Похоже, Музака не до конца осознал, зачем и почему я позвала его отправиться с нами во время этого короткого маршрута. И вот не то чтобы я недооценивала силу упрямства этого конкретного оборотня, но признаю, заметно облегченно выдохнула, когда кемпера, включительно с нашим, двинулись в путь. Ну ведь не будет же Музака выпрыгивать из автобуса на ходу без более-менее уважительной причины? М-да, и на что я, собственно говоря, надеюсь?.. Но свое волнение, и потенциальное опасение, что все может пойти не по плану, я запихнула поглубже в себя, демонстрируя окружающим только уверенность в себе и своих силах. Да до того успешно притворилась, что сама в это поверила. Ну подумаешь, ну убежит. Ничего, поймаем. Как раз в тот момент Музака бросил на меня вопросительный взгляд, и я решила долго не тянуть резину, а прямо объяснить, чего ради я его позвала сюда.

- Музака, ты ведь помнишь, что нам пообещал? - поставила перед ним большую чашку чая, и оборотень без задней мысли благодарно подхватил напиток. Нет, я там ничего конечно же не подмешала, но даже такому зубру по части регенерации стоит порядочно и совестно восполнить организм жидкостью. Все-таки, делать забор крови я собиралась учить всю тройку детишек, так что количество может выйти порядочным.

- Я что-то обещал? - удивленно крякнул оборотень, отставив кружку с чаем. Я долила в графин, что собиралась отнести детям, воды, оставив чай завариваться, и присела напротив него.

- Да ты пей, пей, - я хмыкнула, придвинув ему чашку, и продолжила. - Не знаю, насколько ты воспринял это как обещание, но я имею ввиду забор крови.

- Так это не была шутка? - удивление Музаки было таким искренним, что я волей-неволей залепила себе фейспалм.

- Да. Понимаешь ли, в чем дело... У нас были запасы твоей крови, - стала с серьезным лицом зарисовывать всю ситуацию, чтобы у нашего невольного испытуемого не оставалось сомнений. Все-таки, здесь вам не Союз, все добровольно. - Признаю, для разных целей - то кому экстренно повысить на ее основе регенерацию, если потребуется, то Эшлин помочь, если такая будет нужда. В общем, пузырька два или три, мелочь по сути. Но одного утра дети добрались до нашей аптечки, и всю твою кровь вылили, играя. Ну, я им в качестве наказания дала миссию убедить тебя восполнить нам запасы. Но если они бы не справились, я бы сама тебя попросила, и по сути, так оно и произошло.

- Ах, теперь понимаю, - Музака заметно расслабился, снова принимаясь пить чай. Вау, вижу, он запомнил как я ему перед воскрешением Эшлин на мозги капала о нужном количестве воды в организме, особенно при подобных процедурах. Но не смогла сдержать тихой радости - такой жест значил, что оборотень согласился на то, чтобы ему сделать забор, и уже подготавливался. - Но скажи мне, почему это должны делать тройняшки?

- Ну, они же дети своих родителей, - не без гордости бросила, а потом хмыкнула. - Понимаешь, они уже показывают свой интерес к науке, и я не хочу этого в них загубить. А забор крови это не слишком сложная процедура, так что думаю, что научить их можно будет. Да и тебе не стоит переживать, - похлопала утешающе оборотня по плечу. - Все будет происходить под моим присмотром, да и тебе с твоей регенерацией максимум что будет грозить - небольшой синячок.

- Правда? - растерянность бывшего вожака была так явно ощутима, что даже Франкенштейн на переднем сидении фыркнул, ощущая ее.

- Правда. Конечно, это более сложно, чем просто делать укол, но... Знаешь, что-то мне подсказывает, что наши дети справятся. Они уже успели на других поприщах себя проявить достаточно хорошо, так что можешь довериться моей интуиции. Если что-то пойдет сильно не так, как задумывалось, я возмещу тебе любую компенсацию, какую пожелаешь, будь то денежная или услуга. Договорились?

- То есть, ты хочешь чтобы я стал подопытным кроликом для твоих детей? Чтобы сделать то, что ты и так собиралась с меня стребовать? - неверяще переспросил вервольф и я кивнула.

- Именно. Правда, в твоем случае я бы сказала, что не кролик, а волк, - Музака от моей шутки, пусть и немного нервно, но рассмеялся, что я бесспорно посчитала хорошим знаком в наших переговорах, и подхватив графин с чаем, пошла наверх, к деткам. Те, как и прежде, насиловали ютуб, разыскивая все возможные мультики с новыми любимцами, и я мягко их отвлекла, обозначая свое присутствие стуком стекла о прикроватную тумбочку.

- Мама, мы посмотрим, хорошо? - переспросил Генрих, заметив, что я жду на внимание, и я выдохнула.

- Досматривайте. А потом займемся кое-чем другим, - дети сначала немного расстроились, но потом, заметив мою улыбку - заинтересовались. - Вам точно понравился. Будем учиться лечить других.

- Ого, - пораженно выдохнула Вика и в секунду спрыгнула с кровати и подбежала ко мне, используя сверхсилы. И явно не собиралась отставать ни на шаг, пока не пройдем к опытам. - Мама, а что мы будем делать?

- Мы будем лечить дядю Музаку, - пригладила мягкие локоны дочки, поражаясь их длине. Это же если их распрямить, то до талии уже будут. - Точнее, не совсем лечить. Будем у него брать кровь, чтобы в случае чего, можно было оказать помощь и подлечить других, - постаралась объяснить как можно более доступно, и обрадовалась, заметив в глазах нашей тройки понимание. И потерю всякого интереса к технике и мультикам. - Но делать это будете вы, мамочка покажет вам, как.

- Будешь нас учить, мама? - такой яркой и лучистой улыбки я у Генриха еще не видела. Сынишка подошел ко мне, прижавшись к моему боку, и смотря снизу вверх. - Как круто!

- Круто, конечно, - подмигнула сыну. - Но и очень важно. Вам надо будет научиться делать это так, чтобы не навредить никаким образом дяде Музаке. Все-таки, он идет на это добровольно, тоже желая нам помочь, и мы не имеем права ему вредить.

- Мама, а мы сумеем? - Фрэнни попыталась дать заднюю, понимая, что эти уроки будут нести в себе долю ответственности, но я лишь мягко улыбнулась ей в ответ.

- Малышка, тебя никто не заставляет. Если испугаешься или не пожелаешь этого делать, то тебя никто не станет заставлять, - дочка неуверенно посмотрела на меня, а потом на своих брата и сестру, и я будто слышала ее мысли, продиктованные детской неуверенностью. И поэтому стала ее заверять в обратном. - Никто не станет над тобой смеяться, или выговаривать тебе то, что ты испугалась. Запомни, признаться в своих страхах является еще большим мужеством, чем продолжать жить в страхе, - мягко огладила пухлую щечку своей дочки и расслабилась, заметив по ауре Фрэнсис что мои слова принесли ей облегчение.

- Я попробую, - тут же ответила мне она, и я только кивнула. Именно это меня и заботило - чтобы никто из наших детишек не подумал, что это обязательно, и что они обязаны этим интересоваться, не смотря ни на что.

- Мама, а мы можем пойти уже? - поинтересовалась Вика, что явно не разделяла опасений сестры, безмерно меня рассмешив своим энтузиазмом. Что же, если ей это с возрастом не пройдет, то у нас с Франкенштейном растет маленькая безумная ученая. Продолжит семейные традиции!

Как это невероятно мило, - отозвался мой симбионт, что в последнее время был молчаливее обычного. А другие как обрадуются этой новости, ух! Уже вижу эти радостные лица, - рассмеялась, тоже представляя себе этот ужас в глазах наших домашних, но потом смогла унять себя - дети еще, все-таки, не получили от меня ответа, еще сейчас решать, не приведи Господь, что я тут над ними издеваюсь.

- Конечно пойдем, только дайте дяде Музаке подготовится, - огладила детей по голове, всех по очереди, и объяснила. - Дяде надо выпить немало воды, чтобы можно было взять кровь без вреда для его организма.

- Так всегда, в любом случае надо делать? - педантично поинтересовался Генрих, и я кивнула.

- Да, кровь должна не быть густой, ее должно быть много. Много врачей этим правилом пренебрегают, да и доноры крови иногда, тоже, но в самом деле это очень важно. Ведь когда кто-то пьет мало воды, то его кровь становиться гуще, ее не только становиться тяжело забрать, но и большие количества забора могут серьезно навредить донору крови, - пояснила сыну, и почти сразу же посмотрела вопросительно на Вику, что несла графин с чаем в сторону лестницы.

- Я пошла дядю Музаку поить. Уже не могу дождаться опытов! - радостно прокричала она на весь кемпер, и я тихо чертыхнулась, поспешив за ней, и заодно прихватив Генри и Фрэн.

- Вика, спокойнее! - прокричала, и опустив на землю детей, подбежала к дочке. Чтобы забрать графин, конечно же. - Не разлей чая, - Музака наблюдал за всей ситуацией с растерянностью в глазах, и я его понимала, по некуда. Такой нездоровый энтузиазм особы, которая вскоре должна заниматься тобой, просто не могла не пугать. - К тому же, нам с тобой явно надо будет обсудить несколько вещей, юная дама. Вот так вот безрассудно подходить к опытам нельзя.

- Ох, мама, но я бы ничего же не сделала, - надулась немного дочь, но отчасти своего я добилась - она немного сбавила обороты. - Я просто уже хочу начать.

- Но ты ведь понимаешь, что это не игры? - серьезно спросила у нее, заметив, что ее спешку сбила окончательно. - Это не шутки, это все происходит взаправду. Ты будешь учиться серьезному делу, притом на том, кого знаешь. И если ошибешься, можешь сделать больно. Не сейчас, нет, - я покачала головой, заметив что Генрих и Фрэнсис, слушая это, уже напряглись. - Сейчас я буду следить за процессом, и не позволю вам навредить дяде Музаке. Вам позволено ошибаться. Но вот такое нетерпеливое поведение увеличит количество твоих ошибок, дорогая. К опытам нужно подходить серьезно и спокойно, - Вика кивнула мне, показывая, что поняла, о чем я ей толкую, и видела в ее глазах, что это действительно так. А поэтому смягчилась, погладив ее по голове. - У тебя будет еще время всему научиться. И мы с папой будем рядом, чтобы тебе дать все нужные знания и навыки. Но и тебе нужно многое дать от себя, многое понять, на многое согласиться, даже если это не будет тебе нравиться.

- Я поняла, мама, - Виктория кивнула, коротко взглянув на Музаку. - Но дядю ведь все равно надо напоить, не так ли?

- Я уже выпил целую, большую кружку, - кинул коротко оборотень, показывая пустое донышко. - В меня уже не влезет, малышка. Если хотите, то можем уже пойти, - и неуверенно взглянул в мою сторону, будто ожидая, что я передумаю, или еще что-то надумаю подготавливать.

- По сути, можем идти, - я кивнула, отложив графин на стол, и не успела толком повернуться, как дети всей гурьбой побежали на второй этаж. Оставалось только тяжело вздохнуть и посмотреть на Музаку, у которого заметно подрагивали ладони. - Ты их извини. Такой возраст, что интересно все, от строения космоса до трупа собаки.

- Да я понимаю, - хмыкнул оборотень, поднимаясь, и явно пытаясь показать уверенность, которой в его ауре не было совсем. - Дети же... Наши мелкие, в стае, не раз приносили из леса разные, странные находки, - он передернул плечами, и на мой заинтересованный взгляд, пояснил. - Лунарк однажды принесла человеческую ногу, явно выкопанную из земли. Зачем она ей была нужна - не знал никто, даже Кентас. Но на всякий случай, когда нога пропала, мы особо тщательно проверяли пищу. Очень тщательно, Лунарк тогда начинала учиться готовить, - качнула головой, понимая опасения Музаки, но потом похлопала по плечу.

- Можешь не волноваться, твоя нога не окажется в кастрюле, я буду следить за ними, - улыбнулась оборотню, но было заметно, что моя улыбка его не утешила - тот только нервно рассмеялся. И тогда я уверенно потащила его в лабораторию. Гляди, быстрее начнем, то быстрее Музака увериться, что волноваться ему не о чем, по большому счету. Видимо, это мнение бывший вожак разделял, так как охотно последовал за мной.

В нашей мобильной лаборатории все стало намного проще. Усадила детвору на одну из кушеток с наказом послушно ждать пока не позову и самим не трогать ничего, даже с виду безобидного. Если они хотят научиться чему-то, то в первую очередь пускай учатся усидчивости в рабочей обстановке. Только потом, как поднакопят знаний и умений, смогут выбирать, как им удобнее работать - явно оказывая свой энтузиазм, или работая спокойно, но уверено. А как только я уверилась, что охота детей сделать какую-то шалость угасла, то сама окунулась с головой в работу. Подготовить чистые шприцы, системы, вместилище для крови, удобно уложить на второй кушетке нашего донора. И когда уже собиралась ввести ему препарат, подготавливающий организм к данной процедуре, будто очнулась, переводя взгляд на детей.

- Дорогие мои, подойдите к мамочке, - Генри, Вика и Фрэнни тут же подтянулись, остановившись рядом, но не смея подходить слишком близко. - Смелее, смелее, подойдите. И хорошенько смотрите что сейчас будет делать мама. Я сделаю дяде Музаке укол, покажу, как правильно вводить иглу. Вы тоже будете это делать, разве что поршень будете двигать в другую сторону. Вот, это - поршень, - указала на соответствующую часть шприца, и детки закивали, тут же с двух сторон окружая руку Музаки. Тот заметно побледнел.

- Мама, а это будет больно? - Генрих озабочено посмотрел на шприц, и мне приходилось только гадать, откуда у него такая неприязнь. Никогда ведь не делала ему уколов, когда тот был в сознании. Наверное, в каком-то мультике увидел, что это больно.

- Немного, - не стала ему врать, чтобы сын не потерял ко мне доверия, если вдруг придется делать ему укол и будет больно. - Обычно, больно только когда игла прокалывает кожу. Но по большей части это зависит от того, какой укол делаешь. Некоторые даже больше щиплют, чем болят.

- А тот, что ты будешь делать? - Генрих сочувственно посмотрел на нашего добровольца.

- Этот болеть не будет, - заверила сына, зная что это так. - Уколы в вену не болят, болит лишь пробивание кожи. И может быть сосущее, тянущее чувство в руке, когда кто-то забирает кровь не аккуратно.

- А мы будем аккуратно, - заверила Вика брата, смотря на шприц в моих руках с предвкушением. Что же, начнем учения.

Объясняла я все детям, стараясь максимально демонстрировать, показывать, объясняя главные принципы. И самое главное - очередность действий. Найти вену, что будет заметнее других (научить их различать артериальные и венозные я решила потом, но не преминула упомянуть, что в будущем нужно будет этому научиться), удобно перехватить шприц, вводить иглу под нужным углом. Вводила препарат Музаке почти молча, лишь прокомментировав, что им надо будет наоборот. А после, когда закончила весь этот вводящий курс, пригласила приступать Викторию, так как она, чуть ли не буквально, пылала энтузиазмом.

- Вот, подойди ближе, да. Удобнее перехвати шприц, - я помогла Вике удобно расположиться чуть спереди меня, и подсказала ей, как хватать. - Вот, так тебе будет лучше, потом удобнее будет тянуть за поршень. Помни, нужно сохранять угол, наклони чуть, - мягко нажала на детскую ладошку, с удивлением не отметив никакой дрожи, да и в ауре дочки была стальная уверенность. За поршень тянула спокойно, не спеша... Видимо, поняла мой выговор, приняла к сведению.

- Мама, я все правильно делаю? - спросила Вика, двигаясь медленнее, стоило ей только заметить, что я вдруг умолкла, не комментируя и не подсказывая.

- Да-да, золотая моя, все очень правильно делаешь. Дядя Музака, тебе ведь не больно? - пусть и сказано это было с шутливым обращением, оборотень по глазам отметил, что я серьезна, и кивнул.

- Совсем не больно. Честно, я думал, что будет хуже, - он посмотрел на недоумевающую от его слов Викторию и мягко улыбнулся. - У тебя, видимо, талант к врачеванию.

- Это значит, что из меня вырастет хороший врач? - восторженно хлопнула в ладошки дочка, и я облегченно выдохнула, когда заметила что та до этого действия успела выпустить из рук шприц. А то, боюсь, взвыл бы наш донор согласно своему происхождению.

- Вырастет, если не будешь так вскакивать, - пожурила ее, заметив, что от ее радости Музака вздрогнул, и очень мало не хватало, чтобы иголка сместилась. - Запомни раз и навсегда, моя дорогая, что в лаборатории надо сохранять предельную осторожность. В любой, знакомой тебе, или нет. В медицинских помещениях также. Это банально опасно как для тебя, так и для пациентов.

- Хорошо, прости-прости, я больше не буду так, - Вика даже не обиделась на мой выпад, только спокойно вернулась к шприцу и медленно, как и до этого, потянула поршень. Шприц был наполнен полностью, поэтому она спокойно, придерживая вату над проколом, вытащила иглу и протерла место, откуда брала кровь. Не сдержавшись, забирая у нее шприц, я поцеловала ее по головке.

- Молодец, ты справилась просто превосходно. Может, хочешь попробовать вставить дяде Музаке венфлон? - не нашла как поощрить ее рвение, кроме как новой задачей, что могла бы ее увлечь.

- Хочу, - глаза дочки тут же засверкали от новой перспективы и я без слов подозвала ее к ладошке оборотня, вскрывая упаковку. Прокол пошел ей хорошо и относительно быстро, вены на ладони были отчетливо видны. Так что я быстро закрепила иглу пластырями и подсоединила мешочек для сбора крови. А тем временем, вернулась к Генри и Фрэнни, оставив Вику наблюдать за пополнением мешочка и в случае чего, звать меня.

- Ну что, кто из вас хочет быть следующим? - посмотрела на нашу малышню и увидела робко поднятую руку Фрэнсис.

- Я хочу попробовать. Если Генри не обидится, - Фрэн глянула на своего брата, а тот, поджав губы, смотрел на всю картину. Явно не чувствовал предвкушения или желания быть первым.

- Мама, а можно я вообще не буду? - спросил Генрих, глядя на бывшего вожака оборотней. - Я не хочу делать больно дяде Музаке.

- Малыш, да дядю это не болит, - заверила сына. Нет, конечно, если он упрямо не будет желать, то без проблем, никто не станет его заставлять. Но если это в нем говорит страх игл, то думаю, с этим надо что-то делать. - Вот, посмотри, на руке даже следов не осталось после укола, - я не лукавила, и указала на руку с девственно чистой кожей. Регенерация, вот она! Да и Вике и впрямь укол вышел мягким и ровным, после такого не было ни единой возможности, чтобы у Музаки остался след.

- Я попробую, но после Фрэнни, - коротко ответил сын и как ни странно, меня это обрадовало. Было заметно, что он понял, что никто из присутствующих его не заставляет, и что отказаться он может в любой момент, даже не подавая причины. И для меня это было самым главным, чтобы все чувствовали себя здесь свободно, непринужденно. Даже Музака, что лежал на кушетке, глядя на неприглядный потолок, и очевидно переосмысливал свою жизнь. А Фрэнсис в то время уже подошла ко мне, поглядывая то на нашего пациента, то на меня в ожидании указаний.

- Значит так, дорогая. Для начала не бойся подойти ближе к инструментам, - пододвинула дочку ближе к подставке, на которой были шприцы для нее и ее брата. И мешочки на кровь, которые я уже собиралась закрепить сама, для детей на первый раз было достаточно и простых шприцов.

Фрэнсис заметила что приспособлений здесь явно больше, чем просто для нее и ее брата обучения, но поняла я это только благодаря тому, что наблюдала за ней. Сама из себя она и слова не выдавила. Только слегка дрожащей ладошкой погладила шприц, будто пытаясь проверить его температуру. К нашему с Музакой удивлению это ей и помогло успокоиться - ладонь дрожать перестала, дочка вполне уверенно подхватила инструмент, будто свой знакомый и давно известный карандаш. И только потом посмотрела в глаза Музаке, будто пытаясь сопоставить его с родом деятельности, которую хотела только что произвести.

- Дядя Музака, ты только не бойся. Я буду аккуратно, ладно? - Фрэнни подошла к нему и погладила по руке, и я сдержала смешок, несмотря на то что он ну уж очень рвался наружу. Все-таки, как бы смешно данная ситуация не выглядела, до смеха не было ни Музаке, ни Фрэнсис, а значит нужно было проявить уважение к их чувствам.

- Я верю тебе, малышка, - не знаю, увидел ли в моей дочке в тот момент бывший вожак кого-то из стаи, или нет, но его взгляд чуть ли не сразу смягчился, а на губах появилась понимающая улыбка. - Даже если тебе случится ошибиться, то ничего страшного. Случается даже лучшим, а боли я не боюсь.

- Правда не боишься, дядь? - на эти слова, к нашему всеобщему удивлению, живее всех отреагировал Генрих, тут же подбегая к оборотню и заглядывая ему в лицо. Мой взгляд коротко мазнул по венфлону - Музака напрягся чуть ли не на всем теле, было бы не хорошо, если работа Вики пропала втуне. А то боли, возможно, вожак и не боится, но обстановка его напрягала, как и любые резкие движения, производимые именно здесь нашими детьми. Вот вам и оборотни, хвалящиеся своей импульсивностью. А пока я раздумывала, Музака уже нашел подходящие для нашего сына слова.

- Нет, не боюсь. Во взрослой жизни ее бывает много, и не только физической, - не знаю, чего бывший правитель оборотней хотел добиться этими словами, но явно не пытался успокоить Генри. Просто немного ушел в себя. Только вот и наш сын оказался не робкого десятка, и слушал Музаку чуть ли не с открытым ртом. А тот даже и не замечал такого внимания к себе, а только продолжал. - И истинно силен духом и телом может выдержать это. Причем, говоря об этом, я не говорю, чтобы держать это в себе, - уйдя в себя, Музака даже не заметил, как покачивал в сторону Генриха пальчиком руки, на которой все еще был венфлон. - Главное во всем этом, знать когда и кому стоит выговориться. Знать, как скидывать свое раздражение, накал эмоций, выкидывать свою боль так, чтобы никому другому не навредить. Не важно, в спарринге или разговоре. Ведь тогда это ничто иное, как перекидывание своих проблем на кого-то другого. Твоя боль просто перекидывается на другого.

- Это трусость, да, дядя? - с небольшим придыханием переспросил Генри, а я поймала себя на том, что тоже внимательно слушаю Музаку. Конечно, полным дураком я его никогда не считала, скорее, распиздяем, но вот такой момент, когда он так очевидно блеснул жизненной мудростью был для меня вполне приятным откровением. Как и то, что этой мудростью он решил поделиться ни с кем другим, как с моими детьми.

- Нет, Генрих, не до конца трусость. Скорее, так большая усталость бороться с болью и побеждать с ней, что хочется просто... Просто завыть, отправить свою боль в леса. Но она никогда не уходит сама, может лишь перекинуться на другого. И тот, кто отважен настолько, чтобы с тобой разделить бремя твоей боли, может называться самым искренним другом. Думаю, слова больше подходящего к этой роли человечество еще не придумало, - слова Музаки зарисовали мне так явную картину, что я уже знала, кто всегда был для Музаки тем, кто безвозмездно принимал его боль, совсем не делясь с ним своей. Генрих задумался так же глубоко, как и я, на было по ним заметно, что над чем-то кардинально другим. И из нашей небольшой толпы, что философствовала вокруг кушетки, быстрее всего в себя пришла Фрэнни, с мягкой улыбкой держа шприц.

- Дядя, я думаю, мы можем продолжать, - коротко кивнула на слова своей малышки и незаметной тенью остановилась за ее спиной, готовая в любом моменте, в любом деле, прийти ей на выручку. - Сейчас я буду ставить укол, приготовься.

Оборотень, слыша это, лишь кивнул, чуть прикрыв глаза. Фрэнсис этим фактом не притворно обрадовалась и я ее понимала - в подобном деле доверие многого стоит. Дочка предельно осторожно вводила иглу, поверх своего пальчика, что держала на вене, заставляя ее вздуться. Что же, метод этот бесспорно проще для того, кто ставит укол, но не такой уж и безболезненный для того, кому ставят укол. Но надо было отдать должное Музаке - несмотря на то, что вторая близняшка укол делала намного больнее своей сестры он и не дрогнул, давая почувствовать нашей маленькой учащейся уверенность, позволить ей достаточно динамично делать свою работу. И за это я была готова вполне не наигранно поблагодарить Музаку. И судя по эмоциям своего мужа, что подглядывал за всем процессом сквозь мои мысли - он тоже. Правда вот, судьба, будто насмехаясь над всеми нами, тут же подкинула пресловутую ложку дегтя, чтобы мы не расслаблялись.

Вроде ведь как и пустяк, но чаще всего именно из-за таких пустяков все и идет под подкос. Виктория, то ли заскучав, то ли пожелав обратить на себя внимание, подошла к руке Музаки, проверяя собственноручно поставленный венфлон и прикрепленный к нему мешочек. И Музака, который был до этого расслабленным, вздрогнул и напрягся, как раз тогда когда Фрэнни уже должна была заканчивать. Не знаю, проснулся в нем страх, или же банально инстинкты, но мышцы напряглись, сжимая иголку. А я, думая лишь о выгоде учения детей, подобрала обычные шприцы. Итог был ожидаемым - игла сломалась прямо в руке Музаки. Тихо чертыхнувшись, я пережала жгутом руку Музаки, выдернула из шприца иголку как можно быстрее, и огородила пространство железными, стерильными пластинами, что обычно используются в стоматологии. Мои действия абсолютно у всех вызвали ступор, даже у Музаки, но в тот момент мне было важно, чтобы не заработала регенерация, и чтобы осколки иглы не пошли дальше по кровообращению.

- Фрэнсис, аккуратно поставь на место шприц и вместе с братом и сестрой идите к папе, - коротко скомандовала я, и тут же посыпались вопросы.

- Я что-то сделала не так? - Фрэнни с едва заметным шоком посмотрела на мои манипуляции, а именно на то, как я захватываю копьем локоть Музаки, сильнее вжимая металлические вкладки.

- Нет, это я! - тут же призналась Виктория, с какой-то паникой в голосе. Понимаю ее, конечно, так как из-за ее вмешательства что-то явно пошло не по плану, но не стали же мы бы ее за это так сильно ругать... Было же очевидно, что это просто несчастное совпадение. - Я трогала дядю, когда ты брала ему кровь, и он видимо испугался.

- Пошли, пошли, - Генрих, умничка, заметил мой взгляд и тут же поспешил вывести сестер, чтобы разбирательства продолжить в Франкенштейном а мне позволить разобраться со всей этой заварушкой. И как я заметила по нему - тихо радовался тому, что заниматься этим ему не пришлось. И я не преминула таким шансом воспользоваться, лишь коротко попросив Франки быть помягче, и повернулась к Музаке.

- Прости, но видимо, сегодня без синяков тебе не обойтись, - коротко известила Музаку, доставая из пространственного кармана свой подарок на день рождения от Франки. Скальпель блеснул лезвием на свету лампы, заставляя Музаку немного побледнеть, хотя я такого эффекта не добивалась. Напротив, извиняющее ему улыбнулась, понимая, что он никак не заслужил на подобное, не после того, как позволил использовать свое тело, как пособие для такой малышни. Именно поэтому почувствовала своим долгом оправдаться. - Не пойми меня плохо, я верю в твою регенерацию, но даже она не растворит в твоей крови осколков иглы. А если они дойдут до сердца или мозга... Что же, человека бы убило, не тебя, но несмотря ни на что, травмировать или причинить неудобства это может. Так что стоит устранить проблему в зародыше, - отложила на стол скальпель, и достала второй шприц, подбирая нужные препараты. И именно это вывело Музаку из подобия ступора, заставляя взглянуть в мою сторону с изумлением.

- А это для чего? - указал он пальцем "здоровой" руки на шприц, что уже прокалывал мембрану пузырька.

- А это - обезболивающее, - обнадеживающее улыбнулась оборотню, коротко и с нужной силой щелкнув по шприцу, избавляясь от пузырьков воздуха. - Рядом нет друга, что бы разделил с тобой твою боль, так что думаю, лучше будет ее просто избегать, - теперь моя улыбка, посланная Музаке, была на порядок дружелюбнее, и даже немного извиняющейся. Все-таки, мой промах, я не уследила за каждым из ребятни, потому вышло, что вышло. Но к счастью, такая постановка вопроса сумела расслабить бывшего вождя оборотней, и тот прикрыл глаза, давая мне добро на любые действия.

***

Процедура, которую пришлось сделать Музаке, прошла вполне удачно. И даже без никаких осложнений, что как по мне, успех! Мой личный дебют в вытаскивании осколков. И со стороны Музаки обошлось без лишних жертв, регенерация справилась с последствиями моих действий на ура, разве что еще маялась с синяком, что остался после вскрытия вен. Видимо, его организм даже за травму это не воспринимал, что вполне возможно было - все-таки, это вам не раздробленная в хлам конечность. Музака даже сумел на конец процедуры, направляясь к выходу из нашего кемпера, пошутить на тему того, что благодарит, что остался с целыми руками и ногами. А вот на коварный вопрос Вики "а что, такое тоже можно было?" он не притворно напрягся. А вот я рассмеялась, и от хитрости дочери, что вину свою уже осознала благодаря Франки, и от воспоминания рассказа Музаки касательно Лунарк.

Особо долго в кемпере мы не задерживались. Не хотели, чтобы другие подумали, что мы что-то сделали за эти четыре часа с Музакой, и еще больше не желали, чтобы остальные, набравшись опаски от подобного предположения, разбрелись кто куда. Значит, будем делать, как нам советовали пингвины из известного всем мультика - улыбаемся и машем. Поэтому, подхватив детей за ладошки, мы вышли из кемпера сразу после Музаки, лучисто улыбаясь, будто ничего не произошло. Все же, все живы, целы, даже не побоюсь сказать, что здоровы, так что абсолютно незачем тут разводить проблемы и разыгрывать драму. Стоило нам выйти, я отметила, что все, пусть и держась группами, особо не расходились, наслаждаясь ненавязчивым, теплым ветерком, а некоторые и вовсе протягивались, разминая косточки.

- Значит так, народ! - обратила на себя внимание остальных коротким восклицанием, тут же чувствуя как меня привычно нежно обнимают сзади за талию. - После активного отдыха, я считаю что лучшим завершением дня будет более спокойная жизнедеятельность. Поэтому все запасаемся в хорошее настроение и отправляемся в музей, будем просвещаться.

- А что за музей? - полюбопытствовал Раджек.

- Музей шпионажа, поэтому скучать вам не придется, - подмигнула ему, желая поощрить его заинтересованность. Впрочем, судя по довольной, но немного усталой улыбке Рагара, без его помощи здесь не обошлось.

- Музей посвящен кому-то конкретному, вроде агента Джеймса Бонда? - спросил Джин-Хо тут же набирая запрос в поисковике телефона. Видимо, привык уже узнавать заранее, куда отправляется. - Было бы интересно.

- Нет, не о ком-то конкретном, - воспротивилась, желая сохранить немного таинственности, но потом покачала отрицательно головой, будто саму себя хотела за подобное отругать, как только почувствовала несогласие своего мужа. В конце концов не каждый любит сюрпризы, иногда и наоборот. В голове чуть ли не сразу раздался смешок, и короткое "я расскажу" от Франкенштейна.

- Финляндия во время второй мировой войны была, скажем так, на пограничье двух враждебных лагерей, - добавил любимый, задумавшись. Вспоминал прямо сейчас те времена, анализируя, как долго он тогда здесь оставался и мог ли как-то повлиять. На эти мысли я лишь поджала губы с улыбкой, намекая что его влияние эти края обошло стороной. Франки это понял, и так же мысленно, без слов, согласился со мной. - Вот в том музее и представлено то, что тогда происходило, уловки коренных жителей.

- И вправду звучит интересно, - оживилась Юна, потянув за собой Киру и Шинву, по которых данного воодушевления заметно не было. Встретившись взглядом со школьницей, мы синхронно закатили с улыбкой глаза, отлично друг дружку понимая.

- Чего мы тогда ждём?! Вперёд! - Мэй хлопнула в ладоши, проявляя намного больше энтузиазма и хмыкнула вслед Шинву, или если быть точнее - его явному нежеланию. - Если ученик не идёт к знаниям, значит знания придут к нему. Хорошую, вы, Оля, программу подобрали.

- Ну еще бы, это же мы, а не кто-то там, - мило улыбнулась на похвалу Санву, так как не чувствовала в ней лишней попытки подлизаться. А кто не любит, когда его труд и идеи оценивают по достоинству? - Знания - важная штука, как бы вы от них нос не ворочали, так что пригодиться вам это точно.

- Учитывая, что это музей шпионажа, то я согласна, - хмыкнула Эшлин, подмигнув Шинву. - В отличии от алгебры или геометрии, что-то возможно пригодится даже для того, чтобы воплотить в повседневной жизни, - будто задумавшись, протянула полукровка. Причем, задумалась так резко, будто что-то вдруг осознала.

Признаться честно, от подобного мы с Франкенштейном напряглись. Не только потому что школьники могли сделать что-то эдакое, портящее настроение и общие планы, но также потому что были среди нас еще три ума, намного юнее, хитрее и одержимее на пункте узнавания чего-то нового. Взгляд сам по себе, синхронно, сверху вниз скользнул на детей, что мы с мужем сделали в одно и то же время. Малышня послушно шагала рядом, хватаясь то за штанины брюк, то за наши ладони. Никак, все еще пытались немного искупить вину за все произошедшее при заборе крови. И словно читая наши мысли, а точнее, проследив за нашим взглядом напрягся и Музака, потерев руку, на которой все еще был небольшой синяк. Единственным плюсом всей этой напряженной ситуации было то, что никто не задавал лишних, неудобных вопросов, никто больше не сопротивлялся, и все мы, дружной толпой, зашли в здание музея.