Изначально Чуя не обратил внимания, куда именно приведет его адрес на бумажке. Он лишь выстроил для себя маршрут, постаравшись прикинуть, где лучше будет оставить машину, и, только уже оказавшись на месте, осмотрелся. И почему все пути ведут его в места туристических маршрутов? Если вот он сейчас завалится в логово психа, а тот шибанет в него чем-нибудь, то сложно будет скрыть погромы. Не говоря уже о том, что тут и места нет особо развернуться. Да даже если там будет просто логово сутенеров, скрытое в тихом месте – все равно они явно не будут ждать там посторонних. Твою же мать…

 Наверно, Чуя на каком-то этапе своей бурной жизни совсем растерял крупицы того, что называли примитивным словом романтика, потому что в очередной раз, глядя на распушенную в вечереющем солнце сакуру, что росла над каналом, протекающем по пути так называемой «Тропы философа», он ощущал лишь уныние, с трудом находя в себя что-то, что могло бы сподвигнуть его искренне, а не вымученно любоваться живой природой. Он что, совсем умер изнутри? Еще одна попытка: белые, кремовые, розовые и почти что лиловые цветки деревьев золотились на свету, блики которого нежно скользили по мелким водам речки, тут прям, что называется, можно словить дзен, сесть себе где-нибудь в сторонке, чтобы по тебе не прошлись туристы, глазеющие по сторонам, и уйти в мир, полный неги, спокойствия и умиротворения, но – вот черт, не получалось! – все это казалось каким-то чужеродным. Глаз вроде как видел красоту, что обступила плотно, прижалась бочком и дышала свежестью весны, только восприятие притупилось. Накахара не прям уж так от этого страдал, просто любопытно было, откуда берется такая черствость. И дело не в том, что он тут на работе, просто – просто… Просто пришлось снова всмотреться в координаты, что указал Минамото-сан. Судя по карте, Чуе для начала надо было перейти на другой берег, и следовать по дороге, удаляясь от «Тропы». Пока он смутно представлял, что конкретно надо искать, но для начала надо будет осмотреться и зацепить взгляд на любой подозрительности. Легко, блядь, сказать. Накахара Чуя был прекрасным исполнителем, его отправляли в дело тогда, когда враг уже был найден и жаждал, чтобы его разгромили, подчищал он хорошо, но вот искать самому, да еще и в таких условиях. Себе-то уж он мог в подобном признаться. Или Мори слишком высоко его ценит, что вроде как и вне сомнения, или же… Бля, ну как вот мыслить?

 Осмотревшись, Чуя отправился по мостику, пытаясь как можно тщательнее сканировать местность вокруг. Здесь явно были жилые дома. Вдоль самого канала, как он успел заметить, встречалось много кафешек, чайных, магазинчиков, учитывая проходящих мимо туристов, а здесь же располагались частные владения. В чьем-то саду бурным цветом вперемешку с сакурой цвели японские камелии, белые и красные. Если бы он был уверен, что сейчас никто его не увидит, то мог бы подняться над землей и достать до манящих своей природной естественностью цветов, до которых не дотянулся было с земли, даже не будь его рост вечным напоминанием, что жизнь боль. Затем деревья сменились на бурно цветущую сакуру с цветками цвета заката, что через пару часов акварелью растечется по небу, призывав смертных внизу любоваться, задрав голову, но Чуя явно и не заметит этого. Он прошел еще немного, то и дело прислушиваясь и понимая, что становится все тише и тише, будто тут в округе никто и не живет. Высокие ограды, что мелькали в начале, дабы уберечься от посторонних глаз, здесь уже исчезли, но таинственности меньше не стало. Он брел вдоль обычных небольших частных домиков, понятия не имея, что искать. Тут уже не было столь буйных зарослей деревьев, только возле одного из домов побольше из песчаного цвета камня росла невысокая камелия, усыпанная цветками, которые прежде не встречались ему. Будто белый цветок обильно забрызгали нежной-розовой краской. Чуя невольно подумал о каплях крови, но цвет был слишком сочно-розоватый, и дурные ассоциации исчезали сами собой. Такая причудливая шалость природы.

 Вот не дай бог какая сука увидит, как он тут стоит и таращится на цветы! Стальной кол в задницу вгонит без анестезии! И не один.

 Честно говоря, он даже и подумать не мог, что придется серьезно задуматься над своей угрозой. Нет, он слышал, как в доме кто-то зашевелился, и собирался уже ретироваться, заметив резкое движение за матовыми стеклами у входной двери, но что-то остановило его: внутри раздался грохот, будто нечто тяжелое упало, да еще и разломало что-то по пути. Послышалась ругань, которая затем перешла в неразборчивое шипение, и Чуе в этот момент захотелось предаться чувству полнейшего охуевания, что накрыло его с головой, и вломить по двери, чтобы убедиться в том, что он конченный мазохист, раз решил воспользоваться случаем и побесить себя самого, а не удрать подальше и более не возвращаться, ну разве что попозже. Вперед!

 Пинком распахнул дверь, которая тут же повисла на петлях – послышался сдавленный скулеж, видать, зацепило, но Чую на жалость не пробьешь. Он мгновенно оценил обстановку, отмечая сразу высокую узкую лестницу, что начиналась почти сразу у входа, а под самым потолком были прикреплены крюки, на которые кто-то подвесил на серебристых цепочках горшки с цветами, листья которых вяленько, на грани последнего издыхания, свисали вниз. Одного крюка не хватало – вместо него виднелись следы варварского обращения с чьей-то креативностью, а сам крюк валялся рядом с телом, что распласталось у подножья лестницы, раскинув руки и таращась прямо на Чую. Честно говоря, первым делом хотелось припечатать ботинком в морду, но он все же сдержался.

 – Ебать, ты неудачник, – протянул он, выдохнув, и даже не поскупился на полную презрения усмешку.

 – Раз ты возник тут надо мной, то не могу не согласиться с твоим определением. Изыди!

 Чуя лишь фыркнул и присел на корточки, подцепив пальцами нечто похожее на столовую скатерть, замотанную в узел вокруг шеи.

 – Ты на своих бинтах повеситься не пробовал?

 – В теории, если переплести вместе сразу несколько полос, то вполне можно. Но в тот раз Мори-сан зашел не вовремя и сказал, чтобы я не расходовал его запасы на подобную ерунду.

 Чуя на миг осекся от того, что эта суицидальная туша вдруг решила упомянуть момент из прошлого, с которым было столь резко порвано, но, скривившись, быстро произнес:

 – Я тебе подгоню целый грузовик гуманитарной помощи с бинтами, только, блядь, убейся уже наконец!

 – Ты опять не прав, Чуя! И ты забыл, что ты сам не так давно обещал? Дело не в способе самоубийства, а с кем его совершаешь! И лучше с красивой женщиной, я говорил. С остальным я как-нибудь разберусь, но вдвоем вешаться – уже понял, не прокатит.

 – Так утопись нахуй уже, я не знаю!

 – Я тут недавно во время расследования в Митаке случайно навернулся в водосборник и подумал, что как-то не особо соответствует моему пафосному имиджу, вот было бы обидно, если бы я там голову разбил, грязно, листья старые…

 – Твою нахуй, заткнись уже! – нет, теперь Чуя всем сердцем жалел, что поддался искушению и не сбежал отсюда, когда услышал отзвуки знакомого до боли голоса! Он схватился за скатерть, из которой Дазай весьма ловко смастерил удавку, и попытался заткнуть ею ему рот, а то все продолжал что-то мямлить про водосборник и то, как оттуда несло. Блядь, Чуя сейчас сам его придушит!

 В итоге он бросил дурацкое занятие и, поднявшись, отошел в сторону. Дазай, кряхтя и хватаясь за спину, которую, он – так тебе и надо, уебок! – отбил при падении, таки сел, стряхивая с себя пыль, и покосился на Чую.

 – Как давно ты сюда явился? Я просто к тому, что это, наверно, твоя дурная аура мне все испортила, – он перевел взгляд на место, куда некогда крепился крюк. – И что за прикид у тебя? Эта твоя шляпа совсем не вяжется с твоим подростковым видом, хотя, если ее снять, боюсь, весь идиотизм в твоей голове, начнет заполнять округу.

 – Тебя добить? Сразу в печень могу и по почкам, – Чуя стиснул зубы. – А потом на потроха пущу.

 – Фу, понесло тебя на кровожадность, я свое уже сегодня получил, – Дазай попытался встать – показалось, или у него в спине что-то хрустнуло. – Ах, твою ж…

 – Какого долбанного хера ты тут забыл?

 – А ты, Чуя? Не сакурой же любоваться в Киото приехал? Просто тут реально живописно. Вот, кстати, да! Самое место убиться! Не знаю, чего мне стукнуло в голову использовать этот крюк. Никакой романтики!

 – Я тебе его сейчас в задницу засуну, если не скажешь, блядь, что ты здесь делаешь! В Киото, здесь, в этом доме, в конце концов!

 – Не надо так визжать, стекла треснут, – Дазай поднял крюк – нагибаться ему явно было больно – и стал оценивать порчу чужого имущества. – В отличие от тебя, ультразвуковой свисток, я тут по работе. Нас пригласили для расследования дела. Пришлось первым же поездом мчаться в Киото рано утром; Куникида-кун то и дело трещал над ухом, я ни черта не выспался, – Дазай швырнул за спину чертов крюк и принялся стягивать с себя самодельную петлю. – По-моему, поезда предназначены для того, чтобы в них сладко спать.

 – Что еще за расследование? – Чуя решил игнорировать его бормотание, особенно последнюю реплику, учитывая, что сутки назад имел неудачный опыт поездки в поезде.

 – Расследование? – Дазай невинно посмотрел на него, приблизившись, а затем склонившись на уровень его лица. – Таким маленьким мальчикам не положено знать чужие страшные секреты.

 Чуе даже раздумывать не пришлось. Он просто вломил ему в нос. Ну, не в нос, этот гад предчувствовал, что сейчас будет произведена мощная атака, поэтому попытался увернуться, но Накахара все же разбил ему губу – и тем доволен остался.

- Ты знаешь, сколько стоят услуги стоматолога? – Дазай, криво улыбаясь, отнял окровавленный рукав своего плаща ото рта и аккуратно прощупал целостность зубов, особо уделив внимание правому клыку, а затем облизнул красные от крови губы. – Чуть не вынес все.

 – На то и расчет, что ты вечный бомж. Останешься без зубов, может, сдохнешь уже наконец.

 – Мечтать не вредно. Не мой способ.

 Чуя напряженно выдохнул. С этим идиотом разговаривать нормально бесполезно, он так и будет нести всякую чушь и выводить его из себя, поэтому решил действовать в своей манере – напролом!

 – Вас вызвали сюда из-за убийства Амано Кейко?

 – Да ладно! Чуя, ты ли это? Как ты догадлив. Видать, просто твоя старая шляпа не давит, а эту где ты взял?

 – Сука, я тебе еще раз сейчас въебу, если ты не перестанешь!

 – Нормально говорить с людьми ты так и не научился, – Дазай раздраженно закатил глаза.

 – Не провоцируй.

 Дазай внезапно как-то слишком серьезно на него глянул, что Чуя тут же заподозрил что-то неладное. С этими красными разводами возле рта он напоминал то ли маньяка, то ли вампира, который только что поужинал, да кровь оказалась старой выдержки, от чего теперь подташнивало. Чуя сделал вдох носом и задержал дыхание.

 – Не хочешь ничего объяснять – хорошо, мне похуй, не особо-то и интересно. Просто все же… Какого хера ты решил тут сыграть в ящик?

 – Чуя, я могу спросить тебя о том же: какого черта тебя сюда занесло, но я не такое хамло, как ты, поэтому расскажу. В самом деле пришлось тащиться сюда из-за убийства Амано Кейко. Можно, конечно, решить, что агентство позвали по причине некой известности Кей-тян, но все на самом деле немного не так. Вообще-то нас и не звали. Просто это дело связано с тем, что мы начинали расследовать еще в начале прошлой зимы, когда в этом доме убили Сибасаки Акане-сан. Рампо-сан сумел вычислить причастных, но поймать их не представилось возможным на тот момент. Были кое-какие сложности. А тут такая удача! Не пойми меня неправильно, но убийство Кей-тян позволяет нам вернуться к этому делу. Люблю, когда все так чудно складывается. Рампо-сан только вот, к глубокому сожалению, отказался ехать, поэтому пришлось брать с собой Куникиду-куна. Мне кажется, меня когда-нибудь убьет потоком его жизненной энергии…

 – Хватит хрень нести! Я что-то не вижу связи в том, что ты тут мелешь, – Чуя мрачно смотрел на Дазая, подмечая то, как сильно он все-таки ему вмазал – губа распухла, и он то и дело прикладывал к ней пальцы, будто пытался убедиться, что хуже уже не станет.

 – Так я еще и не успел сказать! Ты же слушать не умеешь! Твоя проблема всегда в этом заключалась, Чуя! Толком не дослушаешь и вперед! В общем, Амано Кейко – сестра почившей Сибасаки-сан. Девушка выступала под псевдонимом, дабы скрыть свою личную жизнь, как многие делают. Мы сами не сразу об этом узнали, но нет ничего невозможного… Эй, Чуя-кун? Чего застыл?

 Ничего он не застыл. Просто вдруг мысли выстроились в цепочку, в которую он не особо верил, но решил проверить. Вынул сначала телефон из кармана. Он все время только слышал об Амано Кейко, но понятия не имел, как ее имя пишется. Интернет в помощь. Даже долго искать не пришлось. Убийство пусть и не было такой уж новостью номер один, но в сводках значилось. Кейко. Это имя можно написать разными способами, самые распространенное сочетание было у всех в памяти, но нередко запись оказывалась нестандартной, особенно, если надо было выделиться. Имя исполнительницы было записано официально не хираганой, как это часто делали популярные айдолы, а двумя иероглифами 蛍 и 子. Второй часто появлялся в женских именах и традиционно читался как [ko]. А вот первый. Чуя вынул на свет из кармана плаща сломанный веер и поднес поближе к глазам. Уже одна фамилия Сибасаки наводила на определенные размышления, но он хотел убедиться в догадке. Иероглиф 蛍, [светлячок], он прочел как имя «Хотару», тот имел также чтение [kei], таким образом в сочетании образовав псевдоним певицы, сохранив при этом намек на ее настоящее имя, судя по всему. Или он только что совершил для себя открытие, или у него просто буйная фантазия, что пришла в восторг от цепочки совпадений. Сам не ожидал.

 Чуя весь напрягся и рвано выдохнул, когда прядь волос ему перекинули через плечо.

 – Быстро убрал свои клешни, мудило забинтованное, иначе я сам подвешу тебя на оставшихся крюках!

 – А я уж надеялся, что счастье снизошло, и ты более не рыпнешься на меня и умолкнешь на века, – пробормотал Дазай, при этом разглядывая в зажатых пальцах бело-розоватый лепесток сакуры, который только что достал из волос Чуи. Поднял на того глаза с видом, будто в чем-то спалился, и разжал пальцы, презрительно скривившись. Чуя резко выдохнул через нос. Спокойно, еще будет возможность его убить самым жутким способом и мучительным, как он не любит.

 – Ты об этом что-то знаешь? – Чуя чуть ли не ткнул веером Дазаю в нос.

 – Тебе прям так взять все и выложить? – Дазай будто бы был удивлен, что его до сих пор не приложили мордой в пол. – Я, между прочим, могу тебя включить в список причастных к этому убийству.

 – С чего это?! – Чуя чуть сам себя не проклял за несдержанный выкрик.

 – Как минимум подозрительно видеть тебя здесь, для начала, – пожал плечами Дазай, зачем-то заглядывая в соседнюю комнату. – Как ты здесь оказался? В Киото больше некуда пойти? Не говоря уже о том, что вломился в чужой дом. Я-то тут по делу, а вот ты вломился, можно сказать, дверку уделал. Еще и топчешься здесь, в мафии, видать, после моего ухода вообще туго с манерами стало.

 Чуя, слушая эту тираду, оглянулся на гэнкан и только сейчас заметил, что Дазай, войдя сюда, разулся. А вот он – да, проперся в обуви. Блядь, что?! Ему еще и из-за этого переживать? Господи, блин, как заткнуть этого балбеса?! Испытать еще раз удачу и все же сломать ему нос?

 – А вообще, Чуя, может, взять и свалить все на тебя? Я же могу вполне это провернуть! Кей-тян и так была замешана в нехороших делишках, а тут еще и, типа, связалась с мафией из Йокогамы, но что-то пошло не так, а тут тебя прислали проконтролировать, как она превратится в хладный труп?..

 – Что ты несешь, пиздобола кусок?! – сорвался Чуя, но все еще удерживая руки при себе. – Бессмертный совсем, что ли, я не пойму?!

 – И самое подозрительное, что ты приперся сюда! – не унимался Дазай, ему явно было весело, только больно это походило на какое-то сумасшествие, будто он специально выводил его, впрочем, скорее, так и было, и уже в момент, когда Чуя реально собирался запачкать все кровью еще сильнее, он вдруг утих – это знак реально насторожиться. – Кого ты тут ищешь, Чуя-кун? И откуда у тебя веер с настоящим именем Амано Кейко?

 Да ладно? Угомонился?

 – Некий информатор по фамилии Оба связался с Мори и сообщил, что у него есть информация о том, кто причастен ко взрыву в порту неделю назад в Йокогаме, – Чуя хмыкнул, повернувшись к Дазаю – тот смотрел прямо ему в глаза, замерев, что аж пугало. – По физии твоей вижу, что ты прекрасно знаешь, что нас это тоже затронуло. Я ищу человека по имени Синго, который, вероятней всего, замешан в этом деле. Даже является его непосредственным организатором, – Чуя замялся, не зная, стоит ли выкладывать все, что ему известно, этому наглому до хуя стропилу, но, поколебавшись, продолжил: – Вчера я преследовал его, но в людном месте не было возможности его повязать, к тому же я стал свидетелем весьма странной сцены, когда Синго принесли этот веер и он сломал его. Тогда я еще не знал ничего о той певичке, разве что, не знаю, совпадение или нет, скорее правильное стечение обстоятельств – я оказался в том ресторане с этим Обой, где она пела. Там же был и Синго. Честно говоря, я не привязывал ее к своему делу, пока тут это все не накрутилось. Перед походом сюда я встречался с одним нашим человеком. Он рассказал о том, что в Киото существовала группировка…

 – «Алый веер»?

 – Не удивлен, что ты в курсе, – фыркнул Чуя, отчасти радуясь, что раз Дазаю все известно, то он не занимается тут раскрытием информации прямо в ухо враждебной организации.

 – Я же уже сказал, что мы занимаемся этим делом еще с зимы. Но тогда возникли кое-какие проблемы. Теперь же началось движение. Как это забавно, что оно принесло сюда еще и тебя. Видать, где-то сточные воды прорвало.

 – Умри, а? Просто умри.

 – Я всегда был уверен, Чуя, что в своем сердце ты желаешь мне только добра, потому что ты прекрасно знаешь, чего я так искренне желаю и к чему стремлюсь. Твои пожелания – они греют меня.

 Он подумал о ебаных туристах в синкансэне. Они его бесили? Нет. Это все было ерундой. Вот сейчас в нем реально закипало нечто, что готово было выполнить это самое заветное желание суицидальной души, и он даже потом жалеть не будет. Перед закрытыми плотно глазами поплыли красные пятна, и Чуя невольно вспомнил о цветках камелии снаружи, что были словно обрызганы чем-то ярко-сладким. Как долго цветет камелия?

 Всполохи голубовато-белого цвета внезапно заиграли перед глазами, и Чуя, вздрогнув, распахнул веки осмотревшись. Э?

 – Я обнулил тебя, – Дазай убрал руку с его предплечья и шустро отскочил подальше, – а то мне показалось, что ты сейчас чего-нибудь разнесешь.

 – Ты заботишься о чужом имуществе, хотя и сам тут все уделал, – пробормотал Чуя, мысленно приказывая себе успокоиться. Давно такого не было, чтобы он, злясь на этого недоноска, переставал контролировать себя. Даже не заметил. После последнего использования «порчи» с тем чертовым драконом его, бывало, слегка клинило, но вскоре все прошло. Надо держаться от этой мумии подальше.

 – Неудачная попытка самоубийства, – вздохнул Дазай.

 – Где твои ручные поисковые псинки?

 – Моя псинка сейчас здесь одна, если ты не забыл, ладно, не бесись! – Дазай вскинул руки, на левой бинт чуть размотался, и он тут же принялся поправлять его. – Осматривают округу. Анализируют. А у меня возникла одна мысль, и я решил сюда вернуться посмотреть.

 – Мысль? Ты обнаружил что-то полезное для расследования дела?

 – Нет, я вспомнил про эти крюки, что сразу бросились в глаза, когда мы зашли, и пока Куникида не видит, я решил…

 – Ебанный в рот! – не выдержал Чуя, но в этот раз никаких эксцессов со способностью не произошло. – Ты совсем мозги последние отбил?! Если тебе нечего сказать, то иди ты к черту! Вообще смысл тратить на…

 – Дослушать меня хочешь? – перебил Дазай таким тоном, будто до этого не сморозил очередную тупость. – Уже и так очевидно, что ищем мы одно и то же.

 – Выкладывай, – бросил Чуя. – Только не надо передо мной рисоваться, я по твоей наглой роже вижу, что ты уже в курсе всего, не удивлюсь, если и точное имя виновного вычислил, просто ждешь момента, чтобы эффектно все представить, дабы захлебнуться в лучах славы.

 – Ну, брось Чуя, на это я никогда не был падким, – Дазай прислонился спиной к перилам, но тут же весь перекривился и огляделся так, будто искал виновного в своих болях и суицидальной тупости. Неудачник, что тут еще скажешь? –  Начну сначала. В начале декабря один полицейский из Йокогамы, с которым мы часто сотрудничаем, обратился с просьбой помочь его коллегам в Киото разобраться в убийстве Сибасаки Акане-сан. Изначально не было никаких подозрений: ее соседка, что регулярно заглядывала к ней, Ёсико-тян, довольно милое создание, совершенно безобидное, я бы даже...

 – Блядь, Дазай! – процедил предупреждающе Чуя.

 – Так вот, Ёсико-тян нашла ее уже мертвой на лестнице, прям вот на этой. Выглядело все так, будто Сибасаки-сан просто неудачно упала с лестницы, ударилась головой. Она в самом деле упала и ударилась, только вот не из-за собственной неловкости, а из-за того, что прежде каким-то образом приняла яд, в ее случае он действовал не сразу, эффект застал ее на лестнице, впрочем, она бы в любом случае скончалась. Начав выяснять обстоятельства ее жизни, обнаружилось, что Сибасаки-сан живет здесь уже много лет, ранее с ней проживала еще младшая сестра, с которой у них разница аж в пятнадцать лет. Как ты можешь догадаться, речь идет о Кей-тян. Самое, что здесь главное, как смог выяснить Рампо-сан, в те времена Сибасаки-сан состояла в отношениях с одним из глав группировки. Есть основания считать, что это был сам Синго.

 – Тебе известно, кто он?

 – Не говори мне, что Портовая мафия пропустила такой момент... Впрочем, он в самом деле никаким боком никогда не пристраивался к Йокогаме. Я, – Дазай внезапно осекся, – есть вероятность, что я мог сталкиваться с ним, но тогда не знал толком, кто это, да и интереса он, видимо для мафии не представлял. В любом случае, когда началось расследование в связи со смертью Сибасаки-сан, мы стали копать, и дорылись до того, кто такой этот Синго и чем сейчас занимается.

 Дазай замолчал, как-то странно глядя на Чую. Тот сначала не понял момента заминки, а потом заранее весь нахохлился, предполагая, что вновь грядет какая-то хуйня.

 – А что мне будет, Чуя-кун, если я тебе сейчас, по сути, выложу информацию, в которой ты так нуждаешься, а на деле тебе даже и побегать не пришлось?

 – Я не въебу тебе.

 – Ты и так этого не сделаешь, – скучающе отозвался Дазай, рискуя повернуться к нему спиной. Он подошел к двери, осматривая потери, нанесенные Чуей, чуть вытянулся, выглядывая наружу, где уже сгущалась тьма, а потом обернулся, улыбаясь как-то уж слишком коварно. Инстинкты Чуи встрепенулись и разом завопили, чтобы он или вдарил ему так, чтобы потом не встал, или просто убрался, куда подальше. Но первый вариант – жутко не практичный, а второй выставит его самого не в лучшем свете. – Чуя-кун.

 – Что?

 – Ничего. Я потом придумаю, что бы с тебя стребовать.

 – Ты не охуел ли?

 – Это, может, будет и не в ближайшем будущем, – Дазай спокойно выдохнул, что-то обдумывая, а потом помотал головой. – Что касается Сибасаки-сан, – внезапно продолжил он, – она состояла в группировке, о чем говорил найденный в спальне наверху сломанный веер. Однако проституткой она не была, хотя человек была не менее важный для группировки: она была высококвалифицированной медсестрой, прежде даже состояла в штате местной больницы, но, по словам Ёсико-тян, давно уже как уволилась, мотивируя это, что ей необходимо было больше уделять внимания младшей сестре, когда та пошла в начальную школу; родители девушек погибли, когда Кей-тян было четыре года, большая авария была на магистрали. Как Сибасаки-сан связалась с Синго и группировкой вообще – тоже неизвестно, но факт есть факт. От той же Ёсико-сан, которая еще и умница в том плане, что не чешет языком, где не надо, тем самым сохранив себе жизнь, известно, что не раз она замечала, что к ее соседке домой посреди ночи приезжали люди, которые будто бы вносили кого-то без сознания. Также Ёсико-сан постоянно ощущала в доме запах медицинских средств, – Дазай как-то блаженно потянул носом воздух; Чуя тоже невольно принюхался – нет, сейчас уже все выветрилось.

 – Это вполне логично для незаконной группировки иметь своего врача, – пожал плечами Чуя.

 – Представь, как выгодно в мафии иметь боссом врача. Плохо, если только у него большие амбиции, а так – разве не чудо? – Дазай смотрел на Чую каким-то ненормальным взглядом. Накахара естественно понимал, на что тот сейчас намекает, но и догадывался, что ответной реплики от него не ждут. Дазай сморгнул, будто выпадая из транса и продолжил: – Когда мы прибыли на место преступления, то сразу в глаза бросились следы неаккуратного обыска. Что-то было отсюда увезено. Не было никаких документов, включая банальные счета или справки. Даже кое-что из книг забрали. Куникуда-кун предположил, что могли искать какой-то компромат, что имелся здесь. Может, Сибасаки-сан собиралась что-то придать гласности. Ее сестра в какой-то момент тоже стала членом группировки. И вот тут есть интересный момент: в пятнадцать лет она уезжает в Токио, где сразу занимает ведущую позицию в одной из популярных групп, что курируется лейблом Roi Records. Члены правления компанией известны, но среди них есть акционер, который не принимает прямого участия во всех делах. Зовут его Сонеура Синго.

 – Никогда не слышал, – Чуя это произнес на автомате.

 – Вообще практически никто не слышал. Но это тот человек, которого ты ищешь.

 – С чего ты взял?

 – Рампо-сан никогда не ошибается, – хмыкнул Дазай.

 – Дурацкий довод.

 – Ты же не думаешь, что он просто так тыкает в небо пальцем и озвучивает то, что внезапно пришло в голову? Мы тогда зацепились за то, за что могли, потому что все нити здесь, в Киото, касательно группировки «Алый веер» были оборваны. Формально она тут и не существует, и ныне сохраняется только в лице Сонеура. Так, кучка старых членов без статуса осталась, бесполезные. Все остальные мертвы. Причем уже не первый год. Порылись в окружении Сибасаки-сан, а ее окружение – ее сестра, уж как бы крупные лейблы не пытались скрыть личности своих айдолов, при желании все тайное легко станет явным. Всего-то надо было оставить тут Ацуши-куна покараулить немного, и он сообщил, что за девушка приезжала в этот дом после смерти сестры. А тут еще и этот скандал с ее уходом из группы и проблемами с лейблом. Я прежде и не знал, как все там жестко. По контракту, как удалось выяснить после одного не совсем законного проникновения, на два с половиной года она попала под ряд ограничений, касаемо ее возможных выступлений, нарушив условия договора. Но дело было даже не в этом, полагаю, у нее был личный конфликт с Сонеура, который никак не светился. Опять же, благодаря слежке стало известно, что они появлялись здесь вместе. У Кей-тян возникла веская причина, по которой она решила разорвать отношения с человеком, что много лет содержал ее и ее старшую сестру, да еще и обеспечил в плане карьеры, явно прослеживается связь с убийством Сибасаки-сан, потому что случилось все как раз после.

 – Все это занятно, – Чуя откинул голову назад, прижавшись затылком к стене, на которую упирался спиной вот уже минут пять. – Но меня едва ли ебет вся эта информация.

 – Ты сейчас так стоишь – тебе бы еще сигарету в зубы.

 – Как этот херов Сонеура Синго связан с тем, что взорвал наши суда? И раз вы все знаете, хер бы вас побрал, то почему не сцапали до сих пор?

 – Ответ на первый вопрос. Уйдя в сферу развлечений, Сонеура не изменил своим занятиям. Он по-прежнему торговал живым товаром, чем и ранее промышлял в мелких масштабах, и в группировке, как я понимаю, он был ответственным за поставку юных девушек. Не знаю уж, почему он не захотел и дальше вариться в этом бизнесе, а возжелал подобных высот, но из того, что нам удалось узнать, акции Roi Records он прибрал к своим рукам не просто так и смог дальше раскручивать столь мощно лейбл. Использовал информацию, что сообщала ему его армия юдзё, – Дазай аж хрюкнул от смеха, видать представляя себя этот легион, Чуя лишь слегка оскалился. – Они ведь обслуживали не самых последних людей.

 – Да, насчет этого я в курсе. Типичный шантаж. Что ж, не сказать, что гениально, но сработано четко.

 – О да. Все это мы узнали, но вот приструнить этого человека не было возможности. К нему просто так не подобраться. Ни со стороны закона, ни со стороны силы. Но вчера он дал промашку – что-то случилось, и он решил убить Кей-тян, которая на тот момент вроде как смогла избавиться от его покровительства, но дальнейший путь в качестве айдола ей был закрыт, и она переквалифицировалась в энка-певицу, чтобы как-то удержаться. Думаю, она была как-то связано также с проблемами, что на тот момент стали возникать у Синго. Я не могу тебе сказать, почему он решил нарваться именно на Портовую мафию, но за некоторое время до взрывов в порту стало известно, что Синго что-то не поделил с конкурентами в плане торговли живым товаром. И официальные власти начали на него копать. Вот он и стал заметать следы. Это тоже стало его ошибкой. Теперь будет легче на него давить и ловить. Вчера он решился на устранение Кей-тян – и мы здесь.

 – Уверен, вчера он понял, что я за ним следил, – помолчав, сказал Чуя. – Но ничего не предпринял. Это лишь говорит о том, что он слишком в себе уверен. Не боится. Ты что-то знаешь о его способности?

 – В ней-то и проблема, – Дазай сцепил руки в замок за головой и отвел их чуть назад, потягиваясь и морщась, что в полумраке уже едва можно было разглядеть. – Я точно не скажу, в чем заключается особенность. Пока не получилось подобраться достаточно близко к этому человеку, чтобы разобраться со всеми аспектами.

 Чуя с сомнением взглянул на Дазая. Что-то эта шкура явно темнит. Цыкнув, он двинулся к выходу, выглядывая на темную улицу. Кажется, он тут слишком задержался, хотя изначально и подумать не мог о том, что наводка Минамото-сана окажется столь полезной. Встреча с суицидальной харей, конечно, едва ли может считаться чем-то удачным, но раз они искали одно и то же, то рано или поздно бы столкнулись. К тому же этот придурок, пока что без серьезных для нервов Чуи потерь, выдал целую кучу важной информации, и не надо было теперь бродить вслепую. Он может попытаться сцапать этого Синго прямо здесь, а можно просто вернуться в Йокогаму и ждать, когда он объявится в Токио – оттуда проще его будет вытряхнуть прямо к Мори на ковер. Мысленно Накахара уже даже представлял, как он садится на синкансэн, хм, возможно, уже не сегодня, сначала надо связаться с боссом, но утром вполне…

 Чуя среагировал в последний момент, когда в него снаружи внезапно не впечаталось нечто, что вполне способно было бы испортить ему вечер. Огляделся он уже только после того, как спланировал на стену дома – на достаточном расстоянии от двоих нападавших. Чуть приглядевшись, он недовольно цыкнул, запихивая руки в карманы куртки.

 – Эй, Дазай, может, тебе для начала надо было научить своего тигра втягивать когти? А?

 – Ацуши-кун, вы вернулись уже! – этот гад, не особо торопясь, выплыл наружу.

 – Дазай-сан, мы потеряли вас! – мальчишку, как всегда, понесло. – Куникуда-сан сказал нам вернуться сюда. Мы подумали, что на вас могли напасть, а он… Что здесь делает Портовая мафия?! – Ацуши не знал, куда ему смотреть, то ли на Дазая с его по-дурацки безмятежным видом, то ли готовиться к тому, что его сейчас атакуют сверху.

 – Накахара Чуя! – Ёсано Акико с грохотом уронила на землю большую сумку, при этом в руке она уже держала впечатляющего вида тесак. – Давно не виделись! Ничего не болит?

 – Только башка трещит от ваших воплей.

 – Это я легко поправлю, – она улыбнулась во все зубы, словно людоед, что предвкушал чудесный пир, о да, это весело, Чуя не скрывал, что не прочь тут будет что-нибудь разнести, только вот Дазай явно был настроен обломать ему весь кайф.

 – Ёсано-сенсей, я готов тебе отдать его в любой момент, но сейчас придется его все же оттуда содрать, – этот сучонок внизу, ухмыляясь, посмотрел наверх. – Эй, Чуя! Я не успел договорить, у меня есть к тебе дело! Опасное! Обещаю, твой рост не станет еще короче!

 – Сука, заткни пасть!

 – А если подпрыгну? Ацуши-кун, подкинешь меня?

 – Что, серьезно? – опешил тот.

 – Вполне! Его надо содрать оттуда, пока он своим свечением не привлек каких чудовищ из темных краев.

 Самое мерзкое – Дазай был прав. Лишнее внимание ни к чему. И лучше слезть самому, пока это стропило не дотянулось, а то тогда Чуя точно рискует себе что-нибудь свернуть. Мужчина спустился вниз, но держался на почтительном расстоянии от этой компашки. Мори-сан должен будет ему отпуск. Даже не за то, что отправил его в Киото, а то, что пришлось столкнуться здесь с этими. И с этим. Речь шла о встрече с информатором, когда он собирался в командировку… Хотя Мори явно поймает его потом на слове и скажет, что, чем тот же Дазай Осаму не сойдет за информатора. Бля…

 – Дазай-сан, у нас проблемы какие-то? – Ацуши все еще был взволнован, но видимых признаков перевоплощения в тигра не подавал. Чую едва ли сможет достать кто-то из этой группы поддержки, но бдительности он не терял.

 – Ацуши-кун, так уж случилось, что наши интересы, такие редкие случаи бывают, с Портовой мафией пересеклись, – Дазай со всей дури шарахнул по плечу Чуи, тот от неожиданности аж прогнулся и громко выругался. – Наш расчудесный подозреваемый Сонеура-сан подподлил и Мори-сану тоже, поэтому он послал сюда мелкую шестерку…

 Да, гравитация Дазая не берет. Но вот кулак вполне. Пусть Чую потом обвиняют в несдержанности, похуй! Он снова въебал ему, теперь уже под дых. Добил бы, но докторша детективного агентства уже замахнулась на него своим стальным арсеналом, и Чуя просто встал ровно, как будто и не пытался нарваться на драку. Суицидальная сука первой начала! Он не виноват!

 – Кажется, ребра треснули, – хмыкнул Дазай, он как-то хрипло втянул в себя воздух, что Чуя решил, будто реально что-то ему сломал. – Куникида, полагаю, уже должен быть в пути.

 – Он был очень зол, что вы оставили его одного, Дазай-сан, потом уже сказал, что надо вас найти. Полагаю, он отправился именно в то место, о котором вы говорили. Мы должны его поддержать.

 – Что за место? – насторожился Чуя.

 – Синго со своими подчиненными собрался устроить встречу кое с кем из людей, которые прежде на него работали, а сейчас находятся в других вражеских группировках, местные мелкие якудза, там даже нет эсперов среди них, но кто-то полезный, можно предположить, все же остался. Видать, хочет переманить.

 – Только ты так и не сказал нам, как мы найдем это место, это твое «положитесь на меня» обнадеживает, но слегка бесит, – Ёсано Акико то и дело стреляла глазами в сторону рыжего, что за кровожадная женщина! Ей самое место в мафии. – Куникуда куда-то помчался, и я так понимаю, его ты обо всем успел оповестить.

 – Я успел оповестить? Это он нас оповестит. Точнее уже, все никак не могу в телефон глянуть, а вот, – Дазай всмотрелся в светящийся экран. – Еще рано утром на вокзале я попросил его прикрепить следящее устройство, созданное его способностью, к одной из машин. Она принадлежит человеку, которого мы вычислили еще давно, как члена «Алого веера». Мы незаметно его еще с февраля пасли.

 – Рампо-сан очень постарался, чтобы выйти хоть на кого-то, – подметила Ёсано, – мне кажется, он всех нас тогда проклял за то, что мы заставили его работать.

 – Он хорошо поработал, чего скрывать, да и директор умеет его мотивировать, – немного скучающе протянул Дазай, – да и мои связи пригодились хорошо при сборе информации.

 Чуя покосился в сторону. Связи? О ком конкретно он, интересно знать? Опять выебывается. Отрицать того, что у этого придурка реально есть, как он это называет, связи, нет смысла, но чаще всего он просто все знает заранее, а выдает только в удобный для себя момент.

 – Дазай-сан, тогда мы должны поспешить, вдруг понадобится помощь!

 – Разделимся. Ёсано-сенсей, тебе я скину координаты, где ты и Ацуши должны будете быть. Ацуши-кун, твоей основной задачей будет защищать сенсея, но, если что, слушайся любого приказа Куникиды, – Дазай что-то быстро набирал на своем телефоне, чуть отвернувшись от Чуи, будто тот собирался подглядывать. – Я надеюсь, что все пройдет спокойно, и о нашем присутствии даже не узнают.

 – В чем смысл тогда туда тащиться? – Чуя в очередной раз искренне не понимал, чего Дазай опять мутит. Никогда, никогда толком ничего не скажет.

 – А в том, Чуя-кун, что мы с тобой идем на охоту. Я собирался один, но раз ты так чудесно подвернулся, – Дазай как-то странно оглядел его. – У нас будет самая важная задача – подойти к Синго как можно ближе.

 Ну что вот с него взять? Он бы поспорил чисто для вида, да время поджимало.

 Надо было ехать, даже был маршрут, и не столь уж далекий, но что-то не давало даже руки на руль положить. Накахара повернул голову влево и уставился на человека, который даже не спросил, а пустят ли его в салон автомобиля. Дазай так и копался в своем телефоне, будто все так и должно происходить. И вообще делал вид, будто Чуи тут нет, будто рядом с ним элемент, который он может нагло эксплуатировать и не замечать, если надобности нет в сей миг.

 – Я могу тебя просто отсюда выпихнуть с ноги.

 – Тогда ты не будешь знать, куда точно ехать.

 – Я даже не давал согласия помогать тебе и твоим ищейкам!

 – У тебя нет другого выбора, Чуя.

 – Ты выдал мне всю информацию – как-нибудь разберусь.

 – Нет, не всю, – Дазай наконец-то оторвался от своего телефона и повернул голову, всматриваясь в бывшего напарника. Тот, опять подозревая все самое нехорошее, невольно отодвинулся, хотя при этом сам внимательно изучал лицо детектива. Место, куда Чуя вдарил, все еще выглядело припухшим. Осаму всегда ныл, что не любит боль. И спину у него после падения явно все еще ломит. Не любит боль, но терпеть ее хорошо умеет.

 – Я не подписывался быть твоим шофером.

 – Чуя, у нас нет времени препираться. Я знаю, ты та еще капризная тварь, но вроде всегда умел включиться в работу, проделай этот трюк снова, будь добр.

 Накахара зашипел себе под нос и завел двигатель. Он лишь мельком глянул на свой телефон, где была указана точка, куда необходимо было двигаться, а затем тронулся с места. Чую несколько беспокоила мысль о том, что он подписался на сотрудничество с Дазаем, не поставив свое руководство в известность. Поэтому и оставалось лишь убеждать себя в том, что у него у самого достаточно полномочий, чтобы приходить к такому вот решению – идти на поводу у предателя и врага.

 Они ехали по вечернему Киото, что в этих местах уже давно замер, а тускловатые фонари погружали его еще в более глубокий сон, а Чуя в этом мраке возвращался мысленно в тот, в котором пребывал несколько лет назад, пока Дазай был в мафии. В его голове так и крутилась мысль «не прощу, не прощу!», и он невольно косился на причину этих заевших в голове слов, но причина продолжала, что удивительно, молча таращиться в свой телефон, время от времени, что-то там набирая. Эта излишняя сосредоточенность, что сейчас отражалась на лице Дазая, по опыту Чуи, говорила о том, что уже более не рисуется, а в самом деле был погружен в процесс и продумывал детали дела, как всегда, не давая ни единой мысли выйти раньше времени за пределы его головы. Он может сколько угодно строить из себя легкомысленного кретина, блеять что-то своим беззаботным голоском, бесящим богатыми интонациями и пугающими, как только он переставал шутить и готов был стрелять в упор. Чуя не раз становился свидетелем этих метаморфоз, ощущая в такие моменты и неподдельный холод, и внутренне завораживаясь. В последнем он не особо любил себя признаваться, но слишком уж часто в те времена ловил себя на этом, потому просто смирился. С течением лет он вообще вдруг понял, что с легкостью стал признавать внутри себя все эти дурацкие нюансы в отношении бывшего напарника, который то пропадал, то объявлялся. Одним из таких вот тонких моментов было чувство обиды. Чуя сколько угодно мог себе и всем вокруг заливать, что он был только рад, когда эта скумбрия самосхуярилась из мафии, но это не отнимало того факта, что, блядь – эта сука просто ушла! Ничего не сказала, даже не намекнула! Будто все то время, что они работали вместе, Чуя не был достоин хотя бы усмешки в лицо, мол, варись в этом котле один, а я съебываюсь. Даже такого не было. Гаденыш, как он сам потом признался, взорвал его тачку на прощание, за что до сих пор хотелось удавить, но узнал Накахара об этом спустя четыре года и от него же самого – а момент прошел. И все это было лишь пеной на поверхности океана, что сейчас снова вздыбливал свои волны.

 Приказ остановиться последовал так быстро, что Чуя с всей дури вдарил по педали и машину дернуло. Они оба были пристегнуты, а то один впечатался бы лбом в руль, а другой вообще бы мог страстно поцеловать лобовое стекло. Накахара замер, пытаясь понять, что произошло и все ли нормально, ремень больно впился в грудь; Чуя перевел взгляд на мужчину рядом, ожидая, что тот объяснит, какого черта он так резко заставляет его тормозить, но Дазай выглядел так, будто утонул в глубоких раздумьях, смотря, куда-то в одну точку, а затем, подняв взгляд на Чую, выдал:

 – Знаешь, что самое интересное во всем этом? Как ты достаешь до педалей?

 Чуя отстегнул ремень, а затем, подавшись вперед, схватил Дазая за ворот его плаща.

 – Читай, сука, по губам: ты заебал меня! Лимит твоих выебонских подколов на сегодня уже исчерпан, и меня уже ничто не удерживает от того, чтобы подвесить тебя прямо тут на дереве на этом чертовом поясе!

 Дазай чуть скосил глаза вниз: Чуя сжимал пояс от его плаща в руке и чуть дернул, намекая на серьезность своей угрозы.

 – Прям так возьмешь и убьешь?

 – Терять нечего.

 – Чуя, а как ты собираешься все это провернуть? Живым ты меня на дерево не затащишь – не достанешь, а мертвым я уже не смогу ощутить всей прелести твоей мести…

 Несильно, но он все же приложил его башкой о стекло. Даже не приложил, а просто оттолкнул, потому что понимал, что все это бесполезно. Вышел на улицу, чтобы оглядеться. Темень. По карте он примерно представлял, куда Дазай его занес, но это все же мало о чем говорило. Рядом какие-то храмовые сооружения, судя по очертаниям зданий в темноте – вокруг ни души. Освещение и того хуже. Фонарь, который утопал в ветвях сакуры, казалось, светил каким-то жутковатым зеленым светом. Чуя втянул носом воздух – до дурноты свежо. А еще стало прохладнее – он застегнул куртку до самого горла. Слышал, как Дазай выбрался из машины, по шагам – приближается к нему. Встает рядом, как ни в чем не бывало, тоже глубоко вдыхает. Пахнет хвоей. А еще какой-то сыростью. Тут где-то рядом тянется канал, построенный в позапрошлом веке – тоже местная достопримечательность. Чуе нет до этого дела. Его пробирает – сейчас бы подраться с кем, согреться. А рядом только этот ублюдок. Можно и его побить, но уже тупо надоело. Непробиваемый.

 – Нам придется дальше пройтись пешком. На машине будем заметны, да и проехать там все равно дальше не будет возможности. Пойдем в обход, иначе нас могут заметить. Думаю, стрелять они будут на поражение.

 – Правда? Самое то, чтобы избавиться от тебя. Мне-то ничего не будет, – злобно отозвался, Чуя, все глядя на фонарь.

 – А ты не боишься, что среди окружения Синго будет эспер, который, скажем, одним щелчком может взорвать мозг прямо внутри черепной коробки? Никакая гравитация тебя не спасет. Или ты готов пожертвовать собой ради того, чтобы увидеть, как меня изрешетят?

 – Есть в это что-то заманчивое. Хватит болтать, куда идти?

 – За мной, – улыбнулся Дазай, начиная движение спиной вперед, не отрывая взгляда от Чуи.

 И почему Накахара опять подумал, что дико об этом пожалеет?