— Построил город в облаках. Хочу стать здесь я королём. Не ищи подтекста в моих словах — мы все друг другу лжём.

Демера никогда не думала, что ей в самом деле захочется убить Каариса. За всё время, что они брели по перевалу в Морозных горах от Орзаммара, он сочинил столько стихов, что хватило бы на несколько десятков сборников. И они наверняка были замечательными, если бы, во-первых, Демера что-то понимала в поэзии, а во-вторых, ей не пришлось слушать этот бред всю дорогу…

— Богоподобная гноми́ха… — начал новый стих Каарис.

— Клянусь своим мечом, ещё одно слово, и я закопаю тебя в снегу! — рявкнул Сата-кас. Кажется, не только Демеру достали эти завывания.

— Искусство требует жертв. За свои творения я готов и умереть! — томно ответил Каарис. — Тем более что я так долго молчал!..

— Лучшие часы моей жизни, — пробормотала Демера.

— Ничего вы в искусстве не понимаете! Что вы, что этот мерзкий гном… проклятые толстосумы, которые платят нам и диктуют свои условия, — Каарис немного помолчал. — А это ещё одна идея…

Послышался коллективный агрессивный выдох. Однако то ли Каарис понял свою ошибку, либо ничего гениального на ум ему не пришло, но он так и не продолжил декларировать свои стихи.

Вообще, Демера спокойно относилась к своим товарищам по оружию, но иногда они выводили её из себя. Особенно когда они оказывались запертыми где-нибудь все вместе. Как, например, в горах. Тропа одна, ни свернуть, ни спрятаться. И занятие только одно — идти, иногда приходилось кому-нибудь начистить морду. Ну, этим занимались остальные, а Демера оставалась в стороне, прикрывая бойцов магией.

Во время последнего привала Ашаад пытался научить её держать меч, чтобы она могла принять участие “в настоящей битве”, потому что “махание палкой в полуметрах от настоящего месива — это не битва”. И плевать ему было, что именно магия Демеры вот уже несколько раз спасала его от клинков противников…

— Говорят, что разлука лечит, что любовь укрепляют дни… — снова начал Каарис.

— Достал! — заорал Сата-кас и бросился на несчастного поэта.

Никто не успел ничего сделать — или не попросту хотел — как Каарис оказался в сугробе. Завязалась потасовка, сопровождаемая ругательствами, кряхтением и завываниями.

Первой очнулась Шокракар. Сунув свой рюкзак Демере, она бросилась разнимать сцепившихся, следом за ней бросились оба Ашаада. Вот до чего могут довести горы — ближние нападают друг на друга…

Однако мысленно Демера была благодарна Сата-касу — хотя бы за ещё пару минут без стихотворений. Шокракар же наоборот не была довольна — такие стычки подрывали сплочённость группы. А именно в этом была сила Вало-кас — в их единстве.

— Прекратите! — ругалась Шокракар. — Ведёте себя как придурки! Заткнулись все! Ты! — она ткнула пальцем в Каариса. — Никаких стихотворений до привала! А ты! — она грозно посмотрела на Сата-каса. — Держись от него подальше.

— Если наш дражайший поэт…

— Я сказала “заткнуться”! — Шокракар рявкнула так, что даже Демера испугалась.

Повисла тишина — даже все немногочисленные звери в округе замолчали, подчиняясь лидеру Вало-кас.

— Держите себя в руках, пока мы не разберёмся со следующей работой.

— Какой работой? — первым спросил Ашаад.

— Таарлок вам не сказал что ли? — Шокракар нахмурилась.

— Нет. Впервые слышу об этом, — нахмурилась Демера.

— Вашедан¹, Таарлок… — Шокракар выдохнула. — Короче говоря, нас наняли для охраны. На какое-то важное мероприятие неподалёку. В Храме Священного Праха. Платят отлично, так что возражения не принимаются.

— Да их и нет.

— Замечательно. Тогда идём. И без скандалов.

Шокракар забрала рюкзак у Демеры и двинулась дальше. Остальные вяло пошли за ней в мрачном молчании. Похоже, с гор отряд спустится ещё нескоро…