Никогда не думал, что окажусь в настолько забавной ситуации…

Я затылком чувствую, как за мной наблюдает пара женщин, оглядывая с ног до головы. Недалеко сидящий мужчина тоже отказывается понимать, что я здесь делаю. В окружении уже далеко не молодых и не юных людей я выгляжу и правда немного непонятно и броско. Меня это только забавит, а вот остальных — например, тех двух женщин, наблюдающих за мной с первых минут моего появления в облитом солнцем кабинете — это заставляет впасть в недоумение и задаться вполне логичным вопросом:

— А что этот парень делает на родительском собрании среди родителей?

Не думал, что в свои двадцать один и с мешками под глазами, в которые поместится по тонне картошки в каждый, буду выглядеть для каждого родителя в этом классе моложе своих настоящих лет. Наверное, я и правда в их головах смахиваю на подростка лет шестнадцати-семнадцати, иначе почему почти что каждый взгляд хоть раз да был направлен в мою сторону. В просторный класс через открытые окна льётся яркий солнечный свет; на небе ни облачка, оно полно живой синевы. Сегодня я решил всё-таки наведаться в школу к Виллу в роли его на настоящее время законного представителя. Нужно же было разузнать, как у моего братца в школе дела; к тому же, Трэвис сказал мне, что у него есть что-то очень важное для меня и что это срочно надо обсудить. Голос у Фэллпса был такой встревоженный… О чем-то явно был озабочен и видеть меня хотел как можно более срочно. Он и Джилл ждали меня во дворе школы, пока я слушал спокойный и рассудительный голос учительницы. Та говорила что-то о успеваемости и прочем, ни разу не затрагивая Вилла. Я даже улыбался такой ситуации… Из-за меня у отца порой уши краснели, когда тот слышал от обеспокоенной учительницы, как я жёг тетрадки на уроках или, что ещё интересней, выпиливал в стенке между мужской и женской раздевалками дырочки, дабы весь класс сбегался туда посмотреть на старшеклассниц, а мне за такие развлечения мальчишки скидывали в карман мелочь. Да, мелким я был тем ещё юным предпринимателем… Даже несколько лет спустя, пока жил с Элис, я такое пару раз вытворил, за что потом мне было перед своей опекуншей по-настоящему стыдно. Вилл же, как мне казалось, был самым тихим в этой школе ребёнком, что и заставляло меня гордо улыбаться, бросая взгляды в сторону тех, кто краснел, пока их пятнадцатилетнее чадо бранили за выбитое окно или хулиганство на заднем дворе школы.

Сейчас Вилла не было в школе — он предупредил меня с час назад, что уже дома. В последнее время мы всё реже возвращаемся домой вместе: Вилл устаёт после школы и ему ещё нужно готовиться к переводным экзаменам, а я тону в своих экзаменах и приближающейся сессии. Это немного грустно… я так привязался к брату, что порой мне становится без него не по себе. Я что-то и заскучал по тому, как мы ищем часами убежавшего Кригера и столько же пытаемся его поймать, при этом попадая в самые курьёзные ситуации. Например, с пару-тройку недель назад Кригер привлёк в игру с нами толпу подростков, украв у одного из них полную пачку сигарет и благополучно сжевав её потом. От совсем новой пачки осталось только несколько кусочков бумаги. На этом пёс не остановился и принялся лаять и бросаться на светофор и мигающие огоньки на нём. Было весело… Сейчас Вилл и выглядеть стал немного по-иному. Что-то ему иногда совершенно не давало покоя, а вот что именно — мне оставалось только догадываться, ведь Вилл ни слова об этом мне не говорил и от моих вопросов уклонялся.

Под конец собрания классный руководитель Вилла и его сверстников обратилась ко мне. Казалось, она хотела поговорить со мной о чём-то очень важном. Я легко узнал эту женщину — это была та учительница музыки, с которой Вилл разучивал игру на гитаре.

— Я бы кое-что хотела Вам передать, Билл, — женщина протянула мне несколько листов бумаги с напечатанными на них заданиями. — Здесь всё то, что класс прошёл за эти недели две. Материал обширный, а Вилл пропускает его. Уж не знаю, может, по болезни… Во всяком случае, не хотелось бы, чтобы мальчик сильно отстал от класса.

— Погодите-ка… — я всматривался в листки бумаги, пытаясь осмыслить слова учительницы. — Вилл, насколько я помню, всё это время ходил в школу. Он не болен, ничего с ним вообще подобного не происходит, и каждый день он вместе со мной добирается на одном автобусе до школы. Может, Вы ошиблись?

— Нет, уверяю Вас, — женщина обернулась к остальным учителям. — Все могут подтвердить, что мальчик целых две недели не показывался в школе. Ни одного дня, ни на одном уроке… Даже на занятия по гитаре он не являлся. Я даже не знаю, какие у Вилла могли появиться причины пропускать занятия так долго.

Я пока совсем ничего не понимал… Вилл пропускал уроки, но и дома его при этом не было, и где целых полмесяца мог пропадать мой брат, у меня не было ни единого представления. Внутри уже неприятно жгло и тянуло от волнения и просто непонимания сложившейся ситуации. Я кивнул учительнице, пообещав со всем разобраться.

[•]

У выхода из школы меня, занятого мыслями о брате, уже ждал Трэвис. Он сходу о чём-то заговорил, отводя меня в сторону. На улице уже наступала весна, с крыш текло, и под ногами хлюпал тающий снег. Все школьники скидывали куртки на скамейки, ведь было вполне тепло, и тёплая одежда больше мешала. На одной из скамеек нас ждала Джилл, слегка в волнении перебирая пальцами концы тёмных волос. Тень скрывала её от мешающегося солнца, покачивающиеся на ветру листья бросали на нежную кожу скачущие без конца тёмные пятна и блики, на что Трэвис ненароком засматривался и улыбался своей возлюбленной.

— О чём же ты хотел поговорить? — задал я Трэвису вопрос, стоило нам всем троим спрятаться в тени. — Только побыстрее, если можно — с Виллом надо бы поговорить…

— А, то есть, ты уже всё знаешь? — ответил вопросом на вопрос блондин. — На собрании сказали?

Я выдохнул сквозь зубы, зажмурившись. Что такого могло произойти с моим братом, что он прячется где-то вне школы уже достаточно продолжительное время, оставляя в неведении о своих проблемах и меня, и Трэвиса с Джилл?! Понемногу меня брала какая-то злость — именно такая, какую ощущают, к примеру, отцы, когда их дети где-то пропадают допоздна или просто, не предупреждая ни о чём тех, кто за них искренне переживает. Такое раздражение возникает на почве глубокого волнения, когда от неизвестности, окружающей ситуацию с по-настоящему любимым тебе человеком, тебя начинает бить мандраж, а в голову какие только ужасы не лезут. Я сжимаю пальцами полы расстёгнутой куртки, упираюсь взглядом в точку перед собой.

— Это всё, о чём ты хотел мне рассказать?

— Нет, у Джилл ещё есть кое-что, — девушка поближе ко мне придвинулась, собиралась уже о чём-то защебетать, как её внимание кто-то привлёк.

Ривера взглянула на главный вход в школу, её взгляд кто-то притянул к себе словно за ворот. Девушка не могла отвести сияющих глаз от вихрастой шевелюры вороного цвета, от загорелой кожи. Брайан Бейкер шустро спрыгивал со ступеней крыльца, в нашу сторону юноша даже и не смотрел. Голову его занимали какие-то мысли; Брайан смотрел себе под ноги, запахнув воротник куртки по самый нос и стараясь не обращать внимания на окружающую его суматоху. Что-то его тревожило, и об этом я хотел бы и не думать. Но что-то я не могу от этого человека отстать: Брайан всё ещё кажется мне диким и отвратительным человеком после всех тех бед, что он причинил Виллу. Сейчас он почти и не смотрит в сторону братца, но осадок от того нашего «знакомства» остался тяжёлый.

Трэвис тихонько потормошил Джилл за плечо, заметив, что Брайан заставил ту отвлечься. Девушка тут же вернулась с небес на землю, мгновенно залившись румянцем.

— Вообще, наш разговор… он касается именно Брайана.

— Бейкера? — я кивнул в сторону уходящего юноши. Тот уже скрылся за воротами школы. — Он опять привязался к Виллу?

— Видишь ли, Билл, — Ривера поправила очки, зачесала мешающиеся пряди за ухо. — Незадолго до того, как Вилл начал пропускать занятия, Брайан начал вновь проявлять к твоему брату интерес. Причём, какой-то слишком острый, даже нездоровый — он часто приглядывался к Виллу, что-то явно в этом парне Бейкеру не давало покоя. Они даже пару раз столкнулись, и Вилл потом целый день ходил сам не свой. Даже представить не могу, о чём они с Брайаном могли говорить, что обсуждать… и неужели это что-то такое серьёзное, что Вилл начал пропадать где-то вне школы и дома такое продолжительное время, при этом всех обманывая?! Ведь получается, что даже ты ничего не знал о своём брате, да? Может, что-то правда серьёзное, что Вилла так подавило?

— Я попробую сегодня с ним поговорить, — в голове понемногу укладывался бардак, а эмоции брали верх. Больше всего я боялся с нервов перегнуть палку с Виллом…

— Если что, мы можем помочь, — Трэвис подсел к своей девушке, прижал её к себе в объятиях. Та кивнула, соглашаясь. — Поговорим с твоим братом как-нибудь — только обратись.

Я поднялся и поспешил домой. Парочка пошла своим путём, проскакав мимо меня; их смех звонко звучал сквозь шум серой толпы; Джилл вела Трэвиса за собой за руку, не отпуская ни на секунду. Вместе они мелькали между рядами людей против их течения, светясь и лучась своим особым лучом, будто две звёздочки. Я же шёл, наоборот, тёмной густой тучей. В груди снова всполыхнул тот самый огонь, который измучил меня совсем спустя четыре месяца. Он прожёг в левом лёгком дыру, дотянулся до самого языка по дыхательным путям. Дышать было нечем от этого огня, а голову сковал его белый дым. Я не знал, что мне вообще теперь делать… Со скандалами и руганью я к моему брату обрушиться не могу — я сделаю ему больно, и всё будет намного хуже, чем есть сейчас. Такой мысли я вообще не могу себе допустить. Вилла я слишком сильно люблю, чтобы вести себя с ним как наша мать! И просто так, не напирая, из моего брата порой и клещами ничего не вытянешь…

[•]

Дома я не решился с порога заводить разговор о пропаже Вилла из школы. Голова потихоньку вскипала, когда я перегружал её разными мыслями. Прямо сейчас Вилл усадил меня рядом с собой на диване, и его руки разминали мои уставшие за весь день мышцы. Пальцы с нажимом проводили по плечам, приводя мышцы в порядок; сам Вилл о чём-то мне рассказывал, что я внимательно слушал, но не мог не кусать губы, уличая ложь. Вилл рассказывал, что происходило с ним в школе сегодня: случай на уроке, как проходила игра на гитаре… И только сейчас я осознал, что все последние две недели то, чем делился со мной мой брат, очень похоже друг на друга. Всё в одном и том же характере, отвратительно похоже и однообразно… Такого просто быть не могло.

Вилл заглянул мне в глаза, склонив голову набок и выглянув из-за моей спины. Длинные волнистые локоны упали с плеч, голубым водопадом утекая вниз и покачиваясь ещё совсем немного. Вилл озабочено осматривал каждую мою черту. Яркие глаза подолгу задерживались то на моих глазах, то на чуть нахмуренных бровях, то на сухих и потрескавшихся на морозе губах. Брат легко, без чужой подсказки мог разглядеть, что что-то меня тревожит. И что как бы я ни пытался отвлечься от этого, я снова ломаю брови и весь каменею.

— Билл, что-то случилось сегодня? — тонкий и такой тихий голос заставил глубоко в моей груди защемить, а после разлиться тепло. — Ты какой-то хмурый, невесёлый. Устал?

— Немного, — я обернулся к Виллу, взял того за руку. — Мне поговорить с тобой нужно кое о чём.

— О-… о чём же? — голос немного сломался, выдавая волнение брата.

Я мигом принёс из кармана куртки в коридоре те листки с заданиями, которые мне передала учитель Вилла. Я протянул их брату и опустился на диван рядом с ним. Брат просматривал их, в некотором непонимании склонил голову набок. Потом же осознание ледяной водой окатило Вилла, и тот крупно вздрогнул. Он часто заморгал, отводя взгляд и стараясь смотреть куда угодно, лишь бы не мне в глаза.

— Б-Билл… позволь мне сначала всё объяснить. А потом можешь ругать меня, сколько твоей душе угодно, — налитые страхом глаза укрыли длинные пряди, скрывая от меня горящего Вилла. Его щёки вспыхнули румянцем махом, и краснота быстро настигла ещё и чуть заострённые ушки, выглядывавшие из-под лазурных локонов.

— Я ни в коем случае не стану тебя ругать, Вилл, — я тихонько повернул лицо брата на себя, коснувшись чуть округлых щёк и успокаивающе очертив острые скулы большими пальцами. — Просто… Ты же должен понимать, что ты меня напугал сегодня. Я и понятия не имел, что что-то такое ты мог отчебучить! Что-то плохое вернулось в твою жизнь? Что заставило тебя обманывать всех целых полмесяца?

Вилл постарался отвернуться, но я придвинулся к нему ближе и прижал к себе уже почти что в истерику впадавшего братца. Вилл молчал, смотря в сторону. Его ладонь по-прежнему держали мои пальцы; я почувствовал, как Вилл потихоньку обмяк в моих руках, смотря на мою кисть и сцепив наши пальцы вместе. Я постарался помочь Виллу рассказать мне всё: уткнулся в спутанные пряди носом, провёл ладонью по острому плечику.

— Джилл и Трэвис сегодня предполагали, что ты мог куда-то деться из-за Брайана Бейкера. Они сказали, что он о чём-то с тобой разговаривал, следил за тобой какое-то время, пока ты не исчез. Это правда? — Вилл поднял на меня глаза, коротко кивнул. — И почему же ты промолчал.

— Потому что счёл происходящее важным только для нас с Брайаном, — Вилл оставался в моих руках, но пересел немного удобнее для себя и чтобы полностью взглянуть на меня. — Это достаточно долгая история…

— Но я готов слушать.

— Хорошо, — брат отложил в сторону листки бумаги, что всё это время нервно сжимал в руках. — Переместимся на кухню?

[•]

Вилл сжал пальцами кружку с горячим чаем, смотря на меня. Белые зубки прикусили нижнюю губу, глаза забегали по сторонам. Вилл явно не понимал с чего начать.

— Это покажется немного странным… Просто постарайся в это поверить, хорошо? Мы с Брайаном раньше были знакомы.

— Что? — у меня в горле запершило, стоило это услышать. Значит, «знакомы»… — И… почему тогда он так с тобой обращался?

— Билл, ну, а ты сам повнимательнее на меня посмотри. Я же очень сильно изменился. К тому же, в первые дни здесь я выглядел очень худым. А с Брайаном мы впервые встретились, когда мне было всего восемь лет.

Кружка коснулась розовых губ, Вилл отпил горячий чай, а трепещущие ресницы снова чуть прикрыли от меня сияющие глаза, на глубине которых всё ещё залегало волнение.

— Спустя какое-то время после того, как мама с папой окончательно разошлись, мама не захотела больше жить одна и без сильного мужского плеча. Хотя, наверное, она искала себе мужчину, лишь бы я не так сильно бросался на глаза и бесил… — Вилл тихо усмехнулся, но меня сказанное заставило нахмуриться. — За два года, прежде чем мама снова вышла замуж, она успела сменить превеликое количество мужчин. Одним из них стал отец Брайана, богатый бизнесмен, владелец целой сети фабрик. Мы оба — я и Брайан — а ещё и его сестра Эбби тогда были совсем маленькими… Брайан увидел в моей матери ту, кто заменит ему его умершую много лет назад мать. И отец, и сын сильно тосковали по любимой матери и жене, они остались совсем одни — а тут молодая и жаркая Альма Хелл-Сайфер! Я же искренне надеялся, что мне удастся обрести новую семью и какое-никакое счастье. Конечно, это уже было бы совершенно не то… Но я просто хотел покоя, а не шума вина в бокале матери, которая болт на меня забила.

Когда белёсые ресницы заблестели, и с них уже стремились сорваться солёные капли, я протянул руку через кухонный столик к Виллу. Тот улыбнулся и опустил ладонь в объятья моих пальцев.

— Этот союз матери был самым продолжительным — почти год мы жили большой и вполне счастливой семьёй. Мистер Бейкер всё не решался пока связывать себя с мамой узами брака — это был такой романтик, постоянно ухаживал за мамой, уделял ей столько внимания и заботы… Почти как наш папа. Но маме стало скучно после первых пяти месяцев отношений с мистером Бейкером. Она кружилась с другими ухажёрами на стороне. Мы с Брайаном всё это видели — много раз заставали маму с кем-либо чужим, пока играли во дворе дома или гуляли по городу. Не понимаю, от чего она сбегала налево… Если вся суть в деньгах и дорогих машинах, на которых она и рассекала по улицам города с посторонними мужчинами, то я её не понимаю — чем ей не по нраву был тот огроменный домина, в котором мы все жили, и туча прислуги?! Нам это было неприятно видеть, а мистер Бейкер ничего не знал, занятый делами и работой. Однажды Брайан вспыхнул — ему надоело то, что Альма, завоевав сердце его отца, пошла налево, предавая искреннюю к ней любовь уже второго мужчины. Он собрал все доказательства и сдал маму с потрохами. Ослеплённый злобой на свою мачеху, Брайан будто ослеп. Альма ушла от мистера Бейкера, бросила его и убежала в другой штат вместе с новым любовником. И меня тоже забрала… И это расставание мне даже было и тяжело пережить. Почти так же, как тогдашнюю ссору и расставание с тобой, Билл. Мы с Брайаном очень сильно сблизились — мы стали друг другу лучшими друзьями, нас можно было и правда назвать родными братьями, не смотря на сильные внешние отличия. Брайан всегда меня защищал от обидчиков, помогал мне в сложных ситуациях — прямо как ты когда-то, — Вилл огладил мою ладонь пальцами, прошагал ими до моего запястья и опустил ладонь на сплетении вен. — Я чувствовал себя рядом с Брайаном в безопасности. Когда мама забрала меня и ушла из их с отцом семьи, он был очень разозлён. Видимо, потеря ещё и мачехи, да при таких обстоятельствах, при измене со стороны женщины, которой он доверял, сказалась на нём как нельзя хуже. Теперь Брайан… вот такой. На Эбби это не так сказалось, она всегда была немного вредной и неприятной девочкой…

— Постой, но ведь если Брайан тебя хорошо знал, любил крепкой братской любовью, почему он так себя повёл с тобой при первой же встрече? — я не мог поверить в рассказ Вилла, но, видать, судьбы этих двух мальчишек действительно давненько переплетались. Вот только сейчас что произошло? Правда ли Вилл изменился до неузнаваемости?! — Ты говорил, что сразу пришёлся ему и его компашке не по душе, что они сразу на тебя накинулись… Неужели Брайан тебя не узнал?

— Ну, я выглядел иначе в первые года после развода мамы с папой — я выглядел снаружи более крепким, а вовсе не обтянутым кожей скелетом. Плюс крупные волны и некрашеные ещё волосы. Да и в целом я отличался от себя сегодняшнего. А ещё у меня фамилия сейчас вовсе не «Сайфер».

— Это как? — это меня вовсе выбило из колеи.

— Ну, когда мама вышла замуж за своего сегодняшнего мужа, моего отчима, она настояла на смене моей фамилии. Она потребовала передать мне фамилию моего отчима. Так что, уже как шесть лет я — Вилл Блэкгвард.

Я не выдержал, и спустя мгновения стол сотряс удар по нему. В кружках закачался чай; по нему побежали крупные волны, стремясь вырваться из твёрдых оков. Вилл понимающе проследил за моими действиями, прервав рассказ. Мой брат читал меня как открытую книгу, и на ярко-голубых радужках отпечаталась та буря, что бушевала внутри моей груди.

— Разумеется, с внешними изменениями я уже не мог быть для Брайана тем Виллом Сайфером, с которым он дружил в детстве. Для него я и я-восьмилетний были совершенно разными людьми.

— А теперь он, кажется, начал узнавать в тебе того маленького мальчика…

— Да, именно, — закивал Вилл, уложив ладони на мою всё ещё сжатую в кулак ладонь. Тонкие пальцы разжали кулак и уложили расслабленную ладонь на прохладную поверхность стола. — И я бы рад с ним разобраться во всей этой ужасной ситуации… Но я просто не могу взглянуть в глаза Брайану после того, как он с друзьями преследовал меня и избивал. Что бы этот человек не чувствовал, он для меня теперь сродни двуличному монстру. Может, позже я уложу бардак в голове, разберусь с противоречивыми чувствами, и тогда между нами двумя всё успокоится. Но это будет явно не завтра и не послезавтра… и не так скоро.

— И всё же, Вилл, — я вернулся к тому, с чего мы начали. — Ты мог поделиться со мной своей проблемой — разве я отказал бы тебе в помощи? Я же твой старший брат, я ни в коем случае не оставлю тебя один на один с твоей бедой!

— Прости… — Вилл виновато опустил голову. — Сначала я чисто на разбушевавшихся эмоциях убежал из школы и старался сбежать как можно дальше — Брайан слишком сильно давил на меня своим вниманием. Я корил себя за такую импульсивность. А потом увидел, что это вполне действенный способ избежать Брайана. Я глупо поступил, знаю… но я просто не знал, как мне поступить иначе! Я испугался… и тебе не знал, как сказать.

— Но сегодня же сказал, — я ободряюще улыбнулся брату, стараясь разогнать тёмные тучи, нависшие над опущенной к столу головой.

— Потому что всё дошло уже до критической точки — невозможно было уже убежать от объяснений.

— И ведь всё стало бы намного легче, если бы ты не довёл до этой точки свою проблему.

Вилл улыбнулся на мою улыбку, вновь сцепил наши ладони друг с другом. Теперь он выглядел куда лучше, чем все эти две недели. Видать, такая конспирация его выматывала и довольно знатно. Чай в кружках постепенно истощался. Тепло бежало по моим рукам, пока меня за них держал такими нежными и аккуратными ладонями Вилл. Немного позже мы вернулись в гостиную, где до этого мои плечи находились в плену невероятно расслабляющего массажа. Тёплый плед окутывал нас с Виллом; братец прижимался ко мне крепко-крепко, греясь в моих объятиях и не сводя глаз с экрана ноутбука, на котором мелькали кадры фильма; я же сцепил руки в замочек на животе Вилла, прижимая брата к себе вплотную и вспоминая всё то, что мой мозг уже давно забыл. Гравити Фолз, наш домик в сосновом лесу, макушки величественных хвойных деревьев, что подпирали небеса… семья, уютная комната — наша с Виллом общая, где мы всегда были вместе и где не было места печали и слезам. Школа и хулиганы, что донимали Вилла, а я его спасал от них. Семья, озеро, камыши… семья. В один вечер это всё разрушилось, не оставив ни мне, ни Виллу ни шанса на счастье, безгрешное и светлое будущее и любящую семью. Вилл потерялся, сломался, остался один на один с суровым окружающим миром с первых минут, что я и папа остались далеко-далеко, среди сосен. Я тоже не могу похвастаться каким-то особым счастьем после потери абсолютно всех членов своей семьи — мать ушла и забрала брата, а папа спустя время отправился к облакам. Мы оба, и я, и Вилл, всегда после развода родителей были одни. У нас больше никого не было, кого мы могли бы так же полюбить, как любили свою семью и, главное, друг друга. Никого… мы оставались всегда одни, несмотря на заботу и любовь тех, что пытался стать для нас новой семьёй.

У меня глаза закололо от подступающих слёз. Я тихонько смахнул первые солёные дорожки со щеки. Вилл заметил это, обеспокоенно взглянул на меня. Я попытался отмахнуться, мол, фильм грустный. Хотя я вообще и не помнил, что мы смотрели, и можно ли было свои слёзы сбросить на мелькающие на экране ноутбука кадры.

[•]

— Вилл, — я окликнул брата по пути в школу, когда тот убежал чуть вперёд.

— Да?

— Пожалуйста, не сбегай сегодня никуда…

— Не буду, обещаю.

Вилл улыбнулся, подбежал ко мне и крепко меня обнял. В груди у меня разлилось сладкое тепло, я прижал брата к себе покрепче. Я искренне надеюсь, что скоро всё уляжется, и мой братик снова будет счастлив… Внутри автобуса я заметил знакомую фигуру, что раньше видел лишь в пределах школы. Брайан действительно слишком нездорово следил за Виллом… Неужели он выбрал даже такой маршрут до школы, чтобы видеться с Виллом и поговорить с ним обо всём? Я старался не пялиться на Брайана, но это как-то выходило само. Я по-собственически прижимал брата к себе, приобнимая того. Брайан продолжал следить взглядом за Виллом…