========== Том 1 Глава 47 Сделаем это вместе. Часть 2 ==========

***

Вэй Усянь постучал в двери ханьши.

— Глава ордена? — произнес он, входя.

Лань Сичень поднял на него взгляд. Он что-то писал за столиком, рядом с красивой ширмой-перегородкой.

— Мне зайти позже? — уточнил Вэй Усянь.

Лань Сичень отрицательно покачал головой.

— Нет. Не стоит откладывать, раз уж все равно пришел. Ты мне не помешаешь.

Вэй Усянь кивнул и, пройдя в глубь комнаты, уселся на пол напротив Лань Сиченя.

— Ты снова задумал что-то, что мне определенно не понравится? — спросил тот.

Вэй Усянь удивленно вскинул брови:

— Снова? — вопрос прозвучал сам собой. Почти сразу он понял, что у Лань Сиченя, вероятно, действительно немало было причин говорить так.

— Сначала ты отправился в Ланьлин на свадьбу сестры. Тогда еще можно было понять. И, вернувшись, ты вроде собирался впредь действовать иначе. Ты даже сообщил мне о своем намерении посетить селение, откуда в Облачные Глубины попал А-Мин. Но после…

— Нет нужды вспоминать, — попытался остановить его Вэй Усянь.

— Не хочешь? Но ведь ты развеял душу в нашем храме предков.

Вэй Усянь понял, что Лань Сичень в самом деле довольно сильно рассержен на него:

— Предки твоего клана, те, чьи души в храме, кроме той что уничтожена, другие — пострадали, сейчас огорчены или недовольны? — спросил он.

— Нет, — ответил Лань Сичень. — Конечно же нет. После ваших с Ванцзи трех поклонов. Они будут только рады увидеть вас обоих вновь.

— Ммм, — протянул Вэй Усянь. — Но ты сам все равно рассержен. Позволишь узнать, чем?

— Тем что во все это оказался втянут мой младший брат! Еще осталось что-нибудь, чего бы ты не сотворил с ним? Существует в самом деле хоть что-то, в чем бы он не стал потворствовать тебе?!

Слушая рассерженный голос Первого Нефрита Лань, Вэй Усянь некстати вспомнил, что за прошедшее время у них с Лань Ванцзи случилось еще несколько весьма бурных ночей. Воплощение холодной сдержанности днем, во время ночных игр упавшей жар-птицы и феникса Лань Ванцзи становился невероятно страстным и ненасытным, заставляя Вэй Усяня столько раз и так долго испытывать удовольствие, что его сознание мутилось и отступало — всякий раз он не помнил, как Лань Ванцзи приносил его обратно в цзиньши. 

Вновь представив все это сейчас, Вэй Усянь подумал, что весьма вероятно, да, есть довольно много того, что они еще не сотворили друг с другом. 

Он не сдержал невольной улыбки.

— Чему ты смеешься? — тут же резче спросил его Лань Сичень.

Вэй Усянь прижал ладонь к груди, пытаясь сделать хоть что-то, чтобы и правда не рассмеяться в голос прямо сейчас.

— Я не смеюсь, — старательно выговорил он. — Но я ведь сразу сказал тебе, Лань Чжань не знал, о том, что я собираюсь развеять душу в храме. Я на самом деле уже и сам понял, что был очень во многом не прав, сделав тогда все так, как это случилось.

— Ты понял, что был не прав. Поэтому Ванцзи одобряет все, что тебе только вздумается?

Вэй Усянь вспомнил, как отреагировал Лань Ванцзи, когда была развеяна душа Су Шэнли. В тот раз, в одно мгновение Вэй Усянь и правда подумал, что Бичэнь пронзит его насквозь без лишних разговоров. 

Однако вслух он сказал о другом:

— Мне жаль, что брат поднял против тебя меч. Я никогда не хотел этого. Мне более чем хватает… — он осекся. — До конца этого дня я уйду из Обители. Ты прав, здесь от меня слишком много проблем.

— Вэй Ин, я не гоню тебя, — произнес Лань Сичень, наконец, мягче.

— Тем более того, чтобы ты сам приказал мне уйти — я вовсе не хочу дожидаться, — проговорил Вэй Усянь. — Я правда плохо приживаюсь там, где так много правил. Также нехорошо и то, что из-за меня происходят нарушения. Некоторые в твоем клане ведь сильно и справедливо недовольны тем, что я поселился здесь, в Обители. Я преклонил колени в храме вместе с Лань Чжанем вовсе не для того, чтобы с полным правом после этого остаться здесь. Он говорил мне, что клан Лань готов поддержать меня, и я мог бы в него вступить. Но сегодня я рад, что на самом деле никогда не думал больше принадлежать хоть к какому-то клану.

— Вэй Ин, прости… — вздохнул Лань Сичень. — Я на самом деле не хотел обидеть тебя. Просто то, что ты сделал и то, что сделал Ванцзи.

— Он сказал мне, что ты поймешь, — ответил Вэй Усянь. — Я также не знаю…почему он преградил тебе путь мечом тогда. Но я догадываюсь.

— Догадываешься?

— У него ведь тоже есть чувства, Лань Сичень, — пояснил Вэй Усянь. — Случись разговор между нами троими до нападения, Лань Чжань вел бы себя как всегда, спокойно. Но тогда… — Вэй Усянь покачал головой. — Мне сложно вполне представить, что он пережил, находясь все то время непрерывно рядом со мной.

После этих слов Лань Сичень вспомнил момент, когда сказал младшему брату, что у Вэй Усяня мало шансов выжить. Это было правдой. И он не считал нужным скрывать. Тем более что сам должен был отбыть из Обители и не мог оставаться рядом. 

Только сейчас Лань Сичень подумал, что младший брат в тот момент по сути остался один. Неважно, что стало причиной, и была ли она веской и неотвратимой. Он в одиночку остался бороться за жизнь человека, которого бесконечно любил, и который умирал у него на руках. 

Неправильным было теперь всерьез пенять на него за то, что он был готов защищать и беречь спасенного ото всего, от любого намека на новую боль. Тем более что, когда случился тот разговор о развеянной душе, Вэй Усянь только начал приходить в себя.

— Ты прав, — кивнул Лань Сичень Вэй Усяню. — Я не смог раньше понять это. Столько всего происходит вокруг. Я стал невнимателен, — посетовал он. — Если ты не останешься здесь, Ванцзи ведь уйдет вместе с тобой?

— Я хочу вернуться в поселение на той стороне горы. И посмотреть, что стало с пещерой Фумо. Я бы хотел, чтобы Лань Чжань и А-Юань всегда были рядом со мной. Но, как поступить, пусть они сами решают.

— Ты прекрасно знаешь, каким будет их решение, — вздохнул Лань Сичень.

— Я буду рад, если они будут рядом со мной, если они также не оставят Обитель полностью и станут приходить сюда: один, чтобы учиться, другой, чтобы работать. Я думаю, нам всем и еще многим другим в твоем клане нужно время, чтобы понять и привыкнуть к переменам. Однако мне все еще нужна твоя помощь. Ты позволишь мне рассказать, зачем я пришел?

— Да, — кивнул Лань Сичень с грустью. Он сожалел, что их разговор обернулся вот так. — Говори, пожалуйста, чем я могу тебе помочь?

— Я хочу снять проклятье с Цзинь Цзысюня.

— Каким образом и зачем тебе это? — заметно удивился Лань Сичень.

— За тем хотя бы, что проклятье наложил не я, — ответил Вэй Усянь. — и разве ты сам не обещал им расследовать это?

— Я сказал, что узнаю, причастен ли ты.

— Думаешь, одного твоего слова в данном случае будет достаточно?

— Думаю, да. Вести полное расследование для заклинателя, который послал людей тайком совершить нападение в моей резиденции, я не вижу особых оснований.

— Ммм. Давай расследуем это не для него, а для нас?

— Ты опять намекаешь на Су Миньшаня?

— По крайней мере я, кажется, нашел способ проверить его причастность и никого не убить.

— В самом деле?

— Ну да. Если проклятье сотни дыр и тысячи язв исполнится, отраженный след также исчезнет.

— Исполнится? Ты вроде бы сказал, что никого не хочешь убить? — переспросил Лань Сичень.

— Я хочу обмануть проклятье, переведя его на тело недавно умершего.

— О… — выдохнул Лань Сичень.

— Но это нужно проверить. Поэтому мне нужна помощь, — повторил Вэй Усянь.

— Какая именно? — спросил Лань Сичень с невольным подозрением.

— Наложить проклятье, — пояснил Вэй Усянь. — В этот раз я не могу испытать все в одиночку. Мне нужно смоделировать максимально близкую ситуацию. Проклятье должно быть наложено кем-то кроме меня, при чем достаточно сильным, чтобы поражение, по степени как у Цзинь Цзысюня, проявилось дня в три — не дольше. А потом я явлюсь со свежим ходячим мертвецом, чтобы решить эту проблему.

— Вэй Ин…а ты точно не спятил?! — невольно возмутился Лань Сичень.

Вэй Усянь чуть усмехнулся:

— Ну, как же я тебе отвечу, Глава ордена Лань? До сих пор меня частенько называли нелепым. Вероятно, я продвинулся на этом пути немного вперед.

— Немного? А, что если вся твоя затея не сработает? Проклятье не обманется или что-нибудь еще похуже?

— Похуже, конечно, может стать проблемой. Но вообще-то проклятье может снять тот, кто его навел. Ритуала для этого не было. Но я составил свой. Ты сможешь разобраться, если там что-то не так. Ты ведь — лучший и Первый в списке.

— Ты решил прибегнуть даже к лести? Я, значит, теперь — лучший? Не Ванцзи?

— Лань Чжань — самый лучший. Но его чисто технически нельзя вмешивать в это. Мы теперь слишком тесно связаны с ним, — честно ответил Вэй Усянь.

— Это единственная причина, по которой ты обратился ко мне?

— Нет, — покачал головой Вэй Усянь. — Причин в данном случае довольно много. Сняв проклятье с Цзинь Цзысюня, я хочу вернуть себе свободу. Не думаю, что многие из Великих кланов возразят в данном случае. Так или иначе я хочу оставаться в поселении на той стороне горы потому, что сам хочу быть здесь, а не потому что кем-то ограничен и должен. Я также хочу иметь возможность свободно передвигаться по миру, к которому все еще принадлежу. Не важно, что ждет меня там. Я больше не хочу быть изгнанным.

Лань Сичень покачал головой:

— Я правда не знаю, что тебе сейчас на все это сказать…

Вэй Усянь достал из рукава несколько листов рукописи, свернутых в трубочку:

— Здесь описание ритуалов наложения и снятия проклятья. Я найду тебя вечером перед тем, как уйти в поселение. Времени не так много. Проклятье, наложенное на Цзинь Цзысюня с каждым днем делает его все слабее. Поэтому нам стоит начать действовать в ближайшее время. В идеале — сегодня наложить проклятье на Су Миньшаня.

— На Су Шэ?

— Ты можешь выбрать кого угодно другого, если хочешь, — пожал плечами Вэй Усянь.

— Но на нем же отраженный след.

— Это поможет проклятью развиться быстрее. Для нас это хорошо. В остальном след ни коим образом мне не помешает, — ответил Вэй Усянь.

Лань Сичень медленно взял у него рукопись.

— Хорошо. Я сделаю, как ты говоришь. Найди меня вечером. А сейчас позволь мне поговорить с братом? Он ведь ждет тебя там, неподалеку от ханьши, верно?

— Я скажу ему войти, — кивнул Вэй Усянь. — Но мне все равно придется дождаться его. После всего, он не хочет оставлять меня бродить здесь в одиночку.

— Понимаю, — кивнул Лань Сичень.

Вэй Усянь коротко поклонился, вышел из ханьши

Он передал Лань Ванцзи пожелание Лань Сиченя поговорить с ним.

Разговор братьев продлился не особенно долго и вскоре Лань Ванцзи вышел из дома Главы ордена Лань. 

Вэй Усяня поблизости не оказалось. Точнее Второй Нефрит Лань был вполне уверен, что тот где-то рядом, просто не видел его. 

Все дело оказалось в том, что Вэй Усянь терпеть не мог ждать за дверью. Что там полагается делать? Стоять в сторонке от входа? Сидеть на ступенях? Последнее в общем-то уже считалось в Лань неподобающим. 

Спустившись на дорожку, ведущую прочь от ханьши и сделав по ней пару шагов, Лань Ванцзи наконец обнаружил свою пропажу. 

Вэй Усянь лежал на краю бамбуковой рощицы, близко подходящей к ханьши. Она росла довольно плотно. Не сказать, что Вэй Усяня было вовсе не видно. Просто идея забраться поваляться в зарослях была довольно оригинальной для местного жизненного уклада. Такое просто никому не приходило в голову. 

Он лежал, отвернувшись от не очень, на самом деле, далеко от него проходящий тропы, устроив голову на сгиб локтя. 

Лань Ванцзи разглядел сперва алую ленту и только потом его взору предстала полная картина. 

Приблизившись, он опустился подле него на колено и тронул за плечо:

— Идем.

Вэй Усянь поднял голову, кивнул и сел. Лань Ванцзи поднялся на ноги и протянул ему руку. Вэй Усянь принял помощь. Лань Ванцзи коротко привлек его к себе, чуть погладил по спине и отпустил. 

Вэй Усянь посмотрел на него немного озадачено.

— Брат не хочет, чтобы ты уходил, — произнес Лань Ванцзи.

— Вернее, чтобы мы уходили втроем? — уточнил Вэй Усянь.

— И это тоже, — подтвердил Лань Ванцзи.

— Но я в самом деле понял сейчас, что это будет неправильно, — ответил Вэй Усянь. — Если я и вовсе окончательно поселюсь здесь. Без намерения вступать в клан. В итоге это совсем не значит, что ноги моей здесь больше не будет. Я стану приходить, как и раньше. Кроме того, там в поселении живет Вэнь Нин. В то время как многие его близкие здесь. Нехорошо вот так совсем оставлять его.

— Я понимаю тебя, — произнес Лань Ванцзи. — Отправимся жить в поселение. А-Юань тоже будет рад снова увидеть своего дядю Нина и остальных.

— Ему придется вставать раньше, чтобы успевать на занятия, — заметил Вэй Усянь.

— Он справится, — ответил Лань Ванцзи.

К вечеру того же дня трое отправились прочь из Обители, а проклятье сотни дыр и тысячи язв было наложено на Су Миньшаня. 

Перед уходом Вэй Усянь, как и обещал, снова увиделся с Лань Сиченем и отдельно указал ему на то, что все должно соответствовать реальности. А жертва зачастую не знает, кем проклята, потому вовсе нет нужды о чем-то сообщать Су Миньшаню заранее. Да, и после. До тех пор, пока проклятие не будет с него снято тем или иным способом. А еще лучше и вовсе никогда ему ничего не сообщать.

***

Спустя три дня Вэй Усянь явился в Обитель вечером, а ночью отправился в местную темницу. Сейчас в ней был единственный затворник — Су Ше. О деле, которым собирался тут заниматься Вэй Усянь, стража темницы знала. Лань Сичень посвятил в свои планы нескольких проверенных и верных людей. 

Едва за спиной Вэй Усяня затворились двери, как он снял с пояса мешочек цзян-кунь и вытряхнул из него миниатюрную девушку. Выглядела она совсем как подросток, хотя на самом деле была старше. В неярком теплом свете факелов ее землистой бледности было не видно, равно как и полного отсутствия дыхания. 

Вэй Усянь свистнул, довольно громко и длинно.

— Аи, — позвал он. — Нам пора. Идем.

Девушка открыла глаза — темные с бликами красного — и несколько мгновений совсем безучастно смотрела перед собой. Потом она медленно моргнула и перевела взгляд на Вэй Усяня. Будто узнав его, она приподнялась. Он увидел, как чуть дрогнули ее тонкие бледные губы, пытаясь растянуться в улыбке. Он протянул ей руку и поддержал под локоть, помогая подняться.

— Мастер? — прозвучал тонкий мелодичный голос. — Где мы находимся?

— В пещере. Под горой, — сказал Вэй Усянь. — Ты забыла?

— Ах. Немного, — призналась девушка. — В темноте сложно помнить события.

Вэй Усянь погладил ее по голове и сказал мягко:

— Следуй за мной.

Их разговор разбудил Су Ше. 

Настигнутый проклятьем первые день и ночь напролет, он метался по своей камере без устали, бросаясь на стены и прутья решетки. Заклятие молчания не давало ему кричать. Но усмирить иными способами его не пытались. 

На второй день бесконечных метаний, без еды и воды, он сильно ослаб. Чтобы хоть немного восстановиться он перестал разбрасываться посудой. Однако поев, не ощутил облегчения. Напротив, он понял, что язвы на его теле множатся быстро и проникают все глубже. 

То, на что по базовому описанию проклятья уходили недели, происходило с ним в считанные часы. Язвы росли, охватывая тело все более нестерпимым зудом, от которого было не скрыться, он настигал даже во сне. 

Лишь недавно Су Миньшаню наконец удалось задремать. Разбуженный теперь, он был крайне озлоблен. 

Стоило Вэй Усяню подойти к его темнице, как тот, узнав его, бросился на прутья, пытаясь протянуть руку и схватить его. 

Вэй Усянь был недостаточно близко к нему. 

Но проявленная агрессия явно возмутила неживую девушку. Зашипев, она моментально оказалась рядом и схватила руку незадачливого затворника мертвой хваткой.

— Аи, остановись, — произнес Вэй Усянь.

Девушка замерла. 

Гримаса на лице Су Ше отражала болезненный ужас. Еще немного и простым сжатием эта хрупкая девушка легко переломила бы ему руку на ладонь выше запястья. 

Вэй Усянь намеренно дал ему прочувствовать это, прежде чем отозвал лютого мертвеца. 

Едва его отпустили, Су Миньшань ощутил, как у него подкосились колени, все тело обмякло, и он осел на пол, не в состоянии пошевелиться. Вэй Усянь обездвижил его заклятьем.

— Поделом! — прорычала девушка у него за спиной. — Мразь!

— Аи, — ласково позвал ее Вэй Усянь. — Не нужно ругаться. Присядь, успокойся и жди.

Девушка тут же расслабленно опустилась на пол прямо там, где стояла, не сводя с Вэй Усяня счастливого взгляда, светящихся красным глаз.

Вэй Усянь взял один из факелов и вошел в камеру к Су Ше. Перевернув его на спину, он чуть раскрыл ворот одежд, оценивая расположение язв. Осматривая шею, он повернул ему голову сначала в одну, потом в другую сторону. После Вэй Усянь поочередно закатал рукава на обеих руках Су Ше, затем лишил его сапог и закатал штанины выше колена. Расправив одежды обратно, он не стал возиться с тем, чтобы возвращать на место сапоги и, удовлетворившись таким осмотром, шагнул через неподвижно распростертого на полу и вышел из камеры, прикрывая за собой решетку и снимая с пояса Чэньцин. 

Су Миньшань за его спиной дал волю слезам. Ему казалось, Вэй Усянь осматривает его, будто уже мертвое тело. Он думал, что Темный Заклинатель явился отомстить. И едва ли эта месть будет краткой. Вероятно, и само проклятье — его рук дело. 

Су Ше очень боялся смерти. 

Он не хотел умирать, не хотел страдать, не хотел мстить, лишь бесконечно жалел, что встал на пути этого заклинателя и что вообще появился на свет. Хотелось найти способ отменить всю свою жизнь и прожить ее снова, с самого начала, но как-то иначе, другим человеком. 

Протяжные звуки флейты настигли его мятущееся сознание, и оно от отчаяния принялось следовать им. 

Вэй Усянь играл долго. То, что было ему нужно, никак не получалось. Проклятье соскальзывало на мертвое тело, но лишь на время. Стоило Чэньцин перестать звучать и проклятие возвращалось обратно от Аи к Су Миньшаню. 

Вэй Усянь попробовал еще несколько раз. Немного изменил мелодию. Но результат оставался прежним. 

Ближе к рассвету, Вэй Усянь и сам заметно устал, заодно поняв, что его время на сегодня вышло. Забрав с собой Аи и снова спрятав ее в мешочек цзян-кунь, Вэй Усянь отправился восвояси. 

***

С трудом выговорив себе пару дней на подготовку еще одной попытки у Лань Сиченя, он вернулся в Пещеру Фумо. 

Поздним утром, после того как отправил А-Юаня на занятия в Облачные Глубины, в пещеру явился и Лань Ванцзи.

— Вэй Ин, — произнес он с укором, завидев того в очередной раз за работой.

— Не шуми, — ответил Вэй Усянь. — Разбудишь мне Аи.

На выступе, который служил кроватью лежала та самая юная миниатюрная девушка. Под головой у нее был валик, она была уютно укрыта одеялом и с виду в полусвете ниши было совсем не сказать, что она не жива. 

Лань Ванцзи же просто определенно ощущал, что она — мертвая.

— Ты дал ей имя? — холодно переспросил он. 

Таким именем нередко называли в семьях долгожданных первенцев-девочек.

— Но она ведь первая из тех, кто делит со мной это … испытание, — пояснил Вэй Усянь, не отрываясь от своих записей.

— Вэй Ин, — с укором вздохнул Лань Ванцзи.

— Вообще-то, это ее настоящее имя. Не стоит произносить его лишний раз. Пусть спокойно спит. Мне нужно, чтобы она оставалась, как есть, пока я что-нибудь не придумаю.

— Она не знает, что не живет больше? — спросил Лань Ванцзи.

— Нет. Для хрупкого сознания такая мысль может быть губительна. А мне нужен не самый примитивный лютый мертвец. Поэтому, пусть поспит по-человечески, уютно. Тебе что ли жалко?

— Нет, — покачал головой Лань Ванцзи. — После я помогу ее душе успокоиться.

— Тело придется сжечь, если все удастся, — напомнил Вэй Усянь.

— Это не так важно, когда хочешь позаботиться о душе, — ответил Лань Ванцзи. — Тебе самому, кстати, тоже нужен отдых. Как ты собираешься продолжать, если не восстановишь силы?

— У меня два дня. Если решу проблему раньше, смогу отдохнуть.

Лань Ванцзи подошел к нему ближе.

— А если не решишь раньше?

— Тогда отдохну потом, когда все сделаю.

— Ты еще далеко не в прежней форме.

— Лань Чжань, хватит! — резко остановил его Вэй Усянь.

Лань Ванцзи замолчал, принес себе циновку и, не говоря больше ни слова, опустился на пол. Он прислонился спиной к спине Вэй Усяня, взял его за запястье левой руки, которой тот опирался о пол. Теплый поток духовных сил заструился между ними. Оба молчали. 

Наконец, спустя довольно много времени, Лань Ванцзи произнес:

— Попробуй использовать и светлую и темную энергию в одном ритуале.

— Что? — переспросил Вэй Усянь, подумав, что ослышался.

— Проклятие наложено с помощью светлой ци. Наверное, стоит использовать ее, если хочешь его перенаправить.

— Хм. Так я определенно сойду с ума. По одиночке с этой задачей до сих пор ни одна из ци не справилась. Но вместе у них наверняка получится доконать мой несчастный рассудок.

— Сделаем это вместе? — предложил Лань Ванцзи. — Я возьму на себя светлую ци, а ты — темную. Ванцзи и Чэньцин уже множество раз звучали вместе. Даже наполненные по-разному, они сыграются.

— Тогда читай и смотри, как дополнить мотив и где его нужно поправить, — ответил Вэй Усянь, через плечо передавая ему часть своих рукописей. — Я в этом вашем широком и светлом Пути не силен.

Лань Ванцзи забрал листы бумаги и вместо ответа довольно ощутимо пихнул Вэй Усяня локтем под ребра.

— Ауу, — фыркнул Вэй Усянь. — Второй молодой господин Лань, ты не мог бы не валять дурака за работой?

— Я еще никого не валял, — отозвался Лань Ванцзи предельно ровным голосом, все это время он не переставал передавать Вэй Усяню духовные силы.

Они провели так несколько часов. Наконец, Лань Ванцзи ощутил, как Вэй Усянь полностью откинулся к его спине и длинно выдохнул. Все-таки даже поддержка духовными силами не могла заменить ему полноценного отдыха.

— Вэй Ин, — позвал Лань Ванцзи. — Давай выйдем наружу? Мне удобнее читать при свете дня. А ты просто немного отойдешь ото всего этого, чтобы потом посмотреть свежим взглядом.

— Угууу, — протянул Вэй Усянь, все также расслаблено прислоняясь к Лань Ванцзи спиной. 

Тот переместился, поддерживая его, и Вэй Усянь закинул руки Лань Ванцзи на шею, положил голову на плечо. 

Свободной рукой Лань Ванцзи собрал все исписанные листы и отправил их в свой рукав, решив, что вовсе незачем разбрасываться такими вещами. После этого он поднялся на ноги вместе с Вэй Усянем, который так и висел на нем. 

Лань Ванцзи не нужно было видеть его лица, чтобы знать, что тот улыбается, притворяясь совсем ослабевшим.

— Хочешь, чтобы я отнес тебя? — спросил он.

Вместо ответа Вэй Усянь оттолкнулся от пола и обхватил Лань Ванцзи ногами вокруг талии. 

Поддерживая и прижимая его к себе Лань Ванцзи вышел из пещеры Фумо.

— Давай все-таки отправимся вниз, и ты нормально отдохнешь?

— Давай, — согласился Вэй Усянь и добавил. — Вообще-то я уже отдыхаю. Мне очень хорошо.

Лань Ванцзи погладил его по спине и отправился вниз по склону. Можно было бы встать на меч, но он знал, что Вэй Усянь вовсе не хочет, чтобы его вскоре отпустили и оставили. Поэтому он шел не спеша, намеренно растягивая прогулку. 

В поселении они устроились в том самом домике в отдалении, в котором и прежде иногда, хоть и не слишком часто, оставался Вэй Усянь. 

Это было довольно наскоро сделанное временное жилище и теперь Вэнь Нин занимался тем, что утеплял и укреплял его, чтобы и в холодное время года там было уютно. 

На данный момент он возился на крыше и завидел Лань Ванцзи еще издали. Ему не пришлось волноваться при виде Вэй лаоши, которого несли на руках. Еще и не видя его, Вэнь Нин явственно ощущал, что его лаоши невредим и превосходно доволен происходящим. 

Спустившись на землю, Вэнь Нин встретил Лань Ванцзи поклоном и тут же удалился. Он понимал также и то, когда Вэй Усянь вовсе не хотел никакой другой компании кроме того, с кем разделил Путь.

Войдя в дом, Лань Ванцзи устроился на подушечке для сидения и вытряхнул из рукава рукопись. Пробегая глазами иероглифы, он так и не выпускал Вэй Усяня, чувствуя, что ему хорошо и уютно, как есть. Тот вообще лучше отдыхал и восстанавливался именно в объятьях, практически неважно в каком именно положении — лежа или сидя, лишь бы чувствовать тепло другого человека рядом и лишь бы держали покрепче.

Однако пришло время отправляться за А-Юанем и Лань Ванцзи поднялся, чтобы отнести и устроить Вэй Усяня на кровати.

— Не хочу спать, — сонно пробурчал тот, пытаясь не выпустить шею Лань Ванцзи.

— Ты уже спишь, — сообщил в ответ Второй Нефрит Лань. — Не упорствуй.

— Я всегда засыпаю после того, как ты передаешь мне силы. Это специально?

— Нет, — покачал головой Лань Ванцзи. — Просто ты становишься спокойнее и сам прекрасно знаешь, что тебе нужно выспаться.

— Ммм, — протянул Вэй Усянь.

Поставив его сапоги, как положено и разложив верхнюю одежду, Лань Ванцзи произнес:

— Я за А-Юанем.

— Угу, — тут же ответил Вэй Усянь.

Лань Ванцзи готов был спорить, что сейчас можно сказать, что угодно — ответ был бы тем же.

Вернувшись с А-Юанем, они поели, но не стали будить Вэй Усяня, который успел заснуть совсем крепко. После еды А-Юань заявил, что хочет отдыхать рядом с ним и забрался к Вэй Усяню под бок. Повозившись немного, ребенок добавил, что Ханьгуан-цзюню тоже нужен отдых и его не хватает тут, на кровати. Вэй Усянь тем временем успел сквозь сон повернуться на бок и обнять А-Юаня. Лань Ванцзи не стал спорить и умостился подле, накрыв рукой их обоих. Малыш счастливо улыбнулся. На самом деле он больше хотел не спать, а просто побыть рядом с обоими взрослыми. Последние дни Вэй Усянь много времени проводил в пещере, и ребенок почти не видел его. 

Полежав некоторое время тихо и молча, малыш наконец спросил:

— Лань Ванцзи, объясни, пожалуйста, что такое три поклона?

— Это важное обещание, которое дают люди небу и земле, своим предкам и друг другу, намереваясь беречь и заботиться друг о друге всю жизнь, — Лань Ванцзи не удивился вопросу.

— Кто может дать такое обещание?

— Кто угодно. Если пару составляют мужчина и женщина — это свадьба. Если двое мужчин или двое женщин — это называется высокой клятвой друг другу, потому что люди собираются делить все — горе, радость, заботу о близких друг друга и это действительно на всю жизнь. Три поклона — самая большая клятва. Есть другие клятвы, временные и с определенной целью — военные, когда кланы объединяются в союзы, или общинные, когда семьи объединяют свое имущество. Высокая же клятва призвана объединять людей, которые очень дороги и близки друг другу.

— Принести Высокую клятву — это и значит разделить Путь?

— В общем — да, – подтвердил Лань Ванцзи.

— А один Путь на двоих — что такое тогда?

— Это когда в людях совпадают все три начала: дух, душа и сердце.

— Вы с папой долго не знали, что на самом деле совпадаете так, — заметил А-Юань. — А я давно заметил, что вы всегда радуетесь друг другу, даже когда делаете вид, что нет.

— Ты — чуткий ребенок. Взрослым бывает непросто друг друга понять. Много дел. Много сомнений, — ответил ему Лань Ванцзи.

— Сложно быть взрослым, — огорчился ребенок.

— Не совсем так, если не разучишься слышать свое сердце. Ты, действительно, — очень чуткий человек, А-Юань.

— Лань Ванцзи, ты — очень хороший, — ответил малыш, невольно повторяя слова Вэй Усяня и счастливо улыбаясь.

Когда ребенок наконец все же задремал, Лань Ванцзи вернулся к работе с рукописями. 

Через пару часов проснулся и Вэй Усянь. При чем прежде чем открыть глаза, он ухитрился выбраться из-под одеяла и сесть. 

Лань Ванцзи поднял на него взгляд. 

Вэй Усянь, ещё заметно сонный, осмотрелся в поисках сапог и одежды.

— Нет нужды уходить, — сказал ему Лань Ванцзи. — Я забрал все сюда.

— Ммм, — протянул в ответ Вэй Усянь и пошел умываться. 

Наскоро перехватив немного еды, он опустился рядом с Лань Ванцзи, глядя через плечо на его работу.

— Успеешь до вечера? Я бы хотел проверить все это ближайшей же ночью.

— Мгм. Уверен?

— Угу. Если что, будет еще день на размышления и еще одну попытку.

— Успею. А-Юань только…

— Побудет с Вэнь Нином. Все будет нормально.

— Мгм.

***

После отбоя Вэй Усянь снова появился в Облачных Глубинах,. На этот раз вместе с Лань Ванцзи. 

Оказавшись в темнице, он снова вытряхнул из мешочка цзян-кунь свою мертвую помощницу, разбудил ее и позвал по имени:

— Аи. Идем со мной.

Девушка открыла свои темные с красным глаза. При виде Вэй Усяня в них мелькнули узнавание и радость.

 Она поднялась, опираясь на его руку и тепло произнесла:

— Какой он все-таки красавец.

Она смотрела дальше, на высокую фигуру в белом, на Лань Ванцзи, который ушел немного вперед.

— Тебе нравится? — чуть усмехнулся Вэй Усянь, не упуская возможность немного развлечься.

— Мужчина в белом очень любит тебя, мастер. Я рада этому.

Лань Ванцзи остановился и обернулся. 

Мертвая девушка поклонилась ему. Лань Ванцзи посмотрел на Вэй Усянь, тот ответил усмешкой.

— Идем, Аи. — повторил он, шагая вперед. 

Лань Ванцзи также двинулся дальше.

— Опять к тому мерзкому, в клетке? — спросила мертвая девушка, послушно следуя за ними.

— Да, — подтвердил Вэй Усянь. — Но и вон тот красавчик в белом тоже направляется туда.

— О, — кивнула девушка. — Мастеру приятно рядом с этим человеком. Значит, и мне хорошо.

— Вот и славненько, — подытожил Вэй Усянь.

Дойдя до нужной камеры, он открыл дверь и попросил:

— Аи, пойди взгляни, как там наш дражайший друг? Если спит, пожалуйста, разбуди его.

— Хорошо мастер, — послушно согласилась девушка.

— Лань Чжань, давай устроимся спина к спине, как были в гроте? — предложил Вэй Усянь. — Тебе не нужно смотреть за происходящим, достаточно только исполнять мелодию.

— Мгм, — согласился Лань Ванцзи и отошел за спину Вэй Усяня.

Тишину внезапно прорезал рычащий рев, совершенно неженственный. 

Лань Ванцзи не двинулся с места.

 Посмотрев внутрь камеры, Вэй Усянь увидел, что, вероятно, проснувшись и испугавшись Су Ше, будучи не в состоянии кричать из-за заклятия молчания, попытался оттолкнуть или ударить Аи, чем и вызвал ее испуганно негодующую ярость. 

Немедленно добавленное заклятие неподвижности снова сделало из Су Миньшаня безвольную куклу. Аи же так и стояла над ним. 

Ее красивые черты исказились, глаза горели алым огнем, она склонялась всё ниже к самой его шее, скаля зубы. 

Вэй Усянь всё-таки отозвал ее до того, как она успела оставить на теле Су Ше хотя бы малейший след. 

Услышав голос своего мастера, Аи сразу стала приветливой, послушно заняла указанное ей место и закрыла глаза, собираясь слушать красивую музыку. 

Ее ожидания обмануты не были. Мелодия гуциня и флейты звучала просто потрясающе, умиротворяюще и нежно. Она заполняла и затмевала собой все. Аи даже ласковый голос своего мастера расслышала с трудом, как будто издалека.

 «Спи, Аи. Спи спокойно и крепко».

 А пленяющая музыка, кажется, все еще продолжала литься, пока она не заснула. И даже во сне, в темноте, где ничего уже не было и никогда не будет, эхо завораживающе чудесной мелодии продолжало все так же звучать.

Вэй Усянь опустил Чэньцин, Лань Ванцзи накрыл ладонью струны гуциня. Все стихло. 

Ни один не решался шевельнуться. Лань Ванцзи терпеливо ждал. Вэй Усянь смотрел на покрытые страшными язвами видимые из-под одежд части тела мертвой девушки — кисти рук, шею от ворота платья до подбородка сплошь изъело проклятье, Только её лицо оставалось по-прежнему нетронутым и красивым. Вэй Усянь не хотел напугать ее перед смертью, ведь увидеть на себе такие страшные повреждения просто жутко. Пусть даже мертвец и не чувствует физической боли, но те, кто наделены каплей сознания помнят, что их тело должно быть целым и очень переживают, когда это не так. Вид травм и ран приводит их в отчаяние и неистовство, которые можно использовать в сражении, но сейчас ничего такого было совершенно не нужно. Поэтому Вэй Усянь и не дал Аи увидеть следы проклятья, которое поразило ее.

Прошло больше часа тишины, прежде чем он наконец произнес очень тихо:

— Кажется, у нас получилось?

— Подождем еще, — предложил Лань Ванцзи. — Я осмотрю Су Ше.

— Хорошо, — согласился Вэй Усянь. — А ты его там совсем разденешь? — не удержавшись с усмешкой спросил он, когда Лань Ванцзи вошёл к заключенному.

— Нет, — коротко отозвался тот. — Он все равно без сознания.

— А что в остальном? — поинтересовался Вэй Усянь, уже без тени иронии.

— Пульс и дыхание в норме. Отраженный след на месте. Других отметин от проклятья нет.

— Эм. Так ты его все же раздел?

— Первые язвы возникают на животе и груди. Если там их нет, то вероятнее всего нет нигде больше.

— Разумно, — согласился Вэй Усянь.

Лань Ванцзи вернулся обратно и снова опустился на пол за его спиной, Вэй Усянь тут же воспользовался опорой.

— Ты сильно напугал его перед тем, как мы приступили, — произнес Лань Ванцзи. — Зачем?

— Там, в Башне Кои, куда мы пойдем, нас тоже будут бояться. Много людей. Много страха. Здесь кроме Су Ше — никого, я хотел, чтобы он хорошенько постарался.

— Мгм, — кивнул Лань Ванцзи, предполагая тем не менее, что озвученная причина была отнюдь не единственной.

— Мне надоело ждать, — вскоре заявил Вэй Усянь.

— Еще немного., — отозвался Лань Ванцзи.

— Спрячу пока тело в мешочек цзян-кунь, — двинулся Вэй Усянь. — Проверим заодно, не случится ли чего из-за этого. 

Он сделал, как сказал, и они подождали еще примерно час, после чего вместе осмотрели Су Миньшаня, удостоверяясь, что проклятье и правда ушло.

— Ну, хватит, пожалуй, — заключил Вэй Усянь. — За дальнейшим пусть другие наблюдают. Сними с него неподвижность и идем.

Покончив с делом в темнице, Вэй Усянь отправился в ханьши, чтобы подтвердить Лань Сиченю: на этот раз попытка оказалась удачной. Пора приступать к переговорам с орденом Цзинь, потому что пока все договорятся, все равно пройдет еще время, за которое вполне можно будет отследить неприятные сюрпризы, если они вдруг появятся. 

Лань Сичень ответил, что он в любом случае выждет несколько дней после захоронения тела, на которое перевели заклятье, чтобы удостовериться, прежде чем начинать какие-либо переговоры. 

Вэй Усянь не стал возражать, пообещав, что тело будет сожжено, а прах возвращен земле до рассвета.

Совершив погребение, они с Лань Ванцзи вместе в серых рассветных сумерках до самого восхода солнца играли для Аи умиротворяющую, тягучую мелодию Покоя.