Начать стоит с того, что Седрик любит спокойствие, комфорт и безмятежность. И именно потому посягательство на них он оценивает, понятное дело, как нечто невозможное и ужасно раздражающее, а сразу после этого, будучи истинным представителем своего факультета, артачится и бросается в бой — насмерть.

Хотя, конечно, смерть тоже не является его зоной покоя.

Чёрт их раздери, да Кубок выбрал его как сильнейшего представителя школы!

Этот мордеров турнир… Тысяча девятьсот девяносто пятый принёс с собой много вопросов.

Дело в том, что собственное будущее и будущее его семьи, друзей, страны, всего окружения (даже тех придурков близнецов Уизли с Гриффиндора) — тема, которая постоянно волновала Седрика на седьмом курсе и после выпуска. Причем конкретной вопрос «что же с нами будет?» всегда оставался неразрешимым, недосягаемым, частью мучительных вечерних размышлений в гостиной факультета. Ему трудно представить, что было бы, не позволь он забрать кубок: был бы жив? а если бы умер?

Для Диггори довольно затруднительно предвидеть развитие ситуации. Будь то подготовка к путешествию (какую одежду брать?), война с Воландемортом или продолжение отношений. Да, Седрик может потерять много времени на неоправданное ожидание, «зациклиться», отказываясь от других возможностей и перспектив, если считает, что результат оправдывает затраченного времени.

Так было и с Гарри, розовощёким, любопытным и юрким, вечно идущим вперёд, как носорог.
Поттер стоит всего времени, которое Диггори уже тогда решает на него потратить. Месяца, года… Десятилетия.

Седрик не мог сказать, нравятся ли тому ещё и парни или же — лишь девушки. Седрик, человек внешне беззаботный и оптимистичный, внутри всегда остается сдержанным и напряженным. Рядом с незнакомцами ему приходится трудно, а потому первое время общение с Гарри получается затруднительным. И только потом, познакомившись ближе из-за вечных посиделок в библиотеке, обстановка между ними стала непринужденной. Поттеру нравились его забавные истории из детства или недалёкого прошлого, глупые, иногда неуместные шутки, и лёгкий флирт.

Седрику же льстило желанное внимание. И именно тогда он понял.

Потому что, хотя он и участвовал в Турнире Трех Волшебников, Седрик был почти равнодушен к вниманию, оказываемому ему всей школой.

Когда же на него смотрел Поттер, Диггори хотел… сиять.

Хотя, конечно, и Гарри Поттер не является его зоной покоя. Неукротимый, своевольный, весь из себя — вперед и напролом. Золотое сердце, прыткий, но незаинтересованный учёбой, ум. Круглые очки, сползающие на краешек носа, когда он стесняется и опускает голову. Веснушки, которые хотелось сцеловать.

Мальчик-который-выжил.

Мальчик, общение с которым временно прервалось, а когда возобновилось… Мир раскололся на «до» и «после». Смерть директора, крестражи, нападение на школу. Все события мешаются, быстро сменяя друг друга.

И даже временное путешествие с Гермионой, Роном и Поттером проходит скоротечно. Взгляды, касания, намёки и энергия, которая окружает их, кажется напряжённой, будто Седрика хватают за сердце и давят на спину, так что он не может дышать, слышать и его взгляд постоянно расфокусирован — лишь временно, вызывая улыбку Гарри, он позволяет себе успокоится.

Мгновение останавливается, когда они делают небольшой перерыв в одном из коридоров школы незадолго до битвы. Воздух вокруг гудит от высвобождаемой защитным куполом энергии или, может, Диггори просто понимает, что это может быть их последней встречей.

Диггори не знает, что им движет, когда он прижимается к Гарри лбом, прикрывая глаза и стараясь расслабиться. Поттер рядом с ним дышит тяжело, горячо, и его дыхание касается губ Седрика. Волосы младшего, обычно мягкие, покрыты пылью и с трудом пропускаются сквозь пальцы.

Гарри тянется вперёд первым, приподнимая голову и легко касаясь его губ своими. Его руки обвивают шею Седрика, и Диггори ладонями забирается тому под водолазку, притягивая невыносимо близко — так, что тепло чужого тела ощущается остро, жгуче.
Язык Гарри проникает в его рот, обжигающе, быстро и одновременно слишком медленно. Диггори прижимает его к себе с таким отчаянием, с каким бы хотел оказаться далеко отсюда вместе с Поттером. Где-нибудь в скромном одноэтажном домике на берегу море и тёплым воздухом.

Они отстраняются друг от друга так же быстро, когда Гарри толкает его в грудь. Вытирая губы от слюны и отводя взгляд, он шепчет:
— Это неуместно.

Седрик кивает, не понимая, где ошибся, но спина Поттера, неестественно прямая, ничем не помогает.

И они идут в бой.