, и так нужно было делать, чтобы раскрыть полный букет аромата и вкуса. Конечно, лучше было оценить вкус напитка, если пить его натощак, и без сахара... Так что с этим я был в пролете. Но местные жители той цивилизации, когда я у них обучался, говорили что у меня отлично получалось, и им хотелось верить. Внимательно оглянувшись по кухне в поисках подноса, я отметил, что здесь запустение не было таким явным. Словно этой кухней время от времени пользуются. Интересно, Кадис Этрама Ди Рейзел сам себе готовит? Хм, вполне логично, раз уж он живет тут один.
Для моего временного хозяина мое появление похоже не стало сюрпризом. По крайней мере, на мой легкий поклон и приглушенное "добрый день" он не вздрогнул даже, а повернулся, кивнув. Поставил поднос на стол, и отметил чайник из другого чайного сервиса, и соответствующие ему чашки. Их было пять, но одна была грязной, и пришлось ее убрать. В чайнике остатки заварки "зацвели". Тяжело вздохнул, отложив на поднос и чайник. Я уже было развернулся, чтобы уйти на кухни и вымыть грязную посуду, но остановился, чуть ли осязаемо чувствуя, как мои лопатки просверливают взглядом.
- Оставь, - тихий голос хозяина разнесся по комнате, заставляя меня повернутся к нему с издевательски изогнутой бровью. - Выпей со мной... Пожалуйста, - брюнет посмотрел мне в глаза, и я нахмурился, не понимая, чего тот пытается добиться. Разве мне положено?
- Слуги не пьют чай с их господами, - учтиво проинформировал этого благородного, словно он - малое дитя, стараясь задеть, но тот остался спокоен.
- А ты изведай со мной чая как мой... Гость, - уверенно отозвался благородный, присаживаясь в кресло. Мне оставалось только вздохнуть, и обслужить его так, как полагается слуге. Благородный придвинул к себе сахарницу, и я на это не смотрел, наливая себе чай. По сути, такую возможность нужно использовать, пока есть время. Как-то не верилось, что я ограничусь при помывке посуды одной чашкой и чайником, пусть и доведенным до грибка.
Поставив перед собой чашку, ловко вытащил пробирку, стараясь как можно более натуральным жестом налить хинин. Возможно, меня пригласили к чаепитию, потому что опасались отравления? Тогда тот факт, что я себе что-то подливаю в чай, могут понять неправильно, к примеру - подливанием себе противоядия. Повернулся к благородному, собираясь соврать, мол, это лекарство, но благородный явно не обращал на меня внимания. Неестественно прямая спина, широко раскрытые глаза, приоткрытый рот с замершей чашкой недалеко от лица. Что ж, он явно был удивлен, но учитывая его скупость проявления эмоций - это было ближе к шоку. Неужели я настолько хорош в заваривании чая? Захотелось даже попробовать... Жаль что не смогу ощутить вкус из-за этой сладости. Хмыкнул, поднеся к губам чашку, и собираясь уже просветить благородного о заваривании чая, но не успел.
Стоило только пригубить напиток, как я резко выдохнул сквозь зубы, расплескивая на стол половину содержимого чашки. Несколько капель я попытался проглотить, но они невыносимо-горькими сгустками застряли в горле, заставляя кашлять. Погодите, горькими? На минуту, я даже перестал дышать, пытаясь осознать. Горькими?! Чужой взгляд на себе я более ощутил, чем увидел, но было глубоко плевать. Дыхание возобновилось, и я подхватил свою чашку, делая еще глоток, но тут же выплевывая на ковер. Это невозможно пить! Но это... Горько! Сорвавшись на ноги, я подхватил свою чашку, тщательно сплевывая слюну, чтобы избавиться от вкуса. Чертов хинин, такое ощущение, что мне горькостью прошла вся глотка. Даже зубами проехался по языке, тут же сплевывая, а только потом додумался налить в чистую чашку чая и залпом выпил, не чувствуя вкуса. Горькое послевкусие осталось, но уже не заставляло так усердно плеваться... Но что же это получается, я уже встретил свою пару? Но от последнего чаепития я видел только двух каджу и этого странного благородного. Моя пара - мало того, что расы благородных, так еще и мужчина?
От этого осознания я окаменел, рухнув в кресло рядышком. Что у благородных происходит, когда оказывается, что их пара - низменный человек? Таких благородных понижают в звании? Или человек, наоборот, становиться в их глазах ценнее, чем неразумный скот? Да и если я начну утверждать, что кто-то из них - моя пара, не прихлопнут ли они меня, думая, что это наглый поклеп? И как они вообще относятся к этой легенде? Как отнесутся к тому, что я - человек? Стать чьим-то фаворитом? Я, увы, слишком хорошо знал какая судьба у подобных людей. А вся наша человеческая аристократия во многом просто повторяла за благородными. Быть сексуальной игрушкой в чьих-то руках - уж увольте. Похоже, мне нужно будет сбегать с Лукедонии, пока могу, не только из-за опаски разговора с Лордом. Черт, если подумать, если они уже что-то пили, то почувствовали настоящий вкус напитка. И возможно составили свои выводы, все-таки, Лукедония - как деревня, все друг друга знают, и только я тут - чужак. Я хотел подняться, убежать, да хоть в то самое открытое окно, но меня поймали за руку, да так сильно, что не вырваться. Сдавили плечо, нависли над лицом, сверкнув алыми глазами.
- Успокойся, - вкрадчивый голос заполнил все мысли, и я только кивнул, словно успокоиться - было моим же желанием. Подобный контроль разума подходил к моменту идеально, так что я только кивнул, словно благодаря, тут же облокотившись на колени и начиная раздумывать над происходящим.
***
Когда я понял, что судьба дала мне шанс на Пару - думал, что большего дара не смею и просить. Но теперь, когда до меня окончательно дошло понимание, что та же судьба буквально толкнула мне в руки ту же Пару, словно извиняясь за те века, что я прожил в тревоге за нее, мной охватило ликование напополам с изумлением. Это... Это казалось прекрасным сном. В моем особняке, пусть и таким несуразным образом, по случайности, оказался человек. Нет, не человек - Франкенштейн. Сладость от осознания пронеслась по венам кипятком, словно такой вкусный, сладкий чай, что заварил мой человек, решил миновать желудок. Вместе с изысканным вкусом, я смаковал его имя. Мой шанс прервать одиночество. Тот, который так сильно взбудоражил меня с самой первой встречи. Личный лучик солнца, такой живой, такой эмоциональный. Даже сейчас, абсолютно невоспитанно отплевываясь от чая, тот казался в чем-то забавным, в чем-то нестерпимо прекрасным, до безумия живым и теплым.
От этого осознания неясная тревога, что мучила меня на протяжении так долгого времени - отпустила. Но я ощутил ее опять, разлившуюся по комнате, словно аромат вина из разбитой нечаянно бутылки. Тревога, исходившая от человека быстро сменилась паникой. И пусть его мысли были хаотичны, я сумел уловить от Франкенштейна охоту сбежать. Нет, не могу тебе позволить! Пока не услышу из твоих уст этого желания в полной трезвости ума - ни за что не отпущу от себя. Было совестно, что пришлось использовать контроль разума, но, кажется, сам человек не был против. Кажется, так же он не осознал, кто из встреченных им благородных, был его парой. В его мыслях мелькали лица то Геджутеля, то Рагара. Неужели меня даже не брал во внимание? Такое было немного обидным, но как признаться? Вот так вот, прямо? Это было бы недостойно... Вместо этого пододвинул ему свою чашку, с некоторым смущением наблюдая, как тот, все еще будучи в раздумьях, прикладывает губы точно к тому же месту, где еще недавно были мои губы. Блондин замер, мучительно медленно сглатывая и так же медленно поднимая на меня взгляд.
- Ты-ы-ы, - Франкенштейн протянул это, недовольно скривившись, чуть ли не с гневом. Такого поведения я не понимал. Я ему настолько... Не нравлюсь? Или ему отвратительны благородные в целом?
Я попытался понять его мысли, прощупать эмоции, но все словно отрезало. Перестарался с контролем разума? Переступать с ноги на ногу было не элегантно, так что я сел, глядя на человека и стараясь скрыть свое волнение. Я хотел его приручать постепенно, но, похоже, у Судьбы были на то иные планы. Весть о том, что он - моя пара, явно его ошарашила. Хотелось его заверить, что я не стану делать ничего, что могло бы опорочить его честь, но прикусил язык. Лучше, пусть, Франкенштейн сам все осознает. Время у нас есть. Я прикрыл веки, доволен своим решением, но резко их открыл, слыша шорох.
Франкенштейн поднялся, все с тем же равнодушным выражением лица. Подошел к чайнику, взял в руки сахарницу и ложечку. Критично взглянув на сахарницу, тот опрокинул ее полностью в чайник, начиная помешивать ложкой. Это что, какой-то новый способ заваривания чая? Я наблюдал за его действиями, без преувеличения, с интересом, так как уже успел убедиться в том, что Франкенштейн заваривает этот напиток превосходно. Человек все так же спокойно стал размешивать сахар в чайнике. Не удивительно, что это так хорошо у него получается - как для человека Франкенштейн прожил невероятно много. Возможно ли, что он видел столько же, сколько и мой друг, Музака?
От размышлений меня отвлек тот простой факт, что человек, остановившись возле дивана, на котором я сидел, занес над моей головой чайник и резким движением - вылил его содержимое прямо на меня. Такого... Освежения я не ожидал, а потому только и мог, что поднять голову на человека, что учтиво мне улыбался, словно подобное - абсолютно в порядке вещей. Мне оставалось ошарашенно захлопать глазами, даже не пытаясь смахнуть с лба намокшие волосы и застрявшие в них чаинки. Франкенштейн же, с таким же спокойствием положил на столик чайник, и спрятав в ладонь лицо - стал безумно хохотать. Похоже, в этом случае мне лучше не пытаться снова воздействовать на него контролем разума, а дать ему это... Пережить. На всякий случай, не стал менять своего внешнего вида. Вдруг это какая-то человеческая традиция, без которой нельзя иначе? А повторения я не хочу. Лучше вместо этого принять максимально элегантный, в такой ситуации, вид.
- Это был ты, - пробормотал Франкенштейн, отсмеявшись, и я прислушался, жадно желая понять. - Это ты мне отравлял жизнь!
- Отравлял? - с некоторым негодованием уставился на человека, не понимая о чем он. А потом вспомнил вкус чая, который он пил, и стало понятнее. Возможно он не знает правды о легенде. - Это не я тебя отравлял, я не доливал тебе этого яда. Ты чувствовал только вкус того, что я пил, яд тебе доливал кто-то другой, - Франкенштейн посмотрел на меня со злостью, но потом, видимо, что-то осознал. Но к моему удивлению, вместо смирения - со скрипом сжал зубы.
- Да знаю я! Знаю! Это я себе доливал яд, сам! - подобное заставило меня ошарашенно посмотреть на человека, мигом забывая о всех манерах и подаваясь вперед. - А что прикажете делать, если у меня с самого рождения зубы сводило от этой сладости? Да я всю жизнь хотел хоть раз выпить нормального чая, а не тот сироп!
От подобных слов человека я смутился, чувствуя как румянец появляется на щеках. Но оторваться от этих голубых глаз не было сил, и я не отводил взгляд. Франкенштейн следовал моему примеру, и замолчал. Я чуть ли не осязаемо чувствовал, как его аура успокаивается.
- Вначале я считал, что никогда не смогу вкусить ничего сладкого, - начал объяснять блондину ситуацию со своей точки зрения, стоило мне только уверится в ясности ума своей Пары. - У меня не было даже мыслей о том, что у меня могла появиться Пара. Потом, когда я это осознал, я удивился от того факта, что в твоих напитках появляется время от времени всякая... Мерзость, - проговорил это с заминкой, заметив, как подобрался Франкенштейн, ни то смутившись, ни то разозлившись. Но тем не менее - договорить мне позволил. - Я стал искать тебя среди благородных, потом - среди оборотней. Я и подумать не мог, что ты - человек. Тем более, что ты прожил больше одного столетия. Поэтому думал, что ты расы благородных или оборотней, что содержишься в плену, что тебя травят... - Все мои переживания выплеснулись в непрерывном потоке слов, будто снимая груз с души. Франкенштейн, на минуту задумавшись над моими словами цыкнул и покачал головой. И хоть в его взгляде был немой упрек, в ауре больше не было гнева.
- То есть, Вы даже не подумали, что кто-то может это делать в банальной попытке намекнуть Вам на излишнюю сладость? - довольно учтиво поинтересовался человек, на что я только смущенно отвел взгляд, снова краснея. - Ладно, - тяжело вздохнув, человек подошел ко мне, протянув ко мне ладонь, словно желая помочь мне подняться. - Мир?
Что бы эти жесты и слова ни значили, я кивнул и принял помощь, как мне и предложили. При том, человек выглядел немного удивленным. Мы стояли друг напротив друга, и я усиленно пытался понять, к чему был его вопрос о мире? Он хочет узнать что-то новое? Что мне стоит ему рассказать? Или от меня ожидают действий? Мне не хотелось больше расстраивать и разочаровывать своего человека. Но тот задумался, глядя в сторону и покусывая губу. Ох... Он что, желает от меня подтверждения чувств? Верно, легенда ведь говорит о двух влюбленных. Пусть я искал свою Пару лишь чтобы защитить, и пусть я не смыслю в этом многого, но... Мне стоит взять на себя ту ответственность, как более сильному в нашей паре. Одной ладонью я поймал подборок человека, вторую положил на талию, чувствуя, как тот напрягся. Приблизившись к губам я ощутил только горечь и сопротивление - до того они были сжаты. Но взглянув в глаза Франкенштейна не заметил страха, а некий азарт и упрямство. Вздохнув, притянул человека к себе, не оставляя между нами и сантиметра расстояния, одновременно прикусив губу. Франкенштейн ахнул, и я, уличив момент, проник в его рот кончиком языка, невесомо лаская, словно прося разрешения углубить поцелуй. И получил это позволение, когда глаза человека медленно сомкнулись, чужой язык прикоснулся к моему, отвечая на ласку, а одна из ладоней зарылась в мои мокрые волосы, притягивая ближе к себе. Приятно было чувствовать, как губы моей пары больше не горчат. Соединившись с моими, сладкими, они были прекрасно-гармоничны.
***
Маленькая белочка сидела на подоконнике, наблюдая как мокрый брюнет самозабвенно целует блондина. Сам блондин, в свою очередь, отвечал с не меньшим жаром. Но за этой сценой наблюдала не только белочка. На пороге гостиной Великого Ноблесс стояли донельзя пораженные Рагар Кертье и сам Лорд благородных. Геджутель Ландегре не стоял - тот еще в начале действия, когда человек только стал отвечать на поцелуй, довольно неаристократично повалился в обморок. Белочка глядела на действо внимательно, но в большей степени - бесстрастно. Чего не скажешь о девушке, которая сидела высоко-высоко на облаке. Ох, эта удивительная чернявая красавица могла видеть все то, что видят животные, ощущать то, что ощущают растения. И имя ей было - Природа. Девушка радовалась, так по-человечески и искреннее радовалась за двоих своих детей. Что один, что другой - много горя пережили, не сломившись, становясь сильнее. Оба были сильнейшими и прекраснейшими представителями своего вида. Они действительно, во многом были похожи... Но еще больше были различны. И именно такие пары Природа любила. Гармоничные, подходящие друг другу как паззлы. Возле обрадованной девушки присел юный паренек, а даже мальчишка, взметнув крыльями и пряча лук.
- Фух, с ними была запарка, Природа, - девушка закатила глаза, слыша повторяющееся нытие. - Я никак не мог в них попасть. Да и они такие контрастные... Ты уверена в своем решении?
- Купидон, свали в туман, - девушка прикрыла глаза, снова наблюдая за своей парочкой через белочку. Рука Франкенштейна со спины благородного плавно спустилась на задницу, тут же сжимая ягодицу, заставляя стыдливо и густо покраснеть Рагара Кертье. - О-хо-хо, молодцы, мальчики! Так держать! - девушка вскинула кулачки, отчего поднялся ветер, рассеивающий облака. Влюбленные теперь целовались в свете медленно приближающегося к закату солнца. Удовлетворившись картиной, девушка открыла глаза, строго глядя на юношу. - Ты уже придумал, кому мы в Паре дадим сына твоего подопечного? Его жена скоро понесет, а ты еще не придумал.
- А-а-а, сын Крациса... - паренек смущенно потер затылок, глядя с облака вниз, на землю, словно мог там рассмотреть названного благородно. Возможно, мог. - Говоришь, противоположности хороший союз дают?
- Ага, - девушка со скучающим видом отломила кусок облака, начиная его есть, словно тот - сладкая вата.
- Слушай, ну давай его тогда с принцессой? - Купидон указал пальцем, и Природа взглянула туда, не прекращая кушать. - Она вся такая сдержанная, а все Блостеры - вечные двигатели. Что скажешь?
- Идет, - девушка показала большой палец, а потом дунула на него, и с него словно слетела маленькая, как колечко, петелька. - Но сводить их будешь сам. Я уже порядочно намаялась с подбором случайностей, чтобы свести эту двойку.
- Но ты же сама говорила, что они лучшая Пара века, - непонятно нахмурился Купидон.
- Я ошибалась, - девушка легко призналась в этом, но без сожалений, а с хитрой улыбкой. - Они - лучшая пара тысячелетия.