Записка

Холодный мерзкий дождь начинал робко стучать по дрожащим стеклам, обещая к вечеру перейти в мокрый ноябрьский снег. Вальпурга, поправляя капюшон и недовольно косясь на серые стены серого подъезда, размеренным шагом поднималась по ступеням.

На записке ровным почерком Регулуса был начеркан адрес этого дома, восемнадцатый номер квартиры и инициалы «А.М». Вальпурга надеялась, что верно определила личность этого «А.М», но совершенно не могла быть уверенной. Все же записка не предназначалась для нее и была не совсем этично выкрадена из рабочего стола Регулуса.

Этот адрес — последняя надежда Вальпурги поговорить с Алексией Макнейр, в то время как Алексия Макнейр — последняя ее надежда получить хоть малейшую зацепку, чтобы узнать, как так произошло, что на родовом гобелене под именем ее Регулуса стоит две даты. Если уж Алексия, близкая Регулусу как никто иной на этой планете, не знает, что с ним стало, Вальпурга просто сдастся.

Она молила Люцифера, чтобы дверь с номером 18, у которой замерла Вальпурга, оказалась дверью в квартиру Алексии, которую она безуспешно искала последнюю неделю. Девчонка будто в воду канула после похорон Регулуса (похорон с пустым гробом, ведь его тело не было найдено). Или же, вернее, затерялась среди дебрей мерзких маггловских кварталов.

Вальпурга дрожаще выдохнула, беря себя в руки, чтобы предстать перед хозяином квартиры, кто бы он ни был, идеально сдержанной и учтивой. Даже если материнское сердце стучит быстро-быстро в грудной клетке от ужасного волнения, а руки в черных перчатках мелко дрожат.

«О милостивый Люцифер, лишь бы там была она».

Выверенный тройной стук в дверь ровно в час дня. Вальпурга замирает, как статуя, слушая шаги за дверью, недолгую паузу, шокированный женский вздох и торопливые щелки замка. Звукоизоляция тут ни к черту.

Но облегчение едва не затапливает ее, когда она видит круглые от удивления знакомые карие глаза.

— Миссис Блэк?! — восклицает Алексия, неуклюже отходя в сторону и чуть не врезаясь спиной в вешалку с мантиями и какими-то маггловскими кожаными куртками.

— Здравствуй, Алексия, — церемонно кивает Вальпурга.

— О мой бог, это крайне неожиданно, — Алексия бегает взглядом по помещению, ведя гостью вглубь квартирки, на такую же, как и коридор, небрежную и заваленную чем попало кухню. — Я… Не ждала гостей. Чай? У меня есть вишневый пирог.

Хозяйка квартиры была совершенно такая же небрежная, как сама квартира, разве что одета во все черное. Она как бы незаметно поправила совершенно не расчесанные волосы и быстро пригладила челку на одну сторону, но это лишь вызвало едва заметную усмешку Вальпурги и совершенно ноль эффекта.

— Я несколько раз пыталась связаться с тобой с помощью совы или через твою семью, но у меня ничего не вышло, — извиняясь, ответила Вальпурга. — Я не против чая. У тебя, что, есть эльф?

— Эльф? — непонимающе переспросила Алексия, взмахом палочки ставя чайник на плиту и доставая пару кружек. — А! Нет, я сама готовлю. Но вроде не так плохо, — чуть неловко добавила она, пытаясь вспомнить, достаточно ли ее вишневый пирог хорош, чтобы дать его Вальпурге.

— В любом случае, я пришла поговорить.

Алексия заметно помрачнела, понимая, о чем пойдет речь. Вальпурга в очередной раз ей поразилась — всю жизнь на лице каждая эмоция, с самого ее детства, будто за столько лет она все еще не утратила искренности. И как ей это не мешало держаться в обществе…

Все же невеста Регулуса довольно неординарная личность. Но хотя бы чистокровная и богатая, несмотря на жизнь в этом мерзком маггловском доме, так что можно закрыть глаза на некоторые… недостатки.

— Какой чай вы предпочитаете?

— Черный, пожалуйста.

Алексия молча налила чай и принялась резать пирог, пока Вальпурга ждала ее за столом с нелепой клетчатой скатертью и смотрела сквозь белый тюль на окне, как серая пелена ноябрьского дождя укрывает всю улицу так, что даже яркие безвкусные огни на вывесках маггловских магазинов мутнеют.

Алексия отлевитировала посуду и села напротив, по привычке закидывая ногу на ногу и опираясь локтями на стол, пока задумчиво помешивала чай с тихим стуком. Вальпурга старательно это игнорировала, пробуя кисловатый от перебора вишни пирог, но потом Алексия, о боже, сделала глоток, не убирая ложки и вдобавок едва не намочив собственную челку, и Вальпурге потребовалось все ее терпение. И это невеста Регулуса, которая должна была стать его женой… И не стала.

— Алексия, — серьезно начала Вальпурга, положив ложечку и глядя прямо в глаза собеседницы. — Я бы хотела знать все, что ты можешь мне сказать о… смерти Регулуса.

— Я могу лишь гадать, — глухо ответила Алексия, оборачивая пальцы вокруг кружки и и пряча взгляд за светлой челкой. — Но есть одна деталь, от которой можно оттолкнуться. В день, который на вашем гобелене отмечен как день с-смерти Реджи, он заходил ко мне. Все было как прежде, но вел он себя, м-м, несколько странно. Дважды попросил меня беречь себя. А перед выходом он оставил на комоде свое кольцо, и все, ушел в холодную ночь. А я кольцо заметила только на следующий день… — Ее голос постепенно утихал с каждым словом, но не дрожал, несмотря на то, что Алексии хотелось просто упасть на пол у ног Вальпурги и долго-долго плакать. — И, о боже, если бы я заметила его сразу, я бы возможно поняла, что… Что он уже не вернется. Мне иногда даже кажется, что Реджи оставил это чертово кольцо специально, чтобы я заметила и остановила его, что бы он ни собирался натворить. А я была, как всегда, слишком беспечна.

— Не вини себя, — жестко оборвала ее Вальпурга, не желая видеть, как девчонка съедает себя заживо под гнетом самобичевания. Алексия умолкла, бездумно делая глоток чая и не чувствуя его вкуса, несмотря на то, что в нем три ложки сахара.

— В любом случае, твои стенания ничего не изменят. Ты хорошо его знала, Алексия, я бы даже сказала, ты знала его, как никто иной, и точно намного лучше, чем знала его я. Мне нужно услышать, что ты думаешь о том, куда он мог пойти после того, как оставил собственное обручальное кольцо.

— Повторюсь, я могу лишь гадать. Не надейтесь, что я скажу вам что-то грандиозное, — с горечью усмехнулась Алексия. — Но прямо говорю, что самый вероятный вариант — самоубийство…

Вальпурга держалась исключительно стойко, но ее сердце сжалось до боли и едва не замерло. Ей пришлось собрать все свои угасающие силы, чтобы сохранить самообладание. Иначе она бы в лучшем случае потеряла сознание.

— …Регулус вполне мог утопиться где-нибудь. Или перерезать вены, он вообще слишком любил заигрывать с лезвиями. Или…

— Ради Дьявола, остановись, — взмолилась Вальпурга, понимая, что если она представит еще хоть одну описанную Алексией картину, ее сердце просто не выдержит. — С чего ты вообще решила, что…

— Что он мог убить себя? Реджи ненавидел свою жизнь. Мне даже иногда казалось, что он ненавидел ее больше, чем чертову войну и чертовых Риддла с Дамблдором.

Вальпурга обессиленно покачала головой, будто это бессмысленное отрицание могло как-то смягчить слова Аексии, въедающиеся в сознание, словно кислота. Правда убивала. Уж лучше бы Алексия врала ей в лицо.

— Знаете, — прервав тяжелую тишину, прошептала Алексия. — Мне даже несколько смешно от того факта, что вы не знали этого. Вы так чертовски плохо знали собственного сына, а он столько лет водил вас вокруг пальца, притворяясь идеальным наследником. А вы верили в эту сказочку. Ну конечно, — Алексия не осознавала, сколько желчи в ее голосе, просто высказывая то, что хотела высказать уже давно, и неосознанно надеясь, что это спасет ее от боли. — Он же такой прекрасный парень с прекрасными манерами и оценками, он же прекрасно смотрится в высшем свете магической Британии и принял прекрасную Черную Метку! Конечно, это верная дорога к величию — война и идеальная ложь. Жаль, что это была дорога на тот свет!

— Ты винишь нас с Орионом? — спросила Вальпурга, замерев ни жива ни мертва, видя, что девчонка на самой грани истерики.

— Я не знаю, кого винить! — вскричала она и резко утихла, смотря вниз, понимая, что это было уже слишком. — Простите, м-миссис Блэк. Я просто… Это же Р-реджи… Я т-так не х-хотела его терять.

— Держи себя в руках, — тихо сказала Вальпурга, будто это наставление способно как-то помочь Алексии не сорваться окончательно.

— Я какое-то время думала, что его убили, но из наших, ну, Пожирателей, никто ничего не слышал, да и лорд не распинался на последнем собрании об очередном предателе. А из Ордена… Сириус сказал, что вообще ничего о Регулусе последний год не слышал. И вряд-ли кто-то из них что-то сделал с Реджи. Ну и я отмела эту идею.

— Ты общалась с Сириусом?

— Пришлось помучиться, чтобы найти его, но… Да. Он выглядел довольно жизнерадостным, слишком жизнерадостным для военного времени, хоть и уставшим, пока я, конечно, не сказала о Регулусе. Но думаю, он в порядке.

Вальпурга кивнула, молча благодаря. Хоть кто-то из ее сыновей в порядке, пусть она и отреклась от него и когда-то клялась совсем не интересоваться больше его жизнью.

Снова повисла тишина. Вальпурга вернулась к еще теплому чаю и холодному пирогу, чтобы хоть чем-то себя занять. А Алексии, казалось, вообще было все равно на еду.

— Как мистер Блэк? — светски поинтересовалась она, заводя бессмысленный диалог.

— Держится, но… Ему тоже недолго осталось.

— Сочувствую вам, — пробормотала Алексия вполне искренне, и беседа снова умолкла.

— Знаешь, — сухо улыбнулась Вальпурга. — Ты права, я действительно чертовски плохо его знала. Расскажи что-нибудь о нем.

Алексия тихо усмехнулась, так же фальшиво, задумчиво убирая челку за ухо.

— Ну, он любил белые розы, красивые лезвия, маггловскую классическую литературу и глубоко уважал пацифизм. Он вообще был как воплощение мира и искусства, как чертов ангел, и с ним было просто прекрасно говорить по душам. Он знал очень много мифов и легенд, ну тут, думаю, вы приложили руку. Мне иногда казалось, что он знает легенды, связанные с чем угодно, или же сочиняет их на ходу. Он любил общение, хоть по нему и не скажешь. А еще любил гулять, бродить ночи напролет в какой-нибудь глуши; он постоянно находил какие-то красивые места, а я не представляла, как он вообще это делает. Если бы не дата смерти на гобелене, я бы точно была уверена, что он просто куда-то ушел, в какое-нибудь красивое место, может в другой стране, и не хочет возвращаться назад.

Алексия улыбалась тепло и мягко, не замечая холодных слез в уголках глаз.

— Я бы так хотела узнать, что он просто уехал куда-то и не хочет возвращаться. Куда-нибудь в Америку. Мы как-то раз были там, и он был просто очарован этой страной, да и я тоже. Ее красотой, фееричностью и свободой. — Она рвано вздохнула и добавила с тихой отчаянной надеждой. — Мог ли он… подделать надпись на гобелене, миссис Блэк?

Вальпурга медленно покачала головой, сама уже не видя мир за мутной пеленой и судорожно сжимая чашку в руках, покрытых траурными черными перчатками.

— Я ведь знаю это, — уточнила Алексия. — Но все равно надеюсь. А на что — неясно. Просто наивно верю в чудеса.

Вальпурга тихо рассмеялась. Девчонка такая наивная, что сама это признает. Совсем еще ребенок, желающий верить в сказки. Совсем еще ребенок… как и Реджи… был им.

— Но если бы Реджи все же уехал, — не зная зачем, продолжала Алексия едва слышно. — Он бы поступил в университет. Он любил учиться и сам учился действительно много, хоть и придирался постоянно к программе Хогвартса. Он так-то когтевранец, даже больше, чем я, окончившая Когтевран, хоть и учился он на Слизерине. Он уговорил шляпу распределить его туда, чтобы лишний раз не расстраивать вас.

— Но меня бы это не расстроило, — помотала головой Вальпурга. — Я в любом случае гордилась бы им.

— Но он так не считал. Тем более имея перед глазами пример Сириуса.

Вальпурга устало прикрыла глаза. — Все, что связано с воспитанием Сириуса, это одна сплошная ошибка. Мы старались не повторять эти ошибки с Регулусом, но…

— Но не учли, что он все видит и делает соответствующие выводы, — договорила Алексия. Вальпурга кивнула.

Алексия тяжело вздохнула, напоминая себе, что не имеет права судить эту женщину, хоть и делала это на протяжении всего диалога.

— Я сегодня была слишком груба с вами, — с трудом признала она. — Но зато искренне. Все равно, я извиняюсь за многие свои слова, хоть я и не стала бы отказываться от чего-либо из сказанного.

— Я понимаю ваши эмоции, Алексия. Я бы даже могла сказать, что заслужила их. Все же это я не смогла уберечь собственного сына.

— Мы обе хороши, — хмуро проворчала Алексия и вдруг вскинулась. — А откуда у вас вообще мой адрес?

Вальпурга достала из кармана записку. — Я нашла в рабочем столе Регулуса. Было неэтично с моей стороны рыться в его вещах, но… пойми, мне нужно было это, чтобы хоть как-то успокоиться.

— Да, — ответила Алексия, дрожащими руками держа записку со слишком знакомым ровным почерком. — Я понимаю. Но все же я, кхм, не советую вам снова искать что-то в его комнате, он бы точно не хотел этого. Понимаете же, найдете что-то слишком личное…

— Разумеется.

Алексия несколько недоверчиво посмотрела на нее, возвращая записку, и на всякий случай добавила. — Если что, вы теперь знаете мой адрес и можете прийти поговорить. Сов только не слать.

— Количество защиты вокруг дома намекнуло мне, что вы против такого способа связи, — чуть лукаво кивнула Вальпурга. Алексия криво усмехнулась и вдруг, что-то пробормотав, спешно скрылась в коридоре.

Она, вернувшись, поставила на стол небольшую матово-черную коробочку.

— Здесь оба кольца.

— Ты можешь оставить их себе, — сразу же отметила Вальпурга. Алексия помотала головой.

— Мне ни к чему ваши родовые обручальные кольца. Да и… для нас с Регулусом они ничего не значили, и мне нет смысла хранить их. Просто формальность. Как и… в общем, как и вся наша помолвка. Мы всегда были просто друзьями, и в моем сердце он навсегда останется моим близким другом, моим братом, но никак не возлюбленным. Да и это всегда было взаимно.

— О боги, — пораженно выдохнула Вальпурга. И немного нервно рассмеялась. — Вы слишком умело обманывали всех. Я всегда была уверена, что у вас будет брак по любви.

— Так он должен был быть по любви, — улыбнулась Алексия, — по дружеской. Это в свое время показалось просто идеальным вариантом, да и сейчас я считаю, что это гениально. Я бы не смогла ужиться ни с каким другим парнем, как и он — ни с какой другой девушкой.

— Почему же? — спросила Вальпурга.

— Ну, — протянула Алексия, пряча взгляд и понимая, куда завела диалог. — Так получилось.

Вальпурга решила не настаивать, и Алексия с облегчением решила, что ее неуклюжая попытка замять тему оказалась не такой ужасной.

— А вы действительно, если что, заходите ко мне, миссис Блэк, — невпопад произнесла Алексия, чтобы точно не возвращаться к той теме.

— Ты тоже заходи ко мне, Алексия. Даже мне иногда полезно поговорить по душам. Благодарю за чай и пирог.

Алексия проводила гостью, чувствуя, что в мыслях полный хаос, и упала без сил на заваленный подушками и комиксами диван, который Вальпурга, слава богу, не видела, чтобы проваляться там до скончания веков. Будто это способно как-то помочь ей избавиться от удушающей тоски…