========== Том 1 Глава 12 Объятие. Часть 1 ==========

***

— Все равно я тебя изведу. Ты же сам здесь — не местный. Так что и вовсе нет тебе смысла особенно упираться, — пробормотал Вэй Усянь.

Он опустил флейту и устало вздохнул. 

Стояла глубокая ночь, медленно крадущаяся к утру. Звезды сияли, висела яркая луна, было достаточно светло. Широкая заводь блестела мрачно и завораживающе. Спускаться на воду в лодке, а тем более просто погружаться, было здесь крайне опасно. 

Недобрая судьба настигла это место еще, когда Вэй Усянь и Цзян Чэн прибыли в свои пятнадцать лет на обучение в Гусу Лань. Приспешники Вэнь Жоханя уже тогда начали проявлять бесцеремонность. Они вытравили бездонный омут из реки в своих землях в заводь, неподалеку от Цайи. 

Это стало настоящей проблемой для ордена Лань на все эти годы. Подкинуть напасть другим соседям они, конечно же, не могли. Извести омут сразу не было возможности, после была война. А затем монстр изрядно окреп, и оставалось лишь оградить его. При том, что жить в изоляции этот экземпляр совершенно не хотел, наводнял протекающую через него реку гулями и прочей речной нечистью. Их, конечно, ловили и истребляли. Но омут творил новых. Пугал людей. Топил часть идущих в Цайи и оттуда товаров. Не то, что бы много. Не то, что бы часто. 

Но в таком месте как Гусу, как Вэй Усяню казалось, ничего подобного в принципе существовать было не должно. Поэтому он сам для себя решил совместить полезное с приятным. И себя развлечь, и, в случае успеха, немного Лань Сиченя порадовать. 

Вэй Усянь уже довольно давно присматривался к проклятому омуту. Бездонным он лишь назывался. На самом деле был просто злобным. Поначалу питался душами, а со временем перешёл и на мясо. Огражденный, стал вести себя несколько неадекватно. Иногда развлекался тем, что затягивал и рвал на части им же сотворенную нечисть. Хотя скорее всего дело было в том, что и питался то омут лишь уже утопшими. Живые люди не могли пройти через возведённые вокруг омута магическое заграждение. Да, и не всякий заклинатель смог бы. Вот и доставалась омуту одна лишь остывшая падаль. А страх, да предсмертные стоны перепадали далёким от него глубинам. Темной Ци здесь было немало. Но все же и Вэй Усянь мог забрать себе достаточно много. 

Концентрация Темной энергии в заводи таким образом постепенно уменьшалась, омут слабел. От него уже и осталось-то едва-едва. Но вытянуть его до капли Вэй Усянь и в этот раз все ещё не смог. 

Ему казалось, что он до сих пор лишь размышляет о том, что следует сделать дальше. Вообще-то, он собирался к утру вернуться на гору и отдохнуть там, но усталость взяла своё, и он сам не заметил, как задремал, уютно растянувшись в мягкой весенней траве.

Подобное было вполне привычно для него, он и раньше мог уйти бродить, забраться подальше от хожих троп, собрать съедобных плодов или поохотиться, а, поев, устроиться дремать на земле, на корнях или и вовсе в ветвях дерева. Отсутствие кровати и одеяла ему бывало даже приятно.

Однако, в этот раз толком отдохнуть он не успел. Вэй Усянь спал крепко, но внутреннее чутье на опасность и неизвестность было у него весьма острым. 

Почувствовав чужое присутствие, он, тряхнув рукой, бросил талисман и только после открыл глаза. 

Одежды светлые, но точно не принадлежит к великим орденам. Совсем мальчишка… Вэй Усянь не держал при себе талисманов способных нанести с одного раза значительный вред. Замедлиться, потерять ненадолго часть духовных сил — все, что грозило заклинателю. Простой смертный был бы полностью таким талисманом был обездвижен или потерял бы сознание. Но и это, будем честны, — не великая проблема. 

Именно поэтому Вэй Усянь не особо раздумывал прежде, чем запустить талисманом в незнакомца. 

В уже достаточно высоко поднявшемся утреннем солнце сверкнул меч, холодно вспыхнули на нем морозные узоры, в последний момент клинок все же сразил талисман на подлете, его собственное свечение померкло от столкновения с ним лишь немного. 

«Неплохо,» — оценил про себя Вэй Усянь, щурясь от света.

Перед ним стоял высокий изящный юноша, в светлых одеждах, с мягким немного узким и заострённым лицом. Разделавшись с талисманом, он вернул меч в ножны за спиной и учтиво поклонился:

— Приветствую Старейшину Илина.

Вэй Усянь тем временем уселся, скрестив ноги, и, не особо заботясь приличиями, разглядывал незнакомца.

— На выходца из клана ты не похож. Кто обучал тебя?

Юноша выпрямился и был явно несколько сбит с толку столь личным, для совершенно незнакомых людей, вопросом.

— Если не чтобы поболтать, то зачем же ещё и каким образом ты нашел меня? — не дождавшись ответа, задал Вэй Усянь следующий вопрос.

— Жители Цайи сообщили, что рядом с их городом несколько лет назад появилась напасть, и заводь стала гиблой. А совсем недавно в Гусу появился еще один внушающий опасения обитатель, который стал в последнее время особенно часто наведываться к темной воде, — пояснил юноша.

— Ммм, — протянул Вэй Усянь. — Просто не терплю конкурентов и нечисть, которая мне не подчиняется. Желаю быть единоличной напастью на этой земле.

— Клан Чан… тоже был вашим конкурентом? — спросил юноша.

— Клан Чан…что?.. — недоуменно вскинул брови Вэй Усянь. — Впервые слышу о таком.

— Чуть более двадцати дней назад в Юэ Яне клан Чан был уничтожен, — сообщил юноша.

— Если это был твой клан, соболезную. Но при чем здесь я? — спросил Вэй Усянь. — И, может быть, ты присядешь, раз все же решил поговорить со мной? У меня уже шея затекла снизу вверх смотреть на тебя, — почти без притворства пожаловался он.

Юноша опустился на землю там, где стоял, то есть в паре шагов от Вэй Усяня. Благородной и ровной осанкой он почти напоминал Лань Ванцзи. Только вдобавок выглядел совсем тонким и легким. Так и не сказать, что серьезный противник. Взгляд, однако, при этом у юноши был спокойным и строгим. Судить же исключительно по внешности Вэй Усянь не привык. Тем более, что молодой заклинатель явно обладал хорошей реакцией и верной рукой. Он вполне мог бы быть и весьма достойным соперником в поединке.

— Клан Чан не в родстве со мной, — произнес молодой заклинатель.

— Тогда, что за дело тебе до них? — спросил Вэй Усянь.

— Несправедливо, — сказал юноша. — Глава и несколько адептов были на ночной охоте, когда это произошло. Я решил, стоит помочь им разобраться, что же все-таки случилось. Ни на случайность, ни на тварей это не похоже. За этим несчастьем стоит кто-то из постигающих бессмертие. Его методы бесчестны, а цели неблагородны. Это несправедливо. Так в Мире быть не должно.

Вэй Усянь покачал головой.

— Послушай… Ты должно быть не столь давно спустился в наш несовершенный мир с какой-то довольно высокой горы, не так ли, прекрасное дитя?

— Я — не дитя, — сказал юноша так, что стал Вэй Усяню на порядок интереснее. 

В его интонациях прозвучало беззлобное чуть возмущенное негодование, выраженное со спокойным достоинством. 

— Мое обучение окончено. И я принял решение отправиться в Мир, чтобы сделать его лучше, — сообщил молодой заклинатель.

— Сколько же тебе полных лет? — беззаботно спросил Вэй Усянь.

— Семнадцать, — ответил юноша уже совсем без возмущения.

— О. И правда не дитя. Просто выглядишь младше. Слишком долго дышал горным воздухом, — Вэй Усянь привычным движением раскрутил в пальцах флейту. — Ты сказал, гибель клана Чан не случайна и не похоже, чтобы они стали жертвами тварей. Почему?

— Люди погибли от страха, застигнутые врасплох злыми духами во сне. Поместье Чан было под магической защитой. Несильной. Обычные талисманы, строго говоря. Ночью все спали. Те даже, кому спать не следовало. Это расчет. Разумный расчет человека, — честно рассказал молодой заклинатель о своем расследовании.

— Неплохо. Почему же ты пришел со всем этим ко мне? — задал следующий вопрос Вэй Усянь.

— Вы управляете духами и нечистью. На надзорном пункте в Цишане в самом начале войны за Аннигиляцию Солнца люди Вэнь Чао погибли весьма схожей смертью.

— То, что ты говоришь, похоже на обвинение, — с холодком в голосе заметил Вэй Усянь.

— Сейчас это просто вопрос. Я лишь хочу прояснить детали, — произнес юноша.

Вэй Усянь вдруг рассмеялся:

— Не исключая версии, что я вполне могу быть тем, кто истребил целый клан, ты пришел сюда один?

Юноша чуть пожал плечами и ответил с прежним спокойным достоинством:

— Говорят, во время войны вы в одиночку истребили тысячную армию. Я же — всего лишь бродячий заклинатель. Мне не собрать армию, способную хоть как-то впечатлить вас, и вполне привычно ходить в одиночку, самое большее — в компании друга. И к чему мне вообще пытаться применять силу, если сегодня я пришел к вам, рассчитывая на разговор?

— Как твое имя? — спросил Вэй Усянь.

— Сяо Синчень. — ответил юноша.

— Твой меч? — продолжил Вэй Усянь.

— Шуан Хуа.

— Кто тебя обучал?

— Баошань Саньжэнь.

— Кто?! — Вэй Усянь перестал крутить флейту и уставился на юношу во все глаза.

— Моя наставница — Баошань Саньжэнь, — повторил молодой заклинатель.

— И как давно ты спустился от нее в наш несовершенный Мир? — справившись с удивлением, продолжил Вэй Усянь поток вопросов.

— Чуть больше двух месяцев назад.

— За это время тебе не предлагали вступить ни в один орден? — с явным сомнением уточнил Вэй Усянь.

— Я отказался. Не считаю систему кланов и орденов совершенной, — размеренно произнес Сяо Синчень.

— Кто предлагал? — полюбопытствовал Вэй Усянь.

— Не думаю, что сейчас это имеет значение, — заметил юноша.

— Ну наконец-то… — выдохнул Вэй Усянь. — Почему ты вообще, скажи на милость, отвечал на мои вопросы?

— Потому что рассчитываю на встречную честность, — признался Сяо Синчень.

— От человека, который возможно извел недостойным методом целый клан?

— Я же уже сказал, что вовсе не предъявляю вам подобного обвинения. У меня, просто-напросто, нет никаких оснований, чтобы вам что-то предъявлять. Не считая случая в Цишане. Достаточно все же давнего, чтобы рассматривать этот факт, как решающий.

— Я управляю духами и нечистью, — напомнил Вэй Усянь.

— Да. И именно поэтому я полагал, что возможно вы не откажетесь объяснить мне, как обойти охранные талисманы. Можно ли сделать это на расстоянии? И, незамеченным? — пояснил Сяо Синчень.

— Обойти легко. На расстоянии не сделать. Но расстояние можно преодолеть. С талисманом перемещения, например. Оставаться незамеченным при этом — в общем тоже несложно, — ответил Вэй Усянь.

— То есть… вы все-таки можете быть тем, кто сделал это? — прямо спросил молодой заклинатель.

— У меня нет причин поступать подобным образом. Я же сказал, что впервые от тебя слышу об этом клане Чан, — пожал плечами Вэй Усянь.

— А в Цишане…

— Тогда были, — не дав ему договорить, ответил Вэй Усянь.

— Ладно… — после некоторого молчания ответил юноша.

— Вот так просто? На слово мне поверишь? — переспросил Вэй Усянь.

— Пока что, нет поводов не доверять, — ответил Сяо Синчень.

Вэй Усянь вскинул брови в удивлении:

— А духи, нечисть, Темный Путь и все такое?

— Мир… почитает Светлый Путь Меча. Как благородный и чистый. Позволяющий совершенствовать тело и дух, постичь бессмертие. Но… моя Наставница отошла от Мира… в котором по-прежнему правят людские распри. Можно ли считать причиной тому лишь Иньскую Ци? Ведь и с помощью энергии Ян можно наслать на человека проклятье. Оба начала, Инь и Ян, поддерживают беспрерывное вращение Мира. Использовать их во благо или во зло всякий для себя решает сам. Даже некоторое из того, что смертные люди зовут ядом, способно не только убивать, но и излечивать.

— Ты так чудно разговариваешь, — усмехнулся Вэй Усянь. — Я бы с удовольствием поболтал с тобой. Сделай милость, найди меня как-нибудь еще раз, ладно?

— Я дал обещание помочь с делом клана Чан, — сказал Сяо Синчень. — Даоцзану не ведомо, как проляжет его дальнейший Путь. Но я запомню ваши слова.

Молодой заклинатель поднялся. Вэй Усянь последовал его примеру.

— Даоцзан, пройди за мной. Я ненадолго задержу тебя.

Юноша согласно кивнул. 

Они спустились к заводи в том месте, где на берег выходила небольшая песчаная коса. Вэй Усянь подобрал по дороге сосновую ветку. На гладком, влажном у края воды, песке он нарисовал знак охранного талисмана. А затем пририсовал к нему еще 3 штриха и произнес:

— Вот так знак будет иметь обратное действие. Прежде защищенное место станет приманкой для низкоуровневой нечисти и злых духов. Но. Чтобы сработало, нужно выводить дополняющие элементы кровью. Не обязательно своей. Но обязательно человеческой.

Вэй Усянь поднял взгляд на юношу. Тот внимательно всматривался в измененный знак, потом кивнул и поклонился:

— Благодарю Старейшину Илина.

Вэй Усянь кивнул в ответ и стёр черты талисмана, выведенные на песке. Юноша выпрямился и повернулся уйти, но успел сделать лишь шаг, как за его спиной прозвучало:

— О! Эй, даоцзан Сяо Синчэнь, у меня есть к тебе одна просьба.

Молодой заклинатель обернулся.

— Не забывай об осторожности, — сказал Вэй Усянь. — Будь добр, побереги себя.

— Но почему вы… говорите мне это? — спросил Сяо Синчень, уловив в голосе основателя Темного Пути долю искреннего участия.

— Просто хочу поболтать однажды снова, — легко пожал плечами Вэй Усянь. — По-настоящему интересный собеседник — редкая ценность. Тем более, что ты пришел ко мне сам.

Сяо Синчень медленно кивнул:

— Если так, я и правда должен буду однажды вернуться.

Вэй Усянь довольно улыбнулся. А молодой заклинатель ещё раз поклонился и отправился своей дорогой. 

Проводив его взглядом, ещё немалое время Вэй Усянь сидел неподвижно у кромки песка. Его мысли невольно обращались к только что услышанной истории, а ещё он пытался выцепить из памяти хоть малые крохи, если не событий, то лицо или голос, но осталось одно имя — Цансэ Саньжэнь. И то лишь потому, что о ней и отце Вэй Усянь слышал позже, не только в раннем детстве. Изредка. Но все же рядом с ним иногда вскользь звучали имена его родных отца и матери. 

Что ж поделать. Так уж сложилась его судьба, что собственной памяти о них у него не осталось. Грустить об этом сейчас ему совсем не хотелось, он лишь удивлялся тому, что сегодня, вот так случайно и просто, ему довелось встретить юношу, который был учеником Саньжэнь Баошань. Всей разницы в возрасте между ним и Вэй Усянем было лет 7 от силы, а тот все равно думал про себя о нем: «Совсем ведь мальчишка, такой непохожий на многих в этом мире. Такой странный, даже тем, как выражает мысли.» 

Вэй Усянь поймал себя на том, что дальнейшая судьба молодого заклинателя стала ему как будто и правда небезразлична. Он усмехнулся сам себе и покачал головой. Мысли мыслями, а у него было ещё и целое незавершенное дело. 

Раз уж остался на этом месте, пожалуй, самое время довести уже изрядно давно начатое до конца. Он поднял и поднес к губам флейту. 

Начав играть, Вэй Усянь довольно быстро потерял счёт времени. Ему хотелось лишь вытянуть из воды всю оставшуюся в ней жадную скорбь темной силы, которая заставляла ее убивать. 

За многие часы в одной позе затекли мышцы. Опустив флейту, он продолжал видеть, как блестит в дневном свете вода. Темной Ци там больше не было. Только Вэй Усянь не мог понять, реально ли это или лишь кажется ему. Все ощущения внутри него как будто бы тоже застыли. Осталось только зрение. И он очень устал. Двигаться не хотелось. Казалось, что и сам мир остановил свой бег. Ничего больше делать не нужно. Потому что больше ничего нет. 

Частью сознания Вэй Усянь все же отдавал себе отчёт, что в этих, обволакивающих его мыслях что-то явно было не так. В конце концов, он собрался и отправился к своему поселению. Стараясь сосредоточиться и ни о чем больше не думать, только о том, куда нужно прийти. Никаких «зачем» или «почему», просто туда, шаг за шагом, не останавливаясь и не сворачивая. 

Под конец пути, казалось, что все вокруг подергивается рябью, как будто находишься под толщей воды. Но Вэй Усянь упрямо шагал. 

Кто-то подхватил его под руку.

— Вэй лаоши, — наконец расслышал Вэй Усянь. — Что с вами?

Таким образом его называл лишь один… одно создание. Ошибиться было невозможно. Вэй Усянь знал, что подошедший к нему не представляет опасности. Но то, что он ничего не слышал, пока Вэнь Нин не взял его под руку, было плохо. 

Тем не менее, он ответил только:

— Ничего. Просто устал. Идём домой.

Задержавшись на одно лишь мгновение, Вэй Усянь сделал шаг вперёд. Ему казалось, если стоять долго, пойти снова уже не удастся.

Вэнь Нин двинулся вместе с ним.

— Очень густая Темная Ци, — тихо заметил он на ходу.

— Ничего, — повторил Вэй Усянь. — Пойдем домой.

— Мы сможем оказаться там быстрее, если позволите мне вас отнести, — робко, но все же предложил Вэнь Нин.

— Нужно идти, — ответил Вэй Усянь, продолжая делать шаг за шагом.

Вэнь Нин не стал спорить, лишь поддерживал Вэй Усяня под руку, помогая двигаться вперед. Когда они пришли в поселение, солнце скрылось за горы, горел закат. 

Вэнь Нин не успел спросить, где был и чем занимался Вэй Усянь. Тот отослал его за едой. А когда Вэнь Нин вернулся, то застал Вэй Усяня спящим, глубоко и крепко. 

Он отсутствовал в поселении со вчерашнего вечера, и Вэнь Нин не удивился, что от сильной усталости Вэй Усяня свалил сон. Темная Ци рядом с ним все ещё ощущалась, но не так заметно и сильно. Ранен Вэй Усянь тоже совершенно точно не был, поэтому, устроив удобнее, Вэнь Нин оставил его в покое с более или менее лёгким сердцем.

***

Из темноты звучали голоса. На самом пределе слышимости. Но постепенно становились громче. Сначала было не разобрать. Но со временем Вэй Усянь различил своё имя. Много имён. Голоса звучали незнакомо. Но звали так, как в разное время называли те, с кем он вырос, близкие и друзья: А-Ин, Вэй-сюн, Сянь-Сянь. 

Последнее звучало чётче остальных. 

Вэй Усяню стало казаться, что он слышит голос сестры.

— Шицзе, — позвал он в ответ и проснулся от звука своего голоса. 

Разомкнув тяжёлые веки, он сел на кровати. Обстановка была знакомой, а ощущение реальности смутным. Как будто проснулся не до конца. Тело сковывала слабость, голова шла кругом. Ощущения были не из приятных. Стало казаться, что дом ненастоящий, лишь игра воображения, в пустоте. Место, из которого нельзя выйти и которое вместе с тем не существует в пространстве. Захотелось немедленно выбраться отсюда наружу. Во что-то более настоящее, в жизнь, в реальность. 

Вэй Усянь поднялся. Накинул верхние одежды и пошел к выходу. Распахнув дверь, он по инерции сделал шаг через порог и остановился.

Перед его взглядом ослепительно блестела вода. 

Вэй Усянь различал дома поселения, знакомый пейзаж. Но все это сквозь временами блестящую, временами темнеющую рябь воды. При виде этих волн он покачнулся. 

В этот момент обзор ему закрыла собой фигура в белых одеждах. Вэй Усянь, почувствовал, как его подхватили, не давая падать, и сам постарался удержать, ускользающее равновесие.

— Вэй Ин!

Голос говорившего прозвучал знакомо и чётко. Вэй Усянь посмотрел на него. Лицо, лёгкий запах сандала, поддерживающие его руки. Это определенно были вполне ясные ощущения от определенно настоящего живого человека. И видел Вэй Усянь его вполне ясно, рябящая пелена спала с глаз и больше не мешала смотреть.

— Лань Чжань? Как ты здесь оказался?

— Ты проспал больше трёх дней, — сказал Лань Ванцзи.

— О. Это многое объясняет, — произнес Вэй Усянь.

— Тебе нужно восстановить силы. Двигаться еще рано, — Лань Ванцзи было потянул его пойти обратно в домик. 

Но Вэй Усянь решительно воспротивился, вспомнив свои ощущения там:

— Я не пойду туда. Все в порядке. Не стоит. Нужно просто поесть.

— Я принесу для тебя, — попытался настоять на своем Лань Ванцзи.

Однако, Вэй Усянь и правда почувствовал себя лучше, выпрямился, отстраняясь и произнес:

— Я все равно уже вышел. Просто пойдем и поедим вместе, ладно?

Лань Ванцзи ещё раз посмотрел на него и, решив уступить, снисходительно кивнул:

— Мгм.

Вэй Усянь улыбнулся:

— Вот и хорошо.

Они отправились к домику, который служил кухней, подле него стояло несколько навесов. Проснулся Вэй Усянь сегодня лишь немного позже обычного для себя времени. То есть как раз тогда, когда все нормальные люди уже позавтракали, но ещё совершенно не думали об обеде. Как следствие, им встретилось лишь пара человек, с которыми они просто раскланялись. 

Вэй Усянь выглядел и вел себя как обычно. И Лань Ванцзи постепенно успокоился. Даже Вэнь Цин, заставшая их уже за едой, не заметила ничего подозрительного или странного.

— Все — не как у людей! — укоризненно вздохнула она.

— Тебе не о чем беспокоиться, — заверил ее Вэй Усянь. - Может, просто присядешь с нами?

— Не сейчас, — отказалась Вэнь Цин. — Может быть вечером.

— Ладно. Хорошо. Как тебе будет удобнее, — кивнул Вэй Усянь.

И она ушла.

Вэй Усянь уплетал еду с таким аппетитом, что даже не разговаривал.

— Не торопись так, пожалуйста, — наконец произнес Лань Ванцзи. — Когда ты нормально ел, в последний раз?

— Дней пять назад. Если верно, что я проспал больше трёх.

Вэй Усянь успел съесть суп и уговорить не меньше чем пол тарелки риса с овощами и мясом. Лань Ванцзи решительно забрал его тарелку и отставил подальше:

— С тебя пока хватит.

— Ещё хочу, — запротестовал Вэй Усянь.

— Позже ещё поешь. Нельзя много сразу, — строго сказал Лань Ванцзи.

— Ладно, — сдался Вэй Усянь. — Пить-то хоть можно?

— Чай или теплую воду, — не менее строго ответил Лань Ванцзи.

— Лучше бы я дальше спал… — пожаловался Вэй Усянь, пока Лань Ванцзи наливал ему чай.

— А знаешь, я встретил недавно одного человека, — сообщил Вэй Усянь, отпив из пиалы. — Молодого заклинателя. Даоцзана.

Лань Ванцзи просто смотрел на него, молча, ни о чем не спрашивая, но с явным интересом.

— Занятный парень. Говорит забавно. С виду не скажешь, но довольно быстрый и сильный, — продолжал Вэй Усянь.

— Ты сражался? — уточнил Лань Ванцзи.

— Вообще-то, …я мирно спал, — заметил Вэй Усянь с усмешкой. — Но честно говоря, я рад, что меня разбудили. Юноша спустился с горы бессмертных пару месяцев назад. С его слов — он учился у Саньжэнь Баошань. И, знаешь, весьма похоже, что это правда, — Вэй Усянь улыбнулся. — Честное слово, если моя мама была хоть немного такой, я понимаю, почему…

— Вэй Ин, где ты встретился с ним? — спросил Лань Ванцзи.

— Даоцзан Сяо Синчень нашел меня в Цайи, — ответил Вэй Усянь и тут же буквально подпрыгнул. — Бездонный омут! Нам нужно туда!

— Сяо Синчень… — повторил Лань Ванцзи прозвучавшее имя, припоминая, знакомо ли оно ему. — Постой. Куда ты?

Вэй Усянь допил чай и поднялся. Глаза у него при этом блестели почти лихорадочно.

— Бездонный омут. Нужно проверить.

— Что проверить? Он огражден, — напомнил Лань Ванцзи, внимательно наблюдая за Вэй Усянем.

— Знаю, что огражден. Но мне. Туда. Надо. Я пошёл, Лань Чжань. А ты уж решай сам, со мной ты или нет.

— С тобой, — поднялся Лань Ванцзи. — До омута далеко, а ты только…

— Возьму Яблочко. Ему не помешает прогулка. Если устану, поеду на нем. Заодно прихватим с собой воды и яблок.

— Почему ты так спешишь туда? — спросил Лань Ванцзи.

— Так нужно, — ответил Вэй Усянь.

И не ожидая более, отправился собирать в путь ослика.

Дорогой он привычно болтал, играл на флейте, а потом вспомнил про историю клана Чан и рассказал Лань Ванцзи то, что услышал от Сяо Синченя.

— Отдать маленький клан на растерзание злым духам. Из мести? Или и вовсе просто чтобы собственные силы попробовать? Страшная смерть, на самом деле. И, если верно последнее, сложно будет найти исполнителя, — говорил Вэй Усянь. — Остались в живых глава семьи и ещё несколько из клана. Просчет? Или напротив сознательно сделано? Если второе, значит всё-таки месть, и след отыщется. Вопрос ещё, был ли умысел втянуть во все это даоцзана, или он случайно за это дело взялся?

— Мало фактов, — заметил в ответ Лань Ванцзи.

— Да, и будь их больше, что бы я мог сделать? — пожал плечами Вэй Усянь.

— А чего бы ты хотел? — спросил Лань Ванцзи.

Вэй Усянь молчал довольно долго потом сказал:

— Чтобы Сяо Синчень и вовсе не сходил с горы Баошань, наверное.

— Он сам выбрал свой Путь. Ты несправедлив, — заметил Лань Ванцзи.

— Возможно, — согласился Вэй Усянь. — Но я лишь хочу, чтобы его Путь не был слишком уж кратким.

— Он в опасности? — переспросил Лань Ванцзи.

— Никто из тех, кто оставил Баошань Саньжэнь, не прожил долгой жизни. Слишком непохожие на все, что есть в Мире. Чуждые людских распрей, — Вэй Усянь вздохнул и покачал головой.

— Быть может, ещё доведётся встретиться, — проговорил Лань Ванцзи.

— Да. Я ведь сказал, что хотел бы поболтать с ним ещё, — Вэй Усянь усмехнулся. — Как думаешь, он захочет прийти снова?

Лань Ванцзи произнес свое привычное:

— Мгм.

Привязав ослика к дереву неподалеку и высыпав перед ним горстку яблок, Вэй Усянь завороженно уставился на гладкое зеркало воды. 

"Вот бы войти в нее и погрузиться совсем, целиком и полностью."

Мысль эта, пришедшая внезапно, однако, ни коим образом не насторожила его. Ведь он вырос на реке и озёрах Пристани Лотоса. Здесь в горах Гусу ему не хватало привычной воды. Хотя при этом он с удовольствием забирался в холодную быструю речушку, что пробегала неподалеку от их поселения. В горах выше, где пещера, были небольшие озера. Почти такие же холодные, как источник в Облачных Глубинах. И всё-таки все это была совсем другая вода. А заводь неподалеку от Цаи, на которую они пришли сейчас, очень напоминала пруды и затоны, далёкой теперь для него, Пристани. 

Перед мысленным взором Вэй Усяня возникло озеро лотосов, он услышал смех и голос, зовущей его, шицзе: «Сянь-Сянь!»

Вэй Усянь решительно направился к воде.

— Вэй Ин! — окликнул его Лань Ванцзи. 

Но тот не отозвался, как будто и вовсе не услышал. 

Тогда Лань Ванцзи преградил ему путь.

— Лань Чжань… — вздохнул Вэй Усянь и посмотрел в лицо Лань Ванцзи. 

Едва он сделал это, как Темная Ци взвилась с такой силой, что у него на мгновение перехватило дыхание. Голос его от этого стал низким и резким: 

— Отойди! Уберись прочь с дороги!

Лань Ванцзи не двинулся с места, лишь быстрым движением схватил Вэй Усяня за плечо, не давая обойти себя и пойти дальше.

Вэй Усянь видел гладь воды за спиной Лань Ванцзи, в голове все ещё звучал голос шицзе, настойчиво и чуть обиженно повторяющий: «Сянь-Сянь».

«Убей его, — это не было даже голосом, что-то другое выражало себя. — Убей его, и мы будем свободны». 

Вэй Усянь понимал, что это совершенно точно не его собственные мысли. Он закрыл глаза, чтобы не видеть воды, но это мало, что изменило. Голос шицзе продолжал его звать. И нечто другое также продолжало говорить с ним. 

«Убьешь, и мы снова сможем вкушать живой страх и теплую кровь. Из-за таких, как он, мы давно довольствуемся лишь мертвечиной. Скудная пища. Нам бы полакомиться доброй едой. Он ведь тоже теплый. И совсем близко. Убей его вместе с нами. Не медли. Не стой.»

Вэй Усянь стал не в силах, ни двинуться, ни что-либо сказать. Он пытался сосредоточиться, пытался понять, перестать слышать голос шицзе, осознав лишь теперь, что это была не она, а лишь способ захватить его внимание. Весьма действенный способ, надо сказать. 

Но стоило ему распознать уловку, как стало немного легче. «Заткнись! Я не стану!» — подумал Вэй Усянь, вступая в мысленный диалог. 

«Убивать так приятно. Не смей отказываться, — прозвучало в ответ нечто. — Он отнял нашу свободу, а ты — пространство. Если не оба, то хотя бы один из вас должен заплатить нам!» 

«Не он!» — подумал Вэй Усянь и резко развернулся, высвобождаясь от руки Лань Ванцзи. 

Благо тот, не получая сопротивления, держал не слишком крепко. Повернувшись спиной к заводи, Вэй Усянь сделал шаг. 

«Раз пытаешься говорить со мной, значит действовать сам — не в состоянии. У меня все ещё есть выбор, я решаю, чему быть, чему — нет!»

«Неукротимый упрямец, подумай, ведь от смерти ты не умрёшь. Продолжишь существовать. Станешь неуязвимым, всесильным. Только представь, какая это власть!»

Вэй Усянь начал тихо смеяться, потом громче и перестал идти. Он думал про себя лишь одно: 

«Я не сдамся. Тебя самого уже нет — смирись. Не будет тебе больше ни воли, ни пищи, разве что силой рискнешь прорваться сквозь меня, без этих твоих пустых уговоров!» 

Сквозь смех стало внезапно трудно дышать. Вэй Усянь наклонился, чтобы сесть на землю, но его накрыла темнота, и все ощущения разом исчезли.

Лань Ванцзи едва успел подхватить его. В его руках оказалось совершенно безвольное тело. Он быстро опустился на землю, перевернул Вэй Усяня на спину и устроил его полулёжа у себя на руках, головой на груди, у самого сердца. 

Лань Ванцзи не понимал, что происходило с ним, и видел, что времени разбираться особенно нет. Он принялся передавать Вэй Усяню духовные силы. Того била мелкая дрожь, как от холода, дыхание было коротким и частым, пульс мчался отчаянно быстро. 

Перед глазами Лань Ванцзи полетели цветные пятна. Он успел осознать, что его собственное сердце пытается перенять резко учащенный ритм. 

«Нужно наоборот,» — подумал Лань Ванцзи и постарался сосредоточиться, заодно соображая, что ещё можно сделать.

Передавать силы, одновременно следя за пульсом и дыханием — уже отнимало массу внимания. Наконец, Вэй Усянь перестал дрожать, сердце стало биться ровнее. Лань Ванцзи чувствовал, что что-то происходило внутри него, не прорываясь наружу. 

Страшнее всего было то, что в большей мере ему оставалось лишь надеяться, что Вэй Усянь выдержит и справится с происходящим с ним сам. 

Темный Путь и путем-то, строго говоря, не считался. Блуждающие во Тьме жестоко расплачивались — вот по сути и всё, что было известно. Соответственно, и не было рукописей, из которых можно бы было хоть что-то узнать. Находились лишь описания жутких ритуалов умерщвления с разными целями, созданные заклинателями, одержимыми жаждой предавать живых жестокой смерти, чем дольше и страшнее будет смерть — тем лучше. Считалось, что все эти записи были созданы заклинателями, которых уже полностью подчинила себе Темная Ци. Вэй Усянь же, Лань Ванцзи знал это наверняка, одержим Темной энергией не был. Но и не рассказывал никогда, как пользовался ей, как управлял. 

«Ничего из того, что ты умеешь, не поможет в этом,» — вот и всё, что сказал Вэй Усянь, перед тем как принялся за уничтожение своего артефакта. Эти слова легли камнем на душу Лань Ванцзи — даже оставаясь рядом, он мог просто не знать, как помочь. Однако, он помнил, когда при пробуждении Вэнь Нина Вэй Усянь был ранен, духовная сила, которую передавал Лань Ванцзи, ему помогала. 

Оставалось надеяться, что поможет и в этот раз. Сохранять спокойствие было трудно. Передавая духовные силы, Лань Ванцзи не мог никуда унести Вэй Усяня отсюда, не мог отправиться к тем, кому было бы по силам оказать им помощь. Ни идти, ни тем более управлять мечом, одновременно отдавая духовные силы было невозможно. А прекратить отдавать он не мог, сам почти физически нуждаясь в том, чтобы яснее ощущать каждый его вдох, каждый удар его сердца. 

Лань Ванцзи сейчас и думать не смел о том, что эта его связь с Вэй Усянем может быть прервана. Он никогда не предполагал признаться в этом ему и сам не сознавал сполна, но сейчас стремился уберечь и удержать его всей душой, всем сердцем, лишь бы снова хотя бы изредка смотреть в его глаза, видеть улыбку, слушать голос и лёгкий, беззаботный смех. 

О том, что Вэй Усянь проспал несколько дней подряд, Лань Ванцзи узнал лишь вчера. С того действительно могло статься вымотаться так, что несчастному его телу оставалось бы лишь отсыпаться, позволяя неутомимой безудержной душе прогуливаться восвояси. Ни дева Вэнь, ни даже его родной брат не обнаруживали в состоянии Вэй Усяня ничего опасного или подозрительного. Лань Ванцзи же было не по себе. И он оставался в поселке, чтобы то и дело заходить к нему, играть на цине и просто не оставлять в одиночестве особенно долго. 

Лань Ванцзи задумался, мог ли быть связан тот длинный сон, с тем, что сейчас случилось на берегу этой заводи. Откуда вернулся Вэй Усянь три дня назад и где пропадал почти сутки, так никто его толком расспросить и не успел. Был ли он здесь и именно потому вернулся сюда сегодня? Сложно было угадать. Вернее было бы спросить. И Лань Ванцзи оставил раздумья. Он вспомнил о Песне Очищения. 

Большинство мотивов Ордена Лань можно было не только сыграть, но и исполнить голосом, вкладывая в него духовную силу. Лань Ванцзи пел, чтобы успокоить себя самого и заставить отступить всякую злую волю, нависшую над самой близкой и дорогой ему в этом мире жизнью.

Вэй Усянь приходил в себя медленно, будто поднимаясь из глубины. Он слышал мерный звук, поющий голос, запах сандала. Голос звучал интересно, как будто изнутри и снаружи одновременно. Мерный звук, Вэй Усянь понял это не сразу, был ритмом сердца. Что-то приятно перетекало в нем или сквозь него. Скорее сквозь, ведь сам он, кажется, оставался на месте. Его держали. Уверенно, крепко, но вместе с тем бережно. 

«Лань Чжань, — наконец осознал Вэй Усянь — Как хорошо...» 

Он не спешил открывать глаза и каким-либо образом сообщать о том, что пришел в себя. Ведь тогда Лань Ванцзи перестанет петь, а Вэй Усяню хотелось ещё его послушать. Да, и полулежать вот так, в его руках, ему нравилось, более чем вполне. 

Довольный и пригретый, он собирался насладиться своим текущим положением сполна. Край его губ чуть дрогнул в лёгкой улыбке. Но Лань Ванцзи этого не замечал, продолжая петь.

Дослушав песню, Вэй Усянь решил, что пора бы уже и поболтать:

— Лань Чжань, тебя можно слушать бесконечно. Честное слово, когда захочешь покорить девичье сердце, просто спой ей — и она наверняка последует за тобой на край света.

— Вэй Ин… — Лань Ванцзи посмотрел в его лицо, тот все ещё не открывал глаз. 

К удивлению Вэй Усяня, после того, как он подал голос, руки Лань Ванцзи прижали его чуть крепче. Это заставило подумать о том, что же происходило до того, как он оказался в столь приятном положении. 

Открыв глаза, Вэй Усянь попытался вглядеться в лицо Лань Ванцзи. Только видел он не совсем четко и не мог толком рассмотреть, поэтому снова попробовал обратиться к собственной памяти. Та также не очень-то спешила ему на помощь. Зато за это время немного прояснился его взгляд. 

На лице Лань Ванцзи, а точнее в глазах, определенно отражалось нечто ранее им не виданное. Однако, определить это нечто Вэй Усянь сходу не смог и, потому, спросил скорее наугад:

— Лань Чжань, скажи, я не пытался подраться с тобой, как-то ещё нанести тебе вред или ранить?

Лань Ванцзи отрицательно покачал головой и отвёл взгляд:

— Нет, — ответил он и спросил почти сразу — Для чего мы пришли сюда? Ты бывал здесь раньше?

— Да, бывал, конечно. — Вэй Усянь чуть двинул головой, устраиваясь удобнее, и с удовольствием ощутил, как Лань Ванцзи слегка погладил его плечо, как будто ответив на его движение.

— Что ты делал здесь? — прозвучал при этом следующий вопрос.

— Бездонный омут, — ответил Вэй Усянь, совсем пригревшись в тепле обнимающих его рук. — Хотел избавить заводь от этой напасти.

— Избавить?

— Ну да. Он же просто пророс из страха, гнева и крови своих жертв. Темное порождение, темная энергия по сути.

— И что с этим можно сделать?

— Извлечь, вытянуть, перекачать до последней капли. Тогда исчезнет.

— Вытянуть…куда?

— Себе, — Вэй Усянь чуть двинул плечом, будто говорил о чем-то элементарном и совершенно естественном. 

Находясь близко, он все ещё воспринимал ритм сердца Лань Ванцзи достаточно четко, чтобы услышать, как от одного этого слова, оно будто пропустило удар, а после, дрогнув, забилось быстрее.

— Сколько раз ты приходил сюда? — вопрос отвлёк Вэй Усяня от наблюдения за ритмом сердца Лань Ванцзи.

— Двенадцать. Под конец мне, честно говоря, несколько надоело. Хотелось уже покончить с этим. Возможно, немного перестарался. В пещере на горе есть пруд. Он хорошо помогает. Но в последний раз я, кажется, до него так и не добрался. Потому и проспал целых три дня, наверное.

— О том, чем ты здесь занимаешься, никто не знал?

— Думал сказать, когда сделаю. Собственно, я и хотел проверить, уже точно все, или мне показалось.

Договорив, Вэй Усянь почувствовал, как Лань Ванцзи замер, буквально даже дышать перестал. Выражение его лица при этом не изменилось. Но Вэй Усянь почти физически ощутил волну его боли. 

Снова попытавшись вспомнить, что же с ним все же случилось, на сей раз Вэй Усянь преуспел в этом лучше, разобрав все до того момента, как вероятно потерял сознание, после того, как предложил темной сущности прорваться сквозь него силой. 

Он не особенно верил в то, что действительно мог бы заплатить за эту свою дерзость жизнью, но все же предположил, что со стороны происходившее с ним могло выглядеть заметно опасно и плохо. По всему выходило, что Второй Нефрит сильно переживал за него. И отвечать на его вопросы столь прямо и просто, пожалуй, было слишком легкомысленно. 

Но кто бы мог знать, что такое холодное, с виду почти ледяное, изваяние, как Лань Ванцзи, окажется в приближении столь ранимым и мягким. Вэй Усянь вовсе не хотел быть причиной его страдания и чувствовал себя немного виноватым за это. Ведь если такой человек, как Лань Ванцзи, терял спокойствие и не мог удержать контроль над эмоциями, значит, его сердце и в правду сильно болело. 

Поддавшись сочувствию, Вэй Усянь повернулся в руках Лань Ванцзи и осторожно обнял его в ответ. Убедившись, что тот не возражает, Вэй Усянь прижался покрепче и, погладив по спине, сказал:

— Лань Чжань… мне сейчас очень хорошо и тепло от того, что ты рядом, держишь, позволяешь обнять, не вспоминаешь о правилах и приличиях. Пожалуйста, не терзай себе сердца тем, что не произошло. Со мной все в порядке.

Лань Ванцзи ничего не сказал, лишь прижал его плотнее к себе и держал так ещё долго. Вэй Усянь продолжал обнимать его и тихонько гладить по спине, слушая при этом как после длинного вздоха, Лань Ванцзи постепенно становится снова спокойным, только не холодным, а все ещё чутким и открытым ему. Вэй Усянь подумал, что похоже прикоснулся сейчас к невероятной, прежде скрытой от него, ценности, которую хотелось подольше не выпускать из рук и как-нибудь ухитриться сберечь.