Хозиер в своей песне пел «не иди по неверному пути». Дайчи на самом деле не то чтобы слушает, что там в песнях говорится, но эту строчку почему-то запомнил. «Не идти по неверному пути» всегда было интересным концептом, потому что Савамура не всегда понимал, а какой тогда верный, и куда он ведёт? А что с неверным тогда делать?

Сугавара сверкает из-за угла глазами и проникновенно говорит:

— Ну и рассуждения у тебя в духе Алисы!

— Это какие? — Дайчи несмело сдвигает со стола какие-то камни, кидая осторожные взгляды на руны, к которым Суга строго-настрого запретил прикасаться. Рассказал что-то про энергетику, про возраст рун, про то, как трудно с глиной возиться, уж лучше по камням вырезал. Савамура понял лишь частично, но не трогал, и даже лишний раз старался не смотреть.

— Если я пойду по этой тропинке, то я куда-то попаду? — Коуши пальцами вымеривает маршрут по жёлтому листу бумаги, словно по дороге из кирпича того же цвета. — А если ты не знаешь, куда попасть хочешь, то какая разница, по какой дороге идти?

— Но если я знаю, куда я попасть хочу? — Дайчи пододвигает к пальцам Сугавары два маленьких красных камушка, словно ботиночки. Коуши смеётся, надевает импровизированные ботиночки, и стучит ими три раза, словно действительно попал в страну Оз и очень пытается из него выбраться.

— И куда ты так торопишься? Смотри, говори быстрее, а то ботинки уже уносят меня!

— Какая из всех этих дорог ведёт к тебе? — Савамура улыбается, смотря на смеющееся лицо Коуши, на его сощуренные колдовские глаза, на ворох серебряных волос, переливающихся сейчас на закатном солнце, и вновь поражается, какая потрясающая дорога вывела его к Суге.

— Та, которую ты выберешь, — отвечает Коуши, и тыкает красным камушком в нос Дайчи. Дайчи отфыркивается от этого рубинового цвета и почему-то хочет перечитать и Волшебника страны Оз, и Алису в Стране Чудес. А ещё пересмотреть Тима Бёртона, и чтоб под боком обязательно был Суга. Он может даже со своим черепом многострадальным быть, Они с ним, с черепом этим.

Череп, кстати, Коуши назвал Царём Эммой, и обращается к нему только в крайне уважительной манере. Дайчи сперва насторожился, но потом понял, что ничего опасного в этом нет. Страшного? Немного. Магического? Савамура уже привык. Но не опасного.

— Надеюсь, восемнадцать его военачальников не пополнят ряды твоих полок? — шутит Дайчи, когда Суга методично выводит знаки мелом на вороньем черепе.

— Я не планировал, но раз уж ты спросил, — тянет Коуши и мечтательно возводит глаза к небу.

— Нет, только не говори, что я дал тебе идею! — Савамура в шутку ужасается и с восторгом смотрит, как смеётся Суга.

— Нет-нет, я же всё же забочусь о твоём моральном состоянии, — Суга улыбается внезапно очень нежно и тянет руки к лицу Дайчи, заключает в объятья и целует тягуче-мягко, поглаживая большими пальцами чужие щёки. Савамура кладёт свои руки поверх ладоней Суги, и тянется за лаской. Коуши мурлычет, счастливо смеётся и любит-любит-любит. Впервые за кажется сотню лет он думает, что море ему по колено, потому что внутри всё словно кипит из-за Дайчи.

Он благодарит Бэндзайтэн, Кайроса, Фортуну, Тараниса и кого только можно благодарить за то, что один днём какая-то дорога погнала Савамуру за Сугаварой в переулок.

А Дайчи снова вспоминает Хозиера, и смеётся, потому что он, конечно, пел не идти неверными путями, но потом сам же говорил, что верной дороги нет. А для Дайчи не важно, верная дорога, не верная. До тех пор, пока она ведёт к Коуши, он с неё не сойдёт.