Говорят, время лечит. Часы, дни, недели, месяцы, годы — все они неумолимо утекают сквозь пальцы, унося с собой всё плохое и хорошее. Самые счастливые и самые ужасные моменты жизни становятся воспоминаниями и лишь иногда наведываются в настоящее в разговорах с другими людьми или в размышлениях перед сном.

Но не всегда.

— Вот мы и снова встретились, Адаар. 

После ужасной битвы за Адамант прошло уже много времени, но воспоминания об ужасах Тени иногда возвращались — тогда, когда Демера ждала их меньше всего. И каждый раз она не знала, разговаривала она с настоящим Кошмаром или это просто дурная игра её воображения. Слишком уж реальными казались сны.

— Думала, что сможешь так просто уйти от меня? 

Демера снова и снова оказывалась в логове Кошмара. Те же чувства, те же запахи, те же звуки, то же окружение — всё в точности как тогда, когда она со спутниками физически вошла в Тень. И всё тот же демон, который не выпускал их из своих владений.

— Наивная. Ты — ничто. Песчинка, которую унесёт прочь первым же ветром.

Кошмар приближался. Демера потянулась за посохом, но его не было. Ругнувшись, она обернулась и не увидела своих спутников — она была одна. Совсем одна против этого чудовища, которого они с огромным трудом побороли вшестером.

— Почему они решили, что ты — избранная? Почему считают, что ты спасёшь всех, хотя ты не можешь спасти даже своих друзей? 

Паника подступала и вот-вот собиралась накрыть её с головой, отравляя рассудок. С трудом успокоившись, Демера оглянулась на Кошмара, но взгляд зацепился за истерзанные тела. С трудом она узнала в них Варрика, Кассандру и Железного Быка, но прежде, чем она успела сделать хоть что-то, всё заволокло туманом.

— Не спасла их. Не спасёшь и себя. Как не спасла своего друга, которого ты оставила в моей обители.

Внутри всё сжалось. Появившийся из перед Демерой Хоук выглядел ужасно — густая кровь вытекала из свежих колотых ран. Он открыл рот, будто что-то хотел сказать, но тут же закашлялся, подавившись какой-то чёрной жидкостью.

— Это... твоя... вина… — процедил он между приступами.

Холодные пальцы Защитника крепко сжали горло, обожгли кожу. Боль стала невыносимой. Демера судорожно выдохнула и попыталась вырваться, но Хоук был сильнее.

— Жалкое зрелище.

Пальцы сжались. В глазах потемнело, стало трудно дышать. Оглушающий хруст, от которого зазвенело в ушах, крик…

...и Демера проснулась в своих покоях.