В заведении, что мы подобрали с Раджеком было довольно скромно, но что самое главное - вкусно. И что тоже нельзя было не отметить - обошлось без драм, проблем, ссор и всех других неприятных обстоятельств. Нет, конечно, уж прям слишком гладко не было - Фрэнсис сделала небольшой скандал, что ей мало специй и она прямо-таки требует горчицу, а Регис снова вскочил на свою волну "элегантно-не элегантно", но в общем, можно сказать что посидели спокойно. Даже бы сказала, что по семейному, но не хотелось так говорить - все-таки большая часть наших семейных была не рядом, это было бы просто не справедливо.

После ужина мне в помощь с детьми вызвались Кадисы. Ну, я конечно могла бы и сама детей как искупать, так и уложить, но вполне возможно, что Франкенштейна я бы тогда разбудила. А вот этого мне не хотелось, поэтому предложение от братьев Ноблесс я приняла с большим удовольствием, решив использовать не столько их, сколько их ванную. Тем более, что хен не спал, а лишь отдыхал, и подобный визит ему не мешал в том, чтобы набрать сил на новый день полный путешествий.

Подобное мое решение имело свой ряд плюсов - по правде говоря, я с чистой совестью просто переложила это обязательство на Рейзела и Раймонда. Хотя бы потому что они сами вызвались. Да и Виктория и Генрих, заслышав о возможности, что не я их буду купать, а дяди - тут же стали на таком раскладе настаивать, не позволяя мне даже и близко подходить к помещению ванной. Что же... Нашим дорогим Ноблесс досталась миссия повышенного уровня сложности - искупать детей в первый раз, умудряясь сделать это без подсказок кого-то более опытного со стороны. Но не могу не согласиться - у них это получалось не самым худшим образом! Подумаешь, пару раз всего-то детишки их водой облили... Так ничего, Ноблесс ручкой махнули, магию свою задействовали, и уже сухие. Интересно только, почему они это не использовали в самом начале? Ну, махнуть ручкой и все, все трое деток в состоянии "альпийская свежесть"?

- Думаю, им подобное нравиться, - от неожиданности я аж повернулась. Ожидать я могла всякого, слыша такой комментарий на мои мысли - и того, что Франкенштейн проснулся, прискакав к нам, да даже того, что хен к нам подошел, по счастливой случайности угадав в каком русле текут мои мысли. Но вот того, что за моими плечами будет стоять Музака - вот этого я никак не ожидала. Только и могла, что посмотреть на него с долей недоумения и, так сказать, вежливого охреневания. - О Ноблесс, а по крайней мере, о Рейзеле, можно думать всякое. Потому что не всегда те суждения будут ошибочными, тем более, когда мы говорим о братьях. Но вот одного я бы у них не отнял - умения и желания оставаться с детьми, - бывший лорд оборотней указал на Кадисов, что были слишком заняты намыливанием головы малышни, чтобы обращать внимание на наши шепотки. И что удивительно, в их движениях действительно не чувствовалось скованности, а в ауре не было ни толики отрицания или нежелания. Широко открыв глаза, я совсем по другому взглянула на Ноблесс.

- Да и дети, что трудно не заметить, к ним льнут при любом удобном случае, - передала свои наблюдения Музаке так же шепотом, как и он мне, и услышала его тихий смешок.

- Конечно льнут. Дети такое чувствуют, - подмигнул мне он, а потом улыбнулся, так... Со светлой грустью, но без отчаяния, а с надеждой. - Помню, когда Эшлин была чуть младше и Эйрин заставляла меня ею заняться, мы часто с ней отправлялись к Рейзелу. Конечно, всем нужным тогда нас обеспечивал Франкенштейн, но Рейзел... Он всегда умел найти подход к Эшлин. В нужном моменте провоцировал, чтобы она ему выговорилась, в нужном - давал советы. То, что он любит детей, этого ему нельзя отнять.

- Это уж точно, - ухмыльнулась, глядя как Рейзел делает Генри на голове длинный рог из сбитой и густой пены. Небось, в фильме каком-то увидел, что так делали детям. Ведь если быть искренней, то не только наших деток он любит и относится с высшей снисходительностью, пониманием и интересом. Школьники тоже настолько покорили его сердце, что за них в частности он был готов в каноне сгинуть под ракетами. Правда вот, думается мне, что школьники скорее завоевали расположение нашего Ноблесс, что беспалевно давали ему то, чего у него самого не было - простое, беззаботное, все еще детство в окружении друзей. - А кто я такая, чтобы обе стороны лишать удовольствия? - хмыкнула я, когда Музака тихо рассмеялся. Раймонд тут же сердито развернулся к нам - Виктория упрямо его то обливала водой, то закидывала пеной, и даже не помогала экспресс-магия от Ноблесс. Это было просто бесполезно в свете того, что она это делала вновь и вновь. Вот и его величество Ноблесс подумал, что мы смеемся с него, и повернулся к нам, чтобы выразить свое крайнее неудовлетворение нашим поведением. Ну, мы послушно сделали вид, что повинуемся, а Музака решил продолжить разговор.

- Думаю, не только наши Ноблесс всегда готовы тебе помочь, - Музака посмотрел мне в глаза так серьезно, но при том по-доброму, что я даже испугалась. Неужели, вместо препарата для разжижения крови вколола ему что-то другое, что повышает покорность? Видимо, мои эмоции слишком явно читались на лице, так как оборотень хмыкнул. - Ты возможно этого не замечаешь, но ты многое для нас делаешь. Просто так, не особо многое требуя взамен - в сравнении так сущие пустяки. А понимаешь, каждый как-то хочет тебя за подобное отблагодарить. Кто-то из-за симпатии, кто-то - чтобы не оставаться в долгу, но все как-то хотят тебе "отомстить".

- Да уж... Такое я как раз хорошо понимаю, - задумчиво посмотрела на улицу сквозь пыльное стекло окна кемпера. Во дворе как раз вовсю разжигался вечер. - Вселенная любит равновесие. Принял добро? Отдай добро, - Музака посмотрел на меня с явно сложными чувствами и пусть согласия я от него не чувствовала, то замечала, что он действительно пытается понять, о чем я толкую. - Добро лучше не удерживать при себе долго. Так же как и счастье, как удача, добро быстро сбежит от тебя. И вот если ты его передашь до того, как оно уйдет - не останешься с чувством глубокой фрустрации и ощущения разбитого корыта, а с радостью, что мог осчастливить кого-то другого, что все не пропало втуне. И тогда то самое добро, удача и счастье возвращаются к тебе потом быстрее. Потому что ты всегда открыт передать их дальше. Самовнушение ли эта точка зрения? Возможно. Но я не вижу смысла ею пренебрегать, пока оно работает и помогает нам оставаться счастливее, несмотря на трудные моменты, попадающиеся на нашем жизненном пути.

- Вот знаешь... - Музака задумчиво почесал подбородок, глядя на то как Ноблесс спорно пытаются привести процедуру купания до своего логического конца. - Вроде как и ты, и Франкенштейн всегда применяете эти ваши проффесиональные словечки в своих речах, но знаешь... Вы разительно отличаетесь, - я заинтересованно вздернула бровь. Я всякое слышала, но вот чтобы о том, что мы прям "разительно отличаемся", это впервые. Но перебивать Музаку я не стала, было интересно, какие он применит аргументы в защиту своего мнения. Ну, если вообще применит. - Он-то эти словечка использует, когда пытается кого-то запутать, унизить или переговорить. И заметь, использует он их всегда! - оборотень поднес указательный палец, и многого мне стоило, чтобы от такой реакции не рассмеяться. Но оборотень продолжать не стал.

- А я, по-твоему, в каких целях использую эти "словечки"? - ухмылка венчала мои губы, хотя смотрела я не на бывшего Лорда, а на то, как Ноблесс обтирают полотенцами детей. Но к счастью, повторять не пришлось, Музака понял, что я желаю от него узнать.

- А вот честно, не знаю, - от серьезного, спокойного и какого-то покровительствующего тона я даже посмотрела в лицо оборотню. Не ожидала ни подобного ответа, ни такого настроя, поэтому поспешно отказалась от своей актерской игры. Будто в одну миллисекунду осознала, что Музака, как ни крути, долгожитель. И никому, кроме него самого, неизвестно, насколько он стар. Оборотень мог мне поведать многое из того, чего точно не знал ни мой муж, ни симбионт - в отличии от Франкенштейна, Музака никогда не гонял за знаниями. Он искал эмоций, новых ощущений, он двигался в ногу не только со временем, но и с жизнью, со всеми теми красками, что она несла. И похоже, уровень адаптации у него был на высоте, раз он так быстро влился в общество после своего сна. - Ты просто делаешь это по другому, будто совсем в другой цели, даже если заметно, что стебешься с кого-то. В тебе нет особой ненависти, даже осмелюсь сказать, нет неприязни. Желание проучить, повести правильной дорогой, то да, но нет такого негатива.

- Вот только не надо из Франкенштейна делать черта с рогами, - буркнула, недовольная подобным сравнением, но оборотень, видимо, осознав свою ошибку, тут же подобрался.

- Нет-нет, тут не в этом речь, - Музака помахал головой, от чего несколько прядок его волос смешно торчали в стороны. - Я не пытаюсь обидеть Франкенштейна, или вознести тебя выше, чем ты есть. Но вместе с тем, я не могу молчать о том, какие твои слова странные.

- Да что ты пристал? - огрызнулась, не понимая, к чему он ведет. Тем более, что еще и нервничать начал. Нет, меня никак не задевало то, что мои слова считали странными - все-таки, никто из нашей веселой семейки к "нормальным" не относился никак, а следовательно - и странности были чуть ли не на порядке вещей. Но что хотел донести до меня Музака я все еще не понимала. Ох уж эта оборотнячая импульсивность и привычка обо всем наболевшем кричать через все поле во время драки. - Мне что теперь, совсем безграмотно, или по молодежному общаться, чтобы мои слова не считали странными?

- Да можешь хоть маты вместо запятых использовать, - к удивлению, спокойно ответил мне бывший Лорд меховичков. Видать, уже понял как передать словами свои чувства. - Да вот только дела этого не изменит. Твои слова, даже если ты просто повторишь за кем-то чужую точку зрения, или что-то процитируешь, другие чувствуют по другому. Я думал вначале, что это только у нас с Гардой так, но потом присмотрелся к другим... В общем, ты оказываешь и на других это влияние. Твои слова, понимаешь... Они будто заветы. Точки не возврата. Стоит тебе, к примеру, сказать, что на свалке есть своя красота - другие посмотрят и согласятся, непременно.

- Хочешь сказать, что я на автомате всем внушаю свою правоту? - заинтересовано вздернула бровь, посмотрев на оборотня. Мне-то казалось что все происходит в точности наоборот - я кому-то говорю куда не лезть и оп! Из желающих это сделать сразу выстраивается очередь.

- Не знаю, можно ли это назвать внушением, - оборотень неловко пожал плечами, будто резко почувствовал себя не в своей тарелке. - Даже если это оно - то точно не такое, как у красноглазиков. Твои слова как бы успокаивают. Предлагают, а не заставляют прислушиваться к тебе. Поэтому, я думаю, мы не заглядываем тебе в рот, но при более важных делах непременно слушаем тебя. Хотя нет, прислушиваемся. И вот что-то... - он положил руку себе на грудь, довольно эмоционально донося до меня то, что чувствовал. - Что-то внутри, какое-то такое тепло появляется, когда с тобой соглашаюсь. Будто выиграл долгий и затяжной бой.

- Музака, полегче, а то еще подумаю, что ты в меня влюбился, - я немного не натурально хохотнула, похлопав его по плечу и заметила как он от меня дернулся. Ну, по сути, его можно понять - он мне тут душу, понимаете, открывает, а я шуткую. Минутку, душу открывает? А что если... - Музака, а это только у тебя это тепло появляется? Ты успел у кого-то спросить и рассказать об этом, или мне первой настучал на меня же?

- Мы разговаривали об этом с Гардой, - Музака немного воодушевился, заметив что я восприняла его слова всьерьез и не пытаюсь сменить тему. - Она мне говорила, что тоже иногда такое чувствует. И Розария на этом вашем девичнике тоже призналась в подобном.

- Хм-м-м, - задумчиво посмотрела на бывшего оборотня, чуть прикрыв глаза. - Ты меня заинтриговал этим. Если до чего умного додумаюсь в этом деле, то поделюсь с тобой, - заверила бывшего вожака, чтобы сразу оставить в одиночестве. Наши Кадисы проявили чудеса изобретательности, как для них, и дети сами не заметили, как уже были в ночнушках. Причем, без этой всей магии Ноблесс, а ручками, ручками! Хотелось похвалить наших братьев, но я лишь благодарно им улыбнулась, уверенная, что мои эмоции они чувствуют. А то еще захвалю и испортятся мне Кадисы в плане достижений! - Мои детки уже готовы! Что, малышня, теперь идем в кемпер к папе, спать? - спросила у этой шебутной троицы и увидела отрицательные кивки и ярко выраженное недовольство. Это что еще за мини-бунт?

- Мама, а можно мы сегодня на ночь останемся с дядями Кадисами? - спросила Фрэнсис, чуть спрятав личко за волосами и глядя на меня такими несчастными глазами, что я даже изумилась. А вот Музака у меня за спиной рассмеялся.

- Ну я же говорил, - довольно расплывчато сказал Музака, будто желая мне намекнуть не только на наш разговор об особой магии Ноблесс по отношению к детям, но и обо всем остальном. Но лицо я держала кирпичом, точнее, удерживала на лице вежливое недоумение, желая понять с чего это вдруг наша малышня не хочет ночевать вместе с нами.

- Мы будем послушными, честно, - тут же сказала Виктория, скорее всего ошибочно рассудив, что я тут только о покое Рейзела и Раймонда волнуюсь. Ну, я буду не я, если спущу это с рук и не уточню, в чем причина моего непонимание.

- Золотые мои, но почему вы не хотите к нам в кемпер? - я присела перед всей тройкой чтобы наши глаза были на одном уровне. - Мы с папой сделали что-то не так, обидели вас чем-то?

- Нет, мама, все не так, - Генрих, учуяв что я могу расстроиться, тут же решил разъяснить ситуацию. - Нам просто хочется побыть с дядями Рейзелом и Раймондом.

- Да и мы не хотим еще спать, а дядя Музака сто-о-олько историй знает! - Виктория раскинула руки, словно желая мне показать физически, насколько объемны познания нашего оборотня, на что я только ухмыльнулась и головой покачала. Не только Кадисы, вижу, обладают особым флером, интересным детям.

- Ну, раз вам хочется, то я не вижу проблем, - посмотрела поверх голов детей на наших Ноблесс и увидела безмолвные кивки. Те явно не были против подобному раскладу. - Только вот вы за мамочкой с папой скучать не будете? Не будете ночью плакать, что хотите к нам? - снова перевела взгляд на детей, и у каждого из троицы в глазах читалось негодование и недовольство.

- Мама, ну мы же не маленькие уже! - чуть возмущенно сказала Вика, ухмыляясь мне как минутой назад я сама ухмылялась и тем самым я поняла, что аргументы у меня кончились. Как и всякое желание противиться этой задумке наших детей.

- Ну, тогда, обнимите мамочку и поцелуйте на ночь, большие мои, - сказала это с заметным смешком в голосе, но никто на меня обижаться не стал, напротив - малышня тут же повалила ко мне, обниматься, чуть не повалив меня на пол. Да уж, силушка-то у них не детская, тут уж не поспоришь. - И помните, долго со сном не задерживайтесь, завтра у нас будет приятный и интересный день, было бы плохо, если бы вы не выспались.

- Мы не будем долго слушать, сейчас уже будем укладываться, - плеснув на меня самим искренними эмоциями, честно признался Генри, очевидно не желая меня ни обманывать, ни расстраивать, ни идти наперекор мне.

- Спокойной ночи, мама, - с непритворной любовью сказала Фрэнсис, а Генрих тут же прижался ко мне сильнее. Честно, в тот момент я даже засомневалась, не откажется ли он от своего решения и не пойдет ли со мной. Ну, или потом попросит Кадисов отвести его к нам. Но нет, сынишка как стремительно обнял, так и стремительно отпустил меня.

- А это передай папе от нас, ему мы тоже желаем спокойной ночи, - педантично заметил сынок.

- И поцелуй от нас, обязательно, - добавила Виктория, а потом интерес детей к моей персоне потух так быстро, как догоревшая спичка, и те тут же весело разбежались по кроватям Ноблесс.

Обижаться на такое поведение я и не подумала, лишь попрощалась со всеми временными жителями этого кемпера и вышла. К своему кемперу, что был рядышком, я не спешила - чувствовала, что Франкенштейн меня не обманул и действительно сейчас спал, поэтому спешить не видела смысла. Вместо этого прошлась по всему нашему временному лагерю и самолично убедилась, что все нормы приличия участниками нашей экскурсии соблюдены. Конечно, из одного из кемперов раздавались довольно громкие разговоры, в которых главные голоса доставались Розарии, Мэй, Ик-Хану и Шинву, но встревать в это я не стала. Во-первых, само присутствие там Розарии меня немного, но все-таки успокаивало, а во-вторых, голоса не были настолько громкими, чтобы было тактичным вмешиваться. Еще войду, и всю вечеринку всем испорчу своим внушением, в котором меня раскусил Музака! Пф-ф-ф.

Но признаться честно, меня действительно интриговало это положение дел. Когда он говорил о "тепле где-то внутри" я, честно говоря, подозревала, что это может быть какое-то остаточное влияние моего дара хранительницы душ. И если Гарду еще с натяжкой можно было приписать в группу моих пациентов, неосознанных, или даже потенциальных, то вот с Розарией был затык. Я ее, конечно, идеальной не считаю, и подозреваю, что у нее, как у каждого есть какие-то свои внутренние распри, но вот сдается мне, не было в ней чего-то, с чем она не смогла бы справиться самостоятельно. Наша лукедонская ведьмочка просто не виделась мной как "жертва" моего дара. Возможно когда-то и могло бы произойти что-то, что ее бы сломило настолько, что была бы нужна моя помощь, но раз она прекрасно справлялась до сих пор, хоть и особой простой жизнью похвастаться не может... В общем, похоже с "теплотой" моих слов дар не имеет ничего общего.

Ударившись в эти размышления я даже не заметила, как покинула паркинг. Яркие, осветленные улички расходились от него в три разные стороны, будто соблазняя меня куда-то пройтись. Ну а вот та, что вела к кладбищу так и манила, чертовка. Но так как забредать куда-то далеко мне не хотелось даже ради того, чтобы подумать спокойно, я развернулась на пятке и уже вполне целенаправленно двинула в сторону нашего кемпера. И не оставляла своих размышлений. Возможно, Музака так воспринимал мои замечания, потому что ну очень длительное время у него не было никакого авторитета, никого, кто был бы сильнее его, могущественнее, и собственно, в праве указывать? Но даже если предположить, что это действительно так - то почему подобное испытывали Гарда и Розария? Еще ладно, оборотниха могла впечатлиться со слов своего прошлого Лорда, но Розария-то? Она мне никак не подходила к этому паззлу, буквально никуда. И моя интуиция шептала мне, что Элеанор точно не сказала этого, будучи в алкогольном бреду. Иначе и Гарда не стала бы этого воспринимать всерьез. Или, может, стала бы, сопоставив это со своими ощущениями? Вот уж парад вопросов, и почти никаких ответов...

Вернувшись в кемпер, я сменила корм Адели, машинально, будучи далеко мыслями. И так же машинально плеснула себе молока. Что же, выпить немного мне точно не повредит, а даже возможно и в пользу пойдет - того гляди, успокоюсь и перестану загоняться. Только вот, почему меня подобная весть вывела из равновесия, вместо того, чтобы обрадовать - тоже тот еще вопрос... С громким стуком отставила кружку на стол и чуть ли не сразу обматерила себя на все лады - не хватало мне еще тут своей пассивной агрессией Франки разбудить. Поджав губы и злясь на саму себя я направилась в душ, с надеждой что хоть там меня осенит. Но конечно же, желаемого я не получила, так что быстро умывшись - переоделась и юркнула в теплую кровать, отметив на прикроватном столике "Франкенштейна" Мэрри Шелли с закладкой где-то в конце. Что же, похоже, сон мне сегодня не светит, только ночь самокопания. Не то чтобы я как-то особо этим расстроилась, но и радостного в таком повороте было мало.

Прервав свои мысли, что еще даже не успели толком сформироваться, я почувствовала, как на моей талии оказалась рука. Глянув вбок, я увидела чуть заспанного Франкенштейна, что глядел на меня сквозь едва приоткрытые глаза. И честно, я на секунду даже засомневалась, настолько ли он заспанный, или просто-напросто полный подозрений.

- Я даже немного удивлен, что меня разбудило движение рядом, а не эти громкие мысли, - не сказал, а промурлыкал Франки, тут же прижимаясь ближе и с нескрываемым удовольствием вдохнул мой запах, уткнувшись носом в шею. - Ты чего такая взвинченная? И где дети?

Не ожидая дальнейших вопросов, я прикрыла глаза, показывая своему любимому все, что происходило после того, как он ушел в кемпер, все до последней мелочи. По мере того, как я показывала обед, Франкенштейн оставался спокойным, настолько, что я даже начала подозревать, что он сейчас вновь уснет. Но когда воспоминания дошли до разговора с Музакой, он резко преобразовался - глаза широко раскрыты, о недавнем сне намекал только внешний вид. До того был напряжен и немного взбешенный, что я уж думала, что сейчас кто-то пойдет начистить профилактически морду Музаке, мол, чтобы не было издевательства только над его мозгами, ну или чтобы оно было более буквальным. Но нет, накал спал, стоило мне только вспомнить сцену того, как наши детишки прощались со мной. И на такой неопределенной ноте я и закончила показ своих воспоминаний.

- Вот, вроде ответила тебе на все твои вопросы, - хмыкнула немного саркастично, отдельно делясь своими предположениями по поводу нашего разговора с Музакой.

- А я, думаю, мог бы тебе ответить на твои, - Франкенштейн хитро мне улыбнулся, и чего греха таить, довольно сильно меня этим заинтриговал.

- Ну-ка, и что ты бы мне по этому поводу мог рассказать? - склонила голову вбок, действительно заинтересовавшись, и не заметила в Франки ничего, что могло бы хоть как-то сулить, что от меня будут что-то утаивать. И была готова ему поверить - он, слыша мои мысли, вместе с этим видел всю эту картину со стороны, следовательно, так сильно, как я, не переживал, думал обо всем этом более трезво, не столь эмоционально и выводы мог иметь довольно интересные.

- А то, что ты все время упускаешь один, по моему мнению, ключевой факт, заставляющий подобную теплоту от твоих слов чувствовать многих, даже Мастера, - хмыкнул Франкенштейн, на что я только и могла, что бровь вздернуть. Но в чем-то он был прав - по сути, мой муж и мои дети были единственными, кто не выделял меня и того, что я говорю, придавая моим словам какой-то сакральный смысл.

- И что же это такое, по твоему мнению? - немного расслабилась, понимая, что у Франкенштейна есть ответы на мои вопросы. Возможно, я не буду с ними согласна, или же эти ответы не будут доказаны, но это хотя бы, уже что-то. А не такой затык, как еще некоторое время назад был у меня.

- Та самая сакральность, как ты успела недавно отметить в своих мыслях, - любимый не больно щелкнул меня по носу, заставляя замереть. Не от жеста, конечно же, а от эмоций что я почувствовала. Эмоций очень близких к тому, что описывал ранее Музака, но в разы слабее. Потому-то я и не сразу это отметила, слабее оно казалось совсем не связанно, но сейчас казалось, что щелчком что-то громко раздалось в моем разуме, расставив все паззлы по своим местам. То же самое я чувствовала каждый раз, когда Франки делился со мной своим опытом, рассказывал о прошлом... - Ты сейчас - уже полноправная посланница божества, и даже не одного. Существа такой силы, что способно самых сильных из нас стереть с лица земли так быстро, что мы даже не успеем осознать того, что это конец. Несмотря на то, что ты - "своя", у тебя есть сила и полномочия доложить об любом инциденте, повергнув нас гневу более сильных существ. Это уже заставляет на подсознательном уровне прислушиваться к тебе. А если еще учитывать, что вскоре и ты такой станешь, если не сказать, что стала уже...

- Франкенштейн, то что ты описал - это подчинение через страх, - я поджала губы, будучи немного недовольной от такого его вывода, но не показывала явного непринятия, не демонстрировала этого явно - вдруг это я что-то не так поняла? - Если это действительно так, и я тут всех поголовно подчиняю, завязывая это на страхе перед высшими силами, то с какого макара тут это тепло в душе? И почему ты, как резистентный к такому, не говоришь мне об этом?

- Нет, я не говорил о страхе, - стал отрицать муж это, мягко и примирительно целуя меня в ладошку. - Тут дело не в страхе, а в том, что тебе желают подчиниться, чтобы получить твою защиту, получить твое одобрение. И нет, опережу твое возмущение, это не сравнение с лестью, - с серьезным видом сказал мой муж и тут же продолжил, теперь только поглаживая ладонь. - К тебе льнут как детеныши к самке, что их выносила и выкормила. Тебе все тут просто напросто доверили не только свои жизни, но и души, ввиду твоего дара. Доверились как более сильной и влиятельной. Потому что там, где ты все можешь решить словами, всем им пришлось бы биться со всех своих сил, а шансы на победу оставались бы все еще такими же плачевными.

- Фух, поэтому наши дети не чувствуют этого трепета, потому что я для них так или иначе мама? - уточнила у любимого свое предположение, тем самым желая узнать, верно ли я все поняла, и в ответ увидела только его кивок и мягкую улыбку. - Твою-то родительницу, - выдохнула с едва заметным раздражением и откинула с лица влажные волосы. - Еще бы меня эта новость радовала. Вот уж чего-чего я от себя никогда в жизни ожидать и не думала - так того что буду настолько многодетной мамой, - Франкенштейн от моих слов рассмеялся, а потом одним слитым движением притянул к себе, нежно обнимая, даже поглаживая.

- А ты не воспринимай себя как мамочку, если это для тебя тяжело, - дорогой уверенно погладил меня по волосам, будто пытался что-то из них вычесывать. Дурные мысли, что ли, пытается так неординарно вытащить? - Если тебе будет проще, то можешь себя просто представлять лидером всех, их предводительницей. В то, что многодетной матерью ты себя не представляла, я склонен поверить, но ни в жизнь не поверю, что никогда не мечтала стать королевой, - я рассмеялась от этих слов, и не в последнюю очередь потому что Франкенштейн был прав. Но мой смех не были до конца искренним - сложенный паззл мне не слишком нравился.

- Ну ты же знаешь, какая обратная сторона у подобной власти? - с невеселыми думами спросила у мужа, будто желая наглядно показать, что мне не нравиться в его выводе, но вместо этого меня повалили на кровать, нависая сверху с хитрой, дьявольской улыбкой.

- А король тебе для чего дан, дорогая моя? - от такого скрытого заверения об поддержке, я только расплылась в улыбке, прижимая тесно к себе Франки, без пошлого подтекста. Хотелось просто выразить свою признательность за желание разделить все хорошее, и то не очень. Ну а раз я уж пообещала отцу, что являюсь королевой людей... Что же, думаю, пока у меня такая группа поддержки, то защитить еще парочку рас большой проблемой не будет. Тем более, если учитывать, что уж одна из этих рас плотно устроилась под моим крылышком, точно так же, как Кадисы обосновались в нашем сеульском особняке.

***

Утро поприветствовало меня возмущенным пыхтением над ухом. Меланхолично-медленно приоткрыв глаза я увидела возле себя Франкенштейна, явно давно проснувшегося, но пока что не спешащего покидать кровать. И причина подобной задержки была в его руках. Было немного странно видеть, как пальцы грубо прижимают страницы к твердой обложке, нечеловечески сильно их прессуя, тем более, если учитывать, что Франкенштейн всегда бережно относился к источникам знаний, которыми бесспорно были книги.

- И чего ты так взъярился? - я перекатилась на живот, чтобы удобнее было наблюдать за ним и оперлась рукой о свой подбородок. - Чем не угодила эта история? - без сомнения сказала это, так как заметила, что мужу остались всего-то какие-то две странички. И быстро дочитав их, он захлопнул книгу, повернувшись ко мне.

- Я не такой безответственный. Никогда бы не покинул свое создание, зная, что оно может быть опасным для мирного населения. И уж точно не стал бы оставлять его без присмотра, - муж злобно прожигал взглядом обложку. - Да и вообще, идея, что можно дать начало чему-то вот так, специфическим путем, абсурдна. Человека не сделать с помощью науки, можно лишь создать мутанта.

- Франкенштейн, тебе не стоит злиться, - я попыталась его урезонить, но тот лишь отмахнулся.

- Не стоит. Я все понимаю. Мэрри Шелли явно создала хорошую книгу, и превосходно показала конфликт науки и естественной очередности жизни. Но я не понимаю, почему на эту роль был избран я? И почему я так карикатурально показан? - Франки повернулся ко мне, в ожидании вопроса, и я только чмокнула его в нос, желая унять раздражение.

- Потому что таков ты, скорее всего, где-то существуешь. Или существовал. Уверенности в том, кто вдохновлял Шелли нет, пожалуй, ни у кого, но раз она о подобном писала, и во многих вселенных, то значит что где-то ты, вот такой карикатуральный существовал. Ведь главное что здесь ты совсем не такой, не правда ли? - я потянулась к поцелую и имела честь ощущениями понять, что моего любимого мне расслабить получилось. А так же улучшить настроение.

На этой приятной ноте мы с Франкенштейном быстренько собрались, каждый удаляясь по своим делам. Он - будить к жизни и труду остальных водителей, а я - отвоевывать у Кадисов и Музаки свою малышню. В дела мужа я не вникала, зная, что со своей задачей он справится так же, как справлялся раньше - то есть, превосходно. А сама сосредоточилась на своей. В общем, плюсом было то, что дети спали, и с их стороны протестов моей идее не будет. Просто проснутся в другом месте, магия детства и все дела. Переживала я только за то, как к этой идее отнесутся наши няньки, но и тут оказалось без подвоха - даже больше скажу, мне помогли по тихому перенести детей! Так что расположив их удобно на нашей с мужем кровати, я пошла на кухню уже когда мы были в движении. Сделала себе и Франки легкий завтрак, оставив часть для детей под куполом из стазиса и весь путь проболтала с любимым обо всем на свете. Ну, с короткими перерывами, когда проснулись дети, и заслышав, куда мы едем, потребовали мультики. В основном же обстановка была спокойная, даже до момента, когда мы прибыли и остановились одной дружной компанией на паркинге. Самое время все и всем пояснить.

- Дорогие мои! Мы в городе Наантали, и наша цель здесь - долина муми-троллей! - радостно воскликнула я, желая всех окружающих немного подбить на энтузиазм, указав на кованые ворота в деревеньку. А то не дело, стоят, недоумевают и только наша детвора радуется. По сути, не удивительно, они уже какое-то время не отвлекаются от этой серии мультиков, временно фанатея.

- Тролли? Нам придется сражаться? - удивился Бенго, будучи в таком задумчивом состоянии, что становилось понятно - о чем-то вспоминает. - Большие, зеленые... С соплями...

- Как... Не элегантно, - скривился Раэль, недовольно сжимая руки в кулаки. - Давайте поскорее с этим покончим.

- Ага, очень злобные, зеленые и мерзкие, - со смешком указала на аниматора одного из мумми-троллей, что как раз проходил недалеко от ворот, то и дело ловя в объятья выпрыгивающих на него из кустов детишек. Естественно, в костюме милого, белого и мягкого существа, какими и были герои этого мультика. Наши спиногрызы тут же радостно подскочили и побежали в направлении героя сказки, что заметив их - раскрыл лапки для объятий.

- Не вздумай ни с кем драться, - одернула Раэля за рукав Мэй, нарочно привлекая к себе и к нему внимание всей нашей группы.

- Я просто пошутил, нуна, - оправдывался Кертье и Мэй, успокоенная, прошла дальше, а он выглядел так сконфуженно, что было понятно - он не шутил. Я хмыкнула, и не стала его выдавать перед Санву. Раджек, что тоже стоял рядом, поступил точно так же как и я, только еще ко всему прочему - растрепал волосы младшего Кертье, видимо на правах старшего брата. В то же самое время, Розария, чуть ли не крадучись, подошла к Бенго и Джин-Хо, что стояли вместе, повиснув на них, ухватившись сгибами локтей за их шеи. Делала она это дружески и явно нежно, чтобы ненароком не причинить вреда. Ну-ка, интересно... Я махнула рукой, давая Франкенштейну сигнал, что временно буду вне действия сети и заинтересовано прислушалась, даже не скрывая этого факта. Если уж подслушивать чьи-то разговоры - то только и исключительно явно.

- Парни, вы в курсе, что это такое? - прошептала заговорщицки благородная, кивком указывая на одного из переодетых в мумми-троллей людей.

- Да, - не особо уверенно ответил Бенго покосившись на ведьму. - Амина... Ани... Аниматоры?

- Да это понятно, - махнула рукой Элеанор, не особо отстраняясь. - Но за кого они переодеты, вы не в курсе? - Бенго улыбнулся, посмотрев на нее так снисходительно, словно на ребенка, задавшего наивный вопрос и погладил по голове.

- Бегемоты, - коротко выдал он, а вот реакция Розарии была бесценной. Та, с плохо читаемым выражением лица посмотрела сначала на модифицированного, а потом на представителей сказки. На ее лицо упала тень, и она отпустила Джин-Хо лишь ради того, чтобы поправить очки.

- Пожалуй, это тот редкий случай когда я солидарна с вашим Раэлем, - малость угрожающе сверкнула очками лукедонская ведьма и тут я уже не выдержала, взрываясь хохотом. Ах да, точно, у нашей Розарии после приключений в Автсралии особая непереносимость бегемотов.

- Я сказал что-то не то? - спросил Бенго, недоуменно поглядывая на воинственно настроенную Элеанор и ржущую меня.

- Ну, - Джин-Хо тоже поправил очки, - ты прав - это обыкновенный бегемот, или гиппопотам - парнокопытное млекопитающее из семейства бегемотовых, единственный современный вид рода Hippopotamus, - от подобной лекции Бенго вопросительного посмотрел на Розарию. Благородная же все с тем же выражением лица отошла от парней, держась на приличном расстоянии от аниматоров, в то время как остальные наслаждались пребыванием в деревеньке. Больше всего радовались дети, и поэтому никто им не мешал. На выход мы собрались только спустя три часа, до того приятно было пройтись по таком прекрасном месте. Ведь по сути, здесь создали действительно сказочное место - не только в плане пребывания здесь "странных существ", но и в плане прекрасных лестных массивов, почти таких, какими их создала природа.

- Это утомительно, - потер шею Джин-Хо, когда мы уже пересекли ворота, направляясь в сторону паркинга. Его взгляд мазнул по витрине тематического ресторана, что был неподалеку. - Даже от работы так не устаешь. Может поедим, а?

- Если хотите, то можете перекусить в кемперах. Но общий обед будет только в Хельсинки, - ответила ему на вопрос, а потом повернулась к остальным, чувствуя от его предложения искорки интереса и в других. - В столице гуляем до вечера, потом у нас самолет в Сеул. Так что советую абсолютно всем за те два часа собрать свои пожитки, мы заедем в аэропорт и оставим их уже там. А после сдадим кемпера, согласно договоренности.

- Мои вещи со мной, - Джин-Хо помахал телефоном в руке.

- Ох, домой, - с улыбкой потянулась Мэй. - Хочу рамен. Много Рамена.

- Это я обо всех сувенирах, - уточнила, внимательно глядя на Джин-Хо и Мэй, а потом Франкенштейн решил дополнить меня. Видимо, чтобы уж точно ни у кого не осталось сомнений.

- Не советую расслабляться, у вас еще и в Сеуле есть много вещей, - муж внимательно посмотрел на Мэй. - Из Италии, от заказанного художника, уже пришел потрет жучары. Да и Раэль, Такео и Урокай когда в Сеул собирались, забирали многое.

- Просто как приедем, то все сгрузим на кучу, и разберемся что, чье и кому, - примирительно улыбнулась Сейра, видимо, не желая чтобы вспыхнул конфликт. Я только бровь вскинула - такая манера речи благородной могла судить только о том, что социализация у нее идет полным ходом, и вскоре она либо догонит Розарию, либо даже перегонит - молодая же, разум все еще гибкий и способный приспосабливаться.

- О, портрет, - оживилась Мэй, явно не заметив моей задумчивости. Впрочем, сама Роярд тоже не заметила, ну, или просто не приняла этого на свой счет. - Фланель, тебе копия нужна?

- Уж нет, спасибо, обойдусь, - умильно улыбнулся Франкенштейн, наглядно показывая всем, кто мог ее лицезреть, что такая улыбка вполне может быть кровожадной при желании. - Имею честь каждый день созерцать оригинал.

- Вот и прекрасно, раз мы все решили - милости прошу по кемперам, - быстро сообщила я, чувствуя, что назревает не очень приятная ситуация, а значит, действовать надо быстро и решительно. Как-то не улыбается мне запомниться здешним работникам за драку на паркинге...