- Ладно, родная, дай мне свой мобильный, - протянула руку в сторону Мэй, стоило мне только убедиться что маячок закреплен должным образом. - Я запишу тебе мой номер телефона и мы сможем общаться и держать связь. Раз уж я тут гость не желанный, - мой взгляд безошибочно нашел местного оборотня, - то хоть так будем разговаривать.

- Да, сейчас, - растерянная Мэй подала мне телефон, заглядывая в глаза с участием. - Это Фланель тебе такого на говорил, да? Он совсем так не думает, просто боится, что ты Лорда ещё раз приведешь и забудешь.

- Пусть хоть все придут и живут здесь, - откликнулся Франкенштейн с недовольством оглянувшись на М-21. Ну, он-то прекрасно слышал нашу перебранку, да и только что внимательно следил за моими действиями и за тем, на кого я гляжу. - Только бы тебя никуда не тащили.

- А я слышал, в какой-то стране приветствуется семья из трех человек, - Баддувкреур, что после слов Нуэрры с беспокойством обгрызал ногти, хохотнул, переводя взгляд с меня на Франкенштейна и обратно. - Зато повода для ревности не будет, двое из ларца одинаковых с лица, - и громко расхохотался. Молча перенимая телефон из рук Мэй я не отрывала от Баддувкреура саркастичного покерфейса и чуть ли не глядя ввела номер в телефон Мэй.

- Ладно, на придурь внимания не обращаем. Итак, Мэй. Я вбила тебе свой номер телефона, когда только появится желание - звони. В этом мире я расположила маячок, так что связь будет беспрерывной, будто в другой город. Если тебя будут третировать и загонять - звони ко мне, я тебя заберу на отдых. И не надо так смотреть, я предупрежу, - резко ответила Франкенштейну, что уже хотел возмутиться, судя, по тому как недовольство появилось в его ауре, криво улыбаясь. - Ребенку нужен не только отец, но и мать. Так что не возникай.

- Ох, чуть не забыл, - скороговоркой сказал М-24 и подошёл к Мэй протягивая флэшку. - Это от Тао. Тут не только рассказы о вас и твоей бабушке, но и немного из путешествия, девичника и свадьбы.

- Девичник? Он охуел, - даже не спросила, а констатировала факт, изумленно глядя на модифицированного. Я все понимаю, воспоминания с каникул должны быть, но не компромат же! - Кому-то похоже мечтается запрет на технику и интернет, - Тао, видимо, примерив на себя это наказание, побледнел, а вот Мэй обрадовалась.

- Ой, девичник! Вот Тао молодец. А то я плохо помню откуда мы корову взяли и чемодан мужских трусов.

- Мне вот тоже это чрезвычайно любопытно, - Франкенштейн же с интересом посмотрел на меня, уже не давя, но явно упрекая меня в подобном. Хотелось рассмеяться от такого занудства, но я сдержалась и только фыркнула, насмешливо посмотрев исподлобья.

- Дорогая, ты что-то напутала, никакого чемодана трусов не было, - для вида натянуто улыбнулась, но потом моя улыбка вполне так естественно перетекла в подобие акульей улыбки. - Единственное, что было связано с трусами - это деньги в твоих, что ты нашла после пробуждения. Ну, помнишь, в клубе тогда...

- А, точно, - кивнула Мэй. - Представляете, очнулась я, значит, в одних трусах посреди...

- Брат, прости, она категорически отказалась чтобы я шёл на этот их девичник! - прервал ее крик Раэля, что то бледнел, то краснел, и смотрел на своего брата с опаской. Раджек же, душка, только кивнул, спокойный, но глаза и аура выдавали как он хочет сейчас рассмеяться. И зачем он, спрашивается, сдерживается? Улыбнулась, глядя на этого благородного и не без грусти поймала себя на том, что возможно в нашем мире мой племяш был бы более открыт, если бы там существовала Мэй.

- Значит так проходит девичник? - радостная, что почерпнула новые знания о людях, спросила Сейра. - В нижнем бельё? - много мне стоило, чтобы не прыснуть смехом, причем, злорадным - Франкенштейн закрыл глаза пытаясь собраться с мыслями. Не-е-ет, я Тао наказывать не буду, похоже, его руками я сполна отомщу здешнему ученому за такое ко мне отношение. Причем отомщу крайне вредно, как жена, что застелит тебе постель когда ты в три часа ночи встаешь отлить. Баддувкреур, уже освоившись и роясь в холодильнике заржал так искреннее, будто услышал мои мысли. О том, что так и было, я старалась не думать. М-21, Тао и Бенго с интересом уставились на флешку в руке Мэй и я вновь прищурилась злобно - для М-21 там тоже была месть, ввиду фанфиков, что подбирала Алекси.

- Ну, в белье или нет... Лунарк-то не стесняла себя бюстгальтером, - ехидно добавила, заметив реакцию окружающих. Правда, не стоило мне настраиваться на эту волну неприязни и желания подосрать многим из находящихся здесь, а не то и в своем мире буду на родных шкериться и шипеть. Сейчас я была крайне нестабильная, и какой фортель выкинут мои мозги после этого потрясения, я не ведала. Так что глубоко вздохнула, стараясь очистить мысли и сразу после этого хлопнула в ладошки. - Ладно. Это и другое сможете посмотреть потом, если Мэй вам разрешит, а сейчас - позвольте откланяться, - я вытянула руку, уже привычно желая сделать портал, но не успела я даже прикоснуться к своему кулону, как меня мягко приостановила Нуэрра.

- Не стоит, я вас доставлю. Тебе не желательно использовать силы сейчас, если не хочешь потом лежать дома как умирающая лань, - хмыкнула Высшая богиня, мазнув взглядом по Санву, и потом посмотрела на Баддувкреура. - А ты готовься к проверке. Пока что, без комиссии, только в моем лице, - Баддувкреур открыл рот и ломтик сыра, к недовольству Франкенштейна, упал на пол.

- Комиссия? О, а ты знаешь, мы с Элизой собирались в отпуск. Эли так хочет на горнолыжный курорт. Думаю мы будем отсутствовать лет...ээ...пару тысяч! Всем удачи, - и с этими словами он исчез не забыв оставить ещё кучу конфетти и серпантина.

- Боже мой... Все-таки, как бы там между нами не было, - посмотрела в глаза Франкенштейну, пожалуй впервые со времен своего возвращения вместе с Нуэррой, показывая свою истинные чувства. А именно то, что несмотря на все обстоятельства я не могла его искреннее ненавидеть или слишком долго на него злиться. Все-таки, это другая версия того, кем дорожу больше чего угодно в мире. - Сочувствую того, какой у вас бог.

- Ладно, дорогая моя, помахай всем ручкой и пошли, - в стене появился иссиня черный портал. Сопротивляться воле Высшей я не смела, так что сделала все согласно указаниям, несмотря на то, что боязливо было шагать в полную тьму. Мы вместе с М-24 на секунду задержались, чтобы послушно помахать на прощание рукой, а потом вошли в портал, исчезая в мире Мэй.

И уверена, вскоре после этого и портал тоже исчез, так как я больше почувствовала, как последний лучик за спинами исчез. Нуэрра подошла к нам, положив ладонь на плечо. Я повернулась к Эмычу и с удивлением отметила что его вижу. Вижу в темноте, где не было ни одного луча света. В тьме, что мерцала едва заметным светом, не способным оставлять тень. Невозможно, но правдиво. Я завороженно наблюдала за этим явлением, запоминая ощущение и не акцентируя внимания на том, что это ломает правила физики, а вот М-24 явно был в шоке. Модифицированный то замирал в ступоре, то резко оглядывался, и насколько я могла понять, пытался осознать это явление, но так и до конца не мог. Я посмотрела на Нуэрру, желая узнать ее реакцию на такое поведение и встретилась лишь с мягкой, снисходительной улыбкой. А потом увидела как Высшая что-то говорит, но я ничего не слышала. Быстро стала читать по губам, боясь пропустить объяснение.

"Все дело в том, что он, в отличии от тебя - не мое дитя, никогда не сможет им стать. Ему ближе совсем к другой энергии и другим божествам" - что же, такое объяснение не могло быть лишено смысла, поэтому я не стала больше поднимать эту тему. Да и не хотелось, тем более, стоило мне заметить, что сияние мрака рассеивается, а хвосты улавливают знакомую энергетику. Мы почти дома!

Не знала я, безопасно ли это, и не обижу ли я своим поведением Высшую, но сил терпеть не было. Похоже, тот самый последний рывок адреналина проснулся в крови, будто искра, что разожгла в моих венах портал. Мне необходимо было быть дома! Возле Франкенштейна! Я скинула руку со своего плеча, хвосты взбесились, ударяясь друг о друга и оставляя позади себя искры. Я бежала впереди себя, прослеживая траекторию движения к единственной светлой точке в мраке. По мере моего приближения это становилось светом в конце тоннеля, а после и вовсе вполне заметным проходом. Не сразу осознала, что слезы скатываются по моим щекам. Не знала я, слезы ли это радости, что я уже почти дома, или с меня просто все это сходит, весь стресс. Я ведь сейчас тем и занималась, что укладывала у себя в голове хронологию всего происходящего, чтобы как можно более компактно передать воспоминания мужу.

Выпрыгнув из портала, я увидела Франки, что смотрел в черную прогалину, вопросительно приподняв бровь. Но стоило ему меня увидеть, как он тут же побледнел, а я почувствовала по нашей связи неверие, ярость и... Непонимание. Не ожидая, пока любимый постучит в мой рассудок в поисках ответов, я смело подошла к нему, положив на идеально гладкую щеку свою ладонь. Глаза не стала прикрывать - смотрела в черноту зрачков Франкенштейна, что все больше расширялись и транслировала ему каждую минуту своего путешествия, каждую трудность, с которой столкнулась, не стыдилась своих провалов, не гордилась своими маленькими победами - просто передавала, отстранено, медленно осознавая, что все позади, что все в прошлом и теперь это только воспоминания, не несущие никаких последствий. И лишь одна проблема не осталась решенной, и именно ее я напоследок прокрутила опять, будто зацикливая, вновь и вновь вспоминая. Переписку с Александрой. Делилась своими планами, страхами и ожидала от мужа только одного - его реакции на это пекло. А то, что мамочка способна устроить даже для наших мозгов отдельный филиал ада, это я знала. Любимый, что только что, казалось бы, смотрел абсолютно расфокусировано, от последней моей мысленной фразы взглянул мне глаза в глаза, положив свои ладони, поверх моих.

- Я иду с тобой, - смотрел он на меня с некоторой укоризненной, будто я в нем сомневалась, но вместе с тем - с небывалой решимостью, будто я собиралась ему сейчас отказать, уверяя, что справлюсь сама. Хотелось бы мне такой уверенности... Но увы, этим я похвастаться не могла, так как даже если бы Франкенштейн не выразил бы подобного желания, я бы сама на этом настояла.

- Конечно, это и не обсуждалось, - кивнула ему, и потом отстранила слегка его ладони, пытаясь показаться в его глазах более уверенной. И это получилось относительно просто - стоило просто вспомнить свою мамочку, как ярость вспыхнула во мне сверхновой. Мой план заключал в себе много хитростей, мне нужно было поставить свою мать в окончательном шахмате. Я не могла более позволить собой манипулировать. - Еще возьмем детей, хочу уже это все оставить за собой и окончательно закрыть эту главу моей жизни.

- Детей? - Франкенштейн нахмурился, я буквально чувствовала, как он осторожно пробивается в мой рассудок и утопая во всех этих смешанных чувствах вычленяет главное - то, что касалось всей этой ситуации. И судя по тому, как сильно он нахмурился, это ему не нравилось, абсолютно. Неужели он сейчас будет меня упрекать в плохом отношении к родителям? Ведь у него с Юни отношения не были ненормальными, он может просто не понимать моего желания окончательно отрезать себя от этих людей. - Для начала, дорогая, успокойся, приведи себя в порядок по-человечески, - он выделил интонацией, смотря мне за спину, где из портала вышла Нуэрра, неодобрительно косясь на ворох моих хвостов. Ох, точно, мне же этот... Немного запретили использовать свои силы, по крайней мере пока не восстановлюсь энергетически. - А потом еще раз подумаем, стоит ли нам брать детей.

- Иди, дорогая, иди, - тут же приняла сторону Франкенштейна Нуэрра, а я нахмурилась. Не хотелось мне прощаться с богиней. Та, будто все осознав, улыбнулась. - Лакрицияр, думаю, не будет против, чтобы я осталась в этом мире чуть дольше, - Высшая прикрыла глаза, преображаясь. Крылья исчезли, лицо и глаза больше стали напоминать напоминать человеческие, да и сама она больше не парила над землей, твердо ступая по земле. - Тем более теперь, когда я в аватаре. Ты ведь хочешь, чтобы мы составили тебе компанию? - я кивнула, соглашаясь и не понимая, как Высшая догадалась. Но слезы сдерживать мне становилось все тяжелее.

- Пошли пока остальные не сбежались. Я... Я просто не смогу, - оперлась на плечо Франкенштейна и спустя секунду почувствовала, как меня подхватывают на руки, в таком простом, но знакомом жесте поглаживая волосы.

- М-24, - услышала над головой голос мужа, но взгляда поднимать не стала. - Пойди, скажи остальным, что вы вернулись, но подчеркни, что Ольга в ближайшее время недоступна. Если хочешь - расскажи что произошло, но самое главное - объясни детям, что Олю сейчас лучше не тревожить.

- Понял, - тихо отозвался модифицированный и Франкенштейн зашагал в сторону нашей комнаты. Я подняла лицо, немного утирая слезы, и отметила, что Нуэрра шагает возле нас быстро, но вместе с тем смело и величественно. Черт, ее выдержке и грации даже наши боги элегантности, то бишь, Кадисы, могли бы позавидовать.

Несмотря на мои ожидания, я не чувствовала ни капли стеснительности ни перед Высшей, ни перед Франкенштейном. Нуэрра глядела на мое тело равнодушно, будто я перед ней вовсе не стояла голой, что я по сути понимала. Та видела мою душу, запустила в свое время мою беременность, трогала ауру, хвосты, можно так сказать, самое сокровенное, для нее моя физическая оболочка была словно очередной слой одежды. Франкенштейн же тоже не давал мне причин для смущения. Он смотрел на меня без капельки похоти или желания, и если сосредотачивался на какой-то конкретной части тела, то только ради того, чтобы проверить, все ли в порядке - осмотрел переломы, ссадины, осторожно проводил по синякам, словом, создавал полное впечатление посещения доктора. А такого я не смущалась уже давно, тем более в исполнении своего любимого, что уже неоднократно вытягивал меня из различных болячек.

Да и преимущественно Франки был занят не мной - подготавливал полотенце, халат, настраивал температуру воды, делал какую-то магию с аромаслами, пеной и солями для ванной, рождая во мне непреодолимое желание оказаться побыстрее в воде. Так и сидела на бортике, желая перевеситься и упасть в этот, пока еще, кипяток, но Нуэрра удерживала. Она то и дело приподнимала мой подбородок, перехватывала взгляд, сильнее сжимала руку, за которую меня держала, делала все, чтобы я не отключилась, не впадала в самосозерцание. Я ей кивала, пыталась сосредоточиться на чем-то другом, но получалось слабо. Все время казалось, что я как сдутый шарик. Пустая и бесполезная. Да и та жалость, что я нет-нет, да чувствовала по связи с Франкенштейном, да и видела в его глазах, меня только добивала. Хотелось просто закрыть глаза и раствориться в самой себе, отгородиться ото всего мира, но я снова почувствовала, как мою ладонь сжимают.

- Ольга, - Нуэрра взглянула на меня крайне серьезно, нахмурившись и проводя рукой по моей щеке. - Я вернула тебя домой. Ты дома, понимаешь это? Слышишь ли это, чувствуешь ли? Это место, где в рамках на стене твои фотографии, ты здесь хозяйка, - она оторвала свою ладонь от моей щеки и едва заметно провела ногтем по губам. - Ты здесь должна набраться сил. Откройся на мир. Тебе лучше держать это под контролем... Иначе ты можешь провалиться и никогда не проснуться, - те слова что-то всколыхнули глубоко внутри меня, словно заставляя меня выйти из ступора, и я непонимающе взглянула на богиню. Но та ничего толком мне не объяснила, а лишь указала мне на воду, слегка улыбаясь. - Заходи внутрь, уже все готово, - посмотрев по сторонам, я не увидела Франкенштейна, и даже не успела взволноваться по этому поводу, как он вошел в комнату, держа в руках стул для себя и Нуэрры. Я что, даже не заметила, как выпадаю из реальности? Немного ошарашенно положила ладонь на поверхность воды, на которой не было пены, а потом улыбнулась. Не сдерживая стона удовольствия, погрузилась внутрь, прикрыв глаза от такой, вроде бы, мелочи.

- Ты уверена, что ей не стоит сейчас немного проспаться? - Франкенштейн наблюдал за мной с беспокойством, но я была тому рада. Очень рада, что не вижу этой жалости, что разбивала меня на куски, заставляя вспоминать. Притом, вовсе не воспоминания пребывания у Свена так по мне били. Теперь, когда все было позади, я вспоминала свои фэйлы даже с некоторой улыбкой. Но вот влага на щеках не была водой или ее испарениями.

- Уверена, это для нее сейчас опасно, - Нуэрра обратилась к Франкенштейну так, будто меня здесь не было. Впрочем, Франки только что тоже говорил обо мне в таком же ключе, но почему-то это меня не задело, ни чуточку. Выдохнув и опустошив свои легкие, я на секунду ушла под воду, и вынырнула, пытаясь казаться в их глазах хоть чуточку осмысленнее. - Ольга впервые путешествовала из чужого мира в еще более чуждой мир, - Нуэрра неотрывно уставилась в мои глаза, будто именно ко мне обращаясь, а не к Франки. - Причем, сделала это инстинктивно, из-за страха. Сейчас, пока она не поглотит достаточно энергии своего родного мира, того, в котором проживает, где возродилась как существо высшего порядка, чем просто человек, ей не безопасно себя отпускать себя. Будь то медитация, ступор, сон, потеря сознания. Большая вероятность что ее выкинет в Забвение, где она, энергетически насытившись под завязку, снова себя инстинктивно перенесет. Причем, далеко не в безопасное место, а туда, где сейчас кружат ее мысли, где находятся ее проблемы.

Понимая этот тонкий намек, и представляя себе, как оказываюсь перед своими родителями, узнавшими правду, в одиночку, я рассмеялась, совсем не заметив, когда смех перерос в крупные и громкие рыдания, близкие к истерике. Франкенштейн, будто готов к этому с самого начала, тут же дернулся ко мне, обнимая и позволяя обнять себя, несмотря на то, что я безбожно намочила и заляпала подтекающей грязью его рубашку. Ему было будто плевать на свой вид перед Высшей, плевать на то, что о нем подумает Нуэрра, смотря как он по первому зову бросается ко мне успокаивать. Но это наплевательство грело мне душу.

- Как я могу переживать о глупой рубашке или о том, как выгляжу со стороны, когда слышу и чувствую как ты внутри кричишь? Как я могу игнорировать твое отчаяние, скажи мне, как? Потому что для меня это абсолютно не понятно, я не способен этого себе не только представить, но даже осознать, - всхлипнула, слыша эти слова, полные любви, сострадания и понимания и только сильнее прижалась к нему. - Лелик, я тут подумал... - напряглась от виноватого тона, что так и подмывал сказать "зря себя утруждал", но послушно ждала продолжения. - Боюсь представить твою реакцию, но... Попробуй немного выпить моей энергии, как полагается энергетическому вампиру. Возможно именно это тебе сейчас поможет, раз ты закрываешься и не преуспеваешь в поглощении энергии с мира.

- Исключено, - отстранилась, и бросив короткий взгляд на Нуэрру, едва заметно покачала отрицательно головой, скрестив руки на груди. Не в жесте обиды, а скорее, в тщетной попытке обнять саму себя. - Я не знаю, насколько изменился мой потенциал, и НЕ БУДУ рисковать тобой, - решительный тон в мыслях подтвердила взглядом, желая стереть из мыслей Франкенштейна эту идею. Он в энергетическом плане не был донором даже, а простым человеком, что было вдвойне опасно. Только вот всю мою серьезность на корню срезало скептическое хмыканье Нуэрры.

- Дитя, это не такой уж и дурной вариант. Тебе нужно начать питать себя энергией своего мира хоть как-то, - она указала рукой Франкенштейна, мягко улыбаясь. - Да и контролируешь себя ты хорошо. Сколько он уже пережил твоих истерик? А срывов? И много раз после этого он валялся без сил? - нахмурилась, не понимая, что пытается до меня донести Нуэрра, а вот до Франки, похоже, дошло и тот взглянул на меня с улыбкой и какой-то щемящей нежностью.

- Точно. Оля, ты точно умеешь мастерски себя контролировать, - с горящим взглядом он поймал мою ладонь, легко поцеловав. - Ты, будучи энергетическим вампиром умела помочь Мастеру. Ты в него перелила очень много энергии, когда помогала ему с аурой до того, как узнала о кровавом камне, - я прищурилась, так как естественно, помнила этот эпизод. Тогда, в кабинете Франкенштейна, штопая все те дырки, я утеряла в действительности много энергии. И я понимала, что действительно понимаю в этой теме намного больше своих соратников поневоле, но... Мой стержень не позволял мне безвозвратно и неумеренно пить с других. А где будет одна поблажка, там появится и соблазн второй.

Никто не говорит тебе пить "безвозвратно и неумеренно", - тут же в наш небольшой симпозиум вмешался мой симбионт, заставив Франкенштейна и Нуэрру чуть ли не победно ухмыльнуться. - Всегда можешь пить осторожно, да и вернуть эту энергию никто тебе не запретит, сразу как поправишься - вернешь, ты же такое умеешь. Ольга, пойми ты, это ахтунг! - сурово прикрикнул "шиза", как только я хотела воспротивиться, придумав отговорку "против", - Ты в критическом состоянии. Считай, если ты сейчас уйдешь в себя и будешь дальше сопротивляться помощи - превратишь свою душу в маленькую черную дыру. Или тебе просто нравиться, как тебя упрашивают?

От последнего я дернулась, как от пощечины. Похоже, дело действительно очень серьезное, раз мой симбионт тыкнул меня носом в мерзкое поведение, присущее вампирам. Тем более, что прекрасно знал, что это не так, что я не пыталась выпросить для себя особое отношение, а просто боялась. Но это замечание, в некотором роде похожее, на взятие меня на "слабо" подействовало, скрывать не буду. Я выпустила свои хвосты, и те несколько жадно облепили лезвиями ауру расслабленного Франкенштейна. Он мне доверял... Доверял, несмотря на то, что видел все и прекрасно понимал. Сжала губы в тонкую полоску и начала, прилагая недюжинные усилия. Вовсе не за тем, чтобы начать процесс забора энергии, а чтобы его контролировать, потому что хвосты были готовы именно жрать, а не аккуратно забирать энергию. Но я на такое не согласилась бы, и не только потому что передо мной был мой любимый, а потому что срываться мне было запрещено.

Собирая по крохам, медленно, будто опасаясь самой энергии, я почувствовала, как все приходит в норму. Энергетические каналы, соединяющее с миром становились шире, крепче, не грозились схлопнуться от более сильного потока. Выдохнув, и только сейчас заметив, что прокусила себе от усердия губу, я отозвала хвосты, опираясь на бортик ванной. Франкенштейн, заметив, что я прекратила, удивленно открыл глаза и уже хотел ринуться, передавая мне от себя все что может, даже если придется насильно, но теперь у меня была союзница. Нуэрра, придержав его за плечо, улыбалась своей извечной улыбкой и усадила его обратно на стул, самой поднимаясь. Франкенштейн, несмотря на свое упрямство, сел, думая, видимо, что богиня сама станет меня накачивать энергией под завязку, на что я только ухмыльнулась. Нуэрра подошла ко мне только ради того, чтобы погладить по голове - она понимала, как и я, что процесс восстановления уже запущен, и мне можно прекратить пить.

- Молодец, ты справилась, - она погладила меня по голове, глядя с неуловимой нежностью. - Остальное уже будешь знать, как делать? - я вяло кивнула, чувствуя как горячая все еще вода меня обволакивает, снимая напряженность. Разморило меня немного, как того сытого кота на печи. - Отлично. В таком случае, я должна вас покинуть. Меня зовут другие верующие, нуждающиеся в моей помощи.

- Погоди, - я как могла, приподнялась, пытаясь сбросить с себя сонливость. - А как же... Ты не собиралась узнать то, что мы планируем на грядущее путешествие? Думала, ты сможешь нам посоветовать, если что-то не так будет, - немного растерянно продолжила, хотя в голове уже прострелила главная мысль. Нуэрра - Высшая, ей наши проблемы равно как возня в песочнице из-за похищенной лопаточки.

- Дитя, я не буду слушать того, что вы задумали, но вовсе не из-за этих поводов, что ты себе надумала, - Нуэрра больше не улыбалась, но я не чувствовала от нее гнева, или неудовольствия. - Я верю, что ты сможешь все сделать правильно. И прошу, больше не думай о себе и обо мне в подобном ключе, - в глазах богини появился какой-то потусторонний блеск, которого объяснить у меня не получалось. Возможно, так она выражала нежность или веселье. - Мне безумно нравиться за тобой наблюдать. Ты - почти одна из нас, но вместе с тем - такая человечная... Наблюдая за тобой я могу лучше понять людей, и лучше осознавать, чем их одарить и как помочь, чтобы удовлетворить их нужды. Многим стоило бы этого у тебя поучиться, Ольга.

- Это не так-то просто, - я ухмыльнулась, представляя себе верующих Нуэрры, как толпу. Причем, толпу, где преимущенно все орут о том, насколько они уникальны. Да и по сути, не особо лукавя, так как у людей, поклоняющихся богине Луны и спутников планет, точно жизнь не однообразная и серая. - Каждый человек особенный, и то что подходит одному, может кого-то другого сломить или убить. Век живи - век учись жить, - я хмыкнула, глядя на Высшую, и увидела в ее уродливых глазах понимание каждого моего слова, глубинное понимание. Возможно я сказала то, что она знала уже давно, возможно. Но если это была какая-то проверка, то я чувствовала, что мне удалось ее пройти.

- Ты права. Поэтому, глядя на тебя, у меня нет абсолютно никаких сомнений в том, что ты справишься. Даже с такой непростой проблемой, - богиня еще напоследок погладила меня по голове, и рассеялась дымом без слова. И когда в ванной уже не было никакого намека ни на дым, ни на саму богиню, ни даже на остатки ее ауры, я перевела взгляд на Франкенштейна. Тот, без слов, придвинулся ближе, садясь чуть ли не вплотную к бортику и приобнял меня за плечи, поглаживая. Но так как я была разгоряченная водой, а Франки, пусть и был со мной в помещении, полного пара, горячее меня не был, то его касания казались ледяными. Тот, понимая меня без слов, просто чувствуя благодаря нашей связи, на себе свои же касания, понятливо отстранил ладони. Зато, вместо этого прикипел ко мне в осторожном поцелуе, зализывая мою прокушенную губу. Ухмыльнувшись в поцелуй, я чуть отстранилась, глядя на него лукаво, с притворным неодобрением.

- Ты хочешь чтобы мы пропали для мира на дольше, чем планировали? - Франки приподнял бровь, улыбаясь мне обольстительно, на что я только рассмеялась, щедро обливая его водой.

- Доиграешься, дорогая моя, сейчас возьму, залезу к тебе, - его взгляд проехался по мне, наигранно оценивая, будто видя меня обнаженной впервые, - и мы точно пропадем для мира надолго, - я хмыкнула, искреннее не понимая, как мой любимый умудрялся говорить подобное без даже малейшего намека на пошлость.

- Ладно-ладно, не надо мне угрожать только такими ужасными вещами, - с сарказмом ответила ему, и прикрыв глаза резко нырнула под воду, подогнув ноги, так, чтобы полностью окунуться. Открыв глаза я видела только размытое ясное пятно на сером фоне, что вероятно, было склонившимся надо мной лицом любимого. И прикрыв глаза чуть ли не сразу увидела себя со стороны. Под водой мое лицо набрало более мягких очертаний, волосы, словно миллион тончайших змеек колыхались возле лица. Улыбнулась от тех мыслей, понимая, что выныривая буду похожа на персонажа из ужастиков и тут же почувствовала волну несогласия и очарования. Открыв глаза, я вынырнула, тут же поймав глоток воздуха, и фыркнула, в ответ на недавние мысли любимого.

- Ладно, я тебе уже исповедовалась и доложила обо всем, что происходило, - слегка ухмыльнулась, и взяла бутылочку с гелем для душа. Франкенштейн же, даже меня не спрашивая, взял бутылочку с шампунем, заставляя меня чуть ли не застонать от такого кайфового массажа кожи. - Теперь твоя очередь. Что происходило, пока меня не было? И сколько мы с Эмычем вообще отсутствовали?

- Вас не было шесть часов, все было спокойно, дети чуть ли не сразу после твоего исчезновения уснули, предполагаю, почувствовали родную атмосферу и расслабились после длинного путешествия, - заявил задумчиво Франки, сосредоточившись, казалось бы, только на том, что делает, но я знала, что впечатление это обманчиво. - Думаю, здесь действительно имел место какой-то временной перекос, причем с пользой в нашу сторону. Правда, не знаю, кому могло бы такое понадобиться.

- Ну, если бы я задержалась не по своей вине слишком надолго, то, думаю, я бы добралась до виновника и хорошо так встряхнула бы его за шкирку, - задумчиво стала намыливать ноги, наблюдая на месте прошлых царапин и ран девственно чистую кожу. - Думаю, этот перекос сделало какое-то божество, опасаясь того, что мне может поехать кукуха и что наделаю дел. Но так как я довольно посредственна по части мощи, да и так или иначе наделала дел прилично, то становиться не ясно, зачем в итоге все-равно сделали этот перекос. Да и кто это тоже интересующий вопрос, - я стала смывать с себя мыльную массу, так и не давая ей превратиться в слишком большое количество пены и откинула голову, давая смыть с себя шампунь. А заодно заметила, что Франкенштейн не меньше моего задумался над этим вопросом.

- Знаешь... Мы можем так сидеть и раздумывать очень долго, - начал он, направляя на меня воду, а другой рукой проводил по волосам, чтобы убедиться, что нигде не осталось остатков пены. - Но не думаю, что сами найдем ответ на этот вопрос. Тебя еще не представляли перед остальными божествами, ты не можешь знать, кто крутиться в окружении твоего отца, и кому это могло быть выгодно. Мы спросим у Лакрицияра, все равно же будем идти в твой мир через Забвение.

- И даже, возможно, на минутку там задержимся, - серьезно посмотрела на мужа, отметив его внимательный взгляд. - Думаю, мне будет полезно там немного посидеть и наполниться энергией, особенного перед переходом в другой мир. Можем даже сделать так, что я туда пойду вначале сама, а потом заскочу за вами и...

- Исключено, - твердо припечатал Франки и закончив с моими волосами, поймал мою ладошку, нежно поцеловав. - Ты еще не до конца поправилась, и я тебя одну не отпущу. Слышала же Нуэрру? А если тебя выкинет в тот мир, то я предпочитаю, чтобы вместе со мной. Да и пока ты будешь омывать себя энергией, твой отец мог бы в это время на нас с детьми навесить все необходимые фильтры, не так ли? - хитро улыбнулся мне муж, намекая, что подобным образом я могу освободить себя от лишней работы. Да и отец мог бы навесить щиты более профессионально чем я, только обучаясь. А на детях обучаться не хотелось, не смогла бы так ими рисковать. Без заминки поцеловала любимого в знак благодарности и искреннее, широко улыбнулась, пожалуй, впервые с того времени, как вернулась домой.

- Ты гений, не устану это повторять.

Франки только рассмеялся в ответ на это, и не особо спрашивая меня, поднял на руки, вытягивая из ванной, как куклу. Подобное мне конечно, понравилось не очень, но только такое вот отношение как к вещи. На ручках же напротив, было очень приятно, поэтому "местью" ограничилась я невинной - всего-то шлепнула по заду, притворно надувшись и тут же стала прятаться от ответной "мсти" за полотенцем. Но Франкенштейн только смерил меня изучающим и издевательским взглядом, заставляя покраснеть и спешно приводить себя в порядок. Сам он чуть ли не сразу исчез из ванной, возвращаясь через секунду, принеся себе новую рубашку и брюки, а мне удобные и красивые джинсы и растянутую футболку с шипами и нижнее белье. Лицо само по себе расплылось в мечтательной улыбке и я с благодарностью приняла одежду. Франки идеально угадал с тем, что мне хотелось бы сегодня надеть и при том избавил меня от муки рыться в шкафу и выбирать лучшую композицию. Какой же он все-таки умный и идеальный. И все это великолепие досталось мне, очуметь.

В гостиной, куда мы спустились вместе, было довольно много народа. Дом легко гудел, так как Розария и Кэриас очень профессионально, забалтывая по самое "не могу" задержали у нас всех благородных, что хотели после каникул смыться в Лукедонию. Стоило правда нам появиться на пороге, как в нас ударила оглушительная тишина вперемешку с эмоциями страха. Это их так невольно запугал М-24 что ли? Нет, я все понимаю, прибыла я в не очень радужном настроении, но это не значит, что я автоматически становлюсь местной бабайкой. Криво ухмыльнулась присутствующим, уже собираясь поинтересоваться, что они так резко затихли, и что же задумали, как меня тут же чуть ли не сбили с ног. Детки набросились на меня очень ловко: Фрэнсис подлетела, занимая место на руке, и тут же протянула руку Виктории, помогая ей точно так же вскарабкаться, а Генри сжал за ноги так, что я и шагу не смогла бы сделать при всем желании.

- Вы так соскучились за мамочкой? - тепло улыбнулась, хоть и с долей недоумения, так как мордашки у всей тройки были ну очень сосредоточенные и серьезные. И глаза на влажном месте. - Так, что произошло? Вас кто-то обидел?

- Нет-не, - Вика поспешно замахала ладошками, почему-то скосив взгляд на Киру. Хм, так значит это малышня в чем-то проштрафилась, что ли? Правда, судя по тому как нахмурился оборотень, явно не понимая, то он и сам не в курсе, в чем же они провинились.

- Ты уже отвела обратно тетю Мэй? - серьезно спросила Фрэнни и я кивнула, пытливо на нее глядя и реально не понимая в чем дело. Им Санву и ко не хватало? Слишком привязались к ним?

- Мама, а ты же там не сражалась с монстром? - переспросил несмело Генрих, а я почувствовала, как замерла, и кровь отплыла от лица. - Таким большим? И шипастым?

- Вам... Кто-то рассказал? - я попыталась улыбнуться, проговорив это с заминкой, но выходило слабо. Ведь понимала же, рассказывать было некому. М-24 пускай и видел в каком виде я вернулась из мира Свена, но не знал, что там происходило. Никто ему не сказал - я была слишком на эмоциях, Нуэрра же хранила это в тайне, будто это только и исключительно мой секрет.

- Не-а, нам это приснилось, - озабочено сказала Вика, заглядывая мне в лицо, словно пытаясь что-то прочитать в моих глазах, и видимо, поняла больше чем я могла бы передать словами. - Бедная мама, - вздохнула она тяжело, будто взрослая, и Генри с Фрэнни последовали ее примеру. Я же ошарашенно хлопала глазами, глядя на столпившихся в кучку в зале благородных и модифицированных, но не останавливала взгляда ни на ком конкретно. Вспомнилось мне, как дети нарисовали Ваарру, и в общем, все можно было объяснить как в прошлый раз, но неужели дети теперь будут в каждое мое попадание видеть меня через сон? И почему это вообще происходило?

- Мы уже пришли! - не успела я толком углубиться в думы, как в дом ворвались Юна и Шинву. Заметив меня, они широко улыбнулись. - О, Ольга, ты вовремя вернулась! Мы как раз принесли снэки и печенье всякое к чаю, а то Раэль и Кэриас эти запасы не пополняли, пока все мы были в путешествии, - Шинву с привычной моему взору неловкостью почесал затылок, смущенно улыбаясь. Я выдохнула с улыбкой, понимая, что кое-что в этом доме не меняется, и посмотрела на школьников мягко, но с некоторой решительностью.

- Я бы с охотой выпила чай с печеньем с вами, но мы с Франкенштейном сейчас будем уходить, - немного поджала губы, не знаю, как в краткой форме передать тот пиздец, что меня ждал. - В мир Алекси.

- Мама, ты снова уходишь?! - дети, что уже начали было "охотиться" на печеньки и пытались незаметно подойти к подросткам с кульками, мгновенно это дело бросили, поворачиваясь ко мне.

- Не уходи, тебе может стать плохо, - озабоченно подлетела ко мне Фрэнсис, обнимая за шею и не думая отпускать.

- Ты обещала что мы вместе будем строить домик на дереве! - Генри, невероятно горд, что придумал мне повод никуда не уходить, решительно топнул ножкой, собираясь отстоять мнение свое и сестер. Я покачала головой, понимая, что просто так не отбрешусь и села на пол в позу лотоса. Детки, без приглашения тут же меня обступили со всех сторон.

- Я не отказываюсь от своих слов, - внимательно посмотрела на всех по очереди, стараясь с каждым удерживать хоть немного тактильного контакта. - Я хочу вам предложить перенести эту постройку, к примеру, на завтра. Мамочке правда очень надо там появиться, это очень важно. И я понимаю, что очень перед вами виновата тем, что не могу сдержать свое слово, - все трое нахмурились и надулись, напоминая мне недовольных воробушков, и я мягко им улыбнулась. - Но чтобы загладить свою вину, я могу вам предложить пойти с нами. Вы, я и папа. Как вам такой расклад?

- Маме надо встретиться со своими родителями, - прежде чем ребятки стали нас засыпать радостными криками согласия, добавил Франкенштейн и добрая половина народа в зале умолкли, напряженно за нами наблюдая. Ну да, благодаря суке-Лесол многие из домочадцев были в курсе того, какие у меня херовые отношения с родаками. Школьники наблюдали за этой сценой, предварительно переглянувшись с явным непониманием. - С вашими бабушкой и дедушкой, - скрип моих зубов, пожалуй, услышали все находящиеся здесь. - Для вашей мамы это будет очень не простой разговор, вам нужно будет быть очень послушными. Может быть громко и неприятно, это будут разборки взрослых. Если пообещаете нам, что будете послушными, то мы возьмем вас с собой.

- Мы познакомимся с бабушкой и дедушкой? - видеть надежду в глазах Вики было невыносимо, а вот Фрэнсис и Генри, под стать мне, казались не совсем радостные. Причем, в этот миг их глаза казались по настоящему взрослыми и я представляла, о чем они могут думать.

- Да. Правда, я не смогу вам пообещать, что это не будет ваша первая и последняя встреча, - сразу предупредила детишек об не самом простом нюансе, и не могла не заметить, как вся тройка переглядывается, будто обладая ментальной связью. Но вскоре они, похоже, пришли к единому решению, так как девушки грустно посмотрели куда-то по сторонам.

- Мы пойдем с вами, мамочка, папочка, - решительно сказал Генри, состроив то ли нарочно, то ли случайно ну очень невинную мордашку.

- Мы вас спасем, если будет нужно, - девочки быстро добавили это от себя, и бросились на меня, да с такой силой, что опрокинули на пол. Не теряя такого удобного момента я стала их щекотать, стараясь детским смехом немного разрядить обстановку, но не получилось. Казалось, каждый присутствующий понимал, что после веселых каникул наступили сложные и опасные будни, в которых смех появляется редко и не всегда от искреннего веселья.