Белый дым ползёт по воздуху вверх, медленно дотрагиваясь до потолка коридора. Роберт стоял у открытого окна, выкуривая очередную сигарету - единственное обезболивающее, которое хоть как-то могло помочь после бессонной ночи, сопровождающееся бесконечной болью. Это место на третьем этаже он нашёл случайно, когда прогуливался перед сном. Сюда практически никто не заходит, кроме Филча, разумеется.

Слушок о том, что Мелисса Голдштейн оказалась той самой, кто пробрался в Министерство Магии, стащив что-то важное, распространился по школе с бешеной скоростью. Староста Когтеврана, когда узнал об этом, даже не удивился, ведь приближенные Фарли только это и могут — нарушать установленные порядки в угоду себе.

Внезапно по каменному полу прошлась сильная вибрация, сбивая юношу с ног. Через пару секунд выбило стекло из окна. Повезло, что наружу.

Сильный грохот прошёлся по ушам, пугая своим масштабом. Крики людей провоцируют дрожь во всём теле, заставляя сорваться с места и бежать к месту происшествия. Нарастающая тревожность подкидывала разные варианты случившегося, но то, что он увидел после, превзошло все его фантазии. Хиллиард не смог спустится даже на первый этаж, так как половина лестницы была завалена обломками камней, подняв густой клуб пыли. В голове появлялась куча вопросов о том, как подобное могло произойти.

В нос ударила пыль, перемешанная с до боли знакомым запахом металла, который сразу же неприятно отозвался на языке. Роберт задерживает дыхание, чувствуя, как рёбра подпирают лёгкие, только чтобы не потерять контроль над дыханием. Староста Когтеврана пытается вглядеться в серую пелену, аккуратно наступая на обломки и вглядываясь в окружение. Ноги цепляется за что-то мягкое, провоцируя рывок в сторону.

«Мерлин! Возьми себя в руки! — кричит сам себе парень и вжимает ногти со всей силы в ладонь, чтобы хоть на что-то отвлечься. — Наверняка кому-то нужна помощь!»

Достал палочку и заклинание левитации сразу же пришло в голову. Пока Хиллиард поднимал камни, пытаясь хоть немного расчистить завал, подоспели студенты с более старших курсов. Они помогли вытащить раненых детей из-под камней. Вот только снесло несколько комнат и одну башню, поэтому обломки ещё выходили и наружу, где, наверняка, также были пострадавшие. Дав указание нескольким знакомым однокурсникам, он кое-как выбрался на улицу.

Камни, слава Мерлину, не задели мост, ведущий на другой обрыв. Но масштаб разрушения поражал… Несколько девочек пытались вытащить подругу, хаотично расчищая камни руками, что-то бормоча себе под нос. Только вот ни её тела, ни даже намека на присутствие не намечалось. Видимо, им придётся подождать, к сожалению, сейчас все заняты обстановкой внутри школы. Тем более, груду кирпичей будут расчищать сверху, плавно переходя к низу.

Взгляд устремляется вверх, где ему открывается очень интересная картина. Профессор Снегг держал за руку повисшую над обрушившейся частью замка Джему. Сам же зельевар ухватился за то ли за выступ, то ли за какой-то камень. Видимо, они оказались в эпицентре катастрофы, раз сам преподаватель не успел среагировать и достать палочку. Роберт поднимает древко вверх, чтобы хоть как-то помочь декану Слизерина, но затем также быстро опускает.

«А почему я должен ей помогать? — как пламя на сухой траве вспыхнуло в голове у когтевранца. Нарастающая злость и обида от доставленных ночных мучений и кошмаров брала своё. — Если она упадет и… то сделает всем одолжение в Хогвартсе. Да, сделаю вид, что ничего и никого не видел».

Судя по не двигающейся Джеме — она без сознания. Неизвестно, сколько еще Снегг продержится, но вряд ли он сможет провести в таком положении до прибытия помощи. А те девочки слишком озабочены подругой под камнями. Значит, так тому и быть. Фарли заслуживает такого исхода и в этом Хиллиард не сомневался. Он делает пару шагов назад, но затем разворачивается и подбегает ближе к висящей на волоске паре. Взбирается на большую кучу обломком, царапая ладони об острые углы, пару раз соскальзывая с неустойчивой поверхности.

— Драккл, — шипит парень, пришлось взять палочку в зубы, чтобы быстрее подняться.

Больше всего он злился на себя, ибо не смог отвернуться от человека, который причинил столько боли, постоянно издевался и подкалывал его, унижал и топтался по самооценке. Однако несмотря на это хотелось сохранить в себе те остатки адекватности и благородства, которые слизеринка попыталась напрочь выбить. Роберт не она и обладал куда более добрым сердцем. Конечно же, он не хотел чего-то взамен, ему это не нужно, лишний раз контактировать с ней, прося что-то за спасённую жизнь… Нет. Лучше уж сделать пару глотков живой смерти, чем поговорить с Джемой о таком.

Наконец-то он добрался до нужной точки и соизмерил высоту. Одно можно сказать точно — Фарли не выживет, если Хиллиард промахнётся с заклинанием. Снегг уже заметил студента и что-то пытался ему сказать, но из-за высоты и его попыток удержать на одной руке себя и слизеринку делали его голос максимально тихим и непонятным. Если присмотреться, можно было разглядеть как по лбу стекали капельки пота, разбивавшейся о блондинистую голову девушки. Видимо, профессор на пределе.

Роберт поднял руку с палочкой, произнося нужное заклинание. Нить магии направилась к девушке, аккуратно её обвивая и немного приподнимая вверх. Северус отпустил подопечную только тогда, когда полностью удостоверился, что она будет в безопасности даже без его поддержки. Староста Когтеврана медленно под присмотром зельевара потянул девушку на себя. Через пару секунд он словил довольно лёгкое женское тело, приземлившееся прямо в руки и сразу же обмякшее. Сверху послышался шумный выдох.

Парень предложил свою помощь и Снеггу, но тот мотнул головой и указал на Фарли, имея ввиду, чтобы слизеринку быстрее доставили в медпункт. Профессор же, скорее всего, останется здесь и поможет остальным, или попытается найти потерянную палочку.

Джема действительно была без сознания, а не свойственная ей растрёпанность сильно привлекала внимание. Однако даже в таком положении она выглядела надменной и ядовитой змеёй. Каких же сил Хиллиарду стоило, чтобы донести её до мадам Помфри, не попадаясь на глаза другим волшебникам. Ведь кто знает, что бы они с ней сделали, находясь в таком подавленном и стрессовом состоянии. Можно сказать, Роберт был самым пассивным из её недоброжелателей.

«И всё-таки мерзко…» — мысленно прокомментировал парень.

Мерзко от самого себя и предсказуемого поведения. Мерзко от щекочущего запаха цветов в носу и от того, насколько сильно им пропиталась одежда. Эта безвыходность злит и таранит мозг, придумывая самые различные оскорбления для себя самого и его жалкой реакции на происходящее. Будь он хоть каплю безразличнее и холоднее, оставил бы её висеть на руке Снегга до тех пор, пока не выскользнет. А теперь приходится всякий раз прислушиваться к шуму в полуразваленных коридорах, оббегать людей, дабы не показать проявленную ею слабость.

— Ты не заслуживаешь этого, — единственное что он выговаривает вслух, прямо и в лицо. Слегка подбросив Фарли, чтобы получше взять, не касаясь тех зон, за которые потом бы ему могло прилететь не только от самой слизеринки. — И не заслуживаешь его…

В лазарете никого не оказывается. Похоже медсестра решила не дожидаться раненых, а сама к ним пошла. Роберт кладет Джему на первую попавшуюся на глаза кровать и сразу же уходит, но резко останавливается, когда слышит хриплое:

— Спасибо.

— Иди к черту, Фарли, — зло выплёвывает Хиллиард и делает ещё большие шаги к двери, чтобы поскорее убраться отсюда. Чтобы не видеть совершённую им ошибку, о которой ещё наверняка не раз пожалеет.

Когда он попадается на глаза учителям — его сразу же привлекают к оказанию первой помощи и переносу особо пострадавших в лазарет. Иногда Роберт даже забывал, что где-то за обвалом, возможно, уже лежал бы труп Джемы, а рядом с ней неподалеку такой же мертвый зельевар. Если, конечно, тот бы отпустил лишний вес, тем самым выбрав себя. Однако такое вряд ли возможно, ибо насколько когтевранец знает, Снегг ей, буквально, как отец.

Оставалось расчистить ещё немного, как парень цепляется за что-то и падает на спину. Вот только, когда он приподнимается на локти, озноб возвращается. Юноша присматривается и дрожь всего тела становится только сильнее. Кислый вкус желудочного сока неприятно жёг горло. Он отвернулся, согнувшись пополам, чтобы вывернуть на ошметки стен полупереваренный завтрак. 

Его нога задела чью-то вылезающую из-под камней окровавленную руку. Кажется, на ней висели пара раздавленных в фарш пальцев.

Видимо, они добрались до тех, кто не успел даже и шагу сделать. Студентов придавило тяжестью обвалившихся кусков.

— Роберт! — к нему подбежала одна из однокурсниц. — Иди отдохни, ты и так много с чем помог. А лучше сходи в лазарет, мало ли…

— Там и без меня сейчас много забот. Но ты, пожалуй, права. Мне и вправду нужно отдохнуть.

Староста Когтеврана медленно встал не без помощи подруги и направился в уцелевший проход, который вёл к временно оборудованному на первом этаже лагере, для тех, кто пока не может добраться до своих комнат. Примечательно, что такое страшное событие случилось именно в последний день в Хогвартсе. Скоро должны приехать родители за детьми и с вопросами, почему их всё ещё нет дома. А после того, как они узнают, что именно здесь произошло, представить страшно насколько сильно школа потеряет статус в глазах магов. Но больше всего было жалко родителей, дети которых сейчас погребены под развалинами. Ужасало, какая боль и ненависть у них появится на Дамблдора и того, кто это сделал.

За спиной послышались всхлипы и чьи-то тихие рыдания по ушедшим из жизни. Следовало бы убраться отсюда побыстрее, дабы хоть немного заткнуть уши и побыть пару часов в тишине, отходя от увиденного. Порой казалось, что это всё страшный сон или просто очередная паранойя, вызванная отъездом. Но увы…

Роберт нашёл какую-то каморку с приглушённым дневным освещением. Здесь почти ничего и никого не было слышно, а после заклинания шумело лишь сердце, отбивавшее чечетку в рёбра. Рука сама по себе потянулась к пачке сигарет, где осталось всего три штуки. Ядовитый дым слегка туманил разум и расслаблял мышцы. Однако воспоминания об увиденном, к сожалению, не подавишь. Лучше пусть будет жечь в горле от сигаретного яда, нежели от желудочной кислоты, которая снова подступала к глотке.

От небольшой передышки ноги становятся ватными, заставляя молодого человека съехать спиной по шершавой стене. Он чувствует все бороздки неровного камня, но в каком-то смысле это даже приятно. Это отвлекает.

Сигареты закончились, а он все ещё никак не мог взять себя в руки и подойти на помощь к нуждающимся. Носа коснулся запах цветов, вызывая отвращение и заставляя поджать под себя ноги.

— Господи, как же мерзко… — тихо простонал когтевранец.

***

Даже спустя два месяца Хогвартс не смог оправиться от той трагедии. Раны унесённых жизней и пострадавших всё ещё зудели и кровоточили. У восстановленных стен Хогвартса стояли небольшие венки и букеты цветов, с наложенными от увядания заклинаниями. Фотографии погибших, где они смотрели на мимо проходящих, заставляли сжиматься сердце и пустить слезу. Слишком наивны и улыбчивы мёртвые в движущихся фотоснимках. Нередко здесь можно было встретить рыдающих родителей, братьев и сестёр. Виновных так и не нашли, но ходили слухи, что во всём виноваты лишь двое — единственные, которых не удалось отыскать при перекличке. Гарри Поттер и Мелисса Голдштейн оказались убийцами десяти человек, не учитывая пострадавших.

Роберт стоял напротив одной из фотографий, держа букет белых лилий в руках, всё не решаясь их положить, тем самым признать, что дорогой подруги больше нет. Он смотрел на смеющуюся девушку, которая строила рожицы и весело с себя хохотала. Хоть она и училась так себе, но была легка на подъём и всегда вдохновляла своей мотивацией к будущему.

— Прости, Бет… — прошептал он, не в силах сказать большее. Глаза неприятно защипало, пришлось опустить голову, дабы никто не увидел плачущего старосту Когтеврана. Пальцы впились в хрустящую бумажную обёртку от букета. — Я не успел…

— Не стоит корить себя, юноша. Ты здесь совершенно не при чём, — послышался знакомый голос Дамблдора. — Смерть — это ещё не конец, — директор положил свою большую ладонь на плечо молодого человека, медленно хлопая по нему. — Такая юная, добрая леди навсегда останется в наших сердцах, единственное, что мы можем — сделать так, чтобы ей было там комфортно.

— Пхах, — усмехнулся Хиллиард, не поднимая головы. — Смерть — это как раз-таки конец и больше ничего. За ней нету рая, ада, или какого-то другого мира. Неважно, сколько Бет жалела или желала, в любом случае она этого не сможет сделать. Больше ничего не имеет значения, лишь её оборванная жизнь.

— Для многих она стала героем, спасшим несколько первокурсников, пожертвовав собой. Стены Хогварства навсегда запомнят такой благородный и добрый поступок, — ещё раз попытался утешить Альбус.

— Вас ведь не было, когда мать надрывала горло над её трупом, наполовину заваленным камнями, или когда с ней прощались родные и близкие. Гроб был наполовину пуст, потому что вторую часть тела не удалось нормально восстановить даже с помощью магии, — к вискам подступала ярость, а слух постепенно заглушался ударами сердца. — Какой смысл в почёте и героизме, если оставляешь за собой лишь слёзы и скорбь?! — не сдержался Роберт, повысив голос.

Старик ничего не ответил, собственно, этого было и не нужно, и так всё ясно. Его сейчас куда больше волновал потерянный авторитет Хогварста и обрушившиеся на него самого обвинения не только со стороны родителей, но и с Министерства. Министр наконец-то смог зажать старика в угол. Было ли жаль когтевранцу директора? Совершенно нет.

Парень молча положил букет с лилиями на пол под фотографией и в последний раз взглянул на смеющеюся подругу.

«Прощай, Бет».

После школы Хиллиард сразу направился в больницу Св. Мунго, где до сих пор восстанавливались некоторые из пострадавших. В их числе была пара друзей, к которым он всё обещал зайти.

На удивление, в коридорах было пустовато, только несколько медсестёр мимо прошли. Нос чесался от запаха хлорки и какой-то примеси.

— Вы только посмотрите, кто к нам пожаловал, — прокомментировал один из волшебников, наблюдая за «вторженцем» в палату, — Мерлин, сам Роберт.

— Вижу, ты соскучился, — ухмыльнулся когтевранец, подходя к другу, — Мартин.

С ним Хиллиард познакомился, когда был ещё на первом курсе. Заводной темнокожий мальчишка с носом, как спелая мандрагора, распределившийся в дальнейшем на Пуффендуй, успел завести знакомства уже в поезде. Болтал без умолку, веселя всех рядом сидящих. Не исключением стал и сам Роберт, он, к слову, хохотал громче всех. Правда, немного расстроился, когда юморной и добрый знакомый ушел на другой факультет. Зато они всегда работали в группе на совместных занятиях и даже получали оценки выше «В».

— Не больше чем по тому, что у тебя в пакете, — съязвил в ответ пуффендуец и привстал, дабы как следует поприветствовать товарища.

— Конечно, — выдохнул парень и подошел ближе протягивая руку. — Только перед этим мне изрядно пришлось побегать, с тебя должок.

— Какой долг, Роб? — засмеялся Мартин. — Неужели магловские апельсины так сложно найти? И вообще-то больной здесь я.

После нескольких историй, рассказанных Робертом о том, как он бегал по магазинам в поисках тех самых фруктов, друзья на время забыли о случившемся. Каждый делился новостями и каждый смеялся над глупостью другого.

— Врачи говорят, что ещё пару недель и я смогу самостоятельно ходить, — пуффендуец похлопал одной рукой по бедру. — Жаль, что в квидич не смогу больше поиграть.

— Это ещё неизвестно, — попытался успокоить его Хиллиард, — как знать, может ты ещё всех обгонишь.

— Может… — повторил друг. — Кстати, она недавно пришла в себя. Постоянно ходит в парк, что у входа в больницу, проводит там по несколько часов. Смотри, не натолкнись на эту гадюку.

— Хорошо. Буду осторожен.

Вот только когтевранец забыл о везде преследующем его невезении. Не успел он пройти и половины парка, как на глаза попались знакомые тёмно-зеленые носки туфель. Джема сидела на скамейке, прислонив позвоночник к крутой деревянной спинке. Осанка ровная, девяносто градусов. Листала какую-то книжку, качая ногой и недовольно перелистывая страницы. И правда гадюка, только подойди к ней, и она вопьется кому-нибудь в горло.

Когтевранец попытался спокойно пройти мимо. Сделать вид, будто они не знакомы, однако невольно ушей коснулся тихий смешок, который заставил встать на месте и обернуться. Фарли как всегда выглядела надменной и невыносимо уверенной, даже в таком побитом состоянии. Блондинка не сводила медовых глаз с него.

— Решил сделать вид, будто не знакомы? — произнесла слизеринка и слегка вздернула подбородок. — Ты так предсказуем.

— Решила, что можешь считать меня знакомым? — почти сразу же ответил Роберт и уже хотел рывком развернуться, как услышал нечто непривычное от неё.

— Я просто хотела сказать спасибо за своё спасение. Вот и всё, — её щеки едва заметно загорелись румянцем.

Это стало такой неожиданностью для Хиллиарда, что на пару секунд он потерял дар речи. Настолько было непривычно слышать нечто подобное от неё.

— Только не думай, что после этого моё отношение к тебе изменится, — произнёс парень и сунул руки в карманы брюк. — Бывай.

— Это всё? — удивилась Джема и отложила книгу.

— А тебе надо что-то ещё? — недовольно спросил молодой человек, закатив глаза.

— Деньги, например, за мою спасённую жизнь или…

— Деньги? — усмехнулся Роберт. — От тебя мне ничего не нужно. Ты прекрасно показала, кто ты есть на самом деле, в прошлом году, подарив мне на всю жизнь проклятье, которое, возможно, убьёт меня быстрее, чем я смогу это сделать сам.

— Моя семья предлагала вам возмещение причинённого ущерба, — попыталась оправдаться слизеринка. Даже встала и подошла поближе.

— Мерлин, Джема, как ты не поймешь, мир не крутится только возле твоих денег или имущества, — постепенно заводился Хиллиард. — У многих людей есть кое-что поважнее, чем какие-то золотые монетки…

— И что же? — по-змеиному улыбнулась Фарли, сложив руки на груди. Только посмотрите на неё - полностью уверена в своей правоте.

— Сердце, — парень аккуратно ткнул ей в ключицу, чтобы не сделать больно, а то мало ли. — А его у тебя нет, и в этом я уже несколько сотен раз убедился.

Слизеринка приоткрыла пухлые губы для ответа, как когтевранец быстро развернулся и ушёл по своим делам, показывая всем видом, что слушать больше не собирается. Да и что она могла сказать? Это ведь староста Слизерина, которую никогда не интересовали чувства других людей, лишь её собственная выгода.

Парень почти вышел из парка, как в затылок прилетело что-то тяжёлое. Оказывается, Джема нагнала его и неплохо всадила книгой в голову. Место удара неприятно саднило и пульсировало. Роберт уже собирался высказать всё, что только могло прийти в голову, как сзади не оказалось никого. Может, отправила книгу заклинанием?

Учебник упал корешком вниз разворачивая страницы. Пришлось поднять, не оставлять же валяться его здесь просто так. Фолиант оказался довольно тяжёлым, теперь понятно, почему было так больно. Почти на каждом листе бумаги находились какие-то пометки, написанные идеально ровным тошнотворным почерком. Это была книга по исцеляющим зельям.

«Думает, будто что-то из этого мне поможет? — усмехнулся Роберт, как заметил тонкую закладку между страницами. — Зелье передачи?»

Согласно написанному в учебнике проклятье, порчу или сглаз можно было передать другому магу, при условии, что он подтвердит своё согласие добровольно. В худшем случае проклятье, порча или сглаз лишь распространит своё действие на двоих. Однако и рецепт был не из простых, - требовались очень странные ингредиенты, которые между собой смешиваться не могут.

«Что за бред? — подумал Хиллиард, — А если это и правда, то кто согласится на такое? Обречь себя на годы мук. Стоп, но тут не сказано, должен ли знать человек о том, что именно он пьёт добровольно. Видимо, важен только факт добровольности».

Парень мотнул головой, дабы вытряхнуть грязные мысли из головы. Сама идея передать свои страдания другому ни в чём не повинному человеку заставляла чувствовать стыд. Интересно, каким местом думала Фарли, вручая настолько опасное зелье ему? Неужели не боится, что может сама случайно его выпить и потом всю жизнь страдать от собственной же ошибки?

Позже Роберт поймет, почему она решила отдать такую ценность без задней мысли. Ведь именно в тот же день юношу переведут в другую школу волшебства в Финляндии — Дурмстранг. Там он продолжит обучение с того же курса, издалека наблюдая за тем, как из великой школы Магии и Волшебства делают изгоя. В Финляндии молодой человек будет до конца учёбы там жить, так как вместе с ним переедет вся семья и нужда возвращаться в Великобританию отпадёт.