Приготовив наскоро обед, я заглянула наверх. Конечно, в процессе готовки я бегала туда и обратно, не оставлять же детей одних, но теперь, под конец, когда делала одновременно и салат, и прожаривала грудинку, и мариновала мясо к вечерним шашлыкам убегать наверх не представлялось возможным. Но к счастью, тишина не предвещала ничего плохого - дети спокойно сидели, усердно раскрашивая каждый свою картинку. Прилежнее всего получалось у Вики, Фрэнсис только самую малость отставала от сестры, часто выходя за линию, а Генри и вовсе оставлял много белых пятен на листочке, словно и не раскрашивал вовсе, а просто стачивал карандаши. Опять не выдав ничем своего присутствия, я спустилась вниз, и приготовив обед до конца, разложила его красиво по тарелочкам, и позвала малышню. Заслышав о еде, дети тут же устроили марафон бегущих слонов, громко топая на лестнице, даже Фрэнсис не решилась левитировать.
Как бы я ни пыталась убедить детей есть медленнее, они все равно в рекордные сроки смели все с тарелок. Генри и вовсе попросил добавку, и ел уже не спеша, в то время как его сестры умчались наверх, дальше рисовать. Видимо, сына подобное не особо увлекало, но он не хотел чем-то отличаться от Вики и Фрэнсис, и поэтому все за ними повторял. Пока наш маленький принц растягивал гастрономическое удовольствие, я наложила на чистую тарелку полную порцию и подошла к Франкенштейну, с самой хитрой в мире улыбочкой. Муж смешался, глядя на меня, а прочитав мысли - простонал.
- Нет, - быстро припечатал он, но я только в жесте полной упрямости села на пассажирское сидение рядом.
- Да, - набрала на вилку немного салата, склонив голову в бок. - Неужели не хочешь пробовать моей стряпни?
- Милая, не голоден я, - попытался меня переубедить он, на что я только отрицательно замотала головой.
- Врунишка. Я же чувствую что ты голоден, - Франки посмотрел мне в глаза, понимая, что меня не обманешь и вздохнул.
- Скоро будет небольшой перерыв, Тао сообщил что они будут есть, да и Рикки надо будет выгулять, - он снова посмотрел на дорогу, делая вид, что вовсе не заметил как я выпятила губу. - Может тогда...?
- Ну Франки, - посмотрела в его глаза с жалостью, и ждала, пока на меня взглянут хоть мельком. - Давай ты просто не будешь стыдиться и позволишь себя накормить? - Франкенштейн посмотрел на меня, потом на тарелку, где слегка исходила паром жаренная курица и запеченная картошка, а потом снова на меня и смиренно кивнул, давая свое согласие на мой маленький каприз.
***
Перерыв сделали почти сразу после того, как Франкенштейн доехал. По сути, все машины просто на пол часа стояли в лесу, пока каждый водитель в своем кемпере кушал или занимался всем необходимым, чего нельзя было делать за рулем. Почти никто не высовывался, кроме Гарды, что вышла с Рикки, так как на улице просто немилосердно лил дождь. Даже немного жаль стало волчицу, несмотря на то, что ее явно ничто не смущало. Я стала волноваться, сможем ли мы при такой погоде разжечь костер, но милый заверил, что там, куда мы едем, дождей таких, как здесь, не было. Я была склонная ему верить, так что довольно быстро успокоилась, вместе с мужем присматривая за детьми. Те нашли какой-то сайт, где были развлекательно-развивающие мультики, так что наша задача заключалась только в том, чтобы следить, не переключают ли они на что-то рейтинговое.
Вскоре, когда перерыв кончился, и мы двинули дальше в путь, меня вдруг осенило, чем мы можем заняться, пока будем ехать. Не дело же это, чтобы дети все время сидели перед экраном. Протерла стол на кухне, создала штатив с пробирками, который уже создавала раннее, вытащила соломки для напитков, подхватила средство для мытья посуды и найдя миску, залила в нее воду. Все это выложила на столе и довольно кивнула, когда все нужное было под рукой - сахарница также, но она на столе была и раньше. Взяв в руки ножик, я сделала два ровные надрезы на кончиках соломок, и легко нажала пальцем так, чтобы пластик разошелся в разные стороны, в форме правильного, ровного креста. И вот теперь уже можно созывать малышню.
- Вика, Фрэнни, Генри! Спускайтесь, мама вам покажет что-то интересное!
- Ого, - пробормотала Фрэн, что была быстрее всех, так как левитировала, и просто перелетела через перила, повиснув у входа в кухню вверх тормашками.
- Что там? - сразу после нее на лестнице появилась Вика, и на мгновение замерла, чтобы тут же спуститься по лестнице с веселым гиканьем. Правда вот, не на ногах, а на попе, сдвигаясь с каждой ступеньки. - О-опы-ыты-ы! - на каждой ступеньке ее речь со смешным звуком прерывалась и я, помня как каждый ребенок хоть однажды спускался подобным образом, только усмехнулась.
- Да, будут опыты, - закивала теперь уже всем детям, так как за Викторией появился Генри, что с интересом наблюдал то за мной, то за столом, то за своей старшей сестрой, но не повторял за ней, а спускался нормально. - Я вам даже позволю самим сделать кое-что.
- Я! Я первая! - Вика тут же подскочила, с высоко задранной рукой, и нормально спустившись подбежала ко мне. - Я, пожалуйста! Я хочу тоже делать опыты дяде Кире как вырасту, - мы с Франкенштейном на такую фразу дочки беззлобно, но громко рассмеялись, а я еще и погладила ее по голове.
- Обязательно, только давай не опыты, а лечение будешь проводить, хорошо? - с интересом посмотрела на дочь, на что та была не особо уверенная, но в итоге закивала головой.
- Хорошо, лечить, а не опыты.
- Молодец, - растрепала ей волосы, и другой рукой, в которой были соломки, подозвала Фрэнсис и Генри. - Вы тоже идите сюда, никто не станет скучать.
- Идем! - Генри поймал за руку Фрэнни, что уже спустилась на землю, и потащив за собой, привел к столу.
- Значит так, начну с того, что мы будем делать, - вытянула руку, демонстрируя соломки, и жестом пригласила детей взять себе. - Сегодня будем делать мыльные пузыри. Это очень веселая забава, я в детстве это обожала. Возьмите по одной соломке, но пока что поставьте на столе - для начала нам надо будет приготовить жидкость.
- Ладно, - Вика, слушая меня внимательнее всех, отложила соломку, взглянув на меня.
- Здесь два стакана воды. Нам нужно добавить средство для мытья посуды, так что ваша задача, - внимательно посмотрела на три заинтересованные мордочки, - заполнить пробирки средством, и аккуратно вылить в миску. Столько пробирок это будет примерно полстакана, - указала на штатив, где в три ряда было по четыре пробирки.
- Каждый по дорожке? - деловито спросила Виктория, уже держа бутылку и склоняясь с ней над пробирками.
- Да, каждый наполнит свой ряд, и внимательно, ровно до линии нужно заполнить пробирку, - указала пальцем на четыре пробирки, а потом уточнила, указав на линию деления и Вика со сосредоточенным выражением лица приступила. - А я за это время растворю сахар.
Генрих мне помог, насыпав две ложки сахара, Фрэнсис подала ложку, а я стала размешивать, следя и за водой, и за работой детей. Движения их были не скованные, натуральные, но очень осторожные, не хаотичные, что не могло не радовать. С улыбкой помешивала сахар, пока не пришло время опустошать пробирки. Детишки подошли к делу основательно, не позволяя, чтобы на стенках осталось хоть чуть-чуть важного геля и полоскали пробирки в воде. Чем бы дитя не тешилось... Позволив им на такую небольшую креативность, я сдержанно предупредила, что во многих экспериментах так делать не стоит, если они не хотят себе навредить, и быстро размешала нашу жидкость. Проверив ложкой ее консистенцию я осталась более чем довольной, и с улыбкой подхватила соломку.
- А теперь смотрите... Мама вам покажет, а дальше вы сами, - энергично опустив соломку трижды в воду, я уверилась, что на "крестике" есть тонкая пленка, и подула в целый, не разрезанный кончик соломки. Воздух, пройдя по пластику, раздул пленку и получился красивый, разноцветный от разводов, пузырь. Дети ахнули, я ловко махнула соломкой, отсоединяя пузырь от соломки, и больше моя помощь нужна не была - дети кинулись к новому развлечению, и я была уверенная, что они в этом деле точно преуспеют, а возможно и переплюнут свою мамочку.
***
С досугом для детей я не прогадала. Виктория, Генрих и Фрэнсис быстро просекли фишку, осознав, как много есть вариантов в игре с мыльными пузырями и жидкостью для их производства. Вначале я внимательно наблюдала, волнуясь, чтобы никто из детей случайно не наглотался этого, но когда Фрэнсис вдруг стала плеваться, то поняла, что с миссией провалилась. Но по крайней мере у детей не было соблазна даже и пробовать, Вика и Генри поверили словам своей сестры, что жаловалась, насколько это отвратительно на вкус. Чтобы немного сгладить углы, я стала утешать дочь, и в качестве небольшой компенсации - намылила ладонь и показала детям как выдувать пузыри из жеста "окей". Ожидаемо, это привело их в восторг, а особенно - возможность держать шар на ладошке.
Я не запрещала им почти ничего - они пролили одну пробирку жидкости на стол, начиная выдувать из лужи шары, потом додумались пропихивать внутрь соломку, делая шары внутри шаров. Как итог, они даже попытались построить из пузырей башенку, что не особо у них получалось, так как те то и дело лопались. Усмехнулась, чувствуя от детей эмоции чистого веселья, восторга и интересна и решила им не мешать. Пускай сами придумывают, это намного интереснее, чем получать все на блюдечке. Дав относительную свободу нашим спиногрызам, я решила не подниматься наверх, а быть здесь, на подхвате в случае конфуза, и с расслабленным вдохом села возле Франки на пассажирском сидении. Он не сразу на меня посмотрел, хотя и было понятно, что мое приближение заметил - его аура лучилась удовольствием.
- Нашла чем их заинтересовать? - вопрос был риторическим, так как он уже знал на него ответ, но я все равно фыркнула, ухмыляясь.
- Ну естественно, кто как не их мамочка, - посмотрела на Франкенштейна, что как раз оторвался от дороги, чтобы взглянуть мне в глаза. В уголках его губ затаилась улыбка. - Я им еще о-о-очень многое хочу показать. Надо только молиться, чтобы я успела.
- Все успеешь, - милый решил сразу срубить на корню все предвестники плохого настроения, и должна признать, у него получилось. Он был так уверен в том, что я успею, что хочешь или нет - но поверишь в то, что так оно и будет. - Еще немного - и мы будем на месте. Максимум - час.
После этого заявления моего мужа я взглянула на дорогу, что простиралась перед лобовым стеклом. Пока что мы ехали по относительной равнине, но вдали уже был заметный серпантин сложной, горной дороги, с ее завораживающими, крутыми поворотами. Погода тоже была, что надо - солнце робко выглядывало из-за туч, все еще висевших над головами, и горизонт, прячущийся за горами, начинал медленно окрашиваться в оранжевый свет. В итоге, преодолев эти извилистые дороги, мы выехали по другую сторону горы, тем самым разбив на небольшой лагерь с видом на солнце, медленно садящееся в воду. Момент был настолько волшебным, что хотелось как можно быстрее подготовить все, чтобы можно было уже сесть и просто любоваться. Даже наши детки оторвались от игр с мыльными пузырями. Ну, точнее, каждый себе набрал пробирку и продолжал, но уже снаружи.
После короткого совещания со всеми, кто вышел из кемперов, мы решили разжечь костер. Было уже довольно зябко, так что это могло быть единственный спасением, если мы вообще хотели провести вечер вместе. А я очень хотела, так что выступала активнее всего за подобной идеей. Тао и Такео, правда, были полны сомнений, что им удастся найти хоть две или три сухие палки, даже заверения Франкенштейна, что здесь дождя не было, не помогли. Отчасти, я понимала парней, так как здесь влажность была высокой, и вкупе с низкой температурой казалось что здесь только что был ливень, но за хворостом я послала чуть ли не всех присутствующих. Даром я, что ли, богиня? Да даже если ветки и хворост будут влажными, для меня не будет проблемой их просушить. Парни попытались мне возразить, и придумать альтернативные развлечения, чем меня разозлили.
И нет, вовсе не тем фактом, что смели мне противоречить - на пути социализации всех наших членов семьи я была рада каждой идее, всем, кто выступал с инициативой. Но прыжки с утеса в море?! Я все понимаю, повышенная регенерация, более быстрые реакции тела, ничего им не будет... Даже Шинву и Эшлин я была готова скрепя сердце пустить (и то только потому что знала, что иначе они без спроса полезут), но когда мои дети выразили живой интерес, позабыв о мыльных пузырях, я отругала Тао, что явно не был согласен отступать от идеи, а максимум - перенести, и послала его и других модифицированных в лес. Так что на этой, не совсем веселой, ноте модифицированные удалились покорять кусты, внимательно глядя себе под ноги, а мы, вместе с Е-Рановцами, расстелили покрывала вокруг потенциального костра и принесли еду с чаем на стоящий неподалеку столик.
- Рагар-ним, а мы купаться будем? - довольно быстро до меня донесся голос Мэй, что усердно куталась в теплый свитер, и следовала везде за моим Хеном, чуть ли не буквально не давая ему прохода. - Рагар-ним, а с утеса попрыгаем вниз? Рагар-ним, а давайте поймаем большущую рыбищу, размером с Родерик-ниму, а наживкой сделаем Урокая?
- О, Мэй, ты тоже будешь прыгать? - заинтересовано переспросил Тао проходя с охапкой хвороста возле нее. Дернула губой, все еще будучи раздраженной от этой "гениальной" идеи... Так и знала, что Тао испортит мне детей! Не разбаловал, так влияние дурное оказывает. Но как следует злиться на него не получалось все равно. - Завтра должно быть чуть теплее, вот мы и хотим использовать теплые деньки.
- Мне все ещё не нравится эта идея, - ворчливо отозвалась, совсем не скрывая своего отношения к такому времяпровождению. Фрэнсис, которая как раз была у меня на руках, и позволяла мне усадить ее возле своих брата и сестры также как и я недовольно посмотрела на Тао.
- И мне не нравится. Почему нам нельзя?
- Это развлечение для взрослых, - бескомпромиссно ответила детям, от чего близняшки снова поникли, а Генрих казался равнодушен.
- Мы найдём интересное занятие и для вас, - улыбнулась ободряюще детям Мэй. - Дайте подумать, чем же я занималась в детстве?! - она до того сильно задумалась, что даже не заметила подошедшего к ней Раэля со сложенными на груди руками.
- Даже взрослым нельзя заниматься тем, что ты творила в детстве, Нуна, - наставительно произнес Кертье, на что Мэй нахмурилась
- Эй, - Санву хлопнула его ладонью по плечу, и теперь не только я, но и дети внимательно наблюдали за этой небольшой сценкой. - Не говори такого, могут ведь подумать, что я была оторвой! Я вела себя хорошо, - она даже покивала головой посматривая то на детей, то на меня. Ух, и много мне стоило, чтобы не рассмеяться.
- Без обид, но даже я в это не верю, - легко бросил Франкенштейн, что как раз нес шампура и я мягко улыбнулась, укрыв детей пледом. Быстро он, однако, справился.
- Не волнуйтесь, скучно не будет, - улыбнулась детишкам, что глянули в мою сторону недоверчиво. - Будут шашлыки, рассказы, музыка, танцы, - стала перечислять, подмигивая детям. - А потом для вас будет сюрприз.
- Это будет что-то классное, мама? - заинтересовано спросила Вика.
- Мама, пусть будет классное! - тем же тоном добавила Фрэнсис.
- Обещаю, вам понравится, - заверила их, в итоге все-таки заметив в их глазах искры радости.
- А сейчас поджарим грибы, - Мэй продемонстрировала всем нам улыбку, а в ее ладонях была веточка с нанизанными грибам. Красноватыми, даже на первый взгляд абсолютно не пригодными к употреблению в пищу. Вскоре, приглядевшись, я узнала эти грибы - паутинник красноватый. - Поджарим на костре. Правда они симпатичные? - Санву явно была довольная своей находкой, и всячески вертела веточкой, любовно разглядывая грибочки. Я уже хотела вмешаться, и деликатно ей намекнуть, что не стоит, но Франкенштейн пустил по нашей связи импульс, который можно было расценивать как "сам разберусь".
- Мэй, лучше не надо, они ядовитые, - Франкенштейн перехватил у нее веточку, отложив ее, во избежание, подальше. - Если хочешь грибов, то можешь пойти со мной, уверен, неподалеку найдутся и съедобные.
- Ладно, - девушка обрадованно выскочила на ноги, чуть ли не в ладоши хлопая. Мягко улыбнулась, наблюдая за этой картиной. - Мы с Фланелем за грибами!
Не успели мы как либо отреагировать на заявление Мэй, как раздался громкий, отчетливый шорох, звуки сминаемых ботинками веток, и вскоре из леса вышел Бенго. Почти все, и я в том числе, посмотрели на него с недоумением. Волосы порядком всклокочены, будто нарочно, как еще после ни одной, даже самой тяжелой драки не было, с запутанными в них листочками, веточками, травой... С трудом, но мне получилось сдержать хохот, когда я представила, как вычесываю эти волосы, а собранное добро - использую потом в качестве хвороста. И это не все, что смущало в его внешнем виде. Джемпер, в котором был Бенго, разорван чуть ли не на всей длине рукава, от локтя до самой лопатки, нещадно испачкан не только в грязи, но и в траве, как впрочем и его джинсы. И словно этого всего было мало - у парня еще и фигнал был, довольно внушителен, правда уже немного рассасывающийся благодаря регенерации.
- Я наблюдал за ежиками, - пробормотал Бенго, почувствовав себя неловко, наверно, от воцарившейся вокруг тишины, и стыдливо отведя от всех нас взгляд, прихрамывая, направился в кемпер. Мэй немного задумчиво за ним проследила, а потом повернулась к Франки.
- Фланель, а мы после того, как грибы найдём, посмотрим на ежиков?
- Похоже, мне надо будет переговорить с Бенго насчет ежиков... - недовольно пробормотал мой муж, но так, чтобы услышали окружающие, а потом повернулся к Мэй. - Я не уверен, не попрятались ли ежики от холода... И вида Бенго.
- Я сейчас вернусь! - почувствовав острую нужду в том, чтобы втихаря отсмеяться, я ловко спрыгнула с места, подхватив в руки фотоаппарат. Мельком бросила взгляд на Розарию, и заметив ее кивок, что могло значить, что она останется с детьми, я с облегчением побежала в те же кусты, где недавно был Бенго. Хотелось не только нормально посмеяться, не сдерживая себя, но так же возможно и попасть на след тех "ежиков", за которыми так любовно наблюдал не-наш снайпер. За происходящее я могла не волноваться - Розария и Лудис точно смогут нормально присмотреть за детишками, с Мэй же сейчас Франкенштейном, так что и здесь ситуация под контролем. Можно и ненадолго исчезнуть, побродить по лесу, что несмотря на холод, поражал своей красотой.
После пары минут исследования леса легким, прогулочным шагом, я попала в место, где Бенго "наблюдал за ежиками". В этом я была уверена, на все сто процент. Передо мной бы склон, абсолютно ненатурально расчищен от разных листков, веточек, иголок сосен, и даже их шишек. Видимо, Бенго каким-то образом тормозил здесь головой, на что явно намекал как его внешний вид, так и то, что спускаясь по этому "пути", я нашла несколько длинных волосков, знакомого фиолетового цвета. Спустившись с этого склона, я, держа в кулаке собранные доказательства, заценила высоту, с которой упал Бенго, и хмыкнула. Все наши ребята неплохо расслабились во время этого путешествия, но базовые инстинкты у них все еще остались - иначе, стрелок точно не успел бы затормозить на этом небольшом кусочке равнины, и тогда пришел бы обратно еще и мокрый ко всему прочему. Если бы, конечно, его не пришлось вылавливать из воды.
Хмыкнув самой себе, я сожгла волосы, что держала в руке, и дуновением воздуха опять "засорила" дорожку торможения, что открывала вид на каменистую землю. Ведь еще кто-то мог бы на это наткнуться, сопоставить факты, а смущать нашего гостя - не хотелось. Другое дело я, богиня, которая уже вскоре будет хозяйкой этого мира! Я знать об этом обязана, причем, в подробностях, поэтому не колеблясь ни секунды, обратилась к своему компьютерному помощнику, с надеждой, что все записалось на маячки, полученные от Андрея. К счастью, мои надежды оправдались, и я расслабленно шагала по лесу, просматривая запись и балдея с ее качества. Ах, хорошие плюшки дал Андрей, так хотелось бы за них отблагодарить. Вдоволь насмотревшись на зацикленную запись, я поблагодарила Пита, и посмотрев по сторонам, продолжила свою фотоохоту.
Немного побродив, я сумела найти идеальное место, для атмосферных фотографий. Это было небольшое возвысшение, на котором бурно росли деревья и кусты, но кроме птиц - почти не было живности. Только одна, довольно отважная белочка, что дала беспрепятственно сделать себе несколько фотографий. Желая поблагодарить животное за сотрудничество, я призвала связку земли, немного ее изменяя по принципу плетения конструктов, и смогла создать фундук. Рыжая красавица, приняв угощение, тут же ускакала куда-то вниз, а я принялась за фотографирование природы, и открывшихся мне видов. А смотреть было на что: слева от меня - восток, очаровательно мрачный в вечернее время суток, да и еще с собравшимися там дождевыми тучами. Справа - запад, где солнце лениво грело горизонт, отражаясь в воде, словно в зеркале.
Стоя здесь можно было себя почувствовать на грани двух миров, и я решила этим воспользоваться, создавая композицию для фото. Даже одно сделала панорамное, но боюсь, сделай я даже видео, не получилось бы в совершенстве передать атмосферу этого места. Пытаться я, конечно, могла, но решила не затягивать с заведомо проигрышным делом. Особенно, когда мой взгляд скользнул вниз, и я отметила там наш лагерь, расположившийся на равнине, возле небольшого обрыва. Вздохнув, я развернулась на восток, уйдя в противоположном направлении. Еще когда сюда поднималась, почувствовала две знакомые ауры, и сделала вид, что никого не заметила. Сейчас я бы по сути поступила подобным образом, если бы не заметила, что ребята уже собрали хворост, и прилагали все усилия, чтобы разжечь костер. Стоило уже собираться, в чем-то помочь им.
Приближалась я тихо, но вовсе не для того, чтобы неожиданно напугать, или как либо иначе напакостить. Кира и Юна были тут в полном одиночестве, и мне банально хотелось узнать, нет ли между ними каких-то разногласий, не тревожит ли их что либо... И обоюдная ли их симпатия, конечно. Со своей стороны, несмотря на бесшумное передвижение, я не стала скрывать ауры, да и врать о том, что могла подслушать, тоже бы не стала. Ведь подслушивала я не праздного любопытства ради, а чтобы в случае чего предотвратить различные неприятные ситуации. Пройдя все препятствия в виде растущих здесь деревьев, я остановилась возле небольших кустов, максимум - мне по колено. Прятаться за ними было ниже моего достоинства, я стояла ровно, точно выделяясь между столбов деревьев, но поглощенные разговором Кирилл и Юна меня не заметили. Они, обнявшись, сидели под одним пледом, и наблюдали за мрачным, темным небосводом, который заволокли тучи.
- ... Понимаешь, я... - у ребят как раз был разговор, довольно интимный, и скорее всего - в самом разгаре. И Юна, и Кира, явно волнующийся, похоже, были слишком им поглощены, так как очевидно не заметили моего приближения, а моя аура не из тех, которую можно не почувствовать. Даже на всякий случай проверила, не навесила ли на себя отвода глаз, но нет, я была открытой, разве только не демонстрировала своего присутствия. - Я не могу сказать, что люблю тебя всем сердцем - оно не мое, - оборотень на секунду прервался, и в ауре Юны я почувствовала нотки грусти, только предвещающие серьезную тоску. Но вскоре их заместили эмоции удивления и непонимания - Кирилл поймал Юну за ладонь и мягко поцеловал костяшки пальцев, тут же приложившись к ним лбом. - Я люблю тебя и желаю всей своей грешной душой.
На минутку настала тишина - Юна не знала, что сказать, Кирилл явно отходил от признания. Стало ясно, что если я сейчас себя не обнаружу, или же не смоюсь по тихому, то это может рассцениваться как вуайеризм. Не долго думая, я выбрала первый вариант, чтобы быть честной перед ребятами, и с мягкой улыбкой направила на них объектив камеры, нажимая на затвор. Щелчок фотоаппарата эта двойка услышала и они синхронно повернулись в мою сторону, чуть ли не соприкасаясь носами. Еще раз щелкнула фото, так как на фоне грозовых туч, сидящие под одним пледом, повернувшиеся через плечо в мою сторону - и в сторону объектива - Кира и Юна выглядели прелестно. Уверена, нашей модифицированной школьнице, по крайней мере, фото точно понравится. Еще один кадр я делать не стала, хотя так и подмывало - до того они мило выглядели, покраснев.
- Наконец-то я вас нашла, - с улыбкой опустила руку с фотоаппаратом, глядя на эту парочку.
- Ольга, ты... - начала было Юна, на что я только мягко улыбнулась, покачав головой, и тем самым - немного разметав волосы.
- Не волнуйтесь, я многого не услышала... Только самую малость, под конец, - подмигнула Кире, надеясь, что это его немного расслабит, но не особо преуспела в этом. Ну что же, жаль, надеюсь, труд вытеснит всякие неприятные мысли нашего оборотня. - Ладно, собственно, почему я вас искала. Кира, не спустишься вниз, к ребятам? Поможешь им там костер развести.
- Хорошо, - немного обижено буркнул он, и по сути, я могла его понять, но когда вслед за ним поднялась Юна, тоже собираясь упорхнуть отсюда, я нахмурилась, сделав большой шаг и перешагнув кустики. - А вот тебя, Юна, я бы попросила остаться. Хочу кое о чем с тобой переговорить.
- Мне стоит бояться? - с ироничным смешком поинтересовался Кирилл, явно намекая на наши разборки с Франкенштейном по поводу Суйи и Урокая, и я только скорчила ему рожицу, словно желая отзеркалить его ухмылку.
- Ты думаешь, у нас нет других тем для разговора, кроме как тебя обсуждать? - хмыкнула, но мысленно облегченно вздохнула - Кира явно не воспринял это ни как обидное замечание, ни как потенциальную угрозу его отношениям с Юной. И только тогда, когда Кира отдалился от нас на достаточное расстояние, я села возле Юны, глядя на горизонт и замечая вдали тонкую прожилку молнии. Учитывая цвет облаков, скорее всего там сейчас мощная гроза.
- О чем ты хотела поговорить? - заинтересованно спросила меня школьница, заправив прядь волос за ухо и не пытаясь скрытничать - в открытую смотрела прямо мне в глаза.
- Я хотела с тобой поговорить о твоих родителях, - не стала ходить вокруг да около, и посмотрев Юне в глаза, точно так же, как она мне, увидела там только удивление.
- О моих родителях? Что-то произошло?
- А вот ты мне скажи, Юна, - я перестала смотреть на горизонт, хотя было сложно отвести взгляд от бушующей природы, и полностью повернулась к ней. - Скажи мне, все ли у тебя в семье в порядке? Я знаю, норма - понятие растяжимое, но скажи мне, как ты себя чувствуешь в собственном же доме? - школьница посмотрела на меня немного недоуменно, и я осознала, что если ошиблась с выводом, то Юна меня может и не понять. Значит, нужно будет переспросить более подробно - я бы себе не простила, если бы потом оказалось, что я не заметила, как Юну обижали. Возможно, во мне говорила опаска на почве того, в какой я семье жила, но иногда лучше параноить свыше нормы, чем игнорировать подозрительные звоночки. - Скажи мне, не сравнивая своей семьи с другими, не сравнивая себя с иными девушками, скажи мне - ты чувствуешь себя любимой в своей семье? Ты счастлива?
- Ну, я точно уверенная, родители меня любят, - в ауре Юны была неуверенность, и я поняла, что не только от того, что она не может дать точного ответа, но так же и от того, что я могу заметить, как она ненавязчиво пытается сменить тему.
- Я спрашивала о тебе, а не о твоих родителях, - я отозвалась несколько резко, и заметив в глазах девушку уже неприкрытую опаску, решила что лучше будет вначале самой пооткровенничать, а потом ожидать того от своей собеседницы. И если она, поняв к чему я веду, опять переведет тему, я настаивать не стану, как и давить на нее. Но также я костьми лягу, но уверюсь касательно обстановки дома у нашей школьницы. Даже если придется нарушить приватность. - Пойми меня правильно, я недавно разговаривала с твоими родителями, и кое-что меня насторожило... Понимаешь ли, я буду искренней, в своем собственном доме я пережила ад, и не чувствовала себя там безопасно, от слова совсем. Поэтому хочу узнать, как у тебя с этим обстоят дела. Мне всего лишь хочется тебя уберечь, - моя собеседница на минуту замолчала, мучительно внимательно рассматривая свои ногти, не видя их. Она, все так же глядя на маникюр, подсознательными движениями будто пыталась содрать лак. Явно задумалась.
- Знаешь, я... Мне иногда просто бывает неуютно, я словно не хочу находиться в своем доме, - Юна все так же смотрела на свои ногти, но теперь уже более осознано, не пытаясь содрать лак ногтями другой руки, а только поглаживая плитку. - Жаловаться мне действительно не на что - родители обеспечивают меня всем нужным, оказывают любовь как на людях, так и дома. Меня никто не бьет, не обижает, на меня даже голос не повышают, даже в случаях, когда другие родители уже бы ругали на чем свет стоит. Но вместе с этим... Как бы сказать, - школьница перевела взгляд на горизонт, прекратив трогать свои ногти. Одна ее рука расположилась под грудью, а вторая поднесла пальцы и подбородку, будто их владелица крепко задумалась. Но по глазам Юны я видела - она уже знала ответ, и знала, какие слова употребить, но очевидно искала другого определения. Погладив ее по спине, я заметила как девушка резко выпрямилась, но не стала уходить от моих прикосновений.
- Скажи как есть, - перехватила взгляд своей собеседницы, и осталась серьезной. - Сейчас мы говорим как подруги, а не как педагог и ученица. Можешь даже матерные конструкции использовать, если это позволит тебе полнее передать свои ощущения.
- Не в том дело, я не зла на них. Просто иногда у меня складывается впечатление, что если заменить меня местами с каким-то роботом, у которого поведение лишь немногим похоже на мое - они бы и не заметили. Так было с самого раннего детства. Они следят за приличием, за моим внешним видом, в чем бы я не нуждалась - они постараются это обеспечить, каждый день спрашивают, как у меня дела, но во всем этом нет участливости. Будто все те вопросы и вся та забота - лишь для галочки. Они не ругают меня сильно за проступки, но и мои успехи тоже не замечают, принимают за должное, - слова лились потоком, Юна действительно пыталась максимально раскрыть мне свою проблему, рассказывая чуть ли не взахлеб. - Иногда мне кажется, что они словно лишены эмоций, лишены любви и эмпатии, словно они действительно какие-то киборги. Я... Мне больно смотреть на это. Просто больно при каждом разговоре с ними натыкать на стену, непробиваемую стену.
После этих слов Юна замолчала, будто выдохлась, и я так же поддержала ее молчанием. Что делать с этим, я не знала - ведь судя по ее рассказу, у ее мамы и папы просто проблемы с выражением эмоций, это у людей не редкость. Даже у моей бабушки была та же проблема - забота у нее выражалась в упреках и указаниях, а любовь - в маниакальном желании накормить меня как можно большим количеством еды. Поцелуи, объятия и прочее у нее были только если нам делали снимки, или же когда мы были на людях. Но к этому можно было привыкнуть, так как она, пусть и не баловала ласками, то искреннее радовалась, принимая их от меня. А тут... Затык, с того, что я поняла. Немного изучающе глянула на Юну, заметив, с каким напряжением она ждет вердикта, и вдохнув, крепко прижала ее к себе. Сейчас именно это нужно этой девочке.
Почувствовав на своем плече влагу, я нисколечки не удивилась. Сейчас слова Юне не были нужны, ей важен был язык тела. Нужно было, чтобы она хоть где-то чувствовала себя любимой, а не брошенной и ненужной. Только спустя некоторое время я решилась с ней заговорить, заметив, что поток слез сошел на нет. Спрашивала, шалила ли она, и если да - то как сильно. Спрашивала, как на подобное реагировали родители. Также хотела узнать, как они себя вели, когда пытались хвалить или поощрять Юну. И выслушав ряд подробных рассказов, где менялись только декорации и поступки Юны, я покачала головой, и стала ей объяснять, что и к чему, приводя в пример свою бабушку и других людей, у которых были проблемы с выражением эмоций. Особенно ярким примером были наши аристократы, Ноблесс и модифицированные.
Тогда же я и заметила на лице Юны понимание всей ситуации, будто она смогла посмотреть на свою семью со стороны. Посоветовала ей учить язык тела, который редко врет, если человек ему не обучается, подсказала как читать лица, посоветовала следить за глазами, так как в них тоже не редко можно было отыскать истину. И что самое главное - предложила Юне просто-напросто рассказать все своим родителям, почти так же, как только что мне. И главное - сообщить им, как сильно ранит ее их безразличие. Но улыбка Юны говорила мне о том, что я уже помогла ей тем, что выслушала и поняла.