Дазай ехал, то и дело поглядывая в зеркало заднего вида, чтобы убедиться, что их никто не преследует и что с Чуей все хорошо. Акира, несмотря на то что папа был весь чумазый, прижался к нему и время от времени гладил по щеке; Чуя спал и вроде бы все с ним было хорошо. За ними никто не гнался, но Дазай не мог расслабиться раньше времени. Он сверялся с компасом навигатора, но, если спокойно взглянуть на ситуацию, не было особо трудности в том, чтобы без лишних нервов ехать по основной дороге. Встречались дома, но все они стояли пугающе темные, а через минут пять он оказался так вообще на совершенно темной трассе, где не было даже просто намека на фонари. Дазай ехал с приглушенным светом фар, боясь совсем их выключать, ибо тогда с его опытом вождения можно, избежав почти что одной беды, вляпаться в другую, но все, что он сейчас мог – так вот и ехать дальше, не зная, куда приведет его эта дорога.
Старался не думать о том, что сейчас перед ним нарисуется снова тот проклятый комбини или развилка, которая испортила и без того им сегодня весь день.
Но дорога так и вилась прямо. Ничего, лишь темнота. Дазай вслушивался – порой ему казалось, что там откуда-то до них доносится гул. Может, и доносился, но становился все слабее. Акира несколько раз переспросил его о том, все ли хорошо будет с папой, а еще сказал, что онии-сан сам чего-то боится. Пришлось разуверять и поговорить с ним немного, чтобы отвлечь от страхов. Представить все в виде приключения и напомнить о том, что они ведь путешествуют, а чего только в дорогах не случается! Хотя Дазай сомневался, что после таких приключений Акира захочет куда-то еще ехать, запросится домой. Но он об этом ничего не говорил; послушно следил за папой, да так вот и заснул. Интересно, удастся ли его при пробуждении убедить, что многое из случившегося было сном? Дазай из общения с ним сознавал, что дети не настолько глупы, как порой желают взрослые во имя своего удобства. В любом случае, Чуе да и ему самому придется как-то это все с мальчиком обсудить. И разве что, кажется, его не вогнало в страх то, что он увидел нечто необычное, что касалось непосредственно Чуи.
Дазай все же негромко включил музыку, чтобы разбить собственную тревожность, но минут через пятнадцать после этого он с надеждой оживился – ему показалось, что там дальше дорога светлее – весь напрягся, но в итоге выехал, свернув, на трассу, где промчался через небольшую зону, освещенную фонарями. Кажется, тут было какое-то крохотное поселение, но это неважно! Он встретил объект, что прежде не попадался ему на той заколдованной дороге, и убедился, что двигается в нужном направлении, проехал еще дальше – навигатор теперь снова работал без сбоев – через несколько километров будет небольшая развязка, а там поворот на Муцу, которого они достигнут в течение пятнадцати минут!
Неужели!
Лишь бы не расслабиться раньше времени, и, чтобы не позволить себе отвлекаться, Дазай быстро в голове стал прокручивать весь план действий относительно того, как быть со всем, что случилось в этом Руруиэ, потому что просто так оставлять он это дело не собирался, да и директор несомненно захочет узнать о том, что один из членов Гильдии, весьма опасных, по-прежнему находится в пределах Японии.
Чтобы избежать неожиданных сюрпризов – Чуя пусть и эспер, в котором сидит всесильный Арахабаки, но все еще человек, а людям требуется медицинская помощь – Дазай, едва оказался в Муцу (в жизни так не радовался тому, что оказался в самом обычном городе!), подъехал к ближайшей больнице. Прежде чем кто-то начал задавать вопросы, Дазай сразу выдал, что он детектив из Йокогамы, что здесь по работе, и вот у него есть пострадавший в этой его работе; формальности он давно научился заглаживать, к тому же, едва появилась связь, он созвонился напрямую с Фукудзавой, кратко пояснив ему все дело, и тот пообещал немедленно донести сии нехорошие вести до Танеды.
Чую Дазай решил оставить на ночь в больнице, а сам вместе со спящим Акирой отправился в гостиницу (распугав там всех своим видом), где его настиг звонок от Анго (ну да, кто бы еще ему стал названивать!); тот важным тоном потребовал изложить всю суть произошедшего, так как уже сейчас в этот Руруиэ, или как он там правильно зовется, направляется группа для проведения расследования, и, судя по всему, Анго самого туда лично отправили, и он был немного зол. Может, и на Дазая был зол, но Дазай в самом деле не был ни в чем виноват. Анго потребовал, чтобы он оставался в Муцу, на что получил ленивый ответ, а с чего это он, сотрудник совершенно иной организации, должен подчиняться таким требованиям, а? Услышал грустный вздох, и Анго уже обычным тоном просто попросил Дазая дождаться его дальнейших указаний в безопасном месте, но не удирать далеко.
Как ему отказать? Уточнять, что он и так никуда не денется, Дазай не стал и, в свою очередь, попросил прислать ему материалы по делу Гильдии, точнее ту часть, где фигурировал Лавкрафт. С той же просьбой он обратился к Куникиде, который и без того дежурил в офисе и уже был оповещен директором о случившемся.
Акира крепко спал, распластавшись на кровати. Дазай переживал за него: когда проснется, как он будет себя чувствовать? К тому же Чуи сейчас не было рядом. Дазай предупредил на ресепшене, что к нему могут заявиться по работе, но Анго к утру так и не появился (Осаму зато успел спокойно принять душ – вонь после Лавкрафта теперь еще долго будет ему мерещиться); зато была возможность почитать отчеты, что ему выслали. На то ушло всего-то ничего времени, потому что о Лавкрафте была самая мизерная часть данных. Никто не знал, что он за существо, откуда появился. Его считали одаренным, но именно сам Дазай в отчете указал, что он таковым не является, что его странная способность носит совершенно иной характер, это что-то иное, из неясного мира, может быть даже… Дазай мог теперь вовсю фантазировать о всяких других мирах. Мир, который там, под водой? Или под водой – это всего лишь временное пристанище? Рыболягушки… Их что создало? Осаму прежде никогда не задумался о том, что же там прячется в глубинах вод. У него в этом плане были свои ассоциации – залив в районе той же Йокогамы полнился утопленниками, затонувшими катерами, яхтами и даже кораблями – но это все ведь не дали глубокие. Что там? В самых водных недрах? Кто там прячется? Откуда пришел? Как представить? Холодок пробежался по внутренностям, на что Дазай правда лишь ухмыльнулся, мельком подумав о том, что вдруг там прячется сила, способная его убить, но, наверное, сейчас не время таких пустых надежд?
Единственное полезное, если так можно было выразиться, что привлекло внимание Дазая в отчете, что выслал ему Анго, это взятые задним числом показания у Фицджеральда относительно состава его группы. Он и сам ничего толком не смог сказать про Лавкрафта, кроме того, что заключил с ним контракт, посчитав его полезным, но ничего конкретно о нем не знал, разве что Стейнбек, который работал с ним в паре, обмолвился о том, что Лавкрафт периодически повторял, что собирается вернуться в некий город, название которого было записано латиницей как R’lyeh. Дазай поразмышлял: криво, но смог натянуть на него это странное «Руруиэ»; с другой стороны, он и сам точно не знал, как по-японски правильно произнести и записать это название. Катаканой получалось что-то вроде ルルイエ, а можно было изловчиться на что-то вроде ル・リエー, но та надпись, состоящая из кандзи… По неясной или же из-за просто отсутствующей в мире адекватности причине название было записано столь странным образом; может, намеренно, может, Лавкрафт сам до него додумался, подобрав похожие по звучанию, на его взгляд, иероглифы, хотя Дазай все же видел, что подобраны они были с определенным смыслом: сочетание слов «ляпис-лазурь» и «нескончаемый» могли отдаленно говорить о синем море, которое было «домом». Этот деревенский городок вместе с его жителями, вероятно, стал домом, новым пристанищем Лавкрафта.
Все это сейчас Дазай больше гадал и придумывал; чтобы разобраться, нужно полноценное расследование, но он мало горел желанием возвращаться в тот город, откуда обратный путь сам по себе оказался не столь уж сложным, но поди догадайся так сходу! Не говоря уже о том, что их там чуть не сцапали для каких-то точно нехороших целей. Пусть Анго разбирается, а у Дазая и так полно дел!
Акира проснулся в момент, когда Дазай вернулся из магазина с бэнто для себя и для мальчика. Сразу же последовал вопрос, где папа и куда они приехали.
– Акира-кун, сейчас позавтракаешь, а потом мы отправимся к папе. С ним все хорошо, но ему надо было отдохнуть.
Акира нахмурился и ничего не ответил, задумчиво оглядывая незнакомую комнату. Он был вроде бы спокоен, с ним был его котик, ну и наличие онии-сана давало ему чувство безопасности, но на завтрак он глянул без всякой охоты.
– Тебе страшно, Акира-кун? – напрямую спросил Дазай, чтобы точно уж понимать, что запомнилось ребенку со вчерашнего дня.
Он неопределенно мотнул головой.
– Онии-сан, мы же не поедем больше в то плохое место?
– К вонючей медузе-то? Да ни в жизнь!
– Медузы хорошие! А это была какая-то очень плохая медуза! Это не медуза, это плохой монстр! Но папа же его побил, да? Монстр больше не будет никого обижать?
– Еще бы! С твоим папой лучше не связываться!
Акира кивнул. Что он там себе думал? Видно было, что сюжеты мультиков, что он видел по телевизору, выскочили для него в реальность, но, к счастью, в этих мультиках, по закону жанра, зло было всегда бито, и Акира, видимо, легко применил это правило на свой счет. А тут еще и папа принял участие! Его это пугало и в то же время воодушевляло.
– А папа не говорил, что он так умеет, – тихо сказал Акира.
– Лишь для того, чтобы ты лишний раз не переживал за него. Ты же тоже не любишь его расстраивать, вот и он не хотел бы тебя расстраивать. К тому же, Акира-кун, помнишь, что мы говорили о том, что ты умеешь делать? – Акира, смотревший на Дазая тем же чистым взглядом, какой порой выдавал Чуя в моменты, когда не ждал от Дазая какого-нибудь подвоха, активно закивал. – Ты такой особенный мальчик потому, что и папа твой особенный, но, открою тебе секрет, ты еще более сильный, чем твой папа! Потому что твои способности очень ему могут пригодиться, это очень важно для его сил и здоровья, без тебя ему труднее будет справиться. Ему очень нужна будет твоя поддержка, особенно сегодня, а он в ответ сделает для тебя все, что угодно, и всегда защитит. Не надо ничего бояться, и вчерашнее приключение – это, знаешь, для папы твоего сущие пустяки. Вонючие медузы – это, конечно, большая редкость, но их надо побеждать, вот папа твой и занимается таким, если приходится. Но лучше, если все-таки он не будет гонять всяких монстров, это такое грязное занятие, потом в душе не отмоешься сразу! Лучше с тобой куда-нибудь сходить, поесть мороженое или залезть на высотку, как считаешь?
– В кино на мультик сходить можно тоже!
– Да сколько угодно! Ешь, Акира-кун, а потом отправимся за папой, идет?
Акира кивнул, хотя все же с сомнением посмотрел на бэнто, но нарезанные смешным образом сосиски и кусочки тыквы, выложенные квадратиками на рисе, не могли не вызвать аппетит у проголодавшегося ребенка.
К тому же Дазай в самом деле собирался ехать с ним к Чуе, который уже строчил ему сообщения из больницы, что пришлось сфоткать Акиру, поедающего завтрак, чтобы папаша там успокоился и о себе подумал!
Чуя о себе подумал: поспешил поскорее избавиться от врачебного надзора над ним, тем более что он вполне себе выспался, так что сразу был готов ехать в гостиницу. Он поджидал их в холле больницы, суетился и чуть ли не первым метнулся Акире навстречу, подхватив его на руки. Дазай зрительно оценил состояние Накахары – ну да, здоров, заживает все на нем с завидной скоростью, правда стоит отметить, что врачи тоже над ним поколдовали, иначе бы не был он сейчас столь бодр, под капельницей полежал, но и ладно, что он бодр и почти что свеж. Шепчется о чем-то с Акирой, смотрит на него вдохновленно – Дазай порой ощущал эту мелкую зависть, когда видел, что в такие моменты Чуе и целый мир не нужен, кроме его мальчика, но Дазай при этом не мог отрицать и того, что ему очень нравится такой нежный и счастливый Чуя, и это растапливало приятно внутри любые волнения и сомнения; не говоря уже о том, что Чуя легко умудрялся делить свое внимание между сыном и возлюбленным.
Акира все что-то говорил и говорил ему, не мог успокоиться, но Чуя поставил его на пол, взяв за руку, что-то сказал и подошел уже к Дазаю, внезапно заявив ему в лицо:
– Поверить не могу, что ехал в отключке в момент, когда ты – ты! – был за рулем!
– Не драматизируй, Чуя-кун, – Дазай почти обиделся. – Ты же целый, Акира-кун так вообще доволен! Не так уж я плох за рулем!
Чуя скептически его осмотрел.
– Папа, фокус, – тихонько сказал Акира.
– Идем-идем! – Чуя вдруг подхватил его подмышку и стремительно помчался прочь из больницы, оглянувшись с ухмылкой на Дазая, тому пришлось догонять.
Чуя, ужаснувшись грязному виду пусть и казенной тачки и заявив, что сам потом отгонит ее в мойку, тут же забыл о том и пристроился вместе с Акирой на заднем сиденье, при этом Дазай занял переднее пассажирское. Акира схватил своего котика и передал ему.
Судя по всему, котяра должен был сейчас отправиться в полет!
Акира радостно взвизгнул уже в момент, когда все тело Чуи осветилось красным, а подлетевший невысоко с его руки котик – ну это уже прям вершина восторга! – еще и начал вращаться, сделав штук так двадцать сальто. Мальчик захлопал в ладоши.
– Папа, а машину ты поднять сможешь?
– Легко! Но не здесь, а то всех распугаем. И кое-кого выгнать надо будет, а то все испортит вдруг! – намек был очевиден, Дазай лишь закатил глаза, но Акира даже не обратил внимания.
– И ты всегда так мог, это сложно?
– Всегда, А-тян. Извини меня, не рассказал тебе, – похоже, Чуя это произносил не первый раз за последние полчаса, но Акира лишь довольно взирал на парящего котика. – Но ты уже вон какой большой и смелый, оказывается, теперь и тебе можно знать.
– Ага! – согласился он. – А так только ты можешь? Больше никто?
– Не знаю, но я не встречал более никого.
– Это хорошо! – сложно сказать, почему Акире это было важно, но он тут же выдал: – Только у меня будет такой папа! А меня ты сможешь поднять так?
– Да, только не здесь. Давай хотя бы вернемся в гостиницу.
– Акира-кун, – Дазай обратился к нему. – Ты помнишь, чему тебя учили Фукудзава-сан и Ёсано-сан? Помнишь, что я тебе говорил, что ты очень можешь помочь?
– Дазай, не надо, я хорошо себя чувствую, – Чуя нахмурился, понимая, к чему ведет Дазай, но тут же был переубежден:
– Ты помнишь, что поясняла Акико? Пользоваться умело способностью не опасно, даже необходимо, он должен понимать и чувствовать ее, не говоря уже о том, что это помощь тебе. К тому же я здесь.
Акира, конечно, до конца толком не сознавал всего, но Ёсано-сан научила его кое-чему, и он даже был рад сейчас, если у него получится сделать настоящую вспышку – таким образом его способность срабатывала более эффективно и меньше несла в себе побочек, судя по наблюдениям; Акира контролировал потоки, а не впустую расходовал их. Он сосредоточенно сжал ладошками отцовскую руку, хмурился несколько секунд – мягкая голубоватая вспышка раскидала свет в разные стороны, что заструился по телу Чуи, и как будто бы ничего не случилось, но незаметный эффект был куда сильнее, чем могло бы показаться. Чуе было страшно признаться, что некоторая тяжесть в теле (да и нервах) его мгновенно отпустила. Акира радостно засмеялся, скорее просто оттого, что устроил вспышку, которая у него пока что получалась через раз. Дазай на всякий случай коснулся его, но способность уже сама по себе сошла на нет. Чуя схватил Акиру за руки и расцеловал ему ладошки, а потом рявкнул на Дазая:
– Чего ты там расселся? Раз такой умелый – садись и рули!
Дазай состроил ему мину, но быстро перебрался на водительское место, видя, как Чуе хочется посидеть вместе с сыном, поговорить с ним тихо. Кто бы знал, как Дазая до сих пор дергало от мысли, что он вчера мог облажаться.
В гостинице Акира еще несколько раз заставил Чую отправлять в полет разные вещи и себя самого, что привело его в бурный восторг, а Чуе даже неловко стало – мальчик был неимоверно счастлив и то и дело тянулся к нему, задавая вопросы в духе, а может он то или это – Акира точно пересмотрел аниме про супергероев, потому что просто перебирал все их способности, порой даже самые нелепые, но это было забавно. Может, и правда стоило показать ему раньше? Акира, однако, кажется, вовсе не был в обиде, а главное, как отметил сам родитель, все эти полеты и демонстрация силы гравитации совершенно отвлекли его от того, что вчера напугало. Дазай и сам подивился. Кто знает, как это дальше проявится, но у Акиры оказалась крепкая психика. Может, его берегла собственная способность, что так мягко возвращала жизненные силы; при этом и не сказать, что Акира что-то забыл. Огромную гадкую медузу помнил! И помнил, что папа швырялся огромными светящимися шарами, спросил, может ли он таким швырнуть в стену, но тут пришлось его отвлекать, ибо – лучше без этих шаров: пока неясно было, как объяснить весь спектр способности, однако Акира быстро переключался с одного на другое, так что объяснения можно было отложить. Они заказали обед себе в номер, а после Акиру, уставшего от восхищений, сморил сон, и наконец-то можно было уже обсудить все случившееся.
Дазай в сообщениях кратко описал Чуе еще утром что и как; но тот требовал подробности.
– И Анго пока тебе ничего не сообщил.
– Они там, в этом городе. Я писал ему, но он сказал ждать указаний. Директор хочет, чтобы я вернулся туда и все осмотрел, дело официально открыто.
– Обломался твой отпуск.
– Не страшно. Вы можете поездить тут по округе, а я пока в этот новый Р’льех наведаюсь и съезжу в Мисаву: снова посещу музей.
Чуя недовольно глянул на Дазая.
– Один-то я могу поездить, но смысл? – Чуя потянулся к его руке, схватив за пальцы и сжав.
Дазай не удержался, подался к нему, желая поцеловать, да пожарче, прижать к себе покрепче – так приятно каждый раз его обнимать. Чуя ответил не менее пылко – требовательно закусил ему слегка язык, обласкал своим, но все же выпустил, мельком глянув на Акиру, который спал крепко-крепко. Еще пара кратких поцелуев – чисто дать понять друг другу, что все нормально, что они выбрались из этой передряги, как обычно, словно на задании вместе побывали, все сделали верно и не облажались.
– Спасибо, – вдруг произносит Чуя. – Я рад, что с Акирой все хорошо. Я о том, что ты присмотрел за ним, пока я мочил это взбесившееся желе. Я уж думал, что его любовь к медузам исчерпается на том, но нет! Говорит, теперь знает, что есть и злые медузы, с такими он дружить не будет.
– Ну, тут не моя заслуга, что он так мыслит и что у него своя фантазия на сей счет. Но это хорошо. Что ж, насчет расследования… Посмотрим, что скажет мне Анго, а там решим с тобой, как быть.
– Ты сам-то как?
– Надо же, Чуя! Ты спросил! Ну, синяки я себе заработал, пока тебя ловил, и спина ноет – ты ж тяжеленный, но вот убиться не вышло – облом!
– Идиот.
Анго созвонился с Дазаем лишь поздним вечером, когда они успели втроем немного прогуляться и купить бэнто на вечер, не желая уже никуда ходить. Акира был переполнен радостью оттого, что ему теперь известен был большой гравитационный секрет, и о том, что случилось – он и думать не думал. Дазай же был вынужден их оставить вдвоем – за ним прислали машину. Ехать в тот самый город для начала. Но теперь, судя по словам Анго, аномалия перестала действовать, не будет проблем с тем, чтобы выбраться оттуда.
С чем это было связано – пока получалось лишь предполагать. Скорее всего, все дело было в мороке, что наводил Лавкрафт на город, дурманя разум местным жителям, окружающим поселениям и сбивая с дороги случайных путников. Дазай предположил, что это было какое-то влияние на подсознание, в том убедился, когда с внутренним негодованием увидел совсем иного вида город – будто спала иллюзия, и вместо зданий странных и искаженных он узрел самые типичные для Японии этой местности постройки, имевшие все же, однако, одну странность: вокруг или просто рядом были нагромождены камни, зеленоватые с блестящими прожилками; чуть позже Дазай приметил такие камни и на размытом побережье. Предварительно был сделан вывод о том, что происхождения они точно необычного, водного или внеземного, это предстояло выяснить посредством экспертиз и допросов (последнее впоследствии оказалось быстрее, потому что некоторые из очухавшись жителей города сообщили, что камни были притащены из воды, но как и кем – они не могли вразумительно сказать, не помнили).
Общение с жителями было сложной задачей: физически пострадали лишь те, кто попал под замес из туши Лавкрафта, но ментально, кажется, пострадали все. Анго из-за этого особо переживал, боясь, как бы они совсем крышей не поехали. Дазай после разговоров также замечал у них признаки довольно подозрительного пассивного поведения, при котором люди заявляли, что все не так страшно, и неплохо бы было, если бы их забрали жить в океан. С чего у них сложилось такое предположение, изначально сложно было сказать, но, возможно, в их воспоминаниях остались следы влияния тех, кто вернулся в воду. Жаль, что сами рыболягушки, чьи помятые туши забрали с улиц первым делом, не оказались иллюзией, которая также добавляла Анго головной боли из разряда мигрени, длящейся неделю.
Дазай все размышлял об этих иллюзиях и внутренне ежился. Все очевиднее становилось предположение о том, что Лавкрафт из этой темно-синей глубины насылал мощного заряда морок, имевший серьезные последствия на психику и физическое состояние людей. Последнее так вообще поразительно было. Техника от этого частично тоже страдала, учитывая, как повело их навигатор, который показывал ерунду с нечитаным названием города. Все свои наблюдения Дазай пересказал Анго, даже схематично нарисовал то, что в городе изменилось, приметив при этом, что старый друг очень расстроился – не хотел бы он думать, насколько мощной может быть иллюзия Лавкрафта и как он еще ее применить решит, когда очухается. Применял ли уже? Однако это было ценным сведением, ибо Дазай заметил, что иллюзии эти специфичны и знакомый с ними человек сможет распознать их действие. Во всяком случае, хотелось в это верить.
Дазаю пришлось потратить на дела два дня, ночевать он ездил в Мисаву с людьми Анго, там также надо было провести допросы (Фукудзава предлагал к нему выслать кого-нибудь, но в том не было смысла); Чуя и Акира все это время провели в Муцу, что их никак не расстроило; Акиру уж точно! Он был счастлив, гуляя по незнакомым местам с папой, к тому же тот устроил ему небольшой ночной полет, из-за которого ребенок аж не спал полночи на радостях.
Анго сказал, что будет организована целая экспедиция, при этом рассматривался вариант сбрасывания взрывчатки в воду, но для того надо было знать, куда целиться. Дазай все хлопал Анго по плечу, видя, сколько ответственной работы на него свалилось, впрочем, понимал, что и сам с этим местом легко не расстанется, так как директор это дело не оставит, а Дазай – самый ценный свидетель. Анго еще и Чую намеревался допросить, но пока не трогал из-за Акиры; Фукудзава же разрешил Дазаю подготовить письменные показания Накахары и передать ему. Даже было известно, что директору звонил Мори, прознавший о случившемся. Фукудзава ничего не рассказал, просто обмолвился о звонке. Дазай решил не сообщать Чуе о том, что бывшее начальство им интересовалось.
Кто бы знал, как сильно желал Дазай вырваться из лап Анго в более желанные лапы Чуи. Мысленно он уже чуть ли не сам летел по маршруту, который они с ним изначально себе определили – мыс Ома! Расследование, однако, грозило растянуться даже не на недели, а на месяцы, а Дазай не получал от руководства приказа о командировке, и вообще откровенно полагал себя за потерпевшего, о чем старательно намекал Анго, мол, помогу, сколько смогу, но вообще-то я в отпуске! И не один! А Анго, и без того весь замученный, сколько бы ему ни помогали, все равно получит по башке за то, что член Гильдии весьма опасного толка в свое время не был отслежен, что про него тупо забыли, и он натворил таких вот дел. Захватил целое поселение, причем практически сразу после того, как скрылся тогда из Йокогамы. Просто ушел в воду, но далеко от японских берегов отплывать не стал. Как и что он устроил – лишь предположения, большая загадка, как и описанные Дазаем рыболягушки.
Стоило отметить, что перед отъездом Дазая Анго отвел его в сторону и поделился сведениями о том, что были у них данные о таких существах, но последний раз их упоминания относились к американским берегам, речь шла о якобы подводных жителях, которые поклонялись богам особого культа, и, конкретно, судя по всему, самому Лавкрафту (Анго не вспомнил, как там его называли, сказал, какое-то слово дурацкое, как и название, которое получил бедный японский городишко), но подробностей почти нет, и им только предстоит это дело разобрать; Дазаю это он говорит, но передавать это Фукудзаве пока не стоит, что надо – тот будет знать от Танеды.
Дазай решил, что сам разберется, что следует знать директору, а что нет. Ибо ситуация его беспокоила. Очевидно так или иначе было одно: Лавкрафт захватил сию местность, превратив в пристанище рыболягушек, которые не без помощи морока своего божества неясного происхождения каким-то явно нехорошим образом повлияли на местных жителей, что те стали уподобляться морским уродцам, и это произошло не только на ментальном уровне, учитывая исчезновение местных религиозных сооружений, взамен которым пришел некий опасного происхождения культ, связанный с определенно древними верованиями, но и на физическом: неудивительно, что они по внешности своей ушли недалеко от всяких там земноводных и прочих существ. Чары это или что – но сила была мощная и опасная. Вернуть людям обратно прежний облик не представлялось возможным. От таких сведений пробирало глубоко до костей, и Дазай впоследствии старался о том сильно и Чуе не болтать, учитывая его некоторую впечатлительность, развившуюся на фоне отцовства.
Когда они с Чуей уже встретились, и Дазай начал ему все пересказывать, то на взволнованный вопрос о жертвах (в которых Накахара явно усматривал и свои старания) уточнил, что в городе погибло несколько местных жителей – судя по первым результатам вскрытия, которые он получил вдогонку от Анго, они задохнулись, захлебнувшись непонятного рода массой. Что это за масса – Дазай мог пояснить – это, как теперь выглядел Лавкрафт, но что он собой представлял – это уже объяснить сложнее. Они и в прошлый раз не смогли понять его природы; Анго так особо напрягал тот факт, что способность Лавкрафта имела иное происхождение и не получится взять и натравить на чудище того же Дазая. Тот же откровенно над этим посмеялся. И порадовался, что его не бросят в Лавкрафта точно гранату, что решит все проблемы.
Дазай Чуе поведал и про свою поездку в Мисаву, где удалось обнаружить признаки появления рыболягушек, не явные, но других предположений не возникало. Пришлось сообщить директору музея, что вернуть пропавшие экспонаты не представится возможным. За ними приходили хозяева, и шутка относительно того, что они скрылись через канализацию даже теперь могла иметь смысл; искать воришек – дорого обойдется, и речь не о деньгах. Разве что, судя по всему, лишь за тем они и явились, в Мисаве никаких признаков наведения морока замечено не было. Анго намеревался усилить контроль – очень нехорошо будет, если эти твари будут промышлять в городе покрупнее. В самом же Руруиэ, точнее Сиккари, были изъяты все найденные образцы этих украшений, чтобы исследовать их на предмет материалов, из которых они были изготовлены. С Анго были специалисты, которые осторожно высказались относительно того, что камни могут иметь вообще неземное происхождение, но на грустное выражение лица Анго тут же стали шутить, мол, не обязательно, не надо так реагировать, но Дазай не удивился бы, узнай, что они попали в точку таким предположением. Неземное. Даже если не заходить за пределы звезд, морские просторы – тоже неземные по-своему.
Чуя все задумчиво рассуждал о культе, что царил в этом городе, а Дазай не знал, стоит ли ему рассказывать еще некоторые подробности, выуженные под давлением – ведь Дазай не пренебрег своими методами допроса ради такого случая. Ответы на его вопросы были обрывочные в попытке утаить хоть какую-то информацию, но суть вышла все равно на поверхность. Культ поклонения древнему божеству предполагал наличие человеческих жертв. Дазая это неприятно кольнуло, потому что он получил конкретный ответ на свой вопрос, что могло с ними статься и почему их так отчаянно пытались выловить. Была ли случайность в том, что именно они попались в сети Лавкрафта, скорее всего, все невероятное порой не настолько уж невероятно, но точно было одно: их восприняли как очередных жертв во имя великого божества, и это божество призвали ради того, чтобы оно восстало поглотить чужие плоть и души, набраться сил и самому выйти во плоти из мнимой смерти из-под воды… – дословно цитируя. А далее, видимо, править миром. Там допрос пришлось чуть смягчить, ибо Анго начал ругаться, что Дазай слишком злой. А Дазай и сам не был против прекратить. Неприятно вспомнилось прошлое.
Чуя все удивлялся реакции близлежащих поселений, как вообще могли люди вполне себе адекватно воспринимать странности по соседству, при этом сообщать, что слышали и странный гул издалека! Даже вспомнили о случаях того, что люди пропадали, но никто дурного не имел себе в виду. Морок ли это Лавкрафта действовал или еще что – Дазай не мог четко объяснить без дополнительного расследования.
Со всеми этими делами забыл уже о том, зачем они вообще прибыли в Аомори, забыл о своем семействе и о том, что на него свалился старый дом, о чем он вообще-то хотел побольше Чуе рассказать, может, даже сводить его в тот дом, дела с которым его волновали, но быстро отошли на зданий план; позволить позадавать вопросы, но стало не до того, и вот, словно вырвавшись из некой параллельной реальности, они – так просто – теперь ехали к мысу, пережившие историю, которой точно не предполагали в своем плане поездки.
Чуя лишь был рад тому, что сын его все это воспринял, как приключение, достойное мультяшных героев, которые своим примером вдохновляли его. Акира сказал, что все-таки ему было страшно, но папа ведь победил монстра! И его явно распирало от гордости, что он такой маленький, а мог тоже в чем-то помочь.
И все же – Чуя переживал о том, что Акира теперь все знает.
Солнечный день – они мирно себе гуляли, взирая с мыса на полусонные лазурно-кобальтовые воды без всяких Лавкрафтов. Акире очень понравилась такая водичка, он даже сказал, что это лучше, чем дома.
– Ему бы все равно пришлось однажды узнать, – серьезно сказал Дазай на переживания Чуи. Они стояли на ступенях, ведущих прямо к воде, Акира спустился чуть ниже, но дальше не пошел, а Чуя зорко следил за ним. – Может, даже лучше, что сейчас, пока его восприимчивость куда легче поглощает невероятные вещи.
– Он прежде еще с таким не сталкивался. Только, если честно, я сразу осознал, что этого не избежать, раз он и сам одаренный. В том, что произошло, ведь никто и не виноват, и раз уж так – я не расстроен, но надеюсь теперь дать понять Акире, что моя способность – это не только веселье, но и моя большая ответственность.
– Папа! Сфотографируй меня! – крикнул Акира, прыгая на одном месте, словно он пытается взлететь.
Чуя вынул телефон, но прежде решил просмотреть уже сделанные фотографии. Среди них попались те, что сделаны были на берегу города, который поработил Лавкрафт.
– Оставим на память? – хмыкнул Чуя, показав Дазаю.
– Мило вышло. Оставляй, – Дазай более ничего не сказал, но Чуя, когда глянул на него, заметил что-то такое, что могло ему подсказать, что у Осаму там в голове еще есть какая-то обращенная к нему мысль. Чуя тоже не произнес вслух ничего, лишь с намеком глянул на него, а Осаму стало вдруг забавно: Накахара испытывал на нем свой нетипичный способ общаться с Акирой, притом что на Дазая он привык прикрикивать и погонять его, взрываться от любого движения и фразы. – Да… Если ты все еще не против, мы могли бы здесь побольше задержаться.
– Серьезно? Ну, у меня есть кое-какие дела в Токио и Йокогаме, но могу решить часть вопросов и удаленно, не горит. А твое руководство не против?
– Из-за всей этой суматохи с Лавкрафтом директор позволил дополнительно использовать еще три дня, не отдал меня на растерзание Анго. Просто не знаю, когда и при каких условиях еще окажусь в Аомори. Я не уточнил. Этот дом, что ты видел, я подумываю его продать. В сущности, только ради того, чтобы разобраться с документами на него и иметь право определять судьбу, я решился ехать сюда. Мне эта махина совершенно не сдалась; не знаю, выручу ли с него хоть какую приличную сумму, но ее мог бы использовать для обустройства нашего жилища в Йокогаме.
У Чуи дыхание перехватило, но он вида не подал. Чего он так обрадовался? Словно только сейчас обозначился факт того, что Дазай будет жить с ним, они ведь уже все решили, возражений не было, и Чуя от него не требовал каких-то финансовых вложений. Да и не потребует, просто слова Дазая дали ему повод еще серьезнее принять их будущее вместе.
– Не торопись. В дополнительных средствах мы пока точно не нуждаемся.
Чуя специально глянул на Дазая так, чтобы он осознал, что этот разговор не должен закончиться спором; Дазай лишь пожал плечами, о чем-то задумался, но более не заговорил об их делах; Чуя сделал несколько кадров скачущего Акиры, который тем временем уже успел положить глаз на маяк – ну да, новая высотка, хоть какая-то!
– А нам туда можно? Папа, можно?
Чуя переглянулся с Дазаем, передав ему телефон, и как-то хитро глянул на Акиру, что тот сразу замер.
– А-тян, этот маяк? Это ж ерунда полная! Можно же и выше! Вроде никого же тут особо нет, – он подбежал к нему и тут же подхватил на руки, крепко прижав. – Я же тебе обещал, повеселимся!
Акира радостно взвизгнул еще до момента, когда Чуя взмыл с ним пусть и не до самых облаков, так как все же сознавал, что ребенок не привычен к таким перегрузкам, но этот небольшой полет над водой и выше маяка – почему бы не порадовать сына, и пусть знает, что так больше никто не может!
Дазай, хмыкнув на это ребячество и порадовавшись почему-то тому, что в Чуе по-прежнему жил тот пацан, которым он его встретил впервые, уселся на ступеньки, подставив лицо солнцу и ожидая, когда большой ребенок наиграется. Заслужил, однако.