- Мерзопакостная, безмозглая идиотка! – всё продолжала сыпать Ирэн, меряя комнату короткими нервными шагами, - Ни грамма совести! Ладно родители, о себе бы подумала! Ведёшь себя, как...как... Как тебе вообще в голову пришло шляться по этим низкопробным местам? Да ещё и в объятии какого-то мерзкого извращенца из подворотни!! Поздравляю! На этот раз ты переплюнула все дозволенные рамки! Ты просто нечто! Слов нет!!!

  Голова у Раэль буквально трещала по швам. Каждое слово старшей сестры звучало, подобно кувалду, бьющего по металлическому колоколу. Ужасно хотелось пить. Желательно чего-нибудь фруктового и со льдом.

  - Давай-давай, просыпайся. Дрыхнешь, словно ничего и не было. Не появись я вовремя, ты бы сейчас лежала где-нибудь в подвале или в кустах под мостом, - уже поспокойнее продолжила женщина, - Вечно я должна присматривать за тобой!

  Раэль, еле превозмогая боль во всём теле, откинула пушистое одеяло и попыталась встать. Не вышло.

  - Да и что на тебя нашло? Почему бы...почему бы просто не жить, как все нормальные люди, Су Раэль?

  - Да ради бога, где вообще в этом мире есть нормальные люди? – презрительно прошипела девушка, всё так же лёжа в постели.

  Из губ Ирэн вырвался нервный смешок.

  - И приведи себя в порядок к сегодняшнему ужину. Видеть тебя тошно! – с этими словами женщина зашагала прочь из комнаты, напоследок звучно хлопнув дверью.

  Немного погодя, Раэль слегка привстала и осмотрелась. Она находилась в загородном доме родителей. Об этом свидетельствовал растительный вид из панорамного окна, откуда виднелся задний двор с бассейном и небольшим садом. Кругом стояла приятная тишина, и лишь за дверью спальни слышались беспокойные шаги Ирэн.

  Девушка снова закуталась в одеяло. Почему-то сильно знобило.

  Мысль о том, что она снова навлекла на свою голову очередную проблему не доставляла ей особого беспокойства. Если родители прознают про это, то ждать чего-то действительно ужасного всё равно не имело смысла, ровно как и поощрения.

* * *

  - Всё. Теперь можете набирать новый пароль, - сообщил работник, тактично отвернувшись в другую сторону.

  Чанёль набрал новый набор заготовленных цифр в электронный замок входной двери.

  Теперь пароль знал только он.

  Поблагодарив мужчину, он зашёл в квартиру и закрыл за собой дверь. Чутка постоял и пару раз потянул за ручку, чтобы убедиться, что замок действительно работает.

  Прошёл почти год с того самого момента, как щуплый старик на кресле суда вывел окончательный вердикт насчёт брака четы Пак, поставив последнюю точку в их, казалось бы, идеальных отношениях. Каждый раз возвращаясь мыслью в тот день, Чанёль невольно замирал, затем обнаруживал себя стоящим посреди толпы и безучастно глядящим куда-нибудь в пустоту. Наверное, он слишком сильно её любил, и никак не мог отпустить её из себя. И страшно себя ненавидел. Как он мог так легко её отпустить? Как он мог так просто отказаться от неё? Даже тогда, когда она со спешкой собирала чемоданы, даже тогда, когда она на минуту остановилась у порога, оглянувшись на него, и даже тогда, когда дверь с резким хлопком захлопнулась с другой стороны – он ничего не сделал. Лишь молча наблюдал. Со стороны. И чувствовал себя самым последним дерьмом.

  Из вновь окутавших его глубоких мыслей его разбудил телефонный звонок. На дисплее высветилось имя Ким Чонина, его университетского друга.

  - С возвращением что ли! – вместо приветствия начал Чонин, - Эй! Как ты мог не сказать мне? Ты не выходил на связь целых полгода! Это как понимать, чувак? Я даже думал, что ты коньки отбросил, засранец! Мне знакомый из аэропорта звонил, сказал, что видел тебя позавчера ночью. Ты где был?

  Чанёль шумно вздохнул и присел на стул.

  - Вот же-ж проныра. У тебя в знакомых целый Сеул что ли? – по-доброму усмехнулся он.

  - Ага, представь себе! Ты где? Дома?

  - Ну да.

  - Я заканчиваю работать в шесть. Встретимся сегодня где-нибудь...эм, не знаю, в кафе каком-нибудь. Хотя, нет, сходим в бар. Я отправлю тебе адрес. И только попробуй снова исчезнуть! Я те отвечаю, врежу по десятибалльному!

* * *

  Небольшой бар в закоулке Хондэ пестрил уютными фонариками, тихой джазовой музыкой и улыбчивым барменом. Посетителей было мало, поэтому Чанёль устроился на краю барной стойки и заказал себе кружечку холодного пива. За небольшим окном, украшенным золотой гирляндой, шёл дождь: мелкий, холодный, навевающий на душу необъяснимую тоску. Люди спешно шли по улицам, пытаясь побыстрее укрыться от мороси, но шустрые капли всё равно отхватывали подолы их отглаженных одеяний. Темнело. Чанёль перевёл взгляд на свои наручные часы. Время близилось к восьми. Чонин почему-то опаздывал. Телефон он не брал, так что Пак решил подождать его ещё часок, и если друг уж совсем пропадёт, то он уйдёт.

  Но спустя полчаса стеклянная дверь бара резко распахнулась, впуская в помещение приятную прохладу и лёгкое дуновение августовского ветра.

  - Опять эти дожди! - чертыхнувшись, недовольно произнёс Чонин, едва вошёл в помещение, но, завидев старого друга, ярко улыбнулся и двинулся к стойке.

  Чанёль встал и встретил его крепкими объятиями.

  - Чёрт, да я тебя будто сто лет не видел! Ты где был? – тут же начал с расспросов Ким.

  Они вместе уселись, и Чонин тоже заказал себе кружку холодного пенистого.

  - Да так, мотался то тут, то там. Но последний месяц провёл в Японии, - ответил Чанёль, задумчиво водя пальцем по горлышку стакана.

  - В Японии, значит... - призадумался Чонин, затем шутливо добавил, - А с виду будто где-то на Альпах в отшельниках был. Спасибо хоть бороду не отрастил, вот была бы умора!

  Его мелодичный хохот разнёсся по всему помещению. Чанёль недовольно фыркнул и бросил в друга мятым чеком. Затем устало взъерошил свои отросшие, вьющиеся волосы тёмно-каштанового цвета, отмечая про себя, что он и вправду, в целом, выглядел довольно помятым. Он был одет в безразмерный серый балахон, которого он не снимал уже, пожалуй, месяц, и в свободные спортивные штаны с изношенными кроссовками.

  - И чем теперь планируешь заняться? Снова вернёшься к своим лекциям? – усевшись поудобнее, поинтересовался Ким.

  Чанёль пригубил несколько глотков со своего пива, и задумчиво замолчал. Потом, глубоко вздохнув, всё же ответил:

  - Ну а что мне ещё остаётся? Хотя, я взял слишком долгий перерыв. Сомневаюсь, что меня ещё ждут.

  Оба задумчиво замолчали. Чонин прекрасно знал причину внезапного отъезда Пака. И, хоть и не полностью, но понимал, почему его друг в таком состоянии вот уже целый год.

  Развод дался Паку нелегко. Об этом знали все. Но о том, что Ханна ушла к другому знал лишь Чонин. Сегодня ему не хватило смелости сказать Чанёлю, что на днях, на корпоративе в честь очередной удачной сделки, в ресторане, он встретил её. Ханна была одна и собиралась вот-вот уходить. Она выглядела, как и всегда, безупречно. Но одна деталь всё же не осталась незамеченной – её обручальное кольцо. Она его всё ещё носила. Девушка первой заметила Кима, и робко поздоровалась. Но потом, заметив его взгляд на своей руке, быстро спрятала его в карман пальто. Они обменялись незначительными любезностями, и Чонин засобирался обратно к своему столу, как Ханна вновь окликнула его, в нерешительности замявшись у прохода. И спросила: «Как...как дела у Ёля?». Чонин помедлил с ответом. Он не знал что ей сказать. Ему это показалось странным и неправильным. Но он всё же выдавил из себя: «У него всё хорошо».

  Он, конечно, понимал, что это всё не его дело, но он не хотел, чтобы Ханна знала о том, что её бывший муж ещё не смирился с их расставанием и исчез из страны на неопределённый срок, чтобы, очевидно, сбежать от наболевшего.

  Но сейчас, видя своего друга всё таким же подавленным и безрадостным, он понял, что это путешествие не принесло ему особой пользы.

  - Ну а ты как? Как работа? Семья? – решил прервать молчание Чанёль.

  - Да вот, горбачусь в этом проклятом офисе день и ночь. Утешает только зарплата, - невесело хохотнул Ким, - Жена постоянно пилит по всем возможным и невозможным причинам, дети орут, собаки только и делают, что просят еды... Но, блин, похоже, в этом и есть счастье. Не знаю как бы я без них жил.

Чонин был высоким, слегка смуглым шатеном, с отличным стройным телосложением и приятным лицом. Впервые они с Чанёлем познакомились, будучи студентами и с тех пор вели близкую дружбу на протяжение более десяти лет. В университете Ким был едва ли не самым популярным парнем на потоке. Природа на нём действительно не отдохнула, как можно было бы выразиться. Но даже не смотря на свою процветающую и перспективную жизнь, Чонин был одним из первых, кто вступил в семейную жизнь сразу после окончания университета. Хотя, зная его нрав, все могли об этом только догадываться. Он создавал впечатление легкомысленного бэдбоя, вечно одетого в свою потёртую кожаную курточку и с волосами, как у Эдварда Каллена. Но кто знал, что тихая первокурсница из филологического факультета с такой лёгкостью завоюет сердце этого студенческого идола, в итоге сыграв с ним сказочную свадьбу на берегу японского моря?

А теперь он сидел перед Чанёлем в строгом офисном костюме с портфелем наперевес, и с обручальным кольцом на безымянном пальце, хотя другие в то время прочили ему карьеру модели или актёра, но точно не офисного клерка. 

  - Так значит, вот как ты себя утешаешь, - с сарказмом заметил Чанёль, и хрипло засмеялся.

  - Да, блин, тебе не понять! – смеясь, выпалил Чонин, и тут же осёкся, и поспешил перевести тему, - Ну давай, рассказывай. Как там заграницей-то? Хотя бы ты разбавь мою монотонную жизнь своими байками из-за рубежа!

  - Да что тут рассказывать? – отмахнулся мужчина.

  - Да не отнекивайся! Где ты ещё был кроме Японии? Россия? Франция? Китай? Наверняка ты туда не только достопримечательности разглядывать поехал. Колись давай! - двусмысленно заулыбался Ким.

  Под пытливым взглядом друга Чанёль допил свою кружку и попросил у бармена повтора.

  - Да я в основном по Азии колесил. Я не настолько богат, чтобы по Европе кататься, - съёжился он.

  - Какая жалость, - на выдохе потянул Чонин.

  Весь вечер они просидели за барной стойкой, снова и снова осушая кружки с пивом и пытаясь своей болтовнёй наверстать все те месяцы, когда Чанёль был в отъезде. Под конец они так сильно напились, что Чонина пришлось буквально тащить до ближайшей остановки, чтобы поймать для него такси, хотя тот рьяно рвался пойти ещё по второму кругу уже в караоке-баре. Чанёль же предпочёл пройтись до дома пешком, но как только он посадил друга в машину, уселся на скамейку и устало прикрыл глаза, ощущая сильное головокружение.

  На улице уже стояла глубокая ночь. Автобусы проделывали свой последний маршрут, заведения закрывались, а люди всё реже проходили мимо остановки, предпочитая побыстрее оказаться в своих тёплых домах. Облачное небо казалось ещё темнее, чем обычно. Дул холодный пронизывающий ветер, как бы исподтишка намекая о приближающейся осени. Чанёль почувствовал, как пальцы его рук занемели от холода. Он открыл глаза и осмотрелся. На остановке никого не было. Свежий воздух немного привёл его в чувства, и голова уже не кружилась.

  Он глубоко вдохнул ночной воздух и снова откинул голову назад.

  Чанёль, словно потерянный ребёнок стоял в коридоре и смотрел, как его жена напоследок надевает пальто и поправляет шарф, прежде чем уйти из его жизни навсегда.

- И это всё? – единственное, что он смог выговорить за весь этот день.

Под этим, казалось бы, обычным вопросом подразумевалось нечто отчаянное, потерянное и глубоко личное. Будто «Всё» — это вся их жизнь.

Ханна обернулась и молча оглядела дом. Дом, что теперь выглядел совершенно не так, как раньше. От него теперь веяло странным холодком и давящей тишиной, нарушаемой лишь тиканьем настенных часов.

Ханна неловко смахнула с уголков глаз выступившую влагу и, вздохнув, перевела взгляд на мужа.

- Я тебя люблю, Чанёль, - спокойно произнесла она, - Мне жаль, что мы до такого докатились.

И, прежде чем Чанёль сумел опомниться, Ханна закрыла за собой дверь, тихо бросив за спину торопливое «прощай».

  Послышались чьи-то тяжёлые, шаркающие по асфальту шаги, которые стихли совсем рядом. Кто-то тяжело рухнул на его скамейку. Чанёль выпрямился и посмотрел на девушку, которая примостилась чуть поодаль, устроившись на краю. Она сидела к нему спиной, прислонившись головой о стеклянную стенку остановки. У неё были короткие тёмные волосы и тонкая шея, выглядывающая из-за ворота джинсовой курточки. Её телосложение было маленьким и худым. Как у подростка.

  - Ну и чего пялишься? – внезапно огрызнулась она, явно обращаясь к нему.

  Голос её был грубым и низким, совсем не соответствующим её хрупкой внешности. Чанёль усмехнулся и отвернулся. Она обернулась и смерила его пристальным взглядом с ног до головы. Затем раздражённо цокнула языком и снова отвернулась.

  Они просидели так минут пять, пока она снова не зашевелилась и не села прямо, снова переведя свой взгляд на мужчину. 

  - Что, неудачный день? – внезапно спросила она.

  - Да вообще вся жизнь... - хрипло отозвался Чанёль, даже не успев понять.