Раннее рассветное солнце раскрашивало небо в оранжевой палитре. Птицы мелодично напевали песни, радуясь новому дню. Деревья раскачивались  мягким шелестом, цепляя утренние лучики переливающейся бисером росой.
Свежесть и прохлада пронизывала, но странно, тело её не ощущало.
Казалось свинцовые веки дрогнули, устремляя в небо отражавший его цвет взгляд.

Где он?

Наруто сел, окидывая взглядом знакомые горные вершины, устремившие острые пики в пушистую вату из облаков.
Внизу у подножья все также растягивалась маленькими домиками его родная деревня.

Сон?

Он обернулся, провожая взглядом со скрипом покачивающуюся на ветру дверь храма.
Ступая невесомыми шагами по выложенной камушками дорожке, он прошёл во внутрь. Ненадолго останавливаясь у отзеркалившего отражение стеклу. Странно. Он вновь выглядел подростком. 

Может рай?

Вокруг оголенных загорелых плеч витала в воздухе ярко оранжевая, словно тканевая, материя, паряще вздымаясь вверх, словно подхватываемая невидимым потоками, и затем вновь окутывая тело. Бедра облачены в такого же цвета свободные штаны, а на лодыжках и запястьях виднелись ярким отливом золотистые кольца. Присмотревшись ближе он ошарашенно отпрянул, замечая, что тело просвечивает насквозь.

— Ты долго спал, — раздался низкий, знакомо ласкающий слух голос. 
Внутри все свело, задребезжав от немыслимого волнения. 
Наруто поднял глаза на плиту с изображением, широко улыбаясь сидящему на ней гостю. Тот спрыгнул вниз, оказываясь с ним на одном уровне.

— Я долго не мог понять, откуда была та связь, почему ты видел меня, когда был человеком. Ты это удачно скрыл перед рождением и от себя и от меня.

Наруто кивнул, почему-то понимая все, о чем говорил Саске. Знания постепенно возвращались, размывая присущие людям чувства и наполняя словно сосуд. 

— Скоро ты трансформируешься окончательно. Ты наконец переродился, спустя столько тысячелетий. 
Саске прислонил ладонь к щеке, проводя пальцем по полоскам на щеке и мягко прильнул губами.

— Добро пожаловать обратно, Фудзин.